Парадигма как способ деятельности научного сообщества

Специфика куновского образа науки состояла в том, что логико-методологические факторы развития утрачивают свою надисторическую нормативность и становятся в функциональную зависимость от господствующего в те или иные исторические периоды способа деятельности научного сообщества (парадигм). Парадигма у Куна – основная единица измерения процесса развития науки. Это – в самом общем виде – концептуальная схема, которая в течение определенного времени признается научным сообществом в качестве основы его практической деятельности.

Понятие «парадигма» выражает совокупность убеждений, ценностей и технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции. Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих определенную парадигму. Последняя, как правило, находит свое воплощение в учебниках или в классических трудах ученых и на многие годы определяет круг проблем и методов их решения в той или иной области науки. К парадигмам Кун относит, например, аристотелевскую динамику, птолемеевскую астрономию, ньютоновскую механику.

Философ не раз обращался к понятию «парадигма», уточняя и конкретизируя его содержание. Исходное, первоначальное определение этого понятия дается в «Предисловии» его основной работы, написанной в 1962 г. Здесь Кун пишет, что «под парадигмой я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу».

Представляя собой принятую модель (образец), – хотя к этому парадигма в целом не сводится, – она носит исторический характер, будучи объектом для дальнейшей разработки и конкретизации в новых условиях. Именно это и сделал сам автор этого понятия в «Дополнении 1969 года» в связи с критикой неопределенности данного понятия со стороны многочисленных своих оппонентов.

Научные сообщества как особые структуры в науке состоят из исследователей с определенной научной специальностью. Сообщества, по Куну, существуют на множестве уровней. Наиболее глобальное – сообщество представителей естественных наук. Ниже в этой системе основных научных профессиональных групп располагается уровень сообществ физиков, химиков, астрономов, зоологов и т. п. Сообщества представлены философом как такие элементарные структуры, которые являются «основателями и зодчими научного знания». Парадигмы и есть нечто такое, что принимается членами данных групп, которые представляют собой не жесткие структуры, а «диахронические (т. е. изменяющиеся) образования».

Рассматривая парадигмы как «наборы предписаний для научной группы», Кун в «Дополнении 1969 года» эксплицировал значение данного термина посредством понятия дисциплинарной матрицы, учитывающего, во-первых, принадлежность ученых к определенной дисциплине и, во-вторых, систему правил их научной деятельности.

Дисциплинарная матрица составлена из упорядоченных элементов (компонентов) различного рода, которые образуют единое целое и функционируют как целостная система. К числу основных элементов дисциплинарной матрицы Кун относит следующие компоненты.

а) Символические обобщения, которые имеют чисто формальный характер или легко формализуются. Например, F=ma. Иначе говоря, это законы и определения некоторых терминов теории, выраженных в «мощном аппарате» логических и математических формул.

б) «Метафизические части парадигм» — задающие способ видения универсума. Это, в частности, такие общепризнанные предписания как, «теплота представляет собой кинетическую энергию», «все явления существуют благодаря взаимодействию атомов» и т. п.

в) Ценностные установки, влияющие на выбор направления исследования. По мнению Куна, чувство единства в сообществе ученых-естественников возникает во многом именно благодаря общности ценностей.

г) «Общепринятые образцы», «признанные примеры» решения конкретных задач («головоломок»), обеспечивающих функционирование «нормальной науки».

Философ считает, что «различия между системами «образцов» в большей степени, чем другие виды элементов, составляющих дисциплинарную матрицу, определяют тонкую структуру научного знания».

Заслуга Куна состоит в том, что в понятии парадигмы он выразил идею предпосылочности знания, т. е. достаточно убедительно показал, что формирование и развитие знаний осуществляется в некотором пространстве предпосылок, в некоторой порождающей их среде. Такой подход во время засилья антиисторизма и формализма в философии и методологии науки был шагом вперед.

4.2. «Методологические директивы» — один из факторов развития науки

Развитие науки определяется, согласно Куну, целым рядом самых разнообразных факторов. К их числу он, в частности, относит прежний опыт исследователя, его собственный индивидуальный склад ума, совокупность фактического материала, на котором основана деятельность сообщества и другие «личные и исторические факторы», которые большей частью представляют собой «элемент случайный и произвольный», но, тем не менее, оказывающий существенное воздействие на развитие науки.

Один из этих факторов – и весьма немаловажный – состоит в том, что «ученые, научная деятельность которых строится на основе одинаковых парадигм, опираются на одни и те же правила и стандарты научной практики». Эти общие установки Кун называет «правилами-предписаниями» или «методологическими директивами». Обеспечивая видимую согласованность усилий ученых, они представляют собой предпосылки для нормальной науки, т. е. для генезиса и преемственности в традиции того или иного направления исследования.

