Нормы семейного права в Древней Руси

Структура индивидуальной семьи в эпоху средневековья и ее внутренняя организация складывались под воздействием развивающегося христианства, и поэтому развитие семейно-брачных отношений и статус женщины в семье регулировались в значительной степени нормами христианской морали. Основу церковной концепции семьи составлял тезис о святости супружества. Таким образом, внедрение нравственных начал в семенную жизнь древнерусского человека исходило из провозглашаемых церковью принципов. Черпая обоснование подобных моральных норм в творениях отцов церкви, церковники призывали сохранять верность супругу даже в случае аморальных проступков с его стороны. Церковники с одной стороны, утверждали идею бренности земного бытия, бессилия человеческой личности, а с другой — подчеркивали значение «земных» дел. Так же подчеркивали значение в семейной жизни основной женской роли — рождения «чад», но при подчинении их «главным» ценностям: любви к богу. Власть мужа над женой трактовалась церковниками как закон, соответствующий иерархичности построения сословного государства: и.женам глава муж, мужу — князь, а князю — бог. Таким образом, мы видим, что брачно-семейные отношения регулировались запретительными нормами. Церковь столкнулась с такими проявлениями языческих воззрений, которые противоречили христианским взглядам на брак и семью. За запретами, нарушение которых влекло уголовные наказания, гражданско-правовую ответственность или церковные епитимий, вырисовывается тип отношений между мужчиной и женщиной, который соответствовал бы христианскому образцу. Хотя христианство видит в браке нерасторжимый союз мужчины и женщины (ибо то, что соединил Бог, человек расторгнуть не может), греческая церковь допускала возможность расторжения брака. Не разрешалось самовольное расторжение брака без церковного судебного разбирательства ("роспуст"). Церковь стремилась убедить вчерашних язычников в том, что брак должен заключаться на всю жизнь и в идеале оставаться нерасторжимым. Перечень поводов к расторжению брака почти целиком был заимствован из византийских законов, в частности из Прохирона, но с учетом русских традиций. Итак, брак растрогался, когда:

1) обнаруживалось, что жена слышала от других людей о готовящемся злоумышленнии на власть и жизнь князя, а от мужа своего утаила;

2) муж заставал жену с прелюбодеем или это доказывалось показаниями послухов;

3) жена вынашивала замысел отравить мужа зельем или знала о готовящемся другими людьми убийстве мужа, а ему не сказала;

4) жена без разрешения мужа посещала пиры с чужими людьми и оставалась ночевать без мужа;

5) жена посещала днем или ночью (не имело значения) игрища, несмотря на запрещения мужа;

6) жена давала наводку вору похитить имущество мужа или сама что-либо похищала или совершала кражу из церкви.

Обращает на себя внимание то, что повод к разводу могла дать только жена, но не муж, которому, очевидно, предоставлялась большая свобода в семейной жизни. Так воспитывался взгляд на мужа как на главную фигуру в брачном союзе, в котором жена должна вести себя праведно и мужебоязненно, что и, как предполагалось, способствовало укреплению семьи. На мужа возлагалась роль воспитателя жены, что хорошо видно из статьи церковного Устава князя Ярослава, согласно которой деятельность жены, хотя и не угодная церкви, не расценивалась как повод к разводу. Личные и имущественные права супругов обусловливались главенством отца и мужа в семье, что определялось всем укладом жизни Древней Руси. Положение женщины в обществе зависело от социального положения ее отца или мужа: церковные княжеские уставы говорят о жене и дочери "великих бояр", "нарочитых людей", "простой чади". Вплоть до 1926 года по русскому праву супруги имели раздельное имущество и брак не создавал общей совместной собственности супругов. Имущественные споры между мужем и женой ("промежи мужем и женою о животе") Устав Владимира Святославича относил к церковной юрисдикции.

20 Русская правда: Понятие преступления и система наказания

Уголовная ответственность в Киевской Руси наступала после нанесения «обиды» и за «разбой». Древнерусскому уголовному праву (что обычно для древности) была свойственна казуальность (стремление предусмотреть все жизненные ситуации).

В Русской Правде упоминаются преступления против личности, против частного имущества, однако нет указаний на государственные и некоторые другие преступления (наверное, ответственность за их совершение устанавливалась другими законодательными актами или по княжескому произволу). Правда Ярослава еще допускала кровную месть за убийство. Яросла-вичи заменили кровную месть вирой (штрафом за убийство). Остальные штрафы именовались продажей. Вира платилась только за убийство свободных людей. Обычная вира у Ярослава составляла 40 гривен. За убийство привилегированных лиц (бояре, огнищане, княжеские конюхи и др.) назначалась двойная вира в размере 80 гривен.

