Глава 6. К итогам развития философии науки

Основной проблемой современной философии науки, как это можно было видеть из предшествующего изложения, является постепенный кризис идеи демаркации и практически полная потеря понимания специфичности научного познания. В лице методологического анархизма Пола Фейерабенда постпозитивизм во многом приходит к самоотрицанию, отвергая саму возможность существования науки и ее философии. С нашей точки зрения, основой такой эволюции современной философии науки является кризис классического понятия истинности. Выше мы выделяли два понимания объективности – как объектности и как синтеза объектности и субъектности. Первый вид объективности реализует себя в объектных онтологиях, второй – в рамках субъектных онтологий. Особенностью западной науки, особенно начиная с 17-го века и по 20-й век, является ограничение ресурсов объективности только границами объектного, неорганического, мира. Такой тип объективности оказывается принципиально необратимым на себя, т.е. с его точки зрения невозможно понять, как он сам формируется и развивается. Иными словами, западная наука до сих пор во многом такова, что она не в состоянии научно понять саму себя. В самом деле, научно она понимает только мир объектов и неорганических тел (потому и отстают в своем развитии в современной науке различные гуманитарные дисциплины). Науку создают и развивают субъекты. Отсюда следует, что понять науку – значит понять нечто, создаваемое субъектами, относящееся к миру субъектов. Но как раз этого современное научное знание сделать не в состоянии. Современная наука – это не вообще наука, это лишь некоторый этап развития представлений о научности, объективности и истинности. Именно такое знание философы науки попытались использовать для объяснения науки, и, что не удивительно, потерпели здесь неудачу. Вот в каком смысле, с нашей точки зрения, следует расценивать итоги эволюции нео- и постпозитивизма. Такой подход, как нам представляется, позволяет увидеть в указанном кризисе и много положительного. Главное, что речь теперь должна идти и не вообще о невозможности создания науки о науке, как это пытается утверждать постопозитивизм, и не о возможности создания науки о науки в рамках только объектного научного знания, как это утверждает неопозитивизм. По-прежнему, с нашей точки зрения, можно утверждать следующие два положения:

1. Философия науки возможна как научное знание (возможна наука о науке) – этот тезис направлен против постпозитивистов.

2. Философия науки возможна только в рамках неклассической научной рациональности, объединяющей в себе знание об объектах и субъектах, - тезис против неопозитивистов.

Оба направления – и неопозитивизм, и постпозитивизм – допускают одну и ту же ошибку. Они отождествляют научное знание только с его объектным вариантом. Отсюда, из правильной посылки о невозможности создания только объектного знания о науке, постпозитивизм делает ошибочный вывод о невозможности философии науки вообще. Отсюда же, из верного утверждения возможности построения философии науки, неопозитивизм делает столь же ошибочный вывод о построении только объектного варианта философии науки. История одинаково опровергает обе ошибки, утверждая кризис не вообще философии науки, но слишком суженного – физикалистского – ее варианта.

Но что же такое необъектная философия науки?

В следующей части мы будем более подробно говорить о так называемой неклассической научной рациональности, возникающей в европейской науке с начала 20 века. Как нам представляется, с этого времени началось формирование нового, более синтетического, типа научного знания. В рамках этого типа знания возникает тенденция синтеза объектного и субъектного начала, формирование логоса субъектных онтологий, выражающегося в том числе в применении числа, пространства, законов к области субъектности. Развитие этой тенденции должно будет повести к формированию научного знания не только о физических объектах, но и о разного рода субъектных активностях – жизни, психике, сознании, обществе, науке, культуре… Такое знание впервые позволит совместить научность и самореферентность – обращенность на себя. Это будет не только знание о чем-то ином, кроме субъекта познания, но в том числе знание и об этом субъекте. Только в рамках такого рода знания можно будет надеяться на формирование первой успешной модели научного знания. Только в рамках этой модели впервые можно будет соединить научность и адекватность. В то же время, с высокой степенью вероятности можно предполагать, что эта неклассическая модель научного знания сможет воспринять в себя положительные моменты каждой из существовавших ранее классических моделей научного знания. По-видимому, каждая модель будет ограничена в рамках этой неклассической модели каким-то своим интервалом моделируемости. Например, можно будет говорить о неопозитивистском, попперовском или куновском интервале, только в рамках которых будет получать свое оправдание каждая из соответствующих классических моделей. В этом смысле неклассическая модель науки может быть названа также синтетической (S-моделью), в то время как все классические модели – аналитическими (А-моделями).

В каждой А-модели всегда есть объектная граница научного знания, за пределами которой, т.е. в сфере существенно субъектных процессов, «А-научное» знание заканчивается, и начинается нечто «А-ненаучное», например, конвенция. Поскольку реальная наука все время пересекает эту границу, постоянно переходя от объектных своих определений к субъектным, и обратно, то А-модели изначально обречены на фрагментарное представление научного знания – только в рамках своего вида объектного интервала моделируемости. В этом смысле они неизбежно должны дополнять научную деятельность некоторыми А-иррациональными, т.е. лежащими за пределами объектной границы, факторами. В то же время такие факторы не могут быть исследованы рациональными средствами самой модели, и потому оказываются некоторыми внешними прибавками, извне и невыразимо присоединяемыми к А-модели. Ярким примером такого неизбежного разделения являются направления интернализма и экстернализма в современной философии науки. Интернализм – направление, полагающее, что эволюцию науки в основном определяют некоторые «внутренние» факторы науки, т.е. факторы, рационально выразимые средствами той или иной А-модели. Сюда во многом относится неопозитивизм. Экстернализм, наоборот, утверждает, что полнота причин научного знания и его эволюции не умещается только в такие «внутренние» факторы, и существенное влияние на развитие научного знания оказывают разного рода социокультурные основания, невыразимые средствами любой А-модели. Постпозитивизм представляет из себя пример преимущественного экстернализма. Поскольку «внешние» факторы являются А-иррациональными, то экстерналистские модели преимущественно иррациональны. Термин «конвенция» во многом играет здесь роль обобщения всех внешних факторов А-моделей.

В рамках S-модели конвенция в свою очередь должна будет обнаружить внутренний расчлененный характер некоторой системы субъектных процедур обоснования, которые должны будут активно взаимодействовать с различными объектными процедурами обоснования. Причем, единство тех и других должно будет обеспечивать некоторый новый, синтетический, тип истинности и объективности. Несколько более подробно этого нового, неклассического, типа научной рациональности мы коснемся в следующей части нашей работы.

Дата добавления: 2015-11-26