Кун, на наш взгляд, очень трезво и взвешенно оценивает возможности «методологических директив», не впадая в крайности, т. е. не абсолютизируя, но не игнорируя их роль в развитии науки. Во-первых, как только было сказано, данные «директивы» — одни из многих факторов историко-научного процесса, который, разумеется, не может собой заменить их все, а они – в свою очередь – не могут быть сведены к нему одному.

Во-вторых, методологические правила-предписания регулируют в определенной мере научную деятельность, препятствуют (если они верные) тому, чтобы наука «сбивалась с дороги все время». Так, уже для ранних стадий развития науки весьма важным является следующее обстоятельство: «Никакую естественную историю нельзя интерпретировать, если отсутствует хотя бы в неявном виде переплетение теоретических и методологических предпосылок, принципов, которые допускают отбор, оценку, критику фактов».

Среди методологических предпосылок Кун называет и «обыденную философию», которая в этом деле может оказать помощь. Вот почему на каждом из своих этапов наука всегда есть «совокупность фактов, теории и методов». Ни один из этих элементов не может быть устранен из науки как целостного образования, ибо при этом будет устранена и сама наука как таковая.

Вместе с тем, Кун указывает на то, что «для многих разновидностей научных проблем недостаточно одних методологических директив самих по себе, чтобы прийти к однозначному и доказательному выводу». Этот свой тезис он иллюстрирует примером человека, которого заставляют исследовать электрические или химические явления, не знающего этих областей, но знающего, что такое «научный метод» вообще. Такой человек, замечает Кун, может, «рассуждая вполне логически», прийти к любому из множества несовместимых между собой выводов. К какому именно из этих логических выводов он придет, будет определяться не только избранными им «методологическими директивами», но и многими другими факторами, в том числе и личностно-индивидуального свойства. Но это не означает, что предписания научного метода нужно игнорировать или недооценивать.

Более того, Кун убежден, что творчески мыслящий ученый участвует прежде всего в изменении методов, эволюция которых слишком мало изучена, но современные результаты их использования очевидны для всех и сковывают инициативу многих. Так, уже на стадии накопления фактов «некоторые ученые завоевали себе репутацию великих не за новизну своих открытий, а за точность, надежность и широту методов, разработанных ими для уточнения ранее известных категорий фактов». Среди этих методов Кун называет количественные и качественные методы, эмпирические и «особые теоретические методы», в частности, — разработку математического аппарата и его применение в разных областях науки.

Определенные методы «включаются в работу» не только на этапе сбора фактов, но также при сопоставлении последних с теорией, а также при разработке теорий. Кроме того, согласно Куну, четкие методологические аргументы играют определенную роль при выборе учеными парадигм (особенно между альтернативными способами исследования) наряду с такими «нечеткими факторами», как личные и эстетические соображения.

4.3. Многоуровневый характер методологических правил

Имея в виду более широкий смысл термина «правило» (чем способ решения кроссвордов, загадок, шахматных задач и т. п.), Кун считает, что они могут быть более низкого или более высокого уровня общности. Их диапазон в этом отношении довольно широк: от предписаний по поводу типов инструментария и его использования до правил самого высокого уровня – метафизических (философских). Наиболее очевидными и вместе с тем наиболее обязывающими Кун считает обобщения о научном законе, о научных понятиях и теориях, которые могут и должны выполнять методологические функции (как это было с законами Ньютона, уравнениями Максвелла и др.).

Итак, методологические предписания «снабжают» ученых «правилами игры», т. е. указывают им «образ действий» в той или иной конкретной ситуации. Высоко оценивает Кун «квазиметафизические предписания» Декарта, набор которых оказался и философским и методологическим.

Согласно Куну, на еще более высоком уровне есть другая система предписаний, без которых человек не может быть ученым. Так, например, ученый должен стремиться понять мир, расширять пределы области познания и повышать точность, с которой она должна быть упорядочена. Этот «набор предписаний» может быть назван философско-гносеологическим, в отличие от «квазиметафизического», где преобладает онтологический аспект.

При этом Кун обращает внимание на то, что, во-первых, правила-предписания (даже в их совокупности) не могут охватить все то общее, что имеется в различных видах «нормальной науки». Во-вторых, нет необходимости в том, чтобы последняя была полностью детерминирована определенными правилами, ибо здесь имеются еще и внеметодологические детерминанты – страсти, вдохновение, увлечения и т.д.

