Право и справедливость.

Право Фомой рассматривается как «право естественное», имеющее место тогда, когда кто-либо что дает, столько и получает, «положительное», следующий которому не претендует ни на что большее, что ему определено через публичное решение, «международное» (jus gentium) и «отеческое» (отец-сын, господин-раб). Подобные формы Фома мог почерпнуть из римского права.

Справедливость «есть навык, благодаря которому человек твердой постоянно, без перерывов имеющей место волей воздает каждому то, на что последний имеет право. Носитель справедливости – воля. Справедливость различается как justilia communitativa (товар-товар – арифметический принцип) justilia distributiva (каждому по обязанностям - геометрический принцип) – этим Фома проводит различие между публичными и частными правоотношениями. Справедливость наполняет право, легализуя его»[7].

Также Фома знает и институт реституции, разделяет реальные убытки и упущенную выгоду, именуя ее твердостью надежды в деле преследования чего-либо, различает казус, случайное совершение убийства. Однако Аквинат позволяет убивать грешников, отсекать их от здорового тела, словно больные члены, предоставляя подобное право только публичной власти. Частному лицу ради спасения своей жизни убивать.[8] Подобное запрещается и священникам. Телесные и членовредительные наказания допускается налагать лишь публичной власти и тем, кому принадлежит власть над ударяемым, изувеченным. Касательно судопроизводства, Аквинат утверждает, что судья чинит суд, опираясь не на свои личные знания как частного человека, но на законы общественные, божеские, на показания свидетелей, испытав степень состоятельности последних. Клевета, по мнению Фомы, влечет такое же наказание, которому мог бы подвергнуться оклеветанный.

Закон.

Также разрабатывает Фома Аквинский учение о законах, их видах и соподчиненности. Закон определяется как общее право для достижения цели, правило, при котором кто-либо побуждается к действию или к воздержанию от него. Закон имеет ввиду общее благо, предписывая, повелевая, наказывая, он имеет ввиду сделать людей хорошими[9]. Аристотелевское деление законов на:

· естественные (они самоочевидны) и

· положительные (писанные).

Фома Аквинский дополнил его делением на законы:

· человеческие (определяют порядок общественной жизни) и

· божественные (указывают на пути достижения «небесного блаженства»)[10].

Из сочетания этих двух классификаций выводятся четыре вида законов:

· вечный (божественный естественный),

· естественный (человеческий естественный),

· человеческий (человеческий положительный) и

· божественный (божественный положительный)[11].

Вечным законом Фома называет «сам божественный разум, управляющий миром»; этот закон лежит в основе всего мирового порядка, природы и общества. Фому говорит, что «как земными правителями законы обнародуются обыкновенно через слово, так и вечный закон возвещается богом через свое ипостасное слово»[12]. Вечному закону подчинено управление всем сотворенным богом. Вечный закон — это рациональный план Бога, универсальный порядок вещей, ведомых через этот порядок к назначенной цели. Этот план Провидения знаком лишь Богу и блаженным святым. Впрочем, частично в вечном плане бытия участвует и человек как существо рациональное. Такое участие человека в вечном и есть закон натуральный.[13]

Все существа слепо, инстинктивно подчиняются вечному закону, но человек, наделенный разумом и свободой способен к противоречащим вечному закону актам, ему нужно познать вечный закон, чтобы сделать последний обязательным для себя. Однако божественный закон познать очень трудно, так как не дано читать мысли бога. Для этой цели имеется естественный закон – «преломление вечного закона применительно к морали, через него люди приобщаются к вечному закону»[14].

Естественный закон трактуется как отражение вечного закона человеческим разумом; к нему относятся законы общежития, стремление к самосохранению и продолжению рода. Люди, согласно этому закону, будучи рациональными, следуют или должны следовать его сути: «делай добро и избегай зла». Благо для любого существа — самосохранение. Благо для любого человека означает следовать предписаниям собственной природы: союз мужчины и женщины, воспитание детей — все это благо, ибо соответствует природе анимального. Но как рациональному существу человеку предписано жить в сообществе и стремиться к познанию истины[15]. Специфицируя понятия блага и зла, томизм придерживается скорее формы, внутри которой человек проявляет себя как волящее и естественное существо, и эта форма — рациональность, в рамках которой естественно все, к чему его побуждает действовать разум.

