Читайте также:
|
Мир — это пространство жизни. Без человека мира нет и нет того, кто может дать миру имя. Пространства могут существовать и до и после человека, но лишь с его появлением они становятся мирами.
Размер пространства, в сущности, не имеет значения. Если кого-то посадить под домашний арест, его дом станет ему миром. Правда, для такого человека всегда будет существовать Большой мир за границами его малого мирка. Просто потому, что он его помнит. Скорее всего, такой человек будет тосковать по большому миру, как по свободе или воле, то есть простору.
Выйдя же в него, он успокоится и будет счастлив, даже не заметив, что всего лишь вышел из тюрьмы в тюремный дворик для прогулок…
Так и мы не тоскуем от ограничения свободы, пока нас не посадят в тюрьму, поскольку считаем, что нам доступен весь мир. Лишь редкие люди душой чувствуют, что они не из этого мира и что им здесь тяжело, будто на крыльях висят свинцовые плиты. Эти люди тоскуют не по свободе, а по тем мирам, которые потеряли. В сущности — по другим тюрьмам, вроде Земли.
Действительно тоскуют по свободе лишь те, кто осознает себя душой и понимает, что ему доступны все миры. Но осознать это можно лишь побывав в тюрьме. Тюрьма — прекрасное психологическое упражнение, заставляющее задуматься о том, что наши миры вложены один в другой, как матрешки. И если мир можно искусственно сужать до камеры, значит, можно его и расширять до вселенной.
Тюрьма — это способ раскрыть видение и крылья души…
Впрочем, душе все равно в каком мире решать свои задачи. Она легко может совершенствоваться в любых искусственных условиях, вроде миров-сообшеств, что соответствует русскому слову мир как община. Эти миры вложены в мир Земли обильными гроздьями и составляют огромную и тонкопроработанную школу душевного самосовершенствования.
Все миры — не просто пространства жизни тела или души, но пространства, суживающие объем познаваемого до доступных моему сознанию пределов. Соответственно, образ мира является еще большим сужением, упрощающим использование мира для своих нужд. Образ мира запечатлевает из всего обилия мира лишь то, что необходимо достаточно для выживания в нем. Чтобы попытаться понять мир иначе, чем он естественно впечатывается в наше сознание с помощью телесных органов чувств, нужно иметь особый склад ума, ищущий скрытых пружин мироздания.
Образ мира при всей его поразительной по сравнению с разными картинами мира точности, удивительно приблизительное орудие. Он останавливается на том, что достаточно для моих нужд и задач. Скажем, на том, как извлекать из окружающего пищу и тепло. Откуда они берутся в мире, его редко интересует.
Поэтому образ мира — это страшная ловушка для того, кто хочет познать действительность или найти силу. Мало того, что мы его не осознаем, так он еще и сопротивляется любым попыткам изменения. Сопротивляется в силу того, что должен обеспечивать выживание. Как ловушка образ мира опасен для души…
Все это верно устроено, пока мы живем как тела. Однако, если человек начал осознавать себя душой, опасения за тело должны стать разумными, то есть управляемыми мною. Теперь гибель тела страшна лишь относительно тех задач, которые решает душа. И тут образ мира превращается из опасности в помеху.
Чтобы этого не было или было не так болезненно и съедало не так много сил, образ мира надо осознать и сделать из ловушки орудием. Это называлось у мазыков Мазень. То есть Мой мир. Обычно же мы живем в Стодне — Божьем мире, с которым сделать ничего нельзя.
Как осознать образ мира и стать его хозяином — разговор особый. Но путь к этому лежит, в том числе, и через рассуждение. Рассуждение строится на основе образа мира и в его рамках. Значит, оно соответствует и ему, и тем законам, которые лежат в его основе. Или его природе, а значит, природе сознания и души.
Изучая рассуждение, мы познаем нечто, скрытое в образе мира. Думаю, именно его греки называли Логосом.
Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 106 | Нарушение авторских прав