Для нее есть место напервом.

Я ставлю ее''' первой.''

Как только последнее слово срывается с моих губ, я кладу микрофон на сцену и спрыгиваю с нее. Иду прямо к ней и беру ее лицо в свои руки. Слезы катятся вниз по ее щекам, так что я стираю их большими пальцами.

- Я люблю тебя, Лэйк. Прикасаюсь своим лбом к ее. – Ты заслуживаешь быть на первом месте.

Говорить ей именно то, что я чувствую к ней, самая легкая вещь, которую я когда-либо делал. Правда вышла так естественно. Месяцы скрывания мои чувств были невыносимыми. Я с облегчением вздохнул, когда с моих плеч сваливаются все эти проблемы.

Она смеется сквозь слезы и кладет свои руки поверх моих, смотря на меня с самой красивой улыбкой. – Я тоже тебя люблю. Я так сильно тебя люблю.

Я нежно целую ее в губы. Кажется, что мое сердце увеличилось в размерах на столько, что буквально вырвется из моей груди, когда она поцеловала меня в ответ. Я обвиваю ее руками и зарываюсь лицом ей в волосы, прижимая ее сильнее к себе. Закрываю глаза, и тут же остаемся только она и я. Я и эта девушка. Эта девушка снова в моих руках…прикасается ко мне, целует меня, дышит мной, любит меня, так же, как и я ее.

Она не просто мечта. Больше нет.

Лэйк приближает губы к моему уху и шепчет, - Наверное, нам не стоит делать этого здесь. Я открываю глаза и беспокойство на ее лице, возвращает меня на землю. Она все еще студентка. Я технически все еще учитель. Наверное, это выглядит не очень, если кто-то здесь знает нас.

Я тянусь и беру ее за руку, а затем веду ее к выходу. Как только мы выходим на улицу, я хватаю ее за талию и прижимаю к двери. Я ждал месяцы, чтобы быть с ней таким образом. Еще две секунды без прикосновений к ней и Я. Умру.

Я веду рукой вниз по ее спине, затем наклоняюсь к ней и снова целую. То ощущение, когда мои губы касаются ее, это то, о чем я думал снова и снова, с того самого раза, когда впервые поцеловал ее. Но на самом деле, быть сейчас снова с ней, знать, что мои чувства взаимны – потрясающе.

Она просовывает свои руки мне под куртку и гладит меня по спине, прижимает меня к себе, возвращая поцелуй. Я не могу ни о чем больше думать, кроме как о том, чтобы до конца жизни ее руки обнимали меня, ее губы прижимались к моим. Но, не смотря на то, через что мы прошли, и то, что я чувствую по отношению к ней – у меня все еще есть обязанности. Я не знаю, как долго она еще будет ждать меня. Из-за мыслей об этом, все переживания скапливаются внутри и начинают давить на меня.

Я перестаю целовать ее, запускаю свои пальца в ее волосы и прижимаю ее к своей груди. Я делаю длинный глубокий вдох, и она делает то же самое, сжимая свои руки в замок на моей спине.

- Лэйк, - произношу я, гладя ее по волосам. – Я не знаю, что случится в следующие несколько недель. Но мне нужно, чтобы ты знала, если я не смогу прервать контракт…

Она тут же запрокидывает голову и смотрит на меня, с самым большим страхом в ее глазах, чем я когда-либо видел. Она думает, что я хочу сказать ей, что не выбираю ее, и тот факт, что что-то настолько абсурдное могло придти сейчас ей в голову, причиняет мне боль. За последние три месяца, я делал это с ней, и она думает, что я буду продолжать это делать.

- Уилл, ты не можешь так поступать со…

Я прижимаю палец к ее губам. – Детка, замолчи. Я не говорю тебе, что мы не можем быть вместе. Теперь, нравится тебе или нет, ты застряла со мной. Я прижимаю ее к своей груди. – Все, что я пытаюсь сказать, это, если я не смогу разорвать контракт, то это только на четыре месяца. Мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что если придется, то ты дождешься меня. Мы не можем никому позволить узнать, что мы вместе, пока я не соображу, что мне нужно сделать.
Она кивнула напротив моей груди. – Я обещаю. Я буду ждать так долго, сколько потребуется.

Я закрываю глаза и прикасаюсь своей щекой к ее макушке, благодарный, что за то все время, пока я отталкивал ее, она полностью не разуверилась во мне.

- Наверное, это значит, что мы не должны стоять здесь в такой позе, - говорю я. – Хочешь пойти в мою машину?

Я не ждал, пока она ответит, потому что мне необходимо, чтобы она пошла со мной в машину. Я еще не готов перестать целовать ее, но я не могу продолжать делать это так беспечно и в людных метах. Я хватаю ее за руку и веду ее к машине.

Открываю пассажирскую дверь, но вместо того, чтобы посадить ее первой, я сам занимаю место и тяну ее на свои колени, и захлопываю дверь. Вытаскиваю ключи из кармана и завожу машину, чтобы включить печку. Она устраивается на моих коленях, распаляя меня. Я осознаю, что наше положение невероятно интимное, притом, что количество наших поцелуев можно пересчитать по пальцам одной руки, но это единственный удобный способ пообжиматься в машине.

Я беру ее руки в свои и устраиваю их между нами, затем целую их. – Я люблю тебя, Лэйк.

Она улыбается. – Скажи еще раз. Я люблю слушать, как ты произносишь это.
- Отлично, потому что я люблю говорить это. Я люблю тебя. Целую ее щечку, целую ее губы. – Я люблю тебя, - снова шепчу я.

- Еще раз, - говорит она. – Невозможно сказать, сколько раз я представляла, что слышу, как ты произносишь это. Все это время, я надеялась, что все, что я чувствую – взаимно.

Тот факт, что она понятия не имеет, что я испытываю к ней, заставляет мое сердце испытывать боль. – Я люблю тебя, Лэйк. Так сильно. Мне очень жаль, что я заставил тебя пройти через все это.

Она качает головой. – Уилл, ты все делал правильно. Ну, или пытался. Я поняла это. Я просто надеюсь, что сейчас все реально, потому что ты не можешь больше меня отталкивать. Я больше не смогу вытерпеть этого.

Ее слова, словно нож для моего сердца, но они заслуженные. Я не знаю, что я должен сказать или сделать, чтобы убедить ее, что я здесь. Я никуда не уйду. Я выбираю ее.

Прежде, чем у меня появляется возможность убедить ее, она хватает мое лицо и жестко целует меня, и из меня вырывается стон. Руками проскальзываю под ее рубашку и касаюсь ее спины. Теплота и нежность ее кожи под моими ладонями, это те чувства, которые я не хочу никогда забывать.

Как только мои руки касаются ее кожи, она сжимает края моей куртки в кулаки, начиная стягивать ее. Не разрывая поцелуя, я наклоняюсь вперед и пытаюсь скинуть куртку. Как только куртка снята, я кидаю ее назад и возвращаю свои руки Лэйк под рубашку.
Прикасаться к ней, целовать ее, быть с ней… это так естественно. Так правильно.
Прикасаюсь губами к чувствительной точке на ее шее, которая сводит меня с ума.

Она выгибает шею и тихо стонет. Опускаю руки ей на талию, усиливая хватку, пока прокладываю дорожку из поцелуев вдоль ее ключицы. Медленно веду руками вверх, пока мои пальцы не касаются края ее бюстгальтера. Я чувствую, как ее сердце колотится у нее в груди, что заставляет мое сердце биться в такт с ее. Как только мой большой палец проскальзывает под чашечку бюстгальтера, она отодвигается от меня, от моих губ, хватая воздух.

Я тут же убираю руки из-под ее рубашки и кладу на ей на плечи, тихо проклиная себя за такое нетерпение. Я немного отодвигаю ее от себя, давая нам пространство, чтобы вздохнуть. Откидываюсь на спинку сидения и закрываю глаза.

- Прости. Я открываю глаза, моя голова все еще покоится на подголовнике. – Я действую слишком быстро. Прости. Я столько раз представлял, как прикасаюсь к тебе, и сейчас это кажется таким естественным. Извини.

Она качает головой, убирает мои руки со своих плеч, держа их между нами. – Все нормально, - говорит она. – Мы оба двигаемся слишком быстро. Мне просто нужна минутка. Но ведь это правильно, не так ли? Это ощущается так правильно быть с тобой.

- Потому что это и есть правильно.

