Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Смотреть вперед

Читайте также:
  1. Quot;Я не робот. Я свободен. Я твердо намерен смотреть на вещи по-другому".
  2. Без паники: целые сутки впереди
  3. В этой конвульсивно дергающейся пестрой массе он даже своих одноклассников высмотреть не смог. Что уж говорить о сестре, которая, скорее всего, видела такую толпу впервые.
  4. Верхняя часть туловища расслабленная, повисла, перегнувшись вперед. Голова и плечи полностью опущены и тяжелые.
  5. Вилли наклонился вперед, не сводя глаз с женщины и с Дамиана. Кажется, в этот момент он не высматривал в толпе убийцу.
  6. Впереди будут картинки которые не рекомендую смотреть лицам младше 18 лет
  7. Вынести вперед заднюю ногу и сопротивляется в ганашах.

Тот спор об истмате, что возник по моей вине, все же пошел по ненужному пути. Один испанский историк, который прочел все эти статьи, сказал мне, что похожий спор был и на Западе, но там нашли разумный выход: расширить рамки истмата. Считать, что всякий материалистический подход к истории правомерен и нисколько истмат не подрывает. Так что книгу Л.Н.Гумилева "Этногенез и биосфера" о том, как возникают народы в связи с природной средой обитания, цензура истмата разрешила бы печатать. И даже цивилизационный подход можно было бы использовать вместо формационного. Думаю, можно было бы и нам договориться. Тем более, что, как показывает наша история, тот "жесткий" истмат, который слишком уж ограничивает взгляд на реальность, утвердился у нас лишь в 50-е годы. Это, как ни странно, продукт "послесталинской" эры.

Но встает и другой вопрос. В связи со статьями об истмате многие читатели упрекают: зачем нам сегодня эти оторванные от жизни темы? Газета должна рассказывать о бедах народа и помочь ему в борьбе за свои права. Я же думаю, что когда у советских людей исчезнет надежда на победу, тогда и отпадет нужда в осмыслении истории и возможного будущего. Останется лишь жажда выжить - через выгрызание у хозяев малых благ. Пока не все мы еще доведены до этого. Страдаем, но хотим понять, что парализовало волю народа, что свело с ума его интеллигенцию, почему 18 миллионов членов партии потеряли даже саму способность предвидеть опасность для дела, которому большинство их честно служило.

Сегодня мы кое-что знаем о ходе событий: как велась холодная война, как плохо провел Хрущев "десталинизацию", как возникло течение "шестидесятников", как готовилась перестройка, как с помощью всей идеологической машины, у рычагов которой встал А.Н.Яковлев, создали хаос в умах людей. Есть и более четкое изложение всей механики дезориентации советского народа. Это - теория революции Антонио Грамши, которую применяли для разрушения устоев СССР начиная с 70-х годов. Мы знаем сам факт использования этой теории, но не знаем и не можем освоить самой теории, ибо уже она сама выходит за рамки истмата (хотя Грамши - коммунист).

Это - фактическая сторона дела. Вопрос в другом: почему сознание советских людей оказалось таким беззащитным? Почему они (за исключением сельских жителей) под воздействием ТВ утратили, хотя бы временно, способность к рассуждениям исходя из здравого смысла?

Важная причина в том, что в головы нескольких поколений внедряли неверный, искажающий реальность способ понимать общество в его развитии - так вульгарный истмат. С классиками марксизма, а тем более с Лениным этот истмат имеет мало общего. Он был слеплен искусственно, на потребу идеологии. Все успехи большевиков связаны как раз с учетом реальности России и с прозрением в будущее. Мы от Ленина и Сталина сильно отстали.

Фразу "Мы не знаем общества, в котором живем!" Андропов сказал не для красного словца. Но что изменилось с тех пор? Не говорю о губителях нашего общества, Горбачеве и Ельцине с их свитой. Мы-то, страдающая часть, далеко ли продвинулись в познании? Выявили мы хотя бы самые грубые ошибки в понимании советского общества? Думаю, пока что похвалиться нечем. Мы даже не вскрыли истоки антисоветизма.

C 1988 г. я бывал на Западе, подружился со многими коммунистами, говорил с ними о наших делах. Они излагали мне вульгарный истмат в чистом виде. И это были не отвлеченные слова - из них вытекала практика. Меня она потрясала отходом от здравого смысла. Получалась странная вещь: стойкие коммунисты, от которых мы могли бы ожидать поддержки, вдруг оборачивались врагами советского строя - или создавали в своем воображении ложный образ СССР как рая земного.

