Выражение благодарности 6 страница

Вместе с тем всегда существовала более глубокая и широко распро­страненная логика. История военного дела с технической точки зре-

* Washington Post, 14 May 1998.

ния — это неослабевающая борьба между наступательным и оборони­тельным вооружением, наступательной и оборонительной стратегией, в которой в ответ на достижения одной стороны всегда развивалась другая. Мечу противопоставлялись латы, пороху — новые приемы фортификации, танкам — противотанковое оружие, а бомбардиров­щикам, которые одно время называли даже «абсолютным оружием», — радиолокационные системы, зенитные орудия и истребители, способ­ные их сбивать. Таким образом, из самой истории военного дела сле­дует, что даже новое «абсолютное оружие» — ядерные средства устра­шения — не может быть вечным: рано или поздно развитие оборон­ной технологии приведет к созданию защиты от него. И Договор по ПРО не в силах остановить этот процесс.

Договор, помимо прочего, предполагал создание системы контроля за вооружениями, поскольку гарантированная уязвимость, как следо­вало из теории, должна была уменьшить потребность в постоянном на­ращивании числа ракет дальнего радиуса действия. Добиться этого так­же не удалось. Советы только тогда снизили темп гонки вооружений, когда поняли, что проиграли ее.

Договор по ПРО — пережиток «холодной войны». Тем более удив­ляет запоздалая любовь к нему со стороны сегодняшних либералов. Лучшие юристы-международники твердят, что договор потерял силу по всем пунктам уже потому, что одна из подписавших его сторон — Советский Союз прекратила свое существование. (Даже если принять противоположную точку зрения на существующую ситуацию, из па­раграфа 2 Статьи XV совершенно определенно следует, что любая сто­рона может выйти из договора, уведомив другую сторону о своем на­мерении за шесть месяцев.) В конце концов, сегодня, когда все большее число непредсказуемых государств получает возможность угрожать нам оружием массового уничтожения, причина, по которой Договор по ПРО должен потерять силу, уже не имеет значения.

Нередко приводят также соображение, что, мол, отмена ограниче­ний, предусматриваемых договором, и создание системы ПРО даст старт новой гонке вооружений. Как я уже отмечала в своем выступле­нии на конференции специалистов по противоракетной обороне в Ва­шингтоне в декабре 1998 года, подобные опасения лишены основания. Напротив, именно отсутствие системы ПРО подталкивает руководите­лей государств-изгоев к приобретению ракет и созданию оружия мас­сового уничтожения. Развертывание же глобальной системы ПРО бу-

дет сдерживать их стремление к накапливанию арсеналов, так как ве­роятность достижения целей ракетного удара значительно снизится. В свете сказанного я прихожу к заключению, что подобные системы ре­ально обладают «стабилизирующим потенциалом»*.

Против моей поддержки ПРО некоторые могут, конечно, привести и, несомненно, будут приводить два более общих возражения.

Первое заключается в том, что я преувеличиваю угрозы. Отвечу: это не так. Я выстраиваю свои доводы на основе работ признанных экспер­тов. А опыт последних попыток оценить масштабы этих угроз свиде­тельствует о том, что эксперты постоянно недооценивают их. Так, в официальной оценке ситуации, данной администрацией США на ос­нове разведывательной информации в 1995 году, несмотря на серьез­ный анализ процесса распространения ракетного оружия, содержался вывод о том, что Соединенные Штаты могут не опасаться угроз по меньшей мере еще 15 лет. Однако факты, ставшие к тому времени из­вестными, уже тогда заставили меня и моих советников усомниться в обоснованности подобного благодушного заключения.

Еще в 1996 году в своем выступлении в Фултоне, штат Миссури (в месте, где пятьдесят лет назад Черчилль произнес свою знаменитую речь о «железном занавесе»), я предупреждала о существовании «рис­ка гибели тысяч людей в результате [ракетной] атаки, которую в прин­ципе возможно предвидеть и при определенной подготовке избежать». Вся серьезность этой опасности стала очевидной, когда в апреле следу­ющего года министр иностранных дел Японии в своем отчете сообщил о принятии Северной Кореей на вооружение ракеты Ко<1оп§-1 с радиу­сом действия 1000 км, т. е. ракеты, способной поражать цели на терри­тории Японии. Затем появились сообщения о том, что государства-из­гои, заинтересованные в распространении оружия, сотрудничают друг с другом: работы по созданию ракеты КосЬпд, по всей видимости, фи­нансировались Ливией и Ираном. Иранцы, по некоторой информации, уже провели испытание компонентов ракеты, способной достать до Из­раиля, а Россия продавала им ядерные реакторы.

Вот такие зловещие сигналы преспокойно отвергались теми, кто не хотел их замечать. Однако в 1998 году появился аргумент, который было намного труднее отбросить.

* Выступление на конференции по противоракетной обороне, организованной Национальным институтом публичной политики, Вашингтон, декабрь 1998 г.

