Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Лиха беда начало. . .

 

После совещания состоялся ужин. Когда он закон­чился и часть товарищей, прощаясь, уходила, Бондаренко сказал мне: «Задержитесь». Проводив отъезжающих, он подошел ко мне и взял под руку.

— Вот теперь давайте основательно поговорим и по­лучше познакомимся.

Не торопясь, мы с Бондаренко направились вдоль улицы по направлению к реке. Вскоре нас нагнал Алешин­ский.

Мы подошли к заливу Десны.

Вечерело. Солнце золотило верхушки деревьев. Вода в заливе стояла неподвижно, точно огромное темное зеркало, в котором отражался опрокинутый лес. Изредка всплескивала рыба. По поверхности воды расходились тогда широкие круги, и опрокинутый лес колебался. Мы прилегли на берегу, закурили, и Алешинский заго­ворил о задуманном нами разрушении дороги Брянск — Гомель.

— Чего вам нехватает?

— Людей и подрывных средств.

— Взрывчатка будет. А людей... Где их взять?

— Стянуть отряды с других участков,— предложил я.

Бондаренко возразил. С других участков брать отряды

нельзя потому, что заданий много, а людей мало.

— Как бы там ни было, а Военный совет фронта и обком партии поставили перед брянскими партизанамизадачу— разрушить и вывести из строя железную дорогу Брянск — Гомель. Эту задачу необходимо выполнить. Подумайте над ее решением, товарищ Андреев. У коман­дования имеется свой план, но ум хорошо, а два лучше, — заключил Бондаренко. — Завтра в десять утра всё решим окончательно.

Я приехал в Лихой Ельник и доложил о задаче Мажукину и Фильковскому, которые вернулись раньше меня. Они были возбуждены. При тусклом свете керосиновой коптилки мы занялись нашими планами, потом подняли Власова, Кириченко, Тараса Бульбу, Баздерова и Котомина, чтобы уточнить последние данные разведки. Кон­чив эту работу и распределив завтрашние обязанности, мы отпустили товарищей, но никто не хотел спать. Саша Котомин запустил пятерню в взлохмаченную голову и сказал:

— Нет, сон теперь — дело пропащее. — Потом он под­мигнул мне: — Пахать будем?

— Пахать и боронить будем, — ответил я.

Через полчаса по тропинкам, веером расходившимся от Лихого Ельника к Десне, замелькали человеческие фигуры. Это разведчики расходились по своим местам, чтобы продолжать наблюдение за противником и непре­рывно обеспечивать нас сведениями.

Поздней ночью Мажукин пошел спать. Хотелось и мне уснуть, но одолевало волнение: «Где же все-таки взять людей? Что предложить Бондаренко и Алешинскому?» С этой мыслью я вышел из штабной землянки и напра­вился по тропе к хозяйственной части. В лесу было темно, хоть глаз выколи. Все погрузилось в сон. Бодрствовали лишь на кухне: сквозь чащу леса оттуда доносился треск сосновых дров, звон посуды, да между стволами деревьев проступали полосы огня.

Я остановился возле кухонного балагана и услышал тихие голоса.

В последнее время лесник Демин повадился рассказы­вать историю своей жизни и занимал любителей приклю­чений целыми ночами напролет.

Спать мне не хотелось, и я присел на пенек у кухон­ного шалаша.

Демин рассказывал длиннейшую историю о том, как он работал у помещика и как мужики восстали. Я сидел, курил, с пятое на десятое слушал Демина. Вдруг мое вни­мание привлекла фраза:

— Когда, брат, народ разозлится на всякие утеснения, он на все решится. Разметет все на свете. Лиха беда на­чало, а там ты его не остановишь...

«Лиха беда начало, а там ты его не остановишь», — повторил я про себя слова Демина, и у меня мелькнула какая-то смутная мысль.

Спать в эту короткую майскую ночь так и не при­шлось. В 7 часов мы с Мажукиным снова выехали в Га­вань, а оттуда на лодке спустились километров на пять вниз по течению Десны, пересекли южную границу Выгоничского района и причалили к поселку Яковскому, Труб­чевского района.

Все время, пока мы плыли, я дремал на корме лодки, но и во сне меня не оставляла мысль о том, что говорил Демин: «Когда народ разозлится, он разметет все на свете».

В Яковском на лужайке колхозного двора, опустев­шего за время войны, состоялось второе совещание. Над потертым листом пятикилометровой карты, разостланной Бондаренко, склонились четыре головы: две мохнатые — Алешинского и Мажукина, одна лысая — Бондаренко и лысеющая моя.