Подумайте, руководитель итальянской компартии, знаменем которой был самый настоящий советский флаг, Пьетро Инграо пишет: "Все мы приветствовали мирное вторжение демократического начала, которое нанесло удар по диктаторским режимам". Ради чего вы приветствовали разрушение основ жизни множества народов, страдания миллионов людей? Оказывается, вон что: мы жили не по законам истмата. Инграо разъясняет: "Не думаю, чтобы в моей стране имелись серьезные левые силы, которые считали бы, что в СССР делалась попытка построить социалистический строй. Думаю, что для наиболее продвинутых сил западного коммунизма было ясно, что режимы Востока были очень далеки от социализма, во всяком случае были чем-то другим".

Какая безответственность! Приветствовать грабеж, смерть и разрушение только потому, что слой партийных профессоров вдруг решил, что жизнь трехсот миллионов человек есть "что-то другое", нежели написано в их учебниках. И дело не в политике, ведь Инграо не продался мировому капиталу. Истоки - в философской системе.

Потом, когда СССР был уничтожен, радость профессоров-"марксистов" приняла прямо неприличные формы. Наконец-то теория подтверждена: нельзя строить социализм в крестьянской стране, нельзя строить социализм в отдельно взятой стране и т.д. Был я на съезде левых интеллектуалов чуть не со всей Европы. Эти люди удивительно похожи на Гайдара, только они - "на стороне пролетариата", и теория у них не монетаризм, а истмат. Но жизнь, хлеб, страдания и радости человека вообще исключены из их рассмотрения. Выходит на трибуну профессор-марксист из Испании: "Товарищи! СССР мертв и, слава богу, мертв надежно!". Я потом напечатал в левых журналах статью, где обращался к испанцам с просьбой объяснить эту радость. Я писал: "Представьте себе 1939 год. Последних республиканцев добивают в Пиренеях. И вот, в Москве, в Колонном зале собрание. В президиуме Долорес Ибарурри, командиры интербригад. Выходит на трибуну профессор МГУ и заявляет: "Испанская Республика наконец-то пала! Какая радость, товарищи!".

Кое-кто мне говорил потом, что когда он представил такую сцену, его начало трясти - в памяти живо горе падения Республики. Но почему же сегодня, когда такая сцена разыгрывается в Мадриде в отношении СССР, она их не возмущает? Потому, что за двадцать лет им вдолбили в голову, что социализм в СССР был "неправильный". Могут сказать, что нас не касаются западные левые. Но ведь абсолютно то же самое, что я в уродливой форме увидел на Западе, я потом встретил и у нас, только в нашей горячке это не так бросалось в глаза.

Началось с того, что вся горбачевская рать начала твердить то же самое о "неправильности" советского строя - "казарменного псевдосоциализма, опирающегося на тупиковую мобилизационную экономику". Этими мыслями полон левый журнал "Альтернативы", издаваемый в России при поддержке западных левых (гл. ред. А.Бузгалин). Тираж 5 тыс. экз., значит, им питается верхушка всех партий. В "Правде" советский период с позиций истмата клеймил Б.Славин. И вот уже в "Сов. России" сам "Неизвестный читатель" представляет советский социализм ошибкой цивилизации, одобряя лишь краткий миг НЭПа: Сталин "ликвидировал рынок, учинив кровавый режим государственного терроризма", а "брежневский застой был политикой и экономикой абсурда, с какой стороны ни посмотри". И - радостный результат: "Неудивительно, что этот гнилой строй рухнул. Но это не был крах социализма!". Мол, не огорчайтесь, русские люди. Вы, может, передохнете с голоду, но зато стерто пятно с образа социализма. А о гнилом строе, при котором "все дети учатся в школе и сыты всегда старики", нечего жалеть, он был неправильный.

Можно ли эту установку считать просто схоластикой, не отвлекать на нее внимания читателей? Никак нельзя - из нее рождается позиция, а из позиции политические решения. Скажу прямо: главным оружием холодной войны и ее "власовцев" - номенклатурной контрреволюции в КПСС - как раз и была теория о "неправильности" советского строя. Враг выступал не напролом, не от интересов буржуазии, а как бы от идеалов марксизма-ленинизма, от интересов рабочих. И тезисы о несоответствии советского строя истмату, начиная с 60-х годов, овладели умами большинства интеллигенции. Тогда был поставлен диагноз и сделан прогноз: этот строй должен умереть, и долг честного человека - помогать его смерти. Как известно, прогнозы, в которые верует больной, сбываются.

Я, размышляя с тех же 60-х годов, а теперь отдав десять лет изучению вопроса, абсолютно уверен: диагноз болезней советского строя ошибочен - не в частностях, а в главном. И не просто ошибочен, он несовместим со здравым смыслом, которому не имеет права противоречить никакая теория.