Она молча смотрит на меня, затем смотрит куда-то в окно, потом обрушивает свои губы на мои. Я стону и сильнее оборачиваю свои руки вокруг нее, снова прижимая ее к себе. Как только она касается моей груди, я кладу свои руки ей на плечи и отодвигаю ее от себя. Как только она не касается меня, я снова прижимаю ее к себе для еще одного поцелуя. Это происходило еще пару раз, и я продолжал напоминать себе, что надо притормозить. В итоге, я пересаживаю со своих колен на место водителя. Тем не менее, это не помогает, потому что как только она прислоняется к водительской двери, я тянусь через коробку передач и вновь целую ее. Она смеется, наблюдая за тем, как я нуждаюсь в ней, я тоже смеюсь с того, как отчаянно и жалко я веду себя. Каким-то образом, я все же отлипаю от нее и наваливаюсь на пассажирскую дверь. Провожу руками по волосам, улыбаясь ей.

- Ты реально делаешь это сложным, - смеюсь я. – Какой каламбур.
Она улыбается, и даже в темноте, я могу видеть, как она покраснела.

- Ах! Со стоном тру лицо руками. – Боже, я так сильно хочу тебя. Делаю резкий выпад вперед и целую ее, но кладу руку на дверную ручку. Дергаю за нее, и дверь позади Лэйк открывается. – Выбирайся, - говорю в ее губы. – Иди в свою машину, где ты в безопасности. Увидимся дома.

Она кивает, вытаскивая одну ногу из машины, но я не хочу ее отпускать. Я сильнее хватаю ее, прижимая к себе, и снова целую. – Иди, - стону я.

- Я пытаюсь, - смеется она, вырываясь из моих рук. Она выбирается из машины, и я следую за ней.

- Где ты припарковалась? – спрашиваю ее. Обнимаю ее, прижимая губы к ее ушку.

- Через несколько машин, - говорит она, указывая позади себя. Проскальзываю рукой в ее задний карман, достаю ключи и провожаю ее до машины. После того, как открываю ее машину, и она забирается внутрь, я наклоняюсь и целую ее еще один раз.

- Когда приедешь домой, не заходи внутрь. Я еще не закончил целовать тебя, - говорю я.

Она усмехается. – Есть сэр.

Когда я закрыл дверь, она заводит джип. Стучу костяшками по стеклу, и она его опускает. Кладу руку на основание ее шеи и наклоняюсь к ней. – Это поездка домой, эти 30 минут, будут самыми длинными в моей жизни. Целую ее в висок и делаю шаг назад. – Люблю тебя.

Она поднимает стекло и прижимает руку к стеклу. Я прикладываю свою руку к ее. Она произносит одними губами: «Я тоже люблю тебя», и начинает сдавать назад.
Я жду, пока она уедет с парковки, и возвращаюсь к своей машине.

Я не понимаю. Я просто не понимаю, как я так долго протянул без нее, и сейчас она жизненно важная часть меня. Я умру, если не буду касаться ее.

***

Я еще даже минуты не провел в машине, а уже набираю ее номер. Я никогда не звонил ей просто так, только, если это касалось Кела или Колдера. Здорово звонить ей просто ради нее.

Она едет прямо передо мной, поэтому я могу видеть, как она поднимает телефон, когда он звонит. Она наклоняет голову и зажимает телефон между плечом и ухом. – Алло?

- Ты не должна говорить по телефону, когда ты за рулем, - говорю я ей.

Она смеется. – Ну, тогда тебе может не стоит мне звонить, когда ты знаешь, что я за рулем.

- Но я соскучился по тебе.

- Я тоже по тебе соскучилась, - говорит она. – Я скучала по тебе все те 60 секунд, которые мы провели врозь, - саркастично заявляет она.

Я смеюсь. – Я хочу разговаривать с тобой, пока мы едем, но я хочу, чтобы поставила телефон на громкую связь и положила его на приборную панель.

- Почему?

- Потому что, - говорю я, - это не очень безопасно для тебя, вести машину с изогнутой шеей, как сейчас.

- Я вижу, как она улыбается в зеркало заднего вида. Она убирает телефон и садится прямо. – Лучше? – говорит она.

- Намного. А теперь, слушай, я включу тебе песню Братьев Аветт. Так что убедись, что громкость на телефоне высокая. Я включаю песню, которую я слушал на повторе с того вечера, когда влюбился в нее, и делаю звук громче. Когда заиграл припев, я начинаю подпевать.

Я понижаю голос и продолжаю подпевать, пока песня не заканчивается, а потом пою следующую песню, и следующую. Она тихо слушает на протяжении всего пути до Ипсиланти.

***

Лэйкен заезжает на свою подъездную дорожку в то время, пока я поворачиваю к своей. Я глушу двигатель и мчусь через улицу, чтобы успеть до того, как она откроет водительскую дверь. Когда я достигаю машины, распахиваю дверь и вытягиваю Лэйк за руку. Я снова хочу затащить ее в джип и целовать ее до безумия, но я знаю, что у нас есть, по крайней мере, три пары глаз, которые наблюдают за нами. Как бы сильно я не хотел оказаться сейчас с ней в моем доме, лучше нам остаться тут. Я целую ее в лоб и глажу по волосам, хватаясь за любое мгновение с ней, которое могу получить.

- У тебя есть комендантский час?

Она пожимает плечами. – Мне восемнадцать. Я не знаю, может ли она сделать его, если захочет.

- Мы не должны испытывать судьбу, Лэйк. Я хочу сделать это правильно. Мне уже повезло, что Джулия позволила ей находиться со мной так, как сейчас. Последнее чего я хочу, это расстроить ее.

- Нам обязательно говорить прямо сейчас о моей маме, Уилл?

Я улыбаюсь и качаю головой. – Нет. Я скольжу рукой по ее голове, придвигая ее ко мне, целуя ее так, как будто мне все равно, кто на нас может смотреть. Черт, мне все равно. Безумно целую ее в течение нескольких минут, до тех пор, пока мои руки уже не могут больше оставаться только на ее плечах. Я отодвигаюсь немного, только для того, чтобы мы смогли вздохнуть.

- Давай зайдем к тебе домой, - шепчет она.

Предложение такое соблазнительное. Я закрываю глаза и прижимаю ее к своей груди. – Прежде чем сделать что-то в этом роде, мне нужно поговорить с твоей мамой. Мне нужно знать какие у нас границы.

Она смеется. – Зачем? Чтобы мы могли их нарушить?

Я приподнимаю ее голову за подбородок, чтобы она смотрела на меня. – Именно.
Свет над крыльцом тухнет, затем снова зажигается. Информируя, что Джулия определилась с границами.

- Черт, - стону я в ее шею. – Думаю, пора прощаться.

- Ага, похоже на то, - говорит она. – Увидимся завтра, ведь так? Во сколько ты уезжаешь на выпускной?

- Не раньше двенадцати. Зайдешь на завтрак? Я приготовлю для тебя, что пожелаешь.

Она кивает. – И ланч? Что ты делаешь в это время?

- Готовлю для тебя, - говорю я.

- А обед? Я, возможно, захочу провести с тобой и обед тоже.

Она такая милая. – Вообще-то, у нас есть планы. Мои бабушка с дедушкой приезжают на выпускной, и после мы хотим сходить куда-нибудь перекусить. Присоединишься?

Беспокойство отражается на ее лице. – Думаешь, это хорошая идея? Что, если кто-нибудь увидит нас вместе? Ты пока еще учитель, даже не смотря на то, что ты переходишь в другую школу.

Блин. Я действительно начинаю ненавидеть эту новую работу, хотя я еще даже не приступал к работе. – Думаю, мне нужно будет разобраться с этим завтра.

- Я хочу прийти на вручение дипломов. Это нормально?

- Это отлично, - отвечаю я ей. Я хочу, чтобы она была там больше всего на свете, но после сегодняшнего, не думаю, что это возможно. – Это будет чертовски сложно держать мои руки подальше от тебя.

Целую ее еще один раз и отодвигаюсь от нее. – Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Я поворачиваюсь и ухожу. Мои эмоции противоречат друг другу, потому что я чувствую абсолютный восторг, из-за того, что мы, наконец-таки вместе, но также и опустошение, потому что, прямо сейчас, я должен оставить ее. Я разворачиваюсь, чтобы еще один последний разок посмотреть на нее, и когда я замечаю, что она смотрит, как я ухожу, довольная улыбка расползается по моему лицу.

- Что? – спрашивает она, когда замечает мой взгляд.

Просто улыбке на ее лице достаточно, чтобы я был довольный до конца своей жизни. Вновь видеть ее счастливой – самое лучшее в этом мире. Я больше никогда не хочу видеть ее грустной. – Это будет стоить того, Лэйк. Все, через что мы прошли. Я обещаю. Даже, если ты будешь ждать меня, я сделаю это стоящим.

Улыбка гаснет на ее лице, и она прижимает руку к своему сердцу. – Это уже так, Уилл.

