Доктор филологических
наук, профессор,
зав. кафедрой ЮНЕСКО
Северо-Осетинского
государственного
педагогического института
ПОЛИЛИНГВАЛЬНАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ МОДЕЛЬ В СИСТЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ — АЛАНИЯ
История использования осетинского языка в сфере образования насчитывает уже почти два столетия. При этом процесс расширения его образовательных функций практически на всем этом историческом этапе имел достаточно поступательный характер, достигнув своего пика в период 20-50 гг. ХХ века, когда осетинский язык получил очень широкие полномочия не только в качестве изучаемого языка, но и языка обучения на уровне начального и частично основного общего образования.
К сожалению, как известно, во второй половине прошлого столетия, после изменения приоритетов государственной национальной политики в сторону этнической «переплавки» и создания новой исторической общности — «советского народа» позитивные результаты либеральной языковой политики предыдущего этапа были в значительной степени утрачены. На протяжении тридцати лет, до начала 90-х годов, осетинский язык был практически лишен образовательных функций, что тяжело сказалось как на его социальном потенциале, так и на внутриструктурных ресурсах. Сегодня перед нами стоит сложнейшая задача по развитию терминологической системы осетинского языка, его стилистического и стилевого потенциал, других уровней языковой структуры с тем, чтобы обеспечить возможность полноценного отражения современного мира во всем его разнообразии. Другая острая проблема связана с тем, что неуклонно растет число осетин, не владеющих или плохо владеющих родным языком. Маргинальное положение осетинского языка, постепенная утрата им важнейшей функции культурного транслятора обусловливают и пагубные деформации в культурной сфере. Сегодня, в период перехода осетинского народа от двуязычия к иноязычному состоянию, от бикультурального этапа к утрате своей национальной культуры, смена осетинского языка русским прерывает преемственность осетинской национальной культуры, но не обеспечивает столь же полномасштабное замещение утрачиваемой осетинской культуры русской или иной национальной культурой. Иначе говоря, утрачивая свой родной язык и, как следствие, национальную культуру, осетины перестают быть самими собой, но русскими так и не становятся и все больше представителей осетинской молодежи оказываются в состоянии так называемого «полукультурья», культурной маргинализации со всеми известными последствиями. В этой ситуации становится очевидным, что сохранение и развитие осетинского языка представляет собой не самоцель, а главное условие сохранения национальной культуры, как единственно возможной основы эффективного политического, экономического и социального развития осетинского народа.
При этом не вызывает никаких сомнений, что в решении проблемы сохранения осетинского языка определяющее значение имеет расширение социальных функций языка в сфере образования. Мы убеждены, что реальной альтернативы, т.е. другой области жизнедеятельности общества, в которой регламентация использования осетинского языка могла бы сыграть такую же заметную роль, как в образовании, просто не существует.
Очевидно, что рациональное использование осетинского языка в этой сфере призвано решить и сугубо образовательные задачи. Мы должны учитывать то обстоятельство, что язык является важнейшим образовательным инструментом, и формирование базиса знаний учащихся напрямую зависит от того, насколько правильно выбран язык обучения. Так, например, использование осетинского языка в качестве такового в начальной школе в сельской зоне республики, где дети приходят в первый класс, практически не владея русским языком, может оградить их от серьезных образовательных проблем в будущем.
В тоже время, решая проблему сохранения и развития осетинского языка в сфере образования, мы отдаем себе отчет в том, что на нас лежит обязанность и по сохранению традиционно высокого для нашей республики качества русской языковой компетенции. Более того, современный мир требует от нас реального обеспечения полилингвальности наших учащихся в еще более широком формате, и знание хотя бы одного иностранного языка мы рассматриваем как совершенно естественное условие конкурентоспособности выпускников наших школ.
