Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Цели и функции научной теории

Читайте также:
  1. I. Вопрос о соотнесении нашей концепции с предшествующей научной традицией.
  2. I. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ ПО ТЕОРИИ
  3. I. Точка зрения классической теории.
  4. III Непрерывность дифференцируемой функции
  5. III. Функции Бюро контрольных работ
  6. IV. Основные функции участников
  7. V. ПРИМЕРНАЯ ТЕМАТИКА КОНТРОЛЬНЫХ РАБОТ ПО ТЕОРИИ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ

Развитие любой науки начинается с накопления достаточного количества эмпирических фактов, выявления на их основе простейших обобщений и выдвижения гипотез для их объяснения. Впоследствии некоторые из хорошо подтвержденных гипотез становятся законами. Постепенно, однако, число таких обобщений, гипотез и эмпирических законов возрастает настолько, что становится необходимым привести их в определенную систему.

Первый этап систематизации состоит в установлении связей между отдельными фактами и обнаружении логических отношений между казавшимися до этого обособленными и изолированными гипотезами и эмпирическими законами. Благодаря этому не только достигается единство накопленного знания, но и увеличивается степень его достоверности. В самом деле, когда приходится иметь дело с отдельными гипотезами, то каждая из них подтверждается только теми фактами, к которым она непосредственно относится и для объяснения которых была создана. Если же обнаруживается логическая связь между гипотезами, тогда факты, подтверждающие одну гипотезу, могут служить косвенным подтверждением другой. Особенно важно, когда одна или несколько гипотез могут быть логически выведены из другой, более общей и логически более сильной гипотезы или принципа.

Второй этап систематизации заключается в поиске таких гипотез, законов или принципов, из которых можно логическим путем получить большинство прежних обобщений, гипотез и утверждений, найденных еще на полу эмпирической стадии исследования. Переход к этому этапу систематизации означает по существу построение теории, в рамках которой осуществляется не только координация, но и субординация научного знания. Если на описательной, полуэмпирической стадии развития наука ограничивается установлением простейших связей между фактами и их обобщениями, т. е. координацией существующего знания, то дальнейший ее прогресс характеризуется выявлением субординации различных элементов этого знания.

С теоретико-познавательной точки зрения субординация представляет не что иное, как установление логической силы различных элементов теории (гипотез, законов, принципов и их следствий). Одно утверждение считается логически сильнее другого, если из него можно вывести последнее по правилам дедукции. Наибольшей логической силой обладают основные законы, принципы и гипотезы теории, так как они служат в качестве исходных посылок дальнейших выводов. Выявление этих посылок составляет важнейшую и вместе с тем труднейшую задачу научного исследования. Именно они дают возможность расположить весь известный материал в определенную систему.

Основная цель построения теории состоит в том, чтобы свести в единую систему все знания, накопленные в определенной области исследования. При этом нередко оказывается необходимым уточнить и дополнить отдельные обобщения и даже эмпирические законы, если они не согласуются с некоторыми посылками теории.

Существенное отличие теории от других форм рационального мышления, таких, как понятие, суждение, гипотеза и закон, заключается в том, что она дает связное, цельное представление об изучаемой области дей­ствительности. Остальные формы мышления, отображая те или иные стороны и отношения этой действительности, входят как составные части в теорию. Однако в рамках теории они подвергаются уточнению и модифи­кации, так как при этом происходит не простое суммирование различных понятий, суждений, гипотез и законов, а их синтез в единую систему[52].

Системный характер теории находит свое конкретное проявление в тех функциях, которые осуществляются с ее помощью в процессе научного познания.

Информативная функция теории. Получение необходимой информации об окружающем мире составляет задачу всякого процесса научного исследования, будь то наблюдение, эксперимент или теоретическое рассуждение. В результате эмпирического познания устанавливаются факты и их простейшие обобщения. На основе этого в ходе дальнейшего исследования открываются эмпирические законы, с помощью которых по сути дела подытоживаются результаты наблюдений, экспериментов и измерений. Другими словами, такие законы в кон­центрированной форме выражают информацию, получаемую на эмпирической стадии исследования. Методы теории информации, созданной американским ученым К. Шенноном, дают возможность количественно оценить величину информации, содержащейся не только в совокупности эмпирических данных, но и в отдельных экспериментальных законах. Научная теория не сводится ни к сумме фактов, ни к совокупности эмпирических законов.