Вот сейчас. Прямо здесь. Я не заслуживаю ее.

Я устремляюсь туда, где она стоит, и беру в руки ее лицо. – Я действительно имею это в виду, - произношу я. – Я люблю тебя так чертовски сильно, что это причиняет боль. Я сильно прижимаюсь к ее губам, затем так же быстро отодвигаюсь. – Но это приятная боль. Еще один быстрый поцелуй. – Раньше мы думали, что бы порознь тяжело? Как я, черт возьми, должен спать после сегодняшнего? После того, как целовал тебя так? После того, как услышал, как ты говоришь, что любишь меня? Я целую ее и подталкиваю к джипу.

Я целую ее так, как хотел поцеловать с того момента, как понял, что мы идеально подходим друг другу. Как много это значит для нас. Целую ее со всей несдержанностью, зная, что я больше никогда не смогу уйти от нее. Я целую ее, зная, что не последний наш поцелуй. Что это даже не наш лучший поцелуй. Я целую ее, зная, что этот поцелуй – наше начало, а не прощание.

Я продолжаю целовать ее, даже когда свет начинает мигать.

Мы оба замечаем это, но никому из нас нет до этого дела. Это занимает у нас несколько минут, чтобы притормозить и оторваться друг от друга. Прислоняюсь своим лбом к ее, и смотрю прямо в ее глаза, когда она открывает их. – Это оно, Лэйк, - говорю я, указывая между нами. – Это по-настоящему. Я больше не уйду от тебя. Никогда.

Ее глаза наполняются слезами. – Обещаешь? – шепчет она.

- Клянусь. Я очень сильно люблю тебя.

Слезы текут по ее щекам. – Повтори, - шепчет она.

- Я люблю тебя, Лэйк. Мои глаза осматривают каждый сантиметр ее лица, боясь что-нибудь упустить, прежде чем пойду домой.

- Еще один раз.

Прежде, чем «я люблю тебя» срывается с моих губ, входная дверь распахивается, и выходит Джулия. – Мы должны установить некоторые правила, - говорит она. В ее голосе слышится больше веселья, чем злости.

- Прости, Джулия, - кричу я через плечо. Я поворачиваюсь к Лэйк и целую ее еще один раз, затем отступаю на шаг. – Просто я безумно влюблен в твою дочь!

- Ага, - смеется Джулия. – Я вижу это.

Губами еще раз произношу «я люблю тебя», и направляюсь к своему дому.

Глава 18

Медовый месяц

- И жили мы долго и счастливо, - говорит она.
Я смеюсь, потому что это не совсем правда.

- Ага, примерно две недели, - говорю я. – Пока твоя мама не притормозила кое-что одним вечером.
Лэйк простонала. – О, боже мой, я забыла об этом.

- Поверь мне, это не то, что я хотел бы помнить.

Точка отступления

- Куда мы идем?
Я застегнул ремень безопасности и сделал радио громче. – Это сюрприз.

Это первый официальный вечер, когда мы выйдем на люди, с тех пор, как две недели назад начали официально встречаться. Я смог закончить рабочий контракт с младшей школой, когда я был прият по программе в магистратуру. Так что, технически, мы можем встречаться. Я еще не уверен, как все это будет выглядеть, ведь я был ее учителем несколько недель назад. Но, по правде говоря, мне на самом деле плевать. Как я ей и сказал, она на первом месте.

- Уилл. Сегодня четверг. И что-то мне подсказывает, куда бы ты меня не вез, это не такой уж и сюрприз. Мы едем в клуб «Девять»?

- Возможно.
Она улыбается. – Ты будешь выступать для меня?

Я подмигнул ей. – Возможно. Тянусь к ее руке, и буру ее в свою руку.

- Мы рано выехали. Мы остановимся где-нибудь перекусить? Никакого жаренного сыра сегодня?
- Возможно, - снова говорю я.

Она закатывает глаза. – Уилл, это свидание будет мое отстойное, если ты не будешь более разговорчив.
Я смеюсь. – Да, мы едем в клуб «Девять». Да, сначала, мы заедем перекусить. Да, я написал для тебя поэму. Да, мы уедем из клуба пораньше, чтобы бы могли вернуться ко мне и откровенно пообжиматься в темноте.

- Ты, только что, стал моим хорошим, - говорит она.

***

- Из всех ресторанов в Детройте, ты выбрала «Бургер Кинг», - говорю я, качая головой. Я беру ее за руку и веду к входу в клуб. Я люблю спорить с ней, но так же мне нравится, что она выбрала «Бургер Кинг».
- Выкуси. Мне нравятся бургеры.

Обнимаю ее и кусаю за шею. – Мне нравишься ты. Мои руки обернуты вокруг нее, а мои губы прокладывают дорожку поцелуев на ее шее, пока проходим внутрь. Она убирает мои руки с ее талии, и кладет руку мне на лоб, отталкивая меня от своей шеи. – Тебе нужно быть джентльменом на публике. Больше никаких поцелуев, пока мы не вернемся в твою машину.

Я тяну ее обратно к выходу. – Ну что ж, если в этом все дело, то тут мы закончили. Пойдем.

Она дергает меня назад. – Ни за что. Если в твои планы входит позже соблазнить меня на твоем диване, то, для начала, тебе нужно соблазнить меня словами. Ты обещал мне сегодня выступить, и мы не уйдем, пока я не увижу его. Она ведет меня к кабинке, где сидят Эдди и Гевин. Она садится рядом с Эдди, а я пристраиваюсь рядом с ней.

- Привет, - говорит Эдди, с любопытством оглядывая нас.

- Привет, - говорим мы с Лэйк одновременно. Удивление Эдди становится еще более очевидно.

- Это странно, - наконец, произносит она.
Гевин кивает. – Так и есть, очень странно.

- Что очень странно? – спрашивает Лэйк.

- Вы двое, - отвечает Эдди. – Знаю, вы встречаетесь уже около двух недель, но это первый раз, когда я вижу вас вместе. Таким образом. Ну, ты знаешь, все эти влюбленный штучки. Это просто странно.

- Ой, замолчи, - говорит Лэйк.

- Просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть. Это выглядит, как будто вы делает, что-то неправильное. Что-то запретное, - говорит Эдди.

- Мне 21, - защищаясь, говорю я. – Я даже больше не учитель. Так что же в этом странного?

- Не знаю, - отвечает она. – Просто это странно.

- Это странно, - снова говорит Гевин. – Да, да.

Я могу понять, почему они так говорят, но я думаю, они слишком остро реагируют. Особенно Гевин. Он уже несколько месяцев знал, как я чувствую себя из-за Лэйк. – Что конкретно для вас странно? Я кладу свои руки на плечи Лэйк. – Это? Я поворачиваюсь и глубоко целую ее, пока она, смеясь, не отталкивает меня.
Мы оба поворачиваемся к нашим друзьям, а они, молча уставились на нас, как будто мы, какое-то, шоу уродцев.

- Мерзость, - говорит Эдди, морща нос.

Я поднимаю пакетик с сахаром и кидаю его в сторону Эдди. – Тогда идите сядьте где-нибудь в другом месте, - дразню я.

Гевин хватает пакетик и кидает го обратно в меня. – Мы пришли первыми.

- Тогда смиритесь, - говорю я.

Наш столик погружается в тишину, и очевидно, что Лэйк и Эдди понятия не имеют, что мы с Гевином только шутим.

- Лично мое мнение - начинает Гевин, наклоняясь вперед. – Я считаю, что ты и миссис Алекс были бы намного лучшей парой.

Я пожимаю плечами. – Она опрокинула меня. Теперь, я должен попробовать со своим вторым выбором, - говорю я, наклоняя голову в сторону Лэйк.

Лэйк усмехается, в то время, пока эмси начинает говорить в микрофон.

- Первый сегодняшний выступающий был предварительно выбран, из-за временнЫх ограничений исполнителя. Встречаем, Уилл Купер, прошу на сцену.

Зрители начали аплодировать, и я поднимаюсь со своего места. Лэйк приподнимает бровь. – ВременнЫе ограничения? – спрашивает она.

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее ушку. – Я уже говорил тебе, что мы не можем остаться надолго. Мы будем очень, очень, очень заняты после. Я целую ее в щечку и направляюсь к сцене. Мне даже не нужно время на подготовку. Я начинаю свое выступление, как только достигаю микрофона, не тратя ни секунды. – Мое произведение называется «Подарок»….

''Если бы мой папа был жив, то он сидел бы прямо здесь

Наблюдая за мной, с улыбкой на лице

Он бы гордился мужчиной, которым я становлюсь

Он бы гордился тем, где я сейчас нахожусь

Если бы моя мама была жива, она была бы дома

Уча моего брата всем тем вещам, которым научила меня

Она бы гордилась мужчиной, которым я становлюсь

Она бы гордилась тем, кем я вырос

Но их здесь нет. Их нет уже какое-то время.