Таким образом, сформировался первый подход, легший в основу республиканской Концепции национального образования — принцип полилингвальности. Следует особо подчеркнуть, что специфика нашей языковой ситуации требует, чтобы этот принцип реализовывался через обязательное использование каждого их этих языков — осетинского, русского и иностранного — не только в качестве изучаемых предметов, но и языков обучения. При этом мы учитываем наличие двух основных категорий учащихся с точки зрения их базовой языковой компетенции, т.е. учащихся с первым осетинским языком и детей с первым русским языком. Соответственно, Концепция предполагает создание в республике трех типов полилингвальных образовательных учреждений (учебные планы вам розданы): осетинско-русско-иностранной школы (с параллельным изучением всех трех языков в качестве предметов и с их использованием в качестве языков обучения в указанной последовательности), русско-осетинско-иностранной (с параллельным изучением всех трех языков в качестве предметов и с их использованием в качестве языков обучения в указанной последовательности) и традиционной школы с обучением на русском языке и изучением осетинского и иностранного в качестве предметов.
Первый тип школ, осетинско-русско-иностранный, естественно, может быть создан в сельской местности. Обучение в них следует начинать на родном языке с интенсивным (не менее 8 часов в неделю) изучением русского языка как предмета в начальной школе. Использование русского в качестве языка обучения можно начинать с 5-6 класса, когда учащиеся уже способны посредством его полноценно познавать мир. Второй и третий типы школ целесообразны в городской, преимущественно русскоязычной среде.
Однако новизна принципов нашей Концепции не ограничивается дифференцированным подходом к языковому образовательному инструментарию. Несомненно, что региональная система образования имеет и специфические культуроформирующие задачи. При этом мы считаем глубоко ошибочной традиционную форму их решения за счет раздельного преподавания федерального и национально-регионального компонентов содержания образования. Когда ребенок изучает содержание федерального компонента, например, предмета «Изобразительное искусство» по красивому московскому учебнику, а собственная национальная культура ему преподносится в виде пришпиленных к доске вырезок из журнальных иллюстраций, у него неизбежно, на суггестивном уровне формируется представление о том, что важное и главное — это, что в учебнике, а его культура — это что-то второстепенное, необязательное, убогое. Даже если сведения о национальной культуре он получает из регионального учебника, это тоже не лучший вариант — не стоит так противопоставлять и отрывать друг от друга федеральное и национально-региональное. Именно поэтому мы не пошли по пути создания национально-региональных приложений к федеральным учебникам по общеобразовательным дисциплинам. В системе осетинского национального образования федеральный и национально-региональный компоненты совмещаются в одном учебнике на основе принципов идейно-тематического единства, содержательного соответствия и системности. Иначе говоря, содержание учебных предметов совмещает в себе национально-культурную ориентацию, общероссийские культурные ценности и общечеловеческие идеалы. Таким образом, постижение окружающего мира строится на движении от региона к России и дальше к миру, что оказывается более интересным и эффективным.
Именно поэтому мы взяли на себя труд создать учебники, в которых и федеральный, и региональный компоненты объединены в единое, гармоничное целое и посредством которых учащиеся видят свою культуру как гармоничную часть общероссийской и общечеловеческой культуры, а себя, как носителей этой культуры, часть общероссийской нации и человеческой цивилизации. Очевидно, что в существующей российской типологии учебно-методических продуктов подошло бы название «федерально-региональные учебники
Аналогичным образом проблему соотношения федеральных и национально-региональных образовательных задач можно решить в школе второго типа, русско-осетинско-иностранной, предназначенной для детей, не владеющих осетинским языком, но родители которых хотят их ему обучить на активном уровне. Естественно, такие школы целесообразно создавать в городской зоне. Обучение детей по федеральным дисциплинам с помощью упомянутых выше учебников, но на русском языке, позволит правильным образом сформировать и их культурный мир, а интенсивное изучение осетинского языка как предмета в 1-3 классах и переход на обучение на нем в 4-6 классах даст возможность активизировать их речевые навыки на этом языке.
Наконец, использование этой технологии в школах третьего типа, с русским языком обучения и изучением осетинского языка как предмета, также позволит решить задачу формирования поликультурной личности. Естественно, вторая, языковая проблема будет разрешена только частично, поскольку изучение осетинского языка как предмета позволит его освоить только на уровне понимания.
Таким образом, в таких школах, во-первых, будет, несомненно, более качественной общеобразовательная подготовка учащихся, потому что на каждом школьном этапе будет правильно использоваться язык обучения. Во-вторых, использование указанных программ и учебников будет формировать действительно полноценную личность — носителя национальной, российской и мировой культуры. При этом, как очевидно, эта задача будет решаться не только за счет часов и предметов НРК, но и с помощью подобного нетрадиционного использования часов федерального образовательного компонента.