Участок Красный Рог — Выгоничи мы хорошо знали; каждый метр дороги был нами тщательно изучен. Насе­ленные пункты на правом побережье Десны, от Уручья до Сосновки и от Никольского до Локня, были заняты пар­тизанами, а село Хмелево и близлежащие поселки кон­тролировались нашими отрядами. Таким образом, гра­ницы партизанской территории подходили почти вплотную к железной дороге и были отделены от нее с запада лесом, а с востока — пересеченной местностью. Весенняя вода заполнила болота, тянущиеся вдоль дороги, и немцы считали их непроходимыми. Речка Рожок здесь имела броды и готовые переправы. Что же касается сил противника, то они распределялись следующим образом. На участке Брянск — Выгоничи, защищая дорогу от партизан, курсировал бронепоезд. Кроме того, на станции Выгоничи находился батальон местной полиции. Мост охранялся ротой мадьярской пехоты, немецким взводом и батареей зенитной артиллерии. Здесь было четыре дзота: по два с восточной и западной стороны. От леса участок дороги ограждало проволочное заграждение в два кола.

Село Красное и мост поблизости от него охранялись словаками и батальоном мадьярской пехоты с артиллерией.

Воевать с нами словаки не хотели. Их офицеры давно уже искали связи с партизанами.

Накануне нашего второго совещания Тарасов доста­вил в штаб перебежчика, представителя этой словацкой части, поручика Мартина. Он перешел на нашу сторону с десятью солдатами. Словак не знал русского языка, мы не знали словацкого, но, несмотря на это, мы сумели Г объясниться. Поручик Мартин на листке бумаги детально вычертил нам расположение вражеских войск.

Этот красивый смуглолицый офицер, казалось, дает совершенно искренние и честные показания. Но, конечно, сразу положиться на него мы не могли. Проверили — сведения оказались абсолютно верными.

На участке Красный Рог, село Красное, Выгоничи и Полужье противник имел в охране два полка, бронепоезд на станции Выгоничи, подвижные части в городе Брянске.

— Сколько сил потребовалось бы командиру Крас­ной Армии для проведения такой операции? — спросил меня Бондаренко.

— Вообще в наступательной операции принято счи­тать нормальным соотношение сил три к одному, — отве­тил я.

— Какими же силами мы располагаем?

Я произвел подсчет: пять отрядов Выгоничского рай­она, общей численностью около тысячи пятисот штыков, и два трубчевских отряда — четыреста штыков. Из этого количества мы могли выставить только тысячу пятьсот человек, остальные должны были охранять базы.

При самых точных подсчетах, этих сил хватало лишь на то, чтобы овладеть станцией Хмелево, двумя моста­ми, будкой, прикрыть фланги и удержать захваченные пункты на время разрушения дороги. Но кто будет ее разрушать? Сил для этой работы не оставалось. О пере­броске отрядов из других районов и речи быть не могло. Как же решить этот вопрос? Где взять людей?

И тогда я снова вспомнил слова Демина. Наконец у меня зародилась идея. Я не высказал ее сразу. Ста­раясь подавить волнение, я оценивал ее реальность.

— Один мудрый партизан сказал сегодня ночью: «Когда народ разозлится на врага, он на все решится, разметет все на свете». Не проверить ли нам вывод этого мудрого партизана? — проговорил я.

— Что значит проверить? — спросил Бондаренко.

— Поднять колхозников. Топоры, пилы, ломы и лопаты в каждом доме имеются. А нам больше ничего и не надо. Я уверен, что уручинцы, колоднянцы и утинцы пойдут на это дело. Пойдут ли яковцы, этого я не знаю.

С минуту товарищи молчали, глядя на меня во все глаза.

— Послушай, голубчик! — вскричал Бондаренко, пе­реходя от радости на «ты». — Да ведь это же идея. На­подобие народных строек, как оросительные системы строят в жарких местах. И яковцы пойдут, и трубчевцы пойдут, все пойдут!

В тот же день к вечеру он собрал коммунистов и ком­сомольцев и проинструктировал их, как поднимать народ на эту своеобразную «народную стройку». Митингов мы не проводили, собраний не устраивали, а говорили с каж­дым колхозником наедине, с каждым человеком в отдель­ности. Группы самообороны сыграли здесь, конечно, вы­дающуюся роль — они послужили ядром, вокруг которого объединилось все сельское население.

Вслед за тем Бондаренко составил временный боевой штаб для проведения операции. Тарасов — командир от­ряда имени 26 бакинских комиссаров, Кузьмин — комис­сар одного из отрядов трубчевцев — и я должны были подготовить и проводить ее. К вечеру на следующий день я вызвал Тарасова и Кузьмина в село Уты, где мы и разработали в деталях весь план.