Это заняло время, но теперь появился смысл.

Я все еще скучаю по ним с каждым следующим вздохом

Их отсутствие никогда не забудется.

Но каждая улыбка на твоем лице заменяет

Воспоминание, ' за которое я не хочу держаться

Каждый твой смех – освобождает'''

Каждый твой поцелуй залечивает раны в моей душе.

Если бы мой отец был здесь, он бы сидел с тобой

Он бы обнял тебя…говоря тебе спасибо.

Спасибо, за то, что спасла моего мальчика.

Спасибо, за то, что вернула свет в его мир.

Если бы моя мама была здесь, она была бы так счастлива

Наконец-то у нее появилась бы дочь

Она бы полюбила тебя так же сильно, как я люблю тебя

Она бы взяла с меня обещание, в один день, сделать тебя моей женой

Но их здесь нет. Их нет какое-то время.

Но я могу чувствовать их гордость. Я могу чувствовать их улыбки.''

Я могу слышать, как они говорят «Не за что, Уилл».

Когда я поблагодарил их за то, что прислали тебя с небес.

Как только я возвращаюсь в кабинку, она пытается отблагодарить меня объятьем, но вместо этого, я хватаю ее за руку и тяну ее за собой к выходу. – Увидимся, ребята, - говорю я Гевину и Эдди. Я даже не жду, пока они ответят, а двигаюсь в направлении выхода. Я на два шага впереди Лэйк, поэтому все дорогу до машины, я практически тащу ее за собой. Я ни о чем не могу больше думать, как остаться сегодня с ней наедине. Мы никогда не были одни и мне нужно наверстать упущенное время с ней, пока я не сошел с ума.
Как только мы добираемся до машины, я практически запихиваю ее внутрь, затем забираюсь на водительское место. Завожу машину, поворачиваюсь к ней и хватаю ее за рубашку, притягивая ее рот к моему, пока мы выезжаем с парковки.

- Уилл, ты осознаешь, что машина движется? – спрашивает она, пытаясь вырваться из моего захвата. Смотрю в зеркало заднего вида и выворачиваю руль вправо, затем поворачиваюсь к ней.

- Ага. Нам надо поторопиться. У тебя есть комендантский час, и поэтому у нас только чуть больше двух часов наедине. Снова прижимаюсь губами к ее, а она бьет меня ладонью по лбу, отпихивая.

- Тогда прекрати целовать меня и рули. Не очень весело будет обжиматься с тобой, когда ты будешь мертв.

***

- Тормози, - говорит она, за несколько домов от наших.

- Зачем?

- Просто тормози. Доверься мне.

Я останавливаю машину и паркуюсь. Она тянется через сидение и целует меня, затем достает ключи из зажигания. – Если моя мама увидит твою машину, то она поймет, что мы вернулись. Она скажет привести тебя к нам домой, раз уж мы вернулись раньше. Она точно не захочет, чтобы мы были вдвоем у тебя дома. Давай проберемся через заднюю дверь, а позже вернемся и заберем твою машину.

Я с трепетом смотрю на нее. – По-моему, я влюбился в твой мозг, - говорю я.

Мы оба выходим из машины и бежим к задней части дома, у которого остановились. Мы идем позади забора, потом сгибаемся и перебегаем через три задних двора, пока не добираемся до моего. Я забираю ключи из ее руки и открываю заднюю дверь. Почему я чувствую себя так, как будто я вламываюсь? Это же мой дом?

- Не включай свет. Она поймет, что мы вернулись, говорю я, помогая ей пробираться через темный коридор.

- Я ничего не вижу, - говорит она.

Я кладу свою руку ей на спину и наклоняю ее, подхватывая за ноги другой рукой. – Позволь-ка.

Она оборачивает свои руки вокруг моей шеи, взвизгивая. Я несу ее пока мы не приходим в гостиную, и аккуратно опускаю ее на диван. Снимаю куртку и выпрыгиваю из ботинок, затем опускаюсь вниз, пока не достигаю ее. Веду рукой вниз по ее ножкам, пока не добираюсь до ее обуви, снимаю ее, в то время, пока она снимает свою куртку.

- Что-нибудь еще ты хочешь, чтобы я снял? – шепчу я.

- О-о-о, ох. Футболку.

Тут же с этим согласившись, я стаскиваю свою футболку через голову. – Почему мы шепчем? – спрашиваю я ее.

- Я не знаю, - шепотом отвечает она.

Звук ее голоса, когда она шепчет…знать, что она лежит на спине…на моем диване.

Важность следующих двух часов намного больше, чем я могу выдержать, знать, что кое-что произойдет между нами. Я признаю, что лучше бы я лег на нее, но я опускаюсь на колени, рядом с диваном. Так же сильно как я хочу ее, так же я хочу сделать это в ее ритме, а не в своем. У меня есть склонность быть чрезвычайно нетерпеливым, когда дело касается ее.

Нахожу ее щечку в темноте и поворачиваю ее лицо ко мне. Когда я прикасаюсь к ней, она задерживает дыхание. Я тоже это чувствую. Я касался ее лица бессчетное количество раз, но сейчас, в темноте, нет никаких преград, и это чувствуется охренеть, как намного более интимным.

Она касается рукой задней части моей шеи, и я слегка прикасаюсь своими губами ее. Они влажные и прохладные, и идеальные, но, как только я раскрываю их и чувствую ее вкус, слово «идеальные» становится приуменьшением года.

Она осторожно отвечает на мой поцелуй. Мы оба медленно изучаем наши пределы, и я хочу быть уверенным, что сейчас я не слишком спешу. Моя рука все еще на ее щеке, пока мы целуемся, затем, я медленно веду ей вниз по ее шеи, плечам, прямо к бедрам. Каждое мое движение, кажется, все больше поощряет ее, поэтому я проскальзываю рукой под футболку, и хватаю ее за талию. Я жду любого сигнала, что она хочет меня остановить.

Или продолжать.

Она прижимает свои руки к моей спине, притягивая к себе, показывая, что хочет, чтобы я был на диване вместе с ней.

- Лэйк, - говорю я, отодвигаясь на несколько сантиметров. – Я не могу. Если я окажусь на диване с тобой… Делаю глубокий вдох. – Просто поверь мне. Я не могу лежать с тобой на диване.

Она тянется к моей руке, которая все еще держит ее за талию. Скользит моей рукой вверх, пока она не накрывает чашечку ее лифчика.

Твою ж мать.

- Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной, Уилл.

Я тут же убираю свою руку, но только потому, что мне нужно снять с нее футболку. Я практически срываю ее и, мгновение спустя, забираюсь к ней. Как только я нависаю над ней и чувствую, как мы соприкасаемся грудью, я целую ее, и кладу свою руку туда, куда она ее положила. Она улыбается и оборачивает свои ноги вокруг меня, пока я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по щеке, к ее шее.

- Я чувствую, как твое сердце колотится прямо здесь, - говорю я, целуя ее у основания шеи. – Мне нравится.

Она берет мою руку, и на этот раз перемещает ее под лифчик. – Ты можешь почувствовать его и прямо здесь тоже.

Утыкаюсь лицом в диван и стону. – Ох, боже мой, Лэйк.

Я хочу прикасаться к ней. Я хочу почувствовать всю ее. И я не знаю, что останавливает меня. Почему я, черт возьми, так нервничаю.

- Уилл?

Я поднимаю свое лицо, очень сильно осознавая, что моя рука все еще безопасно устроена под ее бюстгальтером. Моя рука никогда не была еще более счастливей. – Ты хочешь, чтобы я сбавил обороты? Лэйк, я сделаю это. Только скажи.

Она качает головой и проводит руками вниз по моей спине. – Нет. Я хочу, чтобы ты поторопился.

С этими словами, моя нерешительность мгновенно исчезает. Завожу руку ей за спину, расстегиваю лифчик и спускаю его вниз с плеч. Опуская свой рот на ее кожу, и как только, мягкий стон вырывается сквозь ее губы, моя рука возвращается туда, где и обосновалась ранее. Я снова касаюсь ее губами, и тут же замираю от звука открывающейся входной двери.

- Шшш. В этот момент, входная дверь распахивается, и моя гостиная освещается от уличных фонарей. Я поднимаю голову достаточно для того, чтобы посмотреть за диван и увидеть Джулию, направляющуюся прямо в коридор. Зарываюсь лицом в шею Лэйк. – Блять. Это твоя мама.

- Блять, - шепчет она, суматошно натягивая обратно свой бюстгальтер. – Блять, блять, блять.