Таким образом, в таких школах, во-первых, будет, несомненно, более качественной общеобразовательная подготовка учащихся, потому что на каждом школьном этапе будет правильно использоваться язык обучения. Во-вторых, использование указанных программ и учебников будет формировать действительно полноценную личность — носителя национальной, российской и мировой культуры. При этом, как очевидно, эта задача будет решаться не только за счет часов и предметов НРК, но и с помощью подобного нетрадиционного использования часов федерального образовательного компонента.
Главное преимущество предлагаемой нами дифференцированной образовательной системы мы видим в том, что таким образом решаются вопросы качественного освоения осетинского, русского и иностранного языков, с одной стороны, и поликультурного личностного формирования с опорой на национальную культуру, с другой. Причем проблемы национально-культурной образования в этой модели можно успешно решить в 1-6 классах, где, собственно, это и следует делать, поскольку именно в этом возрасте и происходит формирование основных качеств личности. Начиная же с 7 класса значительную часть часов НРК можно передавать на предпрофильную подготовку учащихся по предметам федерального компонента, решив, таким образом, и проблему их качественной подготовки к ЕГЭ.
Следует отметить, что Концепция национального образования, основанная на принципах полилингвальности и поликультурности, прошла основные этапы экспериментальной апробации в Республике Северная Осетия – Алания, подтвердившей эффективность подобной дифференцированной образовательной системы.
Работа осуществляется в следующих направлениях.
Методическое обеспечение полилингвальных школ. В рамках этого направления нами созданы учебники для 1, 2 и 3 классов с осетинским языком обучения по предметам «Осетинский язык» «Математика», «Окружающий мир», «Изобразительное искусство», «Музыкальное искусство», «Русский язык». Одновременно подготовлен аналогичный комплект учебников для 1, 2 и 3 классов с русским языком обучения. В настоящее время продолжается работа над такими же комплектами учебников и для 4 класса. Следует особо остановиться на отличительных качествах этих учебников. Во-первых, они позволяют обеспечить максимально полное усвоение программного материала разными категориями учащихся, ориентируясь на их владение тем или иным языком. Во-вторых, это фактически билингвальные учебники, поскольку терминология по предметам вводится параллельно на обоих языках. Однако еще важнее то, как в них реализуется содержание образования. В основе всех наших учебников лежит концептуальный принцип «Осетия — Россия — мир», т.е. процесс познания строится на движении от близкого к далекому, от известного к неизвестному, от конкретного к абстрактному. Помимо того, что этот принцип просто больше соответствует естественным познавательным операциям, его применение позволяет правильно формировать мироощущение детей, которые таким образом постепенно осознают себя в качестве граждан Осетии, граждан России и граждан мира, а осетинская культура вписывается в общемировое культурно пространство как ее гармоничная часть.
Следует отметить и особенности учебников по осетинскому языку. Во-первых, они созданы в двух вариантах, один из которых разработан в соответствии с методикой обучения родному языку и предназначен для детей владеющих осетинским языком, а второй построен на принципах методики неродного, иностранного языка и адресован детям, только начинающим осваивать осетинский язык. При этом если в последних использованы канонические принципы методики неродного языка, то, как ни странно, к составлению учебников для владеющих мы подошли достаточно нестандартно.
Как известно, методика обучения родному (нерусскому) языку в школах России традиционно предполагает практически полную ориентацию на основные принципы методики преподавания русского языка как родного. На первый взгляд, такой подход представляется вполне оправданным, ведь в обоих случаях речь идет о методике преподавания первого языка. Именно из этого и исходили до сих пор авторы учебников осетинского языка. В итоге, учебники осетинского языка для владеющих представляли собой такие же грамматические справочники, как и традиционные учебники русского языка. Однако возникает вопрос, почему при использовании одной и той же концептуальной модели результаты обучения разные? Почему выпускники школ значительно лучше владеют русским литературным языком, как письменным, так и устным, чем осетинским?