Посредством теории устанавливается внутренняя, необходимая связь между различными эмпирическими законами. В результате этого становится возможным предсказать не только те факты и явления, которые можно было бы предвидеть на основе только эмпирических законов, но и факты совершенно новые, неизвестные. Таким образом, теория содержит дополнительное количество информации, которая создается благодаря творческой работе мысли. Правда, эту информацию нельзя измерить непосредственно, и поэтому мы судим о ней по косвенным данным, в частности, по тем новым предсказаниям, которые вытекают из теории. Такой оригинальный и многообещающий подход к информационной роли научной теории нашел подробное обоснование и разработку в трудах известного французского физика Л. Бриллюэна[53]. Конечно, на этом пути сделаны только первые шаги, и встречается еще немало трудностей, главной из которых является отсутствие методов для оценки качества и полезности информации. Тем не менее, даже теперь можно использовать ряд положений шенноновской теории для сравнительной оценки количества информации, содержащейся в различных формах научного мышления.

Устанавливая корреляции между эмпирическими законами, теория дает возможность определить ту избыточную информацию, которая содержится в отдельных законах. Именно поэтому предсказания, вытекающие из теории, оказываются значительно более эффективными, чем предсказания, сделанные на основе эмпирических законов. Достаточно напомнить, какое множество совершенно неожиданных предсказаний в физике было получено с помощью электромагнитной теории Максвелла или в биологии посредством молекулярной генетики. Эффективность теоретических предсказаний объясняется прежде всего тем, что теория проникает в сущность исследуемых процессов. Другими словами, она опирается не только на информацию, непосредственно извлеченную из эксперимента, но и на ту дополнительную информацию, которая возникает благодаря деятельности мышления и воображения ученого.

Информация, сконцентрированная в законах и научных теориях, служит для прогнозирования будущих событий, а также практического действия. Опираясь на законы и теории науки, люди создают машины, устройства и сооружения, которые не встречаются в самой природе и поэтому обладают значительным запасом так называемой отрицательной энтропии. В то время как стихийные силы и процессы природы имеют тенденцию к разрушению и дезорганизации, т. е. стремятся к увеличению энтропии, законы и теории науки выступают в качестве потенциального источника ее уменьшения. Таким образом, информативная функция теории в конечном итоге способствует тому, чтобы целенаправленно и со знанием дела овладевать силами природы, познавать ее законы и ставить их на службу человечеству.

Систематизирующая функция теории. Эта функция теории определяется в конечном счете синтетическим характером научного знания. Поскольку теория не ограничивается простым описанием эмпирического материала, постольку она стремится так организовать и упорядочить его, чтобы большая часть могла быть логически выведена из небольшого числа основных законов и принципов.

Стремление к достижению такого единства научного знания, при котором максимальное число фактов можно было бы получить из минимального числа основных понятий и принципов, было и остается одним из важнейших в систематизации результатов научного познания. Иногда такие попытки оказываются настолько успешными, что удается почти все содержание эмпирического знания вывести из какого-либо общего принципа. В классической механике таким принципом является, например, принцип наименьшего действия, в геометрической оптике — принцип Ферма. Подобные принципы легче всего можно найти в так называемых феноменологических теориях, основная цель которых состоит скорее в описании, чем в объяснении явлений.

Возможность систематизации знания зависит от уровня развития соответствующей науки, который обусловливается степенью ее теоретической зрелости. Последняя, в свою очередь, определяется тем, насколько глубоко раскрывают ее теории сущность исследуемых явлений, внутренний механизм, который управляет лежащими в их основе процессами. Однако независимо от характера и уровня развития теории систематизация представляет одну из важнейших ее функций. Уже с по­мощью эмпирических законов становится возможным упорядочить значительное число экспериментально установленных фактов. Теория делает новый шаг в этом направлении: она объединяет и обобщает разные эм­пирические законы и гипотезы. Такая систематизация формально сводится к тому, что известные эмпирические законы так же, как и многие новые законы, выводятся в качестве логических следствий из более общих теоретических законов, принципов и допущений.

Преимущества, которые дает теоретическая систематизация:

во-первых, установление связи между различными обобщениями, гипотезами и эмпирическими законами в рамках теории способствует выявлению границ их применения. Более сильные допущения, принципы и гипотезы теории показывают, в какой мере являются адекватными и точными полученные из них в качестве следствий более слабые обобщения, гипотезы и эмпирические законы;

во-вторых, благодаря этому же процессу уточняются ранее найденные обобщения и законы. Например, после создания Ньютоном теории гравитации оказалось возможным сделать исправления параметров орбит не­которых планет Солнечной системы, вычисленных на основе законов Кеплера. Аналогично этому, когда была выдвинута молекулярно-кинетическая теория газов, не только были указаны пределы применимости эмпирически найденных до этого законов Бойля—Мариотта, Гей-Люссака и Шарля, но и показано, какие поправки к ним следует сделать, чтобы они могли точнее описывать поведение реальных газов;