Официальный отчет Комиссии Рамсфелда, которой Конгресс по­ручил оценить угрозу, создаваемую российскими баллистическими ракетами, встряхнул даже «голубей», находящихся в глубокой спяч­ке. Дональд Рамсфелд (ныне министр обороны США) отметил, что не только Россия и Китая, но и такие страны, как Северная Корея, Иран и Ирак, «могут получить средства нанесения серьезных ударов по тер­ритории США уже через пять лет, после принятия решения о созда­нии этих средств; в случае Ирака срок возрастает до 10 лет». К этому он добавил, что большую часть указанного времени Соединенные Штаты могут даже не подозревать о принятии подобного решения. В заключении отчета звучало, что угроза — «более значительная, бо-

лее оформленная и нарастает значительно быстрее», чем полагают разведывательные службы, возможности которых так или иначе «по­дорваны».

Сопутствующие события придавали выводам отчета еще большую серьезность. Действительно, ни одна страна не выдвигала угроз в ад­рес Запада, однако ядерные испытания в Индии и Пакистане в мае 1998 года, оказавшиеся полной неожиданностью для американской раз­ведки, показали, насколько мало нам известно о возможностях и наме­рениях новых ядерных держав. В июле Иран провел испытательный пуск ракеты с радиусом действия 1500 км; тогда же стало ясно, что он работает над созданием ракет с еще большей дальностью полета, по всей видимости на основе российской технологии. Это создавало угрозу Из­раилю, ближайшему союзнику США на Ближнем Востоке.Более всего тревожил неожиданный для мирового сообщества августовский запуск в Северной Корее трехступенчатой ракеты, которая перелетела через Японию. Это было прямой угрозой самому важному союзнику Амери­ки в Тихоокеанском регионе, американским войскам, находящимся на его территории, и косвенной угрозой самой Америке. Один из «зако­нов Тэтчер» гласит, что непредвиденное всегда случается, однако я со­мневаюсь в том, что ракетная атака все еще может рассматриваться как нечто непредвиденное.

Второе возражение на мои доводы прямо противоположно перво­му: что бы мы ни пытались сделать, результат будет одним и тем же. Здесь может быть несколько вариантов. Чаще всего сегодня говорят, особенно после атаки террористов на Нью-Йорк и Вашингтон, а также после более поздних случаев биологического терроризма, что агрессо­ру вовсе не обязательно иметь ракеты, чтобы напасть на нас. Он впол­не может воспользоваться подручными средствами: пассажирским са­молетом с полными баками, спорами сибирской язвы или ввезенным контрабандой, «в рюкзаке», ядерным зарядом. Против этого противо­ракетная оборона бесполезна.

Хочу заметить, что подобный аргумент страдает несколькими не­достатками. Во-первых, они очевидны на уровне элементарной логи­ки. Из нашей уязвимости перед одной угрозой вовсе не следует, что мы должны смириться с уязвимостью перед другой. Во-вторых, ник­то не утверждает, что ПРО заменит все прочие меры защиты. Оборо­на должна быть многоуровневой, позволяющей защититься от всей совокупности угроз. Опасность, исходящая от ракет, лишь одна из

них. А в-третьих, эта опасность далеко не самая маленькая; вероят­ность применения против нас ракет еще больше выросла после собы­тий 11 сентября. Хотя успокаиваться, конечно, не следует, повторное использование угнанного самолета в качестве средства массового тер­роризма против Запада маловероятно. В ответ на случившееся сразу же были ужесточены меры безопасности; на очереди еще целый ряд дополнительных мер. Экипажи самолетов будут впредь более бди­тельными, а пассажиры — более активными; число желающих занять место террориста-смертника будет сокращаться. Короче говоря, шан­сы на успешный угон самолета значительно снижаются, привлекатель­ность же использования ракет дальнего радиуса действия для терро­ристов или государств-изгоев, наоборот, возрастает.

Эта привлекательность всегда была значительной по причинам, ко­торые нередко упускают из виду. Никогда нельзя быть уверенным, что какому-нибудь фанатику не придет в голову идея взорвать небольшую ядерную бомбочку в одной из западных столиц. До некоторой степени можно утешаться тем, что подобные акции не в почете у лидеров госу­дарств-изгоев, которые предпочитают извлекать максимальный поли­тический эффект из использования оружия. Баллистические ракеты с этой точки зрения привлекательнее, поскольку с момента старта до мо­мента взрыва остаются под исключительным контролем того государ­ства, которое их запустило.