Причина, на наш взгляд, заключается в ошибочности самого базового принципа, т.е. полной аналогии учебников русского языка для русскоязычных и осетинского языка для осетиноязычных учащихся. Дело в том, что учебник русского языка может быть учебником грамматики, поскольку все остальные аспекты осваиваются вне уроков русского языка. Так, обогащение словарного запаса учащихся за счет специальной отраслевой терминологии происходит на уроках по общеобразовательным предметам, которые, как известно, также изучаются на русском языке. На этих же уроках происходит развитие письменных и устных речевых навыков учащихся.
В отличие от этой ситуации осетиноязычные учащиеся имеют в качестве учебного пространства для изучения родного языка только два предмета «Осетинский язык» и «Осетинская литература». Соответственно, большинство пластов осетинского языка остаются для них недоступными, а изучение сугубо грамматического материала лишает их возможности развития речевых навыков на родном языке, остающихся, в итоге, на уровне бытового общения.
Соответственно, в решении задачи по радикальному повышению эффективности преподавания осетинского языка владеющими мы исходим из отказа от имитации учебников русского языка как родного и переориентируемся на модель учебника иностранного языка с мощной коммуникативной составляющей.
При этом беспрецедентна и комплектация учебных пособий по осетинскому языку, особенно для невладеющих, которые включают не только сам учебник, но и рабочую тетрадь, прописи, раскраску, лингафонный, вокальный и видео курсы, значительно повышающие эффективность обучения.
Поскольку не менее важным представляется такой же дифференцированный подход к обучению русскому языку, нами разработаны специальные учебники по русскому языку для осетиноязычных детей, которые существенно повысили эффективность обучения, поскольку вводят знания о русском языке с опорой на осетинский материал.
Все упомянутые учебники, после редактирования и качественного художественного и компьютерно-графического оформления, были отпечатаны ограниченными тиражами принтерным способом и в течение последних двух лет проходят в файловом варианте экспериментальную апробацию в трех школах по русско-осетинско-иностранной модели и в 6 школах по осетинско-русско-иностранной модели. За ходом эксперимента осуществляется регулярный мониторинг, а его промежуточные результаты обсуждаются в конце каждой четверти на специальных семинарах с участием авторов учебников, специалистов экспериментального сектора кафедры ЮНЕСКО и учителей-предметников, апробирующих экспериментальные учебники. В итоге, все конструктивные замечания и дополнения планомерно вносятся в прототипы учебников, что позволяет рассчитывать на то, что к концу эксперимента мы будет иметь действительно качественные учебные пособия.
Еще один языковой проект нашей полилингвальной модели беспрецедентен, насколько нам известно, не только для Осетии, но и для российской системы образования в целом. Речь идет о преподавании иностранного языка. Совершенно очевидно, что современный уровень требований к владению иностранными языками может быть достигнут только в рамках 10-летнего цикла обучения, что, собственно говоря, и планируется федеральной стратегией развития образования и действующим федеральным базисным планом. Однако столь раннее массовое начало изучения иностранного языка ставит перед нами новый, ранее не возникавший вопрос: на каком языке можно эффективно обучать иностранному языку осетиноязычных, в первую очередь сельских детей, которые к семи годам только начинают осваивать русский язык? У нас не вызывает никаких сомнений как то, что все дети республики, в том числе и проживающие в сельской местности, должны качественно овладевать иностранными языками, так и то, что обучение осетиноязычных детей иностранному языку в течение первых 2-3 лет должно осуществляться на осетинском языке. Учебники английского языка с осетинским методическим аппаратом для первого и второго годов обучения уже разработаны и прошли апробацию в школах.
Второе направление работы выходит за рамки полилингвальной системы образования и нацелено на решение проблем традиционной, русскоязычной школы, в частности методического обеспечения национально-регионального компонента. При этом самой острой проблемой сегодня традиционно являлось практически полное отсутствие учебников по осетинскому языку для невладеющих, которые в настоящее время уже составляют больше половины всех учащихся. За последний год разработаны все 11 учебников с 1 по 11 класс и в настоящее время они проходят экспериментальную апробацию в школах республики.