За отсечение руки и, видимо, мл убийство женщин назначалось полувирье в размере 20 гривен. За убийство княжеского холопа назначалась продажа в 12 гривен, за убийство холопа (а также, судя по всему, и смерда, хотя многие исследователи считают, что за убийство смерда взималась полная вира) назначалась продажа в 5 гривен.

Устанавливалась продажа за нанесение телесных повреждений (отсечение различных частей тела), за «муку» (не совсем понятно, что это такое, возможно, побои или пытка).

Виры и продажи, по всей вероятности, шли князю (через специальных вирников). Помимо виры выплачивалось «головничество» (денежный выкуп) семье потерпевшего. Также виновный платил лекарю «мзду» за лечение потерпевшего.

Дикая вира платилась вервью (общиной) по принципу круговой поруки, в случаях если след преступника оканчивался в данной деревне, а также если виру не мог заплатить общинник. Судя по всему, преступника, который не мог заплатить виру, ждали поток и разграбление.

В Русской Правде не упоминаются различные формы вины, однако учитываются обстоятельства совершения преступления. Так, при убийстве «в обиде» назначалась предусмотренная вира, а при убийстве «в разбое» — высшая мера наказания, т.е. поток и разграбление. Поток — телесные наказания или продажа виновного в рабство (вместе с семьей). Разграбление — конфискация имущества виновного (правда, непонятно в чью пользу — государства или родственников жертвы, исходя из логики древнерусского права — и тех, и других). Русская Правда не предусматривала смертной казни, хотя она практиковалась. Вместе с тем по Русской Правде преступника можно было убить на месте преступления в случаях убийства огнищанина (княжеского слуги) у клети (ведь он защищал не свое, а княжеское имущество), при воровстве в ночное время. А вот убийство вора в дневное время расценивалось уже как превышение пределов необходимой обороны.

Кражи дифференцировались не по размеру, а по виду украденного имущества.

На грани преступления и гражданского правонарушения находились такие действия, как перепахивание межи и уничтожение межевых знаков.

21 Русская правда: суд и процесс. Система доказательств

Для древнерусского права характерен классический со­стязательный процесс с процессуальным равенством сторон при пассивной роли суда. Суд был гласным и открытым. Судопро­изводство носило устный характер.

Суды не были отделены от княжеской администрации. Каких-то особых форм судебного процесса не было, он не разделялся ii.i уголовный и гражданский. Вместе с тем только по уголовным делам было возможно «гонение следа», т.е. расследование пре­ступления по горячим следам. Особой формой предварительно­го расследования дела был «свод». Свод начинался «закли­чем» — публичным объявлением, например, о краже. Если закон­ный собственник находил человека со своей вещью, тот (новый младенец вещи) должен был объяснить, где и у кого он ее при­обрел и т.д.; человек, который не мог объяснить происхождение похищенной вещи, объявлялся вором и подлежал соответствую­щей ответственности. «Крайним» (т.е. вором) объявлялся также тот, в чьих руках находилась вещь до того, как ее следы уходи­ли в другую землю. Также собственник забирал свою вещь, если свод доходил до третьего, а третий сам продолжал свод.

Свидетели делились на «послухов» (рассказывали про об­раз жизни подозреваемого и пр.) и «видоков» (очевидцев про­исшествия). Признавались и вещественные доказательства, на­пример, «поличное» — украденная вещь.

Особым видом доказательства была «ордалия» («суд божий») — испытания железом и водой в целях установления «истины».

21 Русская правда: суд и процесс. Система доказательств

Для древнерусского права характерен классический со­стязательный процесс с процессуальным равенством сторон при пассивной роли суда. Суд был гласным и открытым. Судопро­изводство носило устный характер.

Суды не были отделены от княжеской администрации. Каких-то особых форм судебного процесса не было, он не разделялся ii.i уголовный и гражданский. Вместе с тем только по уголовным делам было возможно «гонение следа», т.е. расследование пре­ступления по горячим следам. Особой формой предварительно­го расследования дела был «свод». Свод начинался «закли­чем» — публичным объявлением, например, о краже. Если закон­ный собственник находил человека со своей вещью, тот (новый младенец вещи) должен был объяснить, где и у кого он ее при­обрел и т.д.; человек, который не мог объяснить происхождение похищенной вещи, объявлялся вором и подлежал соответствую­щей ответственности. «Крайним» (т.е. вором) объявлялся также тот, в чьих руках находилась вещь до того, как ее следы уходи­ли в другую землю. Также собственник забирал свою вещь, если свод доходил до третьего, а третий сам продолжал свод.

Свидетели делились на «послухов» (рассказывали про об­раз жизни подозреваемого и пр.) и «видоков» (очевидцев про­исшествия). Признавались и вещественные доказательства, на­пример, «поличное» — украденная вещь.

Особым видом доказательства была «ордалия» («суд божий») — испытания железом и водой в целях установления «истины».

Дата добавления: 2015-11-28