Накрываю ее рот ладонью. – Возможно, она не увидит нас. Успокойся.

Сейчас наши сердца колотятся намного быстрее, чем прежде. А знаю я это потому что моя рука все еще надежно покоится прямо на груди Лэйк. Кажется, она тоже понимает все неловкость ситуации.
- Уилл, убери руку. Это странно.

Я убираю. – Что она здесь делает?

Лэйк качает головой. – Понятия не имею.

И вот тогда это и происходит. Я слышал, что люди могут видеть, как их жизнь пробегает перед глазами, за мгновение до смерти.

Это правда.

Джулия входит в комнату и кричит.

Я отскакиваю от Лэйк.

Лэйк соскакивает с дивана и вот оно. Вся моя жизнь пролетает у меня перед глазами в тот момент, когда Джулия замечает Лэйк, стоящую в моей гостиной и застегивающую лифчик.

- Это только мы, - выпаливаю я. Я не знаю, почему выбрал именно эти слова, возможно, как мои последние. Джулия стоит с руками, прикрывающими ее рот, смотря на нас с широко распахнутыми глазами. – Это только мы, - снова говорю я, как будто она не поняла этого до сих пор.

- Я… Джулия поднимает подушку Колдера. – Колдер захотел свою подушку, - говорит она. Она смотрит то на Лэйк, то на меня, и, в следующую секунду, выражение на ее лице меняется из страха в гнев. Я, сражу же наклоняюсь, поднимаю футболку Лэйк и протягиваю ее ей.

- Мам, - произносит Лэйк. Она даже не пыталась продолжить, потому что понятия не имела, что сказать.

- Иди домой, - говорит Джулия Лэйк.

- Джулия, - говорю я ей.

- Уилл? – в предупредительном тоне говорит она в моем направлении. – Я разберусь с тобой позже.

Как только эти слова выходят из ее рта, лицо Лэйк переходит из смутившегося в, на самом деле, озлобленное. – Мам, мы взрослые! Ты не можешь с ним так разговаривать! – кричит Лэйк. – И ты не можешь помешать нам обжиматься! Это смешно.

Я беру Лэйк под локоть, в попытке успокоить ее. – Не надо, малышка, - тихо говорю я.

Она оборонительно смотрит на меня. – Она не может говорить нам, что делать, Уилл. Я взрослая.

Я успокаивающе кладу руку ей на плечо. – Лэйк, ты все еще в старшей школе. Ты живешь под ее крыше. Я не должен был привадить тебя сюда. Мне жаль. Она права. Я наклоняюсь и коротко целую ее, чтобы успокоить, затем беру ее футболку и помогаю надеть ее.

- О, боже мой! – кричит Джулия. – Ты что, издеваешься надо мной, Уилл? Не надо помогать ей одеваться! Я стою прямо здесь!

Черт возьми, о чем я только думал?

Я отпускаю футболку и поднимаю свои руки в воздух, затем убираю их от Лэйк. Она извиняющее смотрит на меня и шепчет. – Прости, - затем поворачивается в сторону двери.

Дверь еще даже не успела закрыться, как Джулия начинает кричать на нее. – Ты встречаешься с ним две недели, Лэйк! О чем ты вообще думаешь, почему ты так торопишься с ним? Дверь, наконец таки закрывается, и я падаю на диван, чувствуя себя невероятно глупым. Невероятно виноватым. Невероятно жалким. Но и…каким-то образом, все еще невероятно счастливым.

Я наклоняюсь и поднимаю свою рубашку, когда входная дверь, вновь открывается. Джулия, таща Лэйк за руку, направляется прямо в гостиную, и усаживает ее на диван, напротив меня.

- Это не может ждать, - говорит Джулия. – Я не могу доверять вам. То, что вы вновь не начнете это сегодня ночью, когда я усну.

Лэйк смотрит на меня с тем же выражением на лице, что и у меня. Замешательство.

Джулия поворачивается к Лэйк. – Вы уже занимались сексом?

Лэйк стонет и закрывает лицо руками.

- Занимались?

- Нет! – оборонительно говорит Лэйк. – Мы пока не занимались сексом, понятно?

Я наблюдаю за их разговором, охренеть, как надеясь, что меня к нему не подключат.

- Пока? – уточняет Джулия. – Так вы собирались?

Лэйк встает и вскидывает руки в воздух. – Что ты хочешь, чтобы я сказала, мам? Мне 18! Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что я никогда не буду заниматься сексом? Потому что это будет ложью.

Джулия отклоняет голову назад и смотрит в потолок, в течение нескольких секунд. Когда она смотрит на меня, я опускаю глаза в пол. Мне так неудобно, что я даже не могу на нее посмотреть.

- Где твоя машина? – безэмоционально спрашивает она.

Я смотрю на Лэйк, затем на Джулию. – В конце улицы, - неохотно признаюсь я.

- Почему? – обвинительно спрашивает она, и так справедливо.

- Мам, перестань. Это смешно.

Джулия возвращает свое внимание к Лэйк. – Смешно? Серьезно, Лэйк? Что я нахожу смешным, так это то, что вы двое припарковались в конце улицы и пробрались в дом, чтобы заняться сексом, в ста метрах от твоей матери. Ты встречаешься с ним всего две недели! Что еще я нахожу смешным, так это то, что вы ведете себя так, как будто не сделали ничего неправильного, когда это очевидно, ведь вы пытались спрятаться, припарковав машину в конце чертовой улицы!

Мы все замолчали на мгновение. Лэйк откинула свою голову на спинку дивана и закрыла глаза. – Что тогда?
Если ты хочешь наказать меня, давай тогда просто покончим с этим, чтобы ты перестала меня смущать.
Джулия делает крайне расстроенный вздох. Она идет к дивану и садится рядом с Лэйк. – Я не пытаюсь смутить тебя, Лэйк. – Я просто…

Джулия снова вздыхает и прячет свое лицо руками.

Лэйк закатывает глаза.

Я стону.

Джулия убирает руки от лица и делает глубокий вдох. – Лэйк? – тихо говорит она. – Я просто… Она пытается что-то сказать, но ее глаза заполняются слезами. Когда Лэйк понимает, что Джулия плачет – тут же подскакивает.

- Мам, - говорит Лэйк, придвигаясь ближе к ней. Она оборачивает свои руки вокруг Джулии и обнимает ее. Видеть то, как она заботится о своей маме, несмотря на досаду, полностью растапливает мое сердце. И каким-то образом, я люблю ее еще больше.

Джулия отстраняется от Лэйк и вытирает слезы. – Ах! – говорит она. – Это тяк тяжело для меня. Ты должна понять. Она поворачивается к Лэйк и берет ее за руку. – Я не хочу пользоваться больным положением, но это невозможно. Мы сейчас на той стадии, когда вы начинаете становиться взрослыми. В этом году, как бы сильно нам этого не хотелось принимать, вы будете расти моего маленького мальчика. Это разбивает мне сердце, знать, что я ответственна за то, что ты будешь вынуждена повзрослеть так быстро. Из-за меня ты будешь опекуном. Из-за меня тебе придется думать о домашнем хозяйстве в 18. Это не справедливо по отношению к тебе. Все другие части твоей жизни, влюбленность, наслаждение старшей школой, новыми парнями и…сексом? Мне кажется, что это последняя вещь, которая у тебя есть перед тем, как тебе придется полностью повзрослеть. Я знаю, что не могу предотвратить неизбежное, но просто я забрала все остальные части твоей подростковой жизни, вешая на тебя всю эту ответственность. Пока это время не наступило, я просто хочу, чтобы ты перестала взрослеть. Ради моего спокойствия. Просто перестань расти так быстро!
Как только последнее слово срывается с ее губ, Лэйк начинает плакать. – Мне жаль, - говорит она Джулии.
– Я поняла, мам. Прости меня.

Я чувствую себя засранцем. – Мне тоже жаль, - говорю я Джулии.

Джулия улыбается мне, вытирая слезы. – Я все еще зла на тебя, Уилл. Она встает и смотрит на нас. – Хорошо. Теперь, когда мы во всем разобрались. Она возвращает свое внимание Лэйк. – Я отведу тебя завтра к доктору. Выберем тебе противозачаточные. Затем поворачивается ко мне. – И вам обоим нужно подумать об этом. Не надо никуда торопиться. У вас есть время до конца жизни, чтобы жить в спешке. Вам обоим нужно подавать хороший пример для этих двух мальчиков, которые равняются на вас. Пробираться и прятаться, это не один из них. Вы думаете, что они не обращают внимания, но это не так. И вы двое, будете единственными, кому придется справляться с ними, когда они будут подростками, так что поверьте мне. Вы не захотите, чтобы они бросили вам в лицо, ваши же поступки.