Еще один аспект нашей работы по совершенствованию национально-регионального компонента в русскоязычных школах республики — создание учебников по осетинской литературе, для так называемых невладеющих осетинским языком, до сих пор не существовавших в образовательной практике. Цель этой программы заключается в приобщении к осетинской художественной литературе и через нее к осетинской культуре значительной части подрастающего поколения Осетии — русских, армян, грузин, украинцев, кумыков, чеченцев, ингушей и представителей других народов, проживающих на ее территории. Естественно, что речь идет и о той значительной части осетинских детей, которые до сих пор были обделены знаниями в области осетинской литературы, попадая в группы для невладеющих. Мы надеемся, что после введения в учебный процесс нового поколения учебников осетинского языка для этой категории учащихся уровень их языковой компетенции позволит и их приобщить к родной словесности.
Еще одно важное направление деятельности охватывает дошкольный сектор образования. На сегодняшний день завершена разработка для младшей и средней групп детских садов учебно-методических комплексов, включающих конспекты занятий по предметам» «Ознакомление с окружающим миром», «Развитие элементарных математических представлений», «Изобразительное искусство», «Музыкальное искусство», «Развитие осетинской речи» и «Развитие русской речи». И в этом случае в основе содержания обучения и воспитания лежит принцип поликультурности, отражающий, настолько, насколько это возможно применительно к трех-четырехлетним детям, триаду «Осетия — Россия — мир». В языковом отношении также выдерживается полилингвальный подход, и один вариант конспектов занятий по осетинскому языку как родному разработан для осетиноязычных детей, а другой, рассчитанный на три занятия в неделю, предназначен для детей, невладеющих осетинским языком. Естественно, что второй вариант соответствует методике обучения неродному, иностранному языку. Эти разработки для дошкольных учреждений также проходят экспериментальную апробацию. Мониторинг эксперимента и подведение промежуточных результатов проходит в той же форме, что и на школьном уровне.
Таковы, на наш взгляд, пути гармонизации взаимоотношений федеральных и национально-региональных интересов в системе образования. При этом нас не смущает очевидная сложность предлагаемых решений, поскольку она задана адекватной сложностью поставленных временем проблем.
Таким образом, через год-два мы будем готовы обеспечить осетинскую школу всем необходимым учебно-методическим сопровождением. Вот тогда встанет вопрос о политической воле руководства республики для принятия исторического решения. Надеюсь, она будет проявлена.
ВОПРОС: Что можно сделать, для того чтобы сохранить Осетинский язык? и почему никто ничего не делает, в достаточной мере? Мы кого-то боимся? нам будут мешать?
Таймураз — Москва
Ответ:
Уважаемый Таймураз!
Надеюсь, ответ на первые два вопроса Вы смогли найти в предыдущих моих ответах. Что же касается третьего, то и здесь не все так просто. Во-первых, относительно страхов. Они есть, в частности, у родителей, которые опасаются, что обучение их детей на осетинском языке отразится на возможности получения высшего образования, работы и, в целом, на их социальном положении. К счастью, постепенно это уже преодолевается, и сейчас уже даже во Владикавказе есть экспериментальный класс, обучающийся полностью на осетинском языке. В селах динамика тоже положительная: если два-три года назад, в начале эксперимента мне приходилось ездить во все села, чтобы объяснять родителям суть новой, полилингвальной образовательной системы и с большим трудом убеждать родителей отдать своих детей в эти экспериментальные классы, то теперь в этом нет нужды: результаты говорят сами за себя.
Мешает ли кто-то? Да, мешают. Начали мешать федеральные структуры, которые после десятилетнего периода относительной либерализма, под предлогом «создания единого образовательного пространства» начали процесс упразднения трехкомпонентных образовательных стандартов, убирая из них понятие «национально-региональный компонент» и давая, тем самым, повод для слухов о том, что якобы у национальных языков отныне не будет места в образовательном процессе. Мои консультации в московских учреждениях показали, что, в действительности, они сами еще четко не представляют, что, в конце концов, получится и из этой реформы. Однако, подчеркиваю, сама эта идея так понравилась некоторым нашим руководителям, что они все чаще на требования общественности по улучшению преподавания осетинского языка в школе все чаще ссылаются на вероятность его полного упразднения как школьного предмета. И реальные основания, к сожалению, тоже уже есть. В частности Федеральный базисный учебный план 2004 года устанавливает на национально-региональный компонент (т.е. национальный язык, литературу, историю, географию, культуру и т.д.) в первом классе — ноль часов, во 2-4 классах — 3 часа при шестидневной рабочей неделе и ноль часов при пятидневной. Конечно, это целенаправленный удар по положению национальных языков и культур в системе образования. Слава Богу, нам удалось отстоять нынешнее положение вещей (5 часов на НРК), но основная борьба еще предстоит.