в-третьих, включение того или иного эмпирического обобщения или закона в систему теории часто связано с их модификацией, поскольку они должны быть согласованы с другими утверждениями теории. Естественно поэтому, что, став элементом теоретической системы, такие обобщения и законы будут подтверждаться не только теми эмпирическими данными, которые непосредственно относятся к ним, но косвенно также и всеми другими, подтверждающими высказывания, связанные с ними логически;

в-четвертых, систематизация способствует не только упорядочению и организации существующего знания, но и получению нового, а тем самым его расширению и развитию. Теория строится вовсе не для того, чтобы упорядочить и суммировать имеющееся знание. Важнейшая ее цель состоит в получении нового знания. Действительно, располагая теорией, из нее вместе с вспомогательной информацией можно вывести множество следствий, в том числе эмпирических законов, одни из которых были известны ранее, а другие являются совершенно новыми. Эти законы могут быть использованы как для объяснения существующих фактов, так и для установления новых;

в-пятых, теория помогает направлять и контролировать процесс научного исследования. Прежде чем предпринять какой-либо эксперимент или обнаружить важный факт, необходимо располагать некоторой теорией, или по крайней мере, гипотезой. Простейшие факты и непосредственно наблюдаемые явления можно открыть и случайно. Совершенно иначе обстоит дело с явлениями, непосредственно не воспринимаемыми человеком. Ни радиоволны, ни внутриатомные процессы, ни генетический код не могли быть открыты без предварительной разработки теорий, выдвижения новых идей и гипотез. В процессе исследования могут, однако, быть выявлены такие факты, которые не будут объясняться прежней теорией и поэтому потребуют постановки новых проблем и создания совершенно новой теории.

Все перечисленные особенности теории достаточно убедительно показывают несостоятельность узкоэмпирического и прагматического подхода к научному познанию, когда главную его цель видят в простом накоплении фактов и достижении эмпирических результатов. Теория при этом расценивается как спекуляция, во всяком случае, как нечто второстепенное.

В философии науки подобный взгляд на процесс научного исследования защищается разными школами эмпиризма, и в особенности позитивизма. Хорошо известно, что тезис об ограничении задач науки чистым описанием явлений настойчиво пропагандировался еще в прошлом веке основателем позитивизма О. Контом. Впоследствии этот тезис был подхвачен П. Дюгемом, Э. Махом, В. Оствальдом и другими учеными, попытавшимися с позиций эмпиризма и субъективного идеализма разрешить трудности, которые возникли в связи с революцией в физике в конце ХІХ века. В результате они стали отрицать объективную истинность физических принципов и теорий на том основании, что последние не остаются неизменными. В конечном итоге подобные взгляды способствовали возникновению кризиса в физике.

Прогностическая функция теории. Чтобы создать теорию, которая могла бы активно служить практике, надо не только знать, что и как происходит в настоящем, но и предвидеть ход будущих событий, выявить их тенденции и закономерности. Вот почему предвидение новых явлений, пред­сказание неизвестных фактов и закономерностей составляет важнейшую функцию всякой подлинно научной теории. Именно успех таких предсказаний обычно и заставляет ученых признать новую теорию, какой бы необычной на первый взгляд она ни казалась.

Предсказание может быть сделано на основании и закона, и гипотезы, и даже простого эмпирического обобщения. Однако по широте охвата, точности характеристики будущих событий подобного рода предсказания значительно уступают теоретическим. Даже предсказания, которые можно вывести из закона, характеризуют отдельные факты и их эмпирические взаимосвязи, не говоря уже о предсказаниях, сделанных на основе эмпирического обобщения и гипотезы. Теория в этом отношении качественно отличается от других форм рационального мышления. С ее помощью удается предсказать бесчисленное множество не только новых, неизвестных фактов, но и эмпирических законов. В некоторых случаях из нее можно вывести и важные теоретические закономерности. Так, закон о взаимосвязи между массой и энергией (Е=тс2) был впервые получен с помощью логико-математических методов из общих постулатов теории относительности А. Эйнштейна.

Объяснение как функция теории. Признание прогностической функции теории не означает еще правильного подхода к сущности и назначению самой теории. Как уже отмечалось, и прагматисты, и позитивисты, и бихевиористы не отрицают, что теория должна обеспечивать предсказания. Более того, они даже видят ее единственную цель в том, чтобы она служила интеллектуальным инструментом для предсказаний.