Она привела пугающий, но потрясающий пример.

- Я хочу, чтобы вы оба кое-что мне пообещали, - говорит она.

- Все, что угодно, - говорю я.

- Подождите один год. Никакой спешки. Вы оба будете все еще молоды, очень молоды. Вы встречаетесь две недели и поверьте моим словам, чем больше вы узнаете друг о друге, чем больше вы будете влюблены друг в друга, тем лучше это будет.

Я делаю все возможное, чтобы притвориться, что это только что не было сказано мамой моей девушки, но это не помогает облегчить всю неловкость ситуации.

- Мам, - стонет Лэйк, падая на диван.

- Мы обещаем, - поднимаясь, говорю я. И тут же жалею об этом, осознавая, что за этим стоит. В течение целого года держать свои руки при себе возле Лэйк, это сродни вечности. Особенно после того, чем мы занимались с ней сегодня на диване.

- Мне жаль, Джулия. Правда, жаль. Я уважаю Лэйк, и уважаю тебя, и…мне жаль. Мы подождем. Я люблю Лэйк и это все, что мне нужно от нее прямо сейчас. Просто знать, что я могу любить ее, более, чем достаточно.

Лэйк вздыхает, и я смотрю на нее. Она улыбается мне. Она встает и оборачивает свои руки вокруг моей шеи. – Боже, я люблю тебя, - говорит она. Она немного отодвигается от моей шеи и целует меня.

- Убедись, что это хороший поцелуй, Лэйк, потому что ты наказана на две недели.

Мы с Лэйк поворачиваем наши головы в сторону Джулии.

- Наказана? – спрашивает в неверии Лэйк.

Джулия кивает. – Несмотря на то, как сильно мне нравится твой парень…ты пробралась сюда, зная, что я не хотела, чтобы вы были наедине в его доме. Поэтому, да, ты наказана. Я дам вам пять минут, чтобы попрощаться, а затем домой. Джулия выходит и закрывает за собой дверь.

- Две недели? – говорю я Лэйк. Я прижимаюсь своими губами к ее и целую ее, как сумасшедший оставшиеся пять минут.

***

Я делал это 21 год без нее. После знакомства с ней в этом году, я, каким-то образом, прожил без нее три месяца. Сейчас, после того, как мы наконец-то вместе, мне нужно прожить без нее еще две недели. Но эти прошедшие две недели, были самыми невыносимыми за все мои 21 год.

Я знаю, что еще нет и 8 утра, и это будет выглядеть отчаянно, если я появлюсь перед ее домом так рано, но мы ждали эти две недели, которые казались нескончаемыми. Я перебегаю через улицу и поднимаю свою руку, чтобы постучать, когда дверь распахивается и Лэйк прыгает в мои руки, осыпая все мое лицо поцелуями.

- Будь недотрогой, - слышу Джулию, позади Лэйк. Я ставлю Лэйк на землю и слегка качаю головой, чтобы она поняла, нам надо притормозить. Лэйк закатывает глаза и затягивает меня в дом.

- Чем сегодня займемся? – спрашивает она.

- Чем захочешь. Я думал, мы могли бы сводить куда-нибудь мальчиков.

- Серьезно? – говорит Джулия откуда-то с кухни. – Было бы здорово. Мне нужен перерыв, после нахождения взаперти, на протяжении двух недель, с твоей угрюмой девушкой.

Лэйк смеется и подталкивает меня к коридору. – Пойдем ко мне в комнату, пока я буду собираться. Мы идем по коридору к ее комнате. Она закрывает за собой дверь и тянет меня к своей кровати. Она падает на кровать, а я на нее. Наши губы воссоединяются после мучительного времени проведенного порознь.

- Я так сильно скучал по тебе, - шепчу я.

- Нет так сильно, как я.
Мы снова целуемся.

И снова.
И снова.

Я хочу, чтобы мы никогда не покидали этой спальни, потому что я могу заниматься этим весь день. Она уже протиснула свои ручки мне под футболку, и я стону ей в шею, вспоминая, как близок я был к тому, чтобы быть с ней, две недели назад. Я хочу запустить свои руки ей под футболку, прикоснуться к ее талии или обернуть ее ножки вокруг меня, но я не знаю, что может сберечь ее сейчас. Сейчас, когда мы должны ждать весь хренов год.

Почему я согласился на это? Как бы я ни понимал позицию Джулии, я все еще понятия не имею, как, черт возьми, смогу вынести целый год. Особенно учитывая то, как все это сводит меня с ума уже сейчас.

- Детка, - говорю я, убирая свои губы от ее. – Мы должны поговорить об этом. Я приподнимаюсь и сажусь на кровать рядом с ней.

- О чем? О наших планах на сегодня?

Я качаю головой. – Нет. Наклоняюсь и снова целую ее. – Об этом, говорю я, указывая на ее тело. – Нам нужно обсудить, что можно, а что нельзя. Я действительно хочу сдержать обещание данное твоей матери, но в то же время, нет ни единого чертового шанса, что я смогу держать свои руки подальше от тебя. Мне просто необходимо знать границы, пока я окончательно не сорвался.

Она улыбается мне. – Так значит, ты говоришь, нам нужно установить пределы того, как далеко мы можем зайти?

Я киваю. – Именно. Мне нужно, чтобы ты сказала, где та точка, на которой я должен остановиться.
Она озорно ухмыляется. – Ну, тогда есть только единственный способ найти наши границы. Я думаю, мы должны проверить их.

Я улыбаюсь и падаю на кровать, медленно осматривая ее. – Мне нравится эта идея. Я убираю выбившиеся прядки волос с ее лица и нежно целую ее в губы. Провожу носом по ее челюсти и целую местечко за ушком. – Как насчет этого? Должен ли я отступить?

Она трясет головой. – Черт возьми, нет. И близко нет.

Кладу руку ей на плечо и медленно провожу пальцами вдоль по ее руке, останавливая ее на талии Лэйк. Я наклоняюсь вперед, пока мои губы едва касаются ее. – Как насчет этого? – спрашиваю ее я. Раскрываю ее губы своим языком, проскальзывая руками под ее футболку, водя ими по ее животу. Мышцы под моими ладонями напрягаются. – Здесь ли твоя точка отступления? – шепчу я.

Она медленно качает головой. – Неа. Продолжай.

Прижимаю губы к ее шее, медленно ведя пальцами вверх по ее животу и останавливаясь на том месте, где обычно находится ее лифчик, если бы она его надела. Зарываюсь лицом в подушку и стону. – Боже, Лэйк. Серьезно? Ты пытаешься убить меня?

Она снова качает головой. – Еще не дошли. Продолжай.

Поднимаю голову с ее подушки, останавливаясь на уровне ее губ. Большим пальцем глажу ее грудь, и вот, тогда мы и срываемся. Наши губы обрушиваются друг на друга, и как только я накрываю ее грудь рукой, она стонет мне в рот и оборачивает свои ноги вокруг моих бедер. Я мгновенно отскакиваю от нее и встаю.

- Думаю, мы нашли мою точку отступления, - говорю я, тяжело дыша. Провожу руками по волосам и опираюсь о стену, увеличивая расстояние между нами. – Тебе нужно собираться, чтобы мы смогли уйти. Я не могу находиться с тобой наедине прямо сейчас.

Она смеется и скатывается с кровати, затем идет к шкафу. – И Лэйк? Если ты хочешь прожить день и не быть полностью растерзанной мной, убедись, что надела лифчик. Подмигиваю ей и выхожу из комнаты.

Глава 19

Медовый месяц

Ее глаза были закрыты, но улыбка растянулась по ее лицу. Я наклоняюсь и легонечко целую ее в губы. – Ты спишь?

Уже поздно и завтра мы уезжаем домой. Я еще не готов лечь спать. Я хочу растянуть эту ночь, как можно дольше.

Она качает головой и открывает глаза. – Помнишь последнюю ночь, когда нам уже была не нужна точка отступления?

Я смеюсь. – Ну, учитывая, что это была прошлая ночь, то я могу сказать, что помню довольно таки хорошо.
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне о ней, - говорит Лэйк. Она закрывает глаза и обнимает меня.

- Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о прошлой ночи?

Она кивает напротив моей груди. – Ага. Это была лучшая ночь в моей жизни. Я хочу, чтобы ты все рассказал мне о ней.

Я улыбаюсь, больше всего желая рассказать ей, что я думал о моем наиприятнейшем приятном, которое у меня когда-либо было.

Брачная ночь

- Еще три минуты, - говорит она. Она тянется рукой позади себя к дверной ручке, открывая дверь. – Теперь, муж, перенеси меня через порог.