В ответ на более общее возражение просто скажу, что никакая сис­тема не может быть идеальной. Я никогда не питала особых иллюзий, в противоположность президенту Рейгану, по поводу Стратегической оборонной инициативы (СОИ) даже в случае полной ее реализации. Однако после окончания «холодной войны» полномасштабный обмен ядерными ударами между ведущими государствами стал крайне мало­вероятным. Намного выше вероятность того, что какое-нибудь госу­дарство-изгой выпустит ракету-другую с ядерной или химической бо­еголовкой по одному из наших крупнейших городов. Другая возмож­ность, которая существует всегда, — несанкционированный пуск. И вот тогда система ПРО окажется нашей единственной защитой, хотя есть еще и упреждающие удары для уничтожения военной мощи госу­дарств-изгоев, которые я вовсе не исключаю.

Суть в том, что глобальная система ПРО, которую я предлагаю, — наилучший способ защиты наших городов от ракет и их боеголовок. В отличие от других, не столь всеобъемлющих систем, глобальная сис-

тема ПРО способна перехватывать и уничтожать ракеты на любой из трех фаз их полета: при разгоне, на среднем участке траектории и на подлете к цели. Первая фаза, которая начинается непосредственно после старта, естественно, является наилучшей с точки зрения потенциаль­ной жертвы и наихудшей с точки зрения агрессора, на которого пада­ют элементы разрушенной боеголовки.

Я думаю, что лучше всего размещать элементы такой глобальной си­стемы вдоль линий, обозначенных в официальном отчете Комиссии по противоракетной обороне фонда Неп1а§е Боипёайоп. Система должна представлять собой сочетание противоракетных установок морского ба­зирования и сети детекторов космического базирования. Сомнитель­но, чтобы единственная система наземного базирования или любая другая система, удовлетворяющая требованиям Договора по' ПРО, обес­печила Америке эффективную защиту*.

Я также полагаю, что в британском отчете об исследовании процес­са распространения ракетных вооружений совершенно правильно оце­ниваются последствия ограничения американской ПРО в том виде, как его предлагает администрация Клинтона, для остальных участников альянса. Великобритания, как ближайший союзник Америки и наибо­лее эффективный партнер в военной сфере, оказалась бы особенно уяз­вимой для ракетной атаки со стороны какого-либо государства-изгоя, не будь она прикрыта противоракетным щитом**. Правительства Ве­ликобритании и других европейских стран должны предоставить пол­ную поддержку тем силам в Америке, которые намереваются создать эффективную глобальную систему ПРО. Союзникам Америки по НА­ТО также следует взять на себя определенную долю расходов: стремле­ние сделать это пока не слишком проявляется.

Несмотря на получившие широкую известность возражения прези­дента Путина, Россия также серьезно заинтересована в создании Аме­рикой подобной системы. Российские города намного ближе к источ­никам потенциальной угрозы, чем большинство городов стран Запа­да. Америка, со своей стороны, предлагая России защиту, получает возможность достичь казавшуюся практически неосуществимой цель президента Рейгана, который видел в СОИ общее благо.

* Defending America, Report of the Heritage foundation’s Commission on Missile Defense, chaired by Ambassador Henry Cooper, March 1999.

** Coming into Range: Britain’s Growing Vulnerability to Missiles and Weapons of Mass Destruction (London, 2000).

Я очень рада тому, что Джордж У. Буш в ходе предвыборной кам­пании обозначил свою позицию по этому вопросу предельно ясно:

Пришло время забыть о «холодной войне» и взяться за создание защи­ты от угроз двадцать первого века. Америка должна выстроить эффек­тивную противоракетную оборону, используя все доступные средства, и в кратчайшие сроки. Наша система должна защитить все пятьдесят штатов, друзей и союзников, вооруженные формирования, находящи­еся за рубежом, от ракетных атак государств-изгоев или случайных пус­ков... Система противоракетной обороны должна защищать не только нашу страну, она должна защищать и наших союзников, с которыми я буду советоваться в процессе разработки планов*.

Став президентом, г-н Буш энергично взялся за выполнение этого обещания. Я надеюсь, что Конгресс сочтет целесообразным поддер­жать его старания. Я также надеюсь, что союзники Америки, прежде всего Великобритания, в полной мере воспользуются предложением президента предоставить защиту населению и наших стран. И нече­го делать вид, что события 11 сентября сделали создание эффектив­ной противоракетной обороны менее важным или не столь неотлож­ным делом.

Из сказанного вытекают следующие выводы:

• Мы должны признать, что угроза применения баллистических
ракет с ядерными зарядами или другими средствами массового
уничтожения реальна, она нарастает и ей пока нет адекватного от­вета.

• Мы должны признать, что дипломатические и прочие средства,
направленные на ограничение распространения вооружений, малоэффективны.

• Политикам пора прекратить разговоры о том, что мир может существовать без ядерного оружия, и признать необходимость ис­пытания и модернизации ядерных вооружений с целью сохране­ния ядерного щита.

• Следует осознать, что, хотя политические условия допускают рас­пространение вооружений и повышают угрозу запуска ракет,
прогресс в науке открывает возможности справиться с ними.

* Выступление в Вашингтоне 23 мая 2000 г.

Дата добавления: 2015-12-07