Особый вопрос — отношение осетинского руководства ко всей этой проблематике. Речь идет о концептуальном подходе власти к вопросам языковой политики в республике. Совершенно очевидно, что ее принципы и юридически, и фактически определяет, в первую очередь, Глава республики. При этом для любого нашего согражданина, хотя бы немного интересующегося развитием языковой ситуации в республике, понятно, что его позиция заключается в том, что развитие языков — процесс сугубо объективный, не позволяющий обществу вносить в него существенные коррективы. Из этого вытекает второй вывод, который также достаточно часто звучит в его выступлениях: проблема сохранения и развития осетинского языка может быть решена только в семье, в том случае, если родители будут в рамках семейного общения передавать подрастающему поколению свой родной язык.
Полагаю, что в формирование этого подхода к вопросам языкового строительства определенный вклад внесли и люди, профессионально занимающиеся филологией. Однако не все филологи или литераторы, как бы хорошо они ни владели языком и пером, могут правильно оценивать явления социального характера. А именно таковым является язык. Тезис о том, что развитие языков исключительно объективный процесс, неверен даже тогда, когда речь идет о развитии фонетики, грамматики, лексики языка, т.е. его внутренней структуры. Любая развитая нация обрабатывает свой язык, создает его литературную форму, утверждает ее нормы и, таким образом, меняет структуру языка. Когда же речь идет о процессах социального функционирования и развития языков, то сегодня ни у одного специалиста нет сомнений в том, что в современном обществе эти процессы не только могут, но и должны регулироваться обществом и, в первую очередь, государством. Именно в этой связи и возникло такое понятие как «государственная языковая политика». При этом отказ от каких-либо спланированных мероприятий в этой области социальной жизнедеятельности также является своеобразной языковой политикой, но направленной на сохранение существующей языковой ситуации. В том же, что касается роли семьи в сохранении и развитии языка, то часто ссылаются на мнение В.И. Абаева, который также отводил этой ячейке общества важную роль. Однако при этом следует учитывать, что этот выдающийся ученый всегда исходил в своих выводах из конкретных фактов и в ситуации советской языковой политики 1980-х годов, при отсутствии национальной школы и других институтов, более того, при отсутствии перспективы их появления, Василий Иванович предлагал тот формат, который в те времена был единственно возможным, т.е. семья. Но ведь сейчас правовая и общественно-психологическая ситуация совершенно иная, и существуют возможности для обеспечения более надежных гарантий сохранения и развития осетинского языка. Более надежных, потому что возлагать надежды на семьи, в которых более половины молодых родителей-осетин сами уже не говорят на родном языке, бесполезно.
ВОПРОС: Здравствуйте! Скажите, когда, наконец, выгонят наших телевизионщиков, и поставят на их место настоящих осетин-патриотов, которые бы делали отличные молодежные, и не только молодежные, программы на осетинском языке?! Почему нам на разные праздники все время рассказывают, как они отмечались на Руси, и ни слова не говорят о том, как эти праздники отмечались у осетин?! Почему нам талдычат про масленицу и блины, и даже ни звука об осетинском аналоге масленицы — Урсы къуыри!??! Они там что, выполняют московский заказ на превращение осетин в иванов? Или же они действительно не подозревают что у осетин есть собственная национальная культура? Как это все объяснить?
Петр — Владикавказ
Ответ:
Уважаемый Петр!