Наклоняюсь и подхватываю ее, перекидывая через плечо. Она визжит, и трясет ногами, пиная дверь. Делаю шаг через порог с моей женой. Дверь захлопывается позади нас, легонечко бросая ее на кровать.
- Я чувствую шоколад. И цветы, - говорит она. – Отличная работа, муж.

Поднимаю ее ногу, стягивая с нее ботинок. – Спасибо, жена. Поднимаю другую ногу, и тоже скидываю ботинок. – Я также не забыл и про фрукты. И халаты.

Она подмигивает и переворачивается, забираясь в центр кровати. Когда она садится - наклоняется, хватает меня за руки и тянет к себе. – Иди сюда, муж, - шепчет она.

Начинаю забираться на кровати, но останавливаюсь, когда натыкаюсь взглядом на ее футболку. – Я хотел бы, чтобы ты сняла эту ужасную рубашку, - говорю я.

- Ты единственный, кто ненавидит ее. Ты и снимай.

Так я и сделал. На этот раз я начал снизу, прижав свои губы к ее коже повыше пояса джинсов, чем вызвав ее визг. Она боится щекотки. Отличное знание. Я расстегиваю пуговицу, медленно, сантиметр за сантиметром, продвигая губами вверх по ее животу. Целую. Из нее вырывается еще один стон, но на этот раз меня это не беспокоит. Я продолжаю целовать каждый сантиметр, пока эта ужасная рубашка не оказывается на полу. Когда мои губы вновь встречаются с ее, я останавливаюсь, чтобы спросить еще один последний раз. – Жена? Ты уверена, что готова перешагнуть через точку отступления? Сейчас?
Она оборачивает свои ноги вокруг меня и притягивает ближе. – Я бабочкино уверена, - отвечает она.

Я улыбаюсь напротив ее губ, надеясь, что весь этот год нахождения в удручающем ожидании, будет стоить того для нее. – Хорошо, - шепчу я. Завожу руку ей за спину и расстегиваю бюстгальтер, помогая ей снять его. Она зарывается пальцами мне в волосы, притягивая меня.

В то время, как наша одежда была полностью снята и мы были обернуты вокруг друг друга под одеялом, я дышал слишком тяжело, чтобы слышать удары сердца в моей груди, но я определенно мог чувствовать их. Прижимаюсь губами к ее шее и делаю глубокий вдох.

- Лэйк? Мои руки гладят ее, касаются ее, и я не могу представить, что случится когда-нибудь такое, что сможет стать важнее этого брака.

- Что такое? – задыхаясь, произносит она.

Каким-то образом, я смог заставить себя отодвинуться от нее достаточно, чтобы смог посмотреть в ее глаза.
Мне необходимо, чтобы она знала, что не только для нее это первый опыт. – Я хочу, чтобы ты кое-что узнала. Я никогда… Я останавливаюсь, еще немного отодвигаясь, перенося вес на свою левую руку. Другой рукой касаюсь ее шеи, наклоняюсь и нежно целую ее в губы. Смотрю ей прямо в глаза и заканчиваю говорить то, что хотел, чтобы она знала. – Лэйк…Я никогда не занимался любовью с девушкой. Я не осознавал это до этого момента. Ты первая девушка, с кем я займусь любовью. Она улыбается мне, сердцеразрывающей улыбкой, которая полностью поглощает меня. – И ты последняя девушка, с которой я занимаюсь любовью, - добавляю я. Наклоняю голову, касаясь своим лбом ее. Наши глаза неразрывно смотрят друг на друга, я приподнимаю ее бедра, удобно устраивая нас.

- Я люблю тебя, Уилл Купер, - шепчет она.

- Я люблю тебя, Лэйкен Купер.

Все еще нависая над ней, бросаю последний взгляд на эту потрясающую, прекрасную девушку подо мной. – Ты самое замечательное, что когда-либо случалось в моей жизни, - шепчу я. Как только я вхожу в нее, наши губы сливаются, наши языки сливаются, наши тела сливаются, наши сердца сливаются. И эта девушка полностью разбивает окно в мою душу и проскальзывает внутрь.

Глава 20

Медовый месяц

- Мне нравится эта версия, - говорит она.

Она поворачивается в моих руках, где находилась большую часть нашего уикенда. Я и представить не мог лучшего способа провести последние 48 часов. Я думаю о том, через что мы прошли…обо всем, чем я с ней поделился. Все, что она узнала обо мне, а я узнал о ней, и, каким-то чудом, я покину этот гостиничный номер любя ее немножечко больше, чем, когда мы приехали сюда. Целую ее в лоб и закрываю глаза.

- Спокойной ночи, жена.

- Спокойной ночи, муж.

Добро пожаловать домой

Я не могу сосчитать сколько раз заезжал на свою подъездную дорожку. По крайней мере, раз в день, с тех пор, как мы поселились здесь; иногда два. Но никогда прежде, я не заезжал сюда со своей женой. Я никогда не заезжал сюда, в дом, где живет моя собственная семья – я не имею в виду маму и папу. Никогда прежде, я не заезжал сюда, чувствуя себя таким завершенным.

- Ты собираешься глушить машину? – спрашивает Лэйк.

Ее рука на дверной ручке и она ждет, пока я припаркую машину и заглушу ее, но я уставился на дом, потерявшись в своих мыслях. – Разве ты не любишь эту подъездную дорожку? Я уверен, что у нас самая лучшая подъездная дорожка в целом мире.

Она убирает руку с ручки и откидывается на сидение. – Я считаю, - она пожимает плечами. – Это подъездная дорожка.

Паркуюсь, глушу двигатель и беру ее за руки, перетягивая к себе на колени. – Но сейчас, это наша подъездная дорожка. Это делает ее лучшей. И это наш дом. Стягиваю с нее футболку, и она пытается прикрыться, но я убираю ее руки и целую ее шею, пока говорю обо всех тех вещах, которые больше не только мои. – И посуда в кухне – это наша посуда. А диваны – наши диваны. И кровать – теперь наша кровать.

- Уилл, прекрати. Она смеется, пытаясь убрать мои руки из ее лифчика. – Ты не можешь снять с меня лифчик, мы же возле нашего дома. Что, если кто-нибудь выйдет?

- Уже темно, - шепчу я. – И это не твой лифчик. Это наш лифчик, и я хочу его снять. Расстегиваю и снимаю его, притягивая Лэйк к себе, провожу руками по ее спине, затем двигаюсь к застежке на джинсах. – И я хочу снять эти штанишки.

Она улыбается напротив моих губ, медленно кивая. – Хорошо, только поторопись, - шепчет она.
- Я могу быть быстрым, - уверяю ее я. – Но никогда не буду торопиться.

***

После посвящения подъездной дорожки, мы сделали это внутри абсолютно пустого, темного дома. Включаю свет на кухне и вижу записку на столе.

- Бабушка с дедушкой уехали несколько часов назад. Мальчики через улицу с Эдди и Гэвином.
Лэйк кладет свою сумочку на диван и направляется в кухню. – Должны ли мы пойти и забрать их сейчас? Я предпочла бы немного насладиться тишиной, пока есть возможность. В ту секунду, когда мы скажем, что вернулись, медовый месяц будет официально закончен. Мне было весело. Я пока не хочу, чтобы он заканчивался.

Притягиваю ее к себе. – Кто сказал, что он закончился? У нас все еще есть комнаты, которые нужно окрестить. Откуда начнем?

- Помимо твоей подъездной дорожки?

- Нашей подъездной дорожке, - исправляю ее.

Она сощуривает глаза, затем распахивает их в предвкушении. – Твоя прачечная! – возбужденно произносит она. – Наша прачечная, - прежде, чем я успеваю, она исправляется сама. Она хватает меня за воротник рубашки и встает на цыпочки, прижимаясь к моим губам. – Пошли, - шепчет она, подталкивая меня, продолжая целовать.

Входная дверь распахивается, и кто-то пробегает через гостиную. Я сжимаю глаза и стону, в то время как Лэйк разрывает наш поцелуй.

- Не обращайте на меня внимание, нам просто нужен кетчуп, - кричит Колдер. Проносится мимо нас в кухню. Хватает кетчуп и бросает на нас взгляд, направляясь к выходу. – Мерзость, - бурчит он, прежде, чем закрыть за собой дверь.

Лэйк смеется, опуская голову мне на плечо. – Добро пожаловать домой, - без энтузиазма говорит она.
Я вздыхаю. – Мне интересно, что они едят? Ты запрягла меня на два дня безостановочных упражнений, и теперь я голодный.

Лэйк пожимает плечами и отходит от меня. – Не понимаю о чем ты, но я тоже голодна.