При исследовании соотношения правил, парадигм и «нормальной жизни» Кун исходит из приоритета парадигм. Что же касается принятых научным сообществом правил — «особой совокупности предписаний», то они вытекают из парадигм, но последние сами могут управлять исследованием даже в отсутствие правил. Однако такое состояние («отсутствие правил») обычно долго не продолжается, ибо члены данного сообщества рано или поздно абстрагируют определенные элементы парадигм и используют их в качестве правил в своих исследованиях.

Итак, первый шаг – определение парадигмы, второй – вычленение на ее основе определенных правил-предписаний, принципов, присущих данному сообществу. При этом Кун полагает (опираясь на свой собственный опыт), что отыскивать правила – занятие более трудное и приносящее меньше удовлетворения, чем обнаружение парадигмы.

Весьма позитивная его мысль состоит в том, что «существование парадигмы даже неявно не предполагало обязательного наличия полного набора правил». Это и означает, что, во-первых, этого «полного набора» никогда (ввиду хотя бы бесконечности познания и его объекта) нельзя добиться. Во-вторых, научная деятельность не может быть «закована» в систему каких бы то ни было правил, ибо существует неявное знание, никаким рациональным правилам не подвластное. В этой связи Кун ссылается на Полани, который доказал, что многие успехи ученых зависят от «скрытого знания», которое является личностно-практическими, не допускает полной экспликации и не подпадает ни под какие правила.

Тезис Куна о том, что «ученые не нуждаются ни в какой полной системе правил», не означает, что последними можно пренебречь в процессе научной деятельности, заменив их интуицией, воображением и т. п. Отмечая, что парадигмы могут определять характер нормальной науки без вмешательства поддающихся обнаружению правил, философ пишет: «Парадигмы могут предшествовать любому набору правил исследования, который может быть из них однозначно выведен, и быть более обязательными или полными, чем этот набор».

Кун указывает на четыре основные причины, которые позволяют думать, что парадигма действительно функционирует подобным образом. Первая причина – чрезвычайная трудность обнаружения правил, которыми руководствуются ученые в рамках отдельных традиций «нормального» исследования».

Вторая причина коренится в природе научного образования. Речь, в частности, идет о том, что ученые никогда не заучивают понятия, законы и теории (для использования их в качестве «методологических директив») и не считают это самоцелью. Они всегда усваивают их в определенном контексте, сложившимся исторически в процессе обучения, а затем и применения. О том, что ученые вообще усвоили определенный методологический базис, «свидетельствует главным образом их умение добиваться успеха в исследовании. Однако эту способность можно понять и не обращаясь к предполагаемым правилам игры».

Что касается третьей причины, позволяющей предположить, что парадигмы направляют научное исследование как благодаря «непосредственному моделированию», так и с помощью абстрагированных из них правил, то Кун отмечает следующее. Характерное равнодушие к методологическим правилам должно исчезать по мере того, как утрачивается уверенность в парадигмах и моделях. Свидетельство этого – споры о правомерности методов, проблем и стандартных решений, которые особенно характерны для допарадигмального периода развития науки.

Четвертая причина для признания за парадигмами приоритета по отношению к общепринятым правилам связана с тем, что последние обычно общие для весьма большой научной группы, но для парадигм это совсем не обязательно.

Таким образом, поскольку парадигмы направлены не только на природу (отнологический аспект), но выражают также особенности научного познания (гносеологический аспект), то «они являются источником методов, проблемных ситуаций и стандартов решения, принятых неким развитым научным сообществом в данное время». Будучи таким «источником», парадигма тем самым выполняет не только познавательную, но и нормативную функцию.

В первой из названных двух функций парадигма сообщает ученому, какие сущности есть в природе, в каких формах они проявляются и т. п. Но поскольку природа слишком сложна и разнообразна, чтобы можно было ее исследовать вслепую, то во второй своей функции парадигма позволяет составить план научной деятельности, сформулировать определенные «методологические директивы», указать конкретные направления, существенные для реализации этого плана. Вот почему «осваивая парадигму, ученый овладевает сразу теорией, методами и стандартами, которые обычно самым теснейшим образом переплетаются между собой». Поэтому изменение парадигмы влечет за собой значительные изменения в критериях, определяющих правильность как выбора проблем, так и методов и приемов их решения.

Центральной единицей кумовской модели динамики науки является понятие парадигмы. Предварительно Кун определяет парадигму как отдельную научную теорию, содержание которой смогло убедить в своей правомерности значительную часть научного сообщества и наметить блок проблем, требующих последующего разрешения. В качестве первых парадигм Кун выделяет такие классические труды, как "Физику" Аристотеля, "Альмагест" Птолемея, "Начала" и "Оптику" И.Ньютона, "Электричество" Франклина, "Химию" Лавуазье и т.п. Появление этих теорий способствовало дисциплинарному оформлению существовавших научных знаний и возникновению "нормальной науки", при этом дальнейшее развитие науки протекает как "последовательный переход от одной парадигмы к другой через научную революцию".