Смешно было бы утверждать, что советский строй не имел своих болезней и дефектов. Но это был самобытный строй жизни, обладавший такой духовной и материальной силой, мерилом которой были катастрофы типа страшной войны или реформы Ельцина. Быть может, именно умирая, советский строй обнаружил силу и величие, которого, думаю, и ждать нельзя от "правильного" социализма (например, шведского). Западные наблюдатели, в целом, сошлись в мнении, что поведение в условиях тяжелейшего кризиса нашего общества, созданного советским строем, абсолютно уникально. Нельзя представить, чтобы люди, воспитанные в индивидуализме, выполняли свой трудовой долг, по восемь месяцев не получая зарплаты. Сегодня мы живы лишь ресурсами, созданными советским строем. Вопреки тлену и распаду, мерзким пляскам на руинах Чечни и на кухнях власти, мы повсюду видим образцы благородства и достоинства советской чеканки.

Летом гостил у меня в деревне, где я строю дом, немецкий философ. Пытаясь понять, что у нас происходит, он выучил русский язык и приехал. Рядом с моим участком - вагончик с шабашниками, которых ловкий предприниматель собрал из бедствующих областей России и Украины. Платил он им четверть заработанного, работали они от зари и до зари. Немец с ними подружился, наблюдал - и за работой, и вечерами у костра, с бутылкой. Уехал он потрясенный, его представления перевернулись. Его поразила деликатность этих людей, их снисхождение к своему эксплуататору, широта мысли и высокая, даже возвышенная культура. Этот немец все сравнивал с тем, как подумал бы и поступил человек Запада, он заставил и меня посмотреть на привычные мне вещи его глазами (я в те дни был с ним, часто переводил ему непонятные фразы).

Как же нам вернуться к здравому смыслу, покуда ученые "ремонтируют" теорию? В Испании, на лекциях о России, я предлагал такой эксперимент: давайте на пару часов забудем термины философии и идеологии, опишем советский строй в обыденных понятиях жизни обычного человека. Посмотрим, сколько он пил молока, в какой квартире жил, что читал и сколько раз ходил в театр, чем болел и чего боялся. Посмотрим, как все это изменялось со временем, из каких средств обеспечивалось. Все это вместе мы и назовем советским жизнеустройством, не пытаясь определить, было ли это социализмом или еще каким-то "измом". А потом сравним это жизнеустройство с другими образцами, которые реально есть в мире - США и Испании, Бразилии и Бангла Деш.

Как ни странно, эффект от такого простого приема бывал очень сильным. Все рассуждения о "правильном и неправильном" отпадали сами собой, даже тема тоталитаризма теряла смысл. Люди начинали сравнивать реальность в осязаемых понятиях. Например, у многих родителей на Западе так силен, до безумия, страх, что дети-подростки станут наркоманами, что отсутствие наркомании при советском жизнеустройстве сразу перевешивало большое количество иных благ. При таком подходе выглядят нелепыми и туманные лозунги вроде "Больше социализма, больше демократии!". Сама мысль, что ради таких призраков стоит сломать жизнеустройство, кажется чудовищной - любой шаг даже в осторожном изменении соотносится со здравым смыслом: что именно он улучшит и какой ценой? Например, при таком взгляде стал бы никчемным спор, который мне пришлось вести с К.Ковалевым, другими авторами, многими читателями: была ли в СССР эксплуатация рабочих номенклатурой? Ну, предположим, была. Вопрос-то в том, была ли она больше, чем при других типах жизнеустройства. И станет ли она меньше, если сломать советский строй и приватизировать промышленность?

К сожалению, разговора именно в таких понятиях нам вести не давали и не дают. Нам навязали разговор в чисто идеологических понятиях, даже о смысле которых непросто договориться: уравниловка, эксплуатация, тоталитаризм.

И еще один урок нам дает уже история. Все главные "обвинения" вульгарного истмата против русской революции и советского строя были выдвинуты уже Каутским, а потом развиты Троцким. Затем уже подключились югослав Джилас, еврокоммунисты и наши демократы. Поразительно как раз то, что и Ленину пришлось потратить много сил, чтобы отбить "обвинения от истмата". Но главная битва все же разыгралась между Троцким и Сталиным. И понять ее смысл для нас очень важно. Тут можно согласиться с профессором из Греции М.Матсасом: "Те, кто хочет, под влиянием перемен 1989-1991 годов, пройти мимо конфликта между Троцким и Сталиным, расценивая это как нечто принадлежащее музею большевистских древностей, смотрят не вперед, а назад".

Давайте же будем смотреть вперед. Для этого надо вернуться к здравому смыслу и говорить не о формациях, а именно о том обществе, в котором живем - о России.

("Советская Россия". Январь 1997 г.)


Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 89 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)