С «lex naturalis», естественным законом, тесно связан закон человеческий. Это и будет позитивным правом, законом, установленным человеком. Люди, по своей природе, общительны, социальны, поэтому они устанавливают юридические законы, дабы воспрепятствовать злу. Человеческий закон, под которым Фома разумел действовавшее феодальное право, он рассматривал как выражение требований естественного закона и подкрепление их принуждением, санкцией. Необходимость человеческого закона обосновывалась тем, что люди в результате грехопадения имеют извращенную волю, свобода которой сводится к возможности творить зло; для обеспечения незыблемости требований естественного закона необходимо принуждение людей к добродетели путем применения силы и страха наказания. Человеческий закон, с одной стороны, обуздывает вредные обществу пороки, с другой – рекомендует добродетельные поступки.

Человеческий закон справедлив, если преследует общее благо, если законодатель действовал в пределах полномочий, если закон налагает на всех пропорциональный труд. Он имеет своим источником вечный закон, а, следовательно, действует с необходимостью и в человеческой совести. Законодатель за нарушение своих законов отвечает перед богом только, он должен добровольно исполнять свои законы, хотя стоит выше последних как могущий их изменить. Человеческий закон в некоторых случаях, говорит Фома, должно понимать не буквально, но по его внутреннему смыслу, по его духу. Человеческий закон может быть назван таковым, если он не противоречит естественному закону, в последнем случае это уже не закон, а нарушение закона, и тому положению не следует подчиняться. Существенными чертами всякого без исключения закона должны быть: необходимость его, полезность, справедливость, удобоисполнимость, согласие с природой, соответствие известному времени и месту.[16]

Наконец, к божественному, или откровенному, закону, Фома относил Ветхий и Новый заветы[17].

По учению Фомы Аквинского человеческий закон не должен противоречить естественному. Поскольку последний понимается только как правила общежития (у людей нет другого средства самозащиты кроме общества), сохранения жизни и продолжения рода, необходимость соответствия человеческого закона естественному означала, что правители не должны распускать общество, запрещать жизнь, брак, деторождение[18].

В отличие от Августина, полагавшего государство и его законы исторической необходимостью, зависимой от первородного греха, Фома, следуя здесь за Аристотелем, видит в государстве природную необходимость бытия человека, поскольку он человек. Законы, установленные человеком, исходят из естественного закона двумя способами: дедуктивно или путем спецификации более общих норм. В первом случае мы получаем право человеческое, во втором — право гражданское. Из первого, например, вытекает запрет на убийство, но вид наказания за уже совершенное убийство — из второго, гражданские права. Последнее есть социальная и историческая аппликация естественного права. Предписания позитивного права исходят из естественного права, они присутствуют в сознании; казалось, общество могло бы не фиксировать их юридически, и все-таки мы находим правовые установления для тех, кто склонен к порокам и не поддается убеждениям[19]. Закон призван вынудить избегать зла тех, кто не делает этого по доброй воле, с тем, чтобы сохранить мирный покой всех остальных. Так люди с дурными наклонностями сначала по принуждению, потом по привычке научаются делать должное и, возможно, становятся добродетельными, избавляясь от страха. Принудительная сила закона, кроме охранительной функции, по Аквинату, имеет еще и педагогическую. Закон должен исходить из факта несовершенства людей. Он не может заблокировать все пороки, но те, которые растлевают других, может, более того, обязан. Убийство, воровство грозят смертью всему обществу, поэтому важно поддерживать не все, но те добродетели, которые умеют противостоять наиболее опасным порокам.[20]

Дата добавления: 2015-11-26