Кап-кап-кап-кап…
Звуки падающих капель эхом отражаются от серых стен, нарушая тишину моего одиночества. Ярость и боль уже выжгли душу дотла, оставляя внутри только пепел и безжизненную пустыню. Все слезы высохли, а мечты разбились на тысячу крошечных осколков, которые своими острыми гранями режут мои ноги в кровь. Я ступаю по своим мечтам и с каждым шагом мне ещё труднее сохранять рассудок от падения в бездну. Все хорошее, что было в моей душе, заботливо похоронено под толстым слоем ненависти, отчаяния и угнетающего чувства собственной беспомощности. Плакать мне больше ни к чему.
Мертвые не плачут….
Когда-то, в другой реальности, такой далекой и нереальной, все было иначе: я была Сойкой–пересмешницей, символом Сопротивления и надеждой многих людей на лучшую жизнь. Мы сражались за наших родных, за себя, за веру в будущее.
Мы сражались за свою свободу.
Наша ярость разожгла огонь революции, пожирающий на своем пути все, против чего мы боролись. Нам казалось, что еще чуть-чуть, совсем немного, и мы сотрем в порошок прогнившую насквозь систему Капитолия, этот жуткий паразит на теле Панема. И мы почти победили.
Почти…
Капитолий оказался гораздо сильнее, чем мы думали. Наша спесь и самоуверенность стала причиной поражения: никогда не берите в руки змею, если вам кажется, что она мертва, гадина в любой момент может извернуться и ужалить вас тогда, когда вы меньше всего этого ожидаете.
Мы беспечно думали, что для нас опасностей нет, что враг повержен и разбит. Но как оказалось, Сноу был слишком хитрым и скользким правителем, чтобы так просто сдаться, он заманил нас в ловушку – а затем нанес решительный удар.
И победил.
Да победа далась ему нелегко,да, он потерял много своих людей. Но,тем не менее, он – пусть и потерпев несколько чувствительных поражений в битвах – выиграл войну…
В первые дни после его триумфапо всему Капитолию прошли массовые казни. Были убиты тысячи людей. Мертвых было так много, что на главной площади столицы негде было ногой ступить, чтобы не испачкаться в крови.
Я никогда не подозревала, что кровь может течь целыми ручьямипо улицам, словно дождевая вода.
Жуткие картины расправы победителей над своими врагами заполняли мой разум, не отпуская ни днем, ни ночью, не давая ни секунды передышки, ни мгновения отдыха, ни минуты покоя: везде кровь, везде боль и отчаяние!
Матери, рыдающие над трупами своих детей; жены, растерзанные миротворцами, изнасилованные прямо на глазах их мужей, умирающих, гниющих заживо под жестоким палящим солнцем.
Удушливый смрад, копоть и гарь заполнили это богом проклятое место, больше похожее на видения картин преисподней, чем на человеческий город, некогда богатый, величественный и прекрасный.
Но Сноу было мало смертей обычных повстанцев, самые лакомые кусочки он оставил на последок.
В том числе и меня.
Нет, меня не били, не пытали, даже кормили вполне сносно, но вместе с тем мне каждый день говорили о новых смертях, о моих погибших товарищах, с которыми мы сражались плечом к плечу.
Богз, Крессида, Плутарх, Бити, Финник, Джоанна, Энни…
Они стоят рядом со мной, шепчут свои проклятья, смеются и тычут пальцами мне в лицо. Я уже забыла, что такое спокойный сон. Я сорвала голос от постоянных криков, сорвала ногти о твердый камень. И я не хочу засыпать, видеть перед собой новое лицо, чья смерть тяжелым грузом ложится мне на плечи, чьи голоса будут винить меня в своей смерти…
Вчера к ним присоединился Хеймитч…
Хеймитч, мой наставник, едкий, саркастичный, невыносимый алкаш и задира. Но я любила его.Как отца, и старшего брата, который поддержит в трудную минуту и не предаст. Его советы не раз спасали мне жизнь, а наполненные насмешками комментарии и остроты помогали даже в те мгновения, когда выть хотелось от тоски…
А теперь его голос присоединился к моим мучителям, мешая спать, погружая в отчаяние, не давая выплыть на поверхностьпод грузом вины.
«Это ты виновата. Это все твоя вина! Будь ты проклята, тварь!» - Джоанна хватает меня за волосы. Ее ярость безгранична, она бьет меня, посылая проклятья на мою голову и всех родных до двенадцатого колена…
«Моя жена и ребенок погибли из-за тебя! ТЫ УБИЙЦА! Убийца!… убийца… у-бий-ца…» - Финник плюет мне в лицо. Энни стоит у него за спиной и с безумно улыбкой гладит свой распоротый живот…
«Подумать только, и это та самая Сойка-пересмешница, которую мы считали своей спасительницей, кому помогали, кого обучали, о ком заботились. Да ты просто жалкая дура, которой оружие выдавать нельзя! Мы проиграли только из-за тебя! ЭТО ТЫ ВИНОВАТА!» – Богз с яростью пинает стену напротив…
«Глупая девчонка, зачем ты ввязалась во все это? Сидела бы дома и не отсвечивала!Да лучше бы ты сдохла еще на первых Играх, зря я тебе помогал». –Хеймичтзло сплевывает на пол и достает из-за пазухи бутылку ….