Вдвоем идем через улицу. Когда мы подходим к двери, она тянется к дверной ручке, но останавливается.

- Должна ли я постучать? Эта кажется странным, стучать в собственную дверь, но я больше здесь не живу.
Я слегка отодвигаю ее, и берусь за ручку. – Никто больше не стучится, почему мы должны? Открываю дверь, и мы заходим в дом. Мальчики и Кирстен сидят за столом, а Эдди и Гэвин находятся в кухне, накладывая еду.

- Посмотрите, кто вернулся! – говорит Кирстен, когда замечает нас. – Как медовый месяц?

Лэйк направляется к кухне, и как только Эдди замечает ее, она тут же хватает ее за руку и тянет в коридор. – Да, Лэйкен. Как прошел медовый месяц? Мне нужны подробности, - говорит Эдди. Они исчезают в спальне.

Я иду в кухню, к тарелкам, в которые накладывала еду Эдди. – Медовый месяц был идеальным, - говорю Кирстен.

- Что такое медовый месяц? – спрашивает Кел. – Чем люди занимаются там?

Смеясь, Гэвин, выплевывает воду. – Да, Уилл, - ухмыляясь мне, говорит Гэвин. – Мне нужно знать, чем люди там занимаются, чтобы я был готов, когда наступит мой. Просвети нас.

Я поднимаю тарелки и смотрю на Гэвина, затем направляюсь к столу. – Медовый месяц – это то, что происходит у людей, после того, как они поженятся. Там они проводят много времени вместе…рассказывают истории о их прошлом. И едят. Они рассказывают истории и едят. Вот и все.

- Ох, - произносит Колдер. – Как в лагере?

- Именно, - говорю я, садясь за стол, напротив Кирстен, которая, глядя на меня, закатывает глаза. Она качает головой.

- Он врет вам, потому что думает, что вы все еще девятилетние. Медовый месяц – это, когда молодожены занимаются сексом, по традициям это должно быть в первый раз. Но в некоторых случаях, - она поворачивается к Гэвину, - люди немного торопятся.

Мы все, разинув рты, уставились на Кирстен, когда Лэйк и Эдди возвращаются.

- Почему вы все молчите? – спрашивает Эдди.

Гэвин прокашливается и смотрит на Эдди. – Время отстойного и приятного, - говорит он. – Присаживайтесь, дамы.

- Я первый, - говорит Колдер. – Мое приятное это то, что мы с Келом, наконец-то, братья. Мое отстойное это то, что я только что узнал, чем занимались Уилл и Лэйкен, во время своего медового месяца.
- У меня то же самое, - произносит Кел.

Лэйк вопросительно смотрит на меня, а я киваю в сторону Кирстен. – Вени ее.

Кирстен стреляет на меня своими глазами, которые стали для меня такими знакомыми. – Мое отстойное, - говорит она, - это то, что, похоже, я единственная в этой комнате, которая понимает всю важность сексуального обучения. Мое приятное то, что спустя пару месяцев, спасибо неспособности Гэвина дождаться медового месяца, я получу работу няни.

Гэвин выплевывает свой напиток уже во второй раз за пять минут. – Нет. Ни за что ты не будешь нянчиться с моей дочерью. Он вытирает рот и поднимается, стуча вилкой по пластиковому стакану. – Я следующий, потому что я не могу ждать больше ни одной секунды, чтобы не рассказать о своем приятном. Он поворачивается к Эдди, которая сидит рядом с ним, и прочищает горло. Эдди улыбается ему, а он прижимает руку к своему сердцу. – Мое приятное то, что женщина, которую я люблю, прошлой ночью согласилась стать моей женой.

Как только слово «жена» покидает его рот, Кирстен и Лэйк подскакивают и, визжа и подпрыгивая, обнимают Эдди. Эдди достает кольцо из кармана, надевает его на палец и показывает девочкам. Лэйк говорит о том, что это стало ее приятным, и Эдди соглашается, но Гэвин садится обратно, и все мальчики теперь просто едят, пока девочки продолжают визжать.

Я смотрю на Лэйк, как она повернула руку Эдди и рассматривает ее кольцо. Она улыбается. Она выглядит такой счастливой. Эдди тоже счастлива. Мальчики, помимо изучения, чем вы занимаетесь в медовом месяце, улыбаются. Гэвин, наблюдая за Эдди, выглядит по-настоящему счастливым. Ничего не могу поделать, но мыслями я возвращаюсь в прошедшие два года, и то, через что мы все прошли. Сердечная боль, которую мы испытали, слезы, которые мы выплакали в ее процессе. Я не знаю, как, в одну минуту, ты можешь думать, что твоя жизнь неинтересна и ничего не изменится. А затем, в мгновение ока, кто-то может прийти в твою жизнь и изменить ее с помощью простой улыбки.

Лэйк смотрит на меня, и замечает, что я гляжу на нее, улыбаясь. Она усмехается и наклоняется ко мне, когда я оборачиваю вокруг свои руки. – Хочешь знать мое приятное? – спрашиваю ее.

Она кивает.

Я целую ее в лоб. – Ты. Всегда ты.

Конец.

Эпилог

- Дайте ей какие-нибудь таблетки! – кричит на медсестру Гевин. Он шагает туда-сюда. Капли пота образовываются на его лбу, и он стирает их рукой. – Посмотрите на нее! Ей больно, только посмотрите на нее! Дайте ей что-нибудь! Его лицо побледнело, когда он смотрит на больничную койку. Эдди закатывает глаза и встает, хватая Гэвина за плечо и подталкивая к выходу.

- Прости, Уилл. Ты, наверное, думал, что он воспримет это лучше, учитывая, что в этот раз не я рожаю. Если я не выведу его отсюда, он отключится так же, как когда родилась Кэти.

Я кивнул, но не нашел в себе силы, чтобы улыбнуться. Видеть Лэйк на этой кровати, объятую болью, делает меня полностью беспомощным. Она отказалась от обезболивающих, но я уже готов схватить, чертов шприц, и самому вколоть ей их.

Подхожу к изголовью кровати и, как только проходит схватка, выражение на ее лице немного смягчается, и она смотрит на меня. Беру влажную прохладную тряпочку и прижимаю к ее щеке. – Воды. Я хочу пить, - ворчит она.

Это десятый раз, когда она просит попить за последний час, и в десятый раз, мне нужно отказать ей. Я не хочу снова видеть злость на ее лице, поэтому вру. – Пойду порошу медсестру. Я быстро выхожу из палаты и делаю несколько шагов по коридору, затем приваливаюсь к стене, даже не пытаясь найти медсестру. Соскальзываю на пол, закрываю лицо руками и пытаюсь осознать тот факт, что это реально происходит. В любую минуту, я могу стать отцом.

Не знаю, готов ли я к этому.

По крайней мере, если Кел и Колдер станут хулиганами, мы можем винить наших родителей. Но вот это – уже совсем другая история. Этот ребенок – наша ответственность.

О, Господи.

- Эй. – Кел садится рядом со мной и вытягивает ноги перед собой. – Как она?

- Средне, - честно отвечаю я.

Он смеется.

Уже прошло три года с тех пор, как мы с Лэйк поженились, и три года, как Кел живет со мной. Знаю, технически, я стану отцом сегодня, и по многим причинам, это совсем другое, но я и представить не могу, что можно любить Кела, никак иначе, как моего собственного сына. Могу честно сказать, что когда мои родители погибли, что моя жизнь никогда не сойдет с того курса. Но сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что был счастлив. Я просто не мог тогда представить, что может быть по-другому.

- Итак, - говорит Кел. Он сгибает ноги в коленях, затем снова выпрямляет. – Моя мама. Она оставила мне кое-что, что я должен отдать тебе сегодня.

Я смотрю на него, и даже не спрашивая, мгновенно понимаю что это. Я протягиваю руку, а он достает это из кармана и отдает мне звезду. – Это лежало с запиской, в одном из подарков, которые она оставила для меня, на прошлый день рождения. Вообще-то, она оставила таких восемь. По одному на каждого ребенка, который у вас будет. Четыре голубые и четыре розовые.

Я сжимаю звезду в кулаке и смеюсь. – Восемь?

- Ага, я знаю, - он пожимает плечами. – Я думаю, она хотела перестраховаться, так, на всякий случай. И они все пронумерованы.

Я улыбаюсь и смотрю на звезду в моей руке. – Это и для Лэйк тоже? Не думаю, что сейчас она в настроении для этого.

Кел качает головой. – Неа. Только для тебя. Для Лэйк есть свои. Он поднимается. После нескольких шагов, он останавливается и поворачивается, смотря на меня. – Моя мама обо всем подумала, не так ли?

Дата добавления: 2015-12-07