Этот план, посланный на утверждение Емлютину, Бондаренко и Алешинскому в село Вздружное, где они находились с оперативной группой, был одобрен. Бонда­ренко в тот же вечер прислал ответ:

 

«Рекомендую особое внимание обратить на правый фланг. Из Брянска данные поступают неутешительные, туда прибыли танковые и мотомехчасти, которые, без­условно, не замедлят двинуться на вас, как только вы начнете работы. Итти им, правда, не ближний свет, к тому же по теперешним дорогам, но меры принять необ­ходимо. Обязательно прикройтесь артиллерией. Следует создать артминометную группу. Трофейная пушка в ла­гере сейчас не нужна. Пристройте ее к передкам телег, стяните к ней минометы. Прошу обком партии и Воен­ный совет фронта помочь нам авиацией. Уверен, помогут.

Бондаренко».

 

В 24 часа 20 мая 1942 года объединенным отрядам и дружинам, составившимся из колхозников деревень Ко­лодное, Уручье, Павловка, Сосновое Болото, Яковское, Плюсково, Рясное, Алексеевка, Мякишево и других был вручен приказ. Привожу из него некоторые выдержки:

«1. По железной дороге Гомель—Брянск противник успешно производит переброску войск и техники и выво­зит из оккупированных советских районов население и награбленное имущество, пропуская в обе стороны два­дцать пять — тридцать пар поездов в сутки.

2. Общая задача объединенных отрядов и дружин — оказать помощь частям Красной Армии Брянского фронта. Для этого необходимо разгромить железнодо­рожную охрану противника, разрушить дорогу и уничто­жить телефонную и телеграфную связь.

Захват железной дороги и разрушение произвести на участке Красный Рог — село Красное.

3. Командиру Выгоничского соединения Мажукину — отрядами имени Щорса, имени Лазо и имени 26 бакин­ских комиссаров с приданными дружинами атаковать противника на участке Красное, железнодорожный мост в километре юго-западнее станции Хмелево. Основной удар нанести по гарнизону станции Хмелево.

4. Командиру Яковского отряда с приданными дру­жинами атаковать противника на мосту в двух километ­рах юго-западнее станции Хмелево.

5. Командиру отряда имени Чапаева Котомину с при­данными дружинами атаковать противника в железнодо­рожной будке в километре северо-восточнее станции Красный Рог.

6. Командиру отряда села Плюсково Левкину в целях отвлечения внимания гарнизона противника станции Красный Рог конной группой нанести удар в тыл Крас­ного Рога.

7. Исходное положение для атаки — лес южнее по­селка Сергеевский. Начало атаки 24 часа 21 мая 1942 года. Сигнал к атаке — две ракеты (одна красная, одна белая).

8. Для обеспечения успеха операции с флангов коман­дирам отрядов имени 26 бакинских комиссаров и имени Чапаева блокировать железную и шоссейные дороги Брянск—Красный Рог. На дорогах заложить поездные и противотанковые мины.

9. Для борьбы с бронепоездом и с возможным появ­лением танков исполняющему обязанности командира отряда имени 26 бакинских комиссаров Ильину к началу атаки развернуть на высоте 201, в одном километре се­веро-западнее села Субботово, артиллерийско-миномет­ную батарею, в составе одной пушки и всех имеющихся минометов.

10. Отряд имени Баумана — мой резерв.

11. Отход — по сигналу две зеленые ракеты.

12. Начальнику санслужбы обеспечить вынос с поля боя раненых и убитых, подготовив медицинский пункт в поселке Никольское.

Мой командный пункт — северная окраина Деберки, а с овладением дорогой — здание станции Хмелево. Пункт сбора донесений — северная окраина Деберки. Мой заместитель — командир Выгоничских отрядов Мажукин».

Это — приказ номер один штаба объединенных парти­занских отрядов и народных дружин Выгоничского и Трубчевского районов, сведенных для выполнения зада­ния обкома партии и Военного совета Брянского фронта. Приказ сухой и скучный. Вместе с набросками приказа

в моем архиве сохранилась оперативная сводка — спут­ница приказа. Сводка, так же как и приказ, немного по­желтела от времени и картавит по вине пишущей ма­шинки, на которой сломалась буква «р», выговаривая вместо нее букву «г». Сводка так же скупа на слова, как приказ, но за этими скупыми словами и сухими фразами скрывалось большое дело, которое успешно провели мы в глубоком тылу врага.

Теперь, просматривая эти сухие и скупые слова доку­мента, я вновь переживаю те события, участниками кото­рых был я и мои друзья.

 


Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 88 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.011 сек.)