- НЕЕЕТ!!! - Чувствую, что мое горло уже не способно издавать какие либо звуки. Только хрип и сопение.
И такдень за днем, ночь за ночью, и я не могу разорвать этот порочный круг.
Я Сойка – пересмешница,но лететь мне некуда: с опаленными крыльями далеко не улетишь.
Сколько еще мне так мучиться? Боже, дай мне смерть! Подари мне ее, умоляю! Я не вынесу больше эту пытку, я схожу с ума…
«Да, ты давно сошла с ума,жаль только что поняли мы это слишком поздно. Знал бы, что все закончится так – лично пристрелил бы твою тушку из лука».
Я холодею. Высохшие уже слезы вновь начинают течь, тонкими ручейками истончая мою душу. Нет, пожалуйста, только не это. Пусть это будет неправда, пусть…
«Мы оба знаем, что это правда, Китнисс, и никуда тебе от этого не деться: моя смерть теперь на твоих руках». – Гейл холодно улыбается, скрещивая руки на груди. В его серых глазах я вижу только ненависть и гнев.
Гейл, мой Гейл… мертв.
Но не он один почтил меня своим присутствием: сегодня были казнены двое.
«Ну надо же, сколько фальшивых слез. Ты действительно великая актриса, «любимая». Браво, просто браво!» - громкие хлопки заполняют мою каморку, мою голову, все истерзанное нутро, а мягкий смешок каленым железом отпечатывается в памяти.
От этого голоса, такого любимого, такого родного, непонятное тепло поднимается в груди, согревая изнутри, даря иррациональнуюнадежду.
И почти сразу же новый голос забирает ее, жестокими словами раня в самое сердце, опуская на самое дно любой намек на счастье. Уничтожая малейшее желание жить, бороться, верить…
«Я любил тебя, Боже, если бы ты только знала, как я тебя любил! Но тебе было все равно, ты притворялась, лгала мне, спасая свою шкуру. И теперь я понимаю, каким глупцом я был» – Пит приближает свое лицо к моему уху и шепчет. – «Я ненавижу тебя. Я ненавижу любое упоминание о тебе. Я мечтаю о том мгновении, когда сдохнешь и ты, чтобы, наконец, схватить эту шею и сдавить ее так сильно, чтобы услышать, как хрустит твой позвоночник, ломаясь в моих руках».
Я не могу больше плакать, я оцепенела: правда со всей своей жестокостью навалилась на меня, подавляя любую попытку не замечать ее.С каждым сообщением о новой смерти я все больше и больше погружаюсь в отчаяние. Казалось бы, дальше некуда, но мояпсихика находит новые уровни, и, честно сказать, от нее мало что остается. Я забываю, где я и толком не понимаю уже, кто я – у меня осталась одна мысль.
Они мертвы.
Все родные мне людимертвы. Я осталась одна, совсем одна…
Не знаю, сколько времени прошлос этого мгновения: может быть час, а может быть и больше, и время перестало существовать для меня, растворившись в темноте моей камеры.
Наконец, слух улавливает шаги за дверью.
Громкий лязг металла, открытые замки, белая полоса разрезает темноту камеры, а заодно и мои глаза; они слезятся от яркого света.
- Мисс Эвердин, мы пришлипривести ваш приговор в исполнение, следуйте за нами, или мы вынуждены будем применить силу.
Огромное облегчение заполняет меня, я улыбаюсь.Улыбаюсь так жутко, готовая к своей смерти, что один из тюремщиков морщится; наверняка думает, что я совсем сошла с ума и начну вытворять что-то невообразимое. Но мне уже все равно, бежать мне некуда.
Бывает так, что в глазах отчаяние или страх – и то, и другое я испытала сполна. Сейчас в них перемешано все вместе, образуя кошмарную смесь – в моих глазах желание смерти.
Теперь и моя очередь стать голосом. Теперь и я уйду в никуда.
Пошатываясь, встаю и делаю первый шаг. За ним следует второй, третий…
Я и не знала, что это будет так просто: труднее всего сделать первый шаг, ведь именно он дает направление.
Моя камера остается за спиной, а с ней и мертвые голоса. Но ненадолго, скоро к ним присоединюсь и я.
Скоро…
Работа №7
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 107 | Нарушение авторских прав