Особое внимание Кун обращает на допарадигмальный период в развитии научного знания, характеристике которого посвящен второй раздел "С.Н.Р.". Задача, решаемая этим периодом, связана с первоначальным накоплением фактов, отбор которых отличается большей случайностью и поверхностью по сравнению с аналогичной деятельностью на этапе нормальной науки. Отсутствие четких теоретических и методологических принципов селекции и оценки фактов не позволяет зачастую характеризовать собранный материал как научные сведения или их предпосылки. Обоснование его идет, как правило, через внешнее подкрепление посредством философских, обыденно-практических или социально-исторических аргументов. Очевидно, что подобная "нестрогость" мысли порождает многообразие самых различных взглядов, мнений, школ, весьма остро конкурирующих между собой за право обладания истиной. Победа над одной из допарадигмальных школ значительно сужает имеющийся массив фактов, делая акцент "только на некоторой особой стороне весьма обширной по объему и бедной по содержанию информации... Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться лучше, чем конкурирующие с ней другие теории, но она вовсе не обязана (и фактически этого никогда не бывает) объяснять все факты, которые могут встретиться на ее пути". Подобная конкретизация объекта изучения позволяет научному сообществу специализироваться на исследовании лишь отдельной группы явлений, что обеспечивает большую эффективность научного творчества, гарантированного четкими теоретическими и методологическими образцами. Одновременно происходит формирование профессионального научного сообщества, признаками которого становятся "создание специальных журналов, организация научных обществ, требования о выделении специального курса в академическом образовании". Своеобразным завершением процесса дисциплинарного оформления науки можно считать появление учебника, наличие которого позволяет принимать парадигму как вид знания, не требующего специального доказательства и обоснования, что дает возможность концентрировать исследования на решении более специальных и тонких вопросов.

Возникновение парадигмы означает переход к нормальной науке, характеристике которой посвящены III – V разделы "С.Н.Р.". Достоинства парадигмального исследования здесь связаны не просто с его большей эффективностью в решении проблем, но с наличием определенной "перспективы успеха", обещающей исследователям преимущества в познании конкретного набора явлений и фактов. Направленность развития нормальной науки тем самым отличается не столько стремлением к новым теориям и открытиям, сколько попыткой наведения порядка в теоретических и фактических построениях, заведомо предзаданных парадигмой. Подобная предвзятость научного мнения невольно создает впечатление, "будто бы природу пытаются "втиснуть" в парадигму, как в заранее сколоченную и довольно тесную коробку". Данная деятельность осуществляется в контексте трех основных стратегий: а) уточнение и конкретизация фактов, очерченных парадигмой как наиболее значимых для понимания сущности объектов; б) обращение к анализу тех явлений, которые прогнозированы парадигмальной теорией; в) разрешение тем и проблем, оставшихся неясными в рамках принятой теории. Подобная работа, связанная с определением более четких соответствий между заданной теоретической конструкцией и имеющимся массивом фактов, неизбежно сопряжена с переинтерпретацией ряда исходных положений принятой парадигмы. Необходимость такой переинтерпретации, как правило, обусловливается расширением первоначального объекта изучения и экстраполяцией имеющихся теоретических положений на новый класс явлений. Классическим примером здесь является перенос "небесной" механики Ньютона на область "земных" движений, осуществленный в науке XVIII в. и знаменовавший собой подлинное оформление теоретической механики. Научное творчество, реализуемое в рамках нормальной науки, по своему характеру напоминает "решение головоломок", построенных по принципам кроссворда или шарады. Здесь задаются некоторые условия или параметры задачи, алгоритм которой непременно предполагает ее принципиальную решаемость при умелом использовании существующих теоретических и методологических образцов.

Цели научного исследования тем самым переводятся Куном в плоскость психологических, но непознавательных факторов. "Среди главных мотивов, побуждающих человека к научному исследованию, можно назвать желание добиться успеха, вдохновение от открытия новой области, надежда найти закономерность знания... Более того, хотя результатом исследования является иногда крушение надежд, этих мотивов вполне достаточно для того, чтобы вначале привлечь человека, а потом и увлечь его навсегда".

Идеи Томаса Куна играют сегодня большую роль в научном поиске, в частности, в содержательном разрешении всех проблем, возникающих на различных этапах научного исследования.

Дата добавления: 2015-11-26