Разделяю Вашу неудовлетворенность состоянием нашего республиканского ТВ. При этом, думаю, что Вы тоже понимаете, насколько сложно решить эту проблему. С одной стороны, как известно, на канале «Россия» у «Алании» в сетке вещания оставили время только для новостных передач, а на канале «Вести» наше ТВ тоже имеет достаточно короткое время для собственного вещания. С другой стороны, где же мы возьмем с Вами столько тех самых «настоящих осетин-патриотов», которые к тому же были бы и хорошими профессионалами? Проблемы? Да, проблемы. Но это не означает, что их не надо решать. Более того, совершенно ответственно заявляю, что телевидение стоит на втором после образования месте с точки зрения влияния на динамику языковой ситуации. Это многократно устанавливалось в различных странах мира. Соответственно, должна быть реализована специальная государственная программа по решению этой проблемы. Как? Очевидно, что не в рамках ГТРК «Алания», которая Осетии не принадлежит, а является филиалом ВГТРК. Вывод очевиден — Правительством республики должна быть создана самостоятельная, республиканская «Осетинская Национальная Телерадиокомпания» (ОНТРК), для которой надо получить отдельные теле- и радиочастоты, приобрести необходимую технику и обеспечить их круглосуточное вещание исключительно на осетинском языке. Эти предложения уже внесены мной в соответствующие инстанции. Наверняка, там будут возражения по финансовым основаниям, и тогда, видимо, придется настойчиво объяснять, что осетинское национальное телерадиовещание гораздо важнее, чем футбол, бюджетные расходы на который в течение одного года (около 200 млн. рублей) с лихвой достаточны не только для того, чтобы запустить осетиноязычные каналы, но и роскошно их содержать, создавая условия для подготовки кадров, перевода на осетинский язык шедевров мирового и отечественного кино, создания собственной качественной продукции и т.д. Вновь повторю ранее высказанную мной мысль: гарантии сохранения осетинского языка на века — это осетинская школа плюс осетинское телерадиовещание.
ВОПРОС: Спасибо, за ответ на вопрос о дигорском диалекте. Возьму на себя смелость задать еще один вопрос: есть ли какое-нибудь взаимодействие у СОГУ с турецкими осетинами в сфере языка? Насколько я помню Рамзи Кануков просил помощи в обеспечении специалистами.
Батик — Москва
Ответ:
Уважаемый Батик!
Нет, к сожалению, у СОГУ нет никакого взаимодействия с турецкими осетинами ни по поводу осетинского языка, ни по какому бы то ни было другому поводу. Впрочем, не только у СОГУ. Эйфория наших турецких братьев, связанная с возможностью восстановления контактов с родиной предков, уже давно прошла. Недоумение, вызванное необходимостью давать взятки за реализацию своего желания помочь Осетии в решении ее экономических проблем, очень быстро сменилось настороженностью, а потом и отчужденностью.
ВОПРОС: Тамерлан Таймуразович, как бы Вы в целом оценили деятельность осетинских общественных движений и в частности наиболее известных (по разным причинам) — «Стыр Ныхас» и «Голос Беслана»?
Os-Bagatar — Владикавказ
Ответ:
Уважаемый Ос-Багатар! (какой обязывающий псевдоним у завсегдатая осетинских чатов)
Начну с конца. Признаюсь искренне, что я уже немного заплутал между «Голосом Беслана» и «Матерями Беслана». В любом случае — я слишком плохо (т.е. по официальным источникам и по неофициальным слухам) информирован о том, что же в реальности произошло в те страшные дни в Беслане и не считаю себя вправе делать, тем более публично, какие-то выводы относительно правоты или ошибочности чьих-то оценок этих событий, особенно когда их дают люди, лично пережившие это горе.
В отношении «Стыр ныхаса» все проще. По моему мнению, с этой начавшей было «за здравие» и скоро запевшей «за упокой» организацией случилось то, что, собственно, и должно было случиться. Она в течение короткого срока не просто перестала представлять осетинский народ, но на протяжении длительного времени играла и негативную роль в общественно-политической жизни. Дело в том, что, погрузившись в собственные организационно-хозяйственно-материальные проблемы, руководство этой организации отстранилось даже от попыток воздействовать на социальные процессы. Но ведь при этом формально «Стыр ныхас» занял позиции общественного представителя и выразителя воли осетинского народа, не оставляя, таким образом, места для возникновения альтернативных структур. Высшее руководство организации не имело авторитета в народных массах, квалифицировалось как конъюнктурное. Говоря же попросту, многие годы несколько десятков пожилых людей время от времени разыгрывали друг перед другом спектакли под название «Заседание Президиума» или «Заседание Совета», на которых с видным умом (обратите внимание на порядок слов!) доказывали друг другу, кто из них самый большой покровитель и защитник осетинского народа. Иногда для разнообразия принималась какие-нибудь обращения к верноподданному народу по поводу очередного праздника. Еще реже осмеливались побеспокоить родную власть скромным напоминанием о проблемах, которые все-таки, оказывается, есть у этого народа. При этом надо было видеть, какую по-детски наивную и беспомощную обиду вызывало у них отсутствие хоть какой-нибудь реакции власти на эти просьбы.