Пожалуй, наиболее ярко такое отношение к теории выражено в известном афоризме О. Конта: «Знать, чтобы предвидеть». На первый взгляд такой тезис не может вызвать каких-либо возражений. Но все дело в том, что для Конта знание служит не для объяснения, а только для предсказания. Объяснение он не только противопоставляет предсказанию, но и объявляет не имеющим отношения к научному познанию. При таком про­тивопоставлении предсказания объяснению само предсказание оказывается ни на чем не основанным, а иногда просто иллюзорным. Не удивительно поэтому, что позитивисты пытаются ограничить научное познание и в результате впадают в агностицизм. Тот же Конт, например, утверждал, что мы никогда не узнаем состав и строение небесных тел. Вскоре после этого физикам с помощью спектрального анализа удалось определить химические элементы, входящие в состав Солнца. Дальнейший прогресс астрофизики и космологии начисто опроверг контовское пророчество.

Как показывает история науки, объяснение и предсказание в ходе исследования вовсе не исключают, а, наоборот, предполагают друг друга. Подлинно научная теория должна не только предсказать тот или иной факт или явление, но и объяснить, в силу каких причин они должны возникнуть. Чем полнее и глубже будет объяснение теории, тем надежнее и точнее будет предсказание. Таким образом, между предсказанием и объяснением как важнейшими функциями теории существует глубокая диалектическая взаимосвязь. Непонимание и игнорирование ее, абсолютизация одной из функций теории не только приводят к ошибочному ее пониманию, но и дают искаженное представление о науке. Как отмечает американский ученый Г. Мельберг, функция научной теории по объяснению явлений «была почти полностью под запретом в течение XIX века, когда боль­шинство философов под влиянием Конта утверждали, что ученый может узнать, что происходит сейчас или будет происходить в будущем, в то время как сама логика его метода препятствует определению того, почему вещи и явления действительно таковы или будут такими. Этот запрет научного объяснения далек от того, чтобы быть исключением сегодня»[54]. В последнем случае речь идет о широко распространенной в западной философии науки точке зрения на теорию как на инструмент описания и предсказания наблюдаемых явлений.

Конечная цель теории, как и всякого познания вообще, состоит в том, чтобы служить практике, способствовать активному преобразованию природной и социальной среды в интересах человечества. В свете этой задачи становится ясным, что если теория призвана служить практике, то все кратко очерченные здесь ее функции должны реализоваться в процессе познания.

По своему содержанию теории очень различны, но имеют ряд общих черт. Первое. Все теории сделаны, построены из предложений, высказываний. Эти высказывания, несущие различную информацию или знания, являются кирпичиками теории. Они могут отличаться друг от друга не только по содержанию, но и по форме, степени сложности. Однако их всегда можно расчленить на простые, элементарные предложения. Второе. Теория есть совокупность взаимосвязанных предложений. Предложения, составляющие теорию, соединяются при помощи логических связок, а последовательность и порядок предложений в теории позволяют говорить о ее структуре, которая определяется тем, что одни предложения теории выводятся из других. Это образует третий признак теории: предложения теории связаны отношением выводимости. Те предложения, из которых выводятся все остальные, образуют основу теории, а те, которые получаются в результате вывода, называются следствиями. Таких следствий может быть бесконечное множество, и чем больше их можно получить, тем эффективнее теория. Очень часто следствие получается не сразу, а в ре­зультате ряда сложных преобразований, так что между отправными предложениями теории и следствиями оказывается длинная цепочка промежуточных предложений. Некоторые из этих промежуточных звеньев сами могут рассматриваться как законы, имеющие определенный смысл и говорящие о связях, свойствах и отношениях изучаемых объектов. Другие же играют исключительно вспомогательную роль и не содержат информации об интересующих нас явлениях.

Итак, научная теория состоит из законов различной общности. Они представляют собой предложения, выраженные на языке, которым пользуется данная наука. Между законами, составляющими главную цен­ность всякой теории, возможны различные отношения. Некоторые из них могут быть совершенно независимы и равноправны. Это означает, что их нельзя вывести друг из друга. Другие оказываются выводимыми из законов более высокой общности.

Основная цель построения теории состоит в том, чтобы свести в единую систему все знания, накопленные в определенной области исследования. При этом нередко оказывается необходимым уточнить и дополнить отдель­ные обобщения и даже эмпирические законы, если они не согласуются с некоторыми посылками теории.

Системный характер теории находит свое конкретное проявление в тех функциях, которые осуществляются с ее помощью в процессе научного познания: информативной, систематизирующей, прогностической и функции объяснения.

 


Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 237 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)