Чего мы можем ожидать от изучения истории

Термин «фидософия истории» почти вышел из употребления и, как ни странно, в то время, когда концептуальное значение истории стало воз­растать, когда стали появляться вопросы, на которые нет стандартных ответов, когда нам не на что опереться, кроме как на логику развития и исторические аналогии.

Прежде всего, имеем ли мы право ставить вопрос так, как он по­ставлен в заголовке: «история — это собрание фактов или наука?» Име­ем ли мы право задавать такой вопрос, когда множество людей посвя­тили свои жизни изучению истории, и она считается одним из фунда­ментов гуманитарного знания, когда к особенностям исторического процесса приковано внимание множества людей, и интерес к истории не только не угасает, но непрерывно растет? Кажется, предлагаемый вопрос действительно поставлен некорректно. Но он поставлен не мной, и имеет весьма давнюю историю. Такой был поставлен еще в XVIII веке, и большинством французских энциклопедистов истории было отказа­но в праве называться наукой. Монтескье в своем знаменитом сочине­нии «О духе законов» (1748) писал, что любая человеческая жизнь, как и жизнь любого народа, всего лишь отражение и климатических, и гео­графических, и прочих условий обитания, и не больше! Это удивитель­но, но это так: в эпоху Просвещения, в эпоху удивительного взлета на­учной мысли многие представители науки того времени не только от­казывали истории в праве называться наукой, но и исключали саму возможность созидательного участия человеческого разума в органи­зации общественном жизни.

Действительно, далеко не всякий набор фактов может считаться на­укой. Только если эти факты оказываются связанными некоторой об­щей логикой, если в их последовательности обнаруживаются определенные закономерности, мы можем говорить о научном изучении такой пос­ледовательное ш. Значит для того чтобы защитить право именовать ис­торию наукой, мы должны объяснить существование определенных за­кономерностей в череде тех фактов, которые нам поставляют историки. И, как и в любой научной дисциплине (во всяком случае — на опреде­ленном уровне ее развития), в истории должны возникать и решаться прак i ическис задачи, важные для дальнейшего развития общества.

В эпоху Просвещения считалось, что любая наука должна прино­сить людям пользу. А об истории в XVIII веке думали иначе. Гегелю при­надлежит знаменитая фраза о том, что история еще никого никогда ничему не научила. Да, никакая книга по истории не может рассматри­ваться в качестве руководства к действию, в отличие, например, от книги по теоретической механике. И бессмысленно искать в ней отклик на сиюминутные потребности. Да и включение Разума в природные про­мессы порождает новые случайности и неопределенности, с которыми разобраться очень непросто. Но их набор не бесконечен, и человек дол­жен опираться (что он обычно и делает, не всегда отдавая себе в этом отчет) на аналогии. И рассуждая о будущем, исследователь порой мо­жет опираться лишь на уроки прошлого. Вот тут-то и возникает ощу­щение необходимости истории. Ну и наконец, человеку свойственно задумываться о будущем — куда и зачем мы все идем?

Вот из подобных вопросов и возникает то, что сегодня принято на­зывать философией истории. И она может быть, важнее самой истории.

Заметим, что о некоторых вопросах, относящихся к этому предме­ту, мы уже говорили.

Дата добавления: 2015-11-26