В целом. До недавнего времени деятельность «Стыр ныхаса» была не просто неэффективной, его существование в известном нам виде играло негативную роль, дискредитируя саму идею народного волеизъявления в традиционной для осетинского народа форме.
Как мы знаем, недавно в этой организации произошли определенные кадровые передвижения. Посмотрим, что изменится. Убежден, что до тех пор, пока они будут сами пытаться говорить от имени народа, а не будут создавать формат для широкого и непосредственного выражения общественного мнения (митинги, демонстрации, конференции, собрания, сбор подписей под обращениями, подлинно патриотическая газета и т.д.), никто их слушать не будет и ни на что они повлиять не смогут.
ВОПРОС: Ув. Тамерлан Таймуразович. Спасибо Вам. Прочитала Ваши ответы на уже поступившие вопросы. -------— Будут ли задействованы школы Южной Осетии в эксперимент по внедрению полилингвальной образовательной модели и ведутся ли работы в этом направлении? Минобразования Южной Осетии вообще участие принимает?
ДА-Н — Москва
Ответ:
Уважаемая ДА-Н!
Школы Южной Осетии уже принимают участие в эксперименте. В частности, в цхинвальском интернате и СШ №6 по полилингвальной системе обучаются по одному первому и одному второму классу. Естественно, проходит эксперимент при непосредственном участии и поддержке Минобра республики. Самая главная проблема — нехватка финансирования для распечатки экспериментальных учебников и отсутствие достаточного числа квалифицированных педагогических кадров.
Кроме того подписан Договор между Северо-Осетинским госпединститутом и Юго-Осетинским госуниверситетом об открытии в ЮОГУ филиала кафедры ЮНЕСКО по полингвальному образованию СОГПИ, и я надеюсь, что осенью он начнет функционировать и курировать все научно-методические проблемы эксперимента на юге.
ВОПРОС: Уважаемый Тамерлан Таймуразович, очень скудный материал по чысанскому наречию(или диалекту?)в трудах наших языковедов, с чем это связано? И еще интересно почему читая по буквам по-осетински мы воспроизводим чысанскую речь, а не иронскую, кударскую или дигорскую? Заранее бузныг.
бурдухан — владик
Ответ:
Уважаемая Бурдухан!
Чисанское, или ксанское, наречие является одним их говоров иронского диалекта. Скудность научного материала по этому говору является лишь частным случаем общего состояния осетинской диалектологии. Все, что нам известно в этой области осетинского языкознания, было описано Шегреном, Миллером, Абаевым, Алборовым, Ахвледиани, Тибиловым, Бекоевым и Цагаевой. За последние четверть века мне неизвестна хотя бы одна серьезная работа, в которой бы рассматривались вопросы осетинской диалектологии, несмотря на очень бурную динамику в перемещении и смешении говоров как иронского, так и дигорского диалекта. На протяжении многих лет не осуществлялись диалектологические экспедиции ни учеными СОИГСИ, ни СОГУ, ни СОГПИ (думаю, что положение на юге не лучше), была отменена диалектологическая практика студентов вузов. При этом, подчеркиваю, что плохо описан не только ксанский говор. Применительно к дигорскому диалекту можно уверенно утверждать, что до сих пор вообще не определен перечень его говоров, не говоря уже об их системном описании.
Пока могу Вам помочь следующим. Прилагаю отрывок из моей монографии «Очерк истории осетинского языка», Владикавказ: ИР, 2006. СС. 441-442.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 106 | Нарушение авторских прав