Читайте также:
|
|
добродетелью, чтобы преследовать себялюбие! Быть "без
себялюбия" -- этого хотели бы с полным основанием сами себе все
эти трусы и пауки-крестовики, уставшие от мира!
Но для всех для них приближается теперь день, перемена,
меч судьи, великий полдень: тогда откроется
многое!
И кто называет Я здоровым и священным, а себялюбие --
Блаженным, тот, поистине, говорит, что знает он, как
прорицатель: " Вот, он приближается, он близок, великий
полдень! "
Так говорил Заратустра.
О духе тяжести
Уста мои -- уста народа: слишком грубо и сердечно говорю я
Для шелковистых зайцев. И еще более странным звучит мое слово
для всех чернильных рыб и лисиц пера!
Моя рука -- рука дурня: горе всем столам и стенам и всему,
что может дать место для старанья и для маранья дурня!
Моя нога -- чертово копыто; ею семеню я рысцой чрез камень
И пенек, в поле вдоль и поперек и, как дьявол, радуюсь всякому
Быстрому бегу.
Мой желудок -- должно быть, желудок орла? Ибо он любит
Больше всего мясо ягненка. Но, во всяком случае, он -- желудок
Птицы.
Вскормленный скудной, невинною пищей, готовый и страстно
желающий летать и улетать -- таков я: разве я немножко не
птица!
И особенно потому, что враждебен я духу тяжести, в этом
Также природа птицы; и поистине, я враг смертельный, враг
заклятый, враг врожденный! О, куда только не летала и куда
только не залетала моя вражда!
Об этом я мог бы спеть песню -- и хочу ее спеть:
Хотя я один в пустом доме и должен петь ее для своих
Собственных ушей.
Есть, конечно, другие певцы, у которых только полный дом
Делает гортань их мягкой, руку красноречивой, взор
Выразительным, сердце бодрым, -- на них не похож я. --
Кто научит однажды людей летать, сдвинет с места все
Пограничные камни; все пограничные камни сами взлетят у него на
воздух, землю вновь окрестит он -- именем "легкая".
Птица страус бежит быстрее, чем самая быстрая лошадь, но и
Она еще тяжело прячет голову в тяжелую землю; так и человек, не
Умеющий еще летать.
Тяжелой кажется ему земля и жизнь; так хочет дух
тяжести! Но кто хочет быть легким и птицей, тот должен любить
себя самого, -- так учу я.
Конечно, не любовью больных и лихорадочных: ибо у них и
собственная любовь дурно пахнет!
Надо научиться любить себя самого -- так учу я -- любовью
цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться
Всюду.
Такое скитание называется "любовью к ближнему": с помощью
Этого слова до сих пор лгали и лицемерили больше всего, и
Особенно те, кого весь мир сносил с трудом.
И поистине, это вовсе не заповедь на сегодня и на завтра
-- научиться любить себя. Скорее, из всех искусств это
Самое тонкое, самое хитрое, последнее и самое терпеливое.
Ибо для собственника все собственное бывает всегда глубоко
Зарытым; и из всех сокровищ собственный клад выкапывается
Последним -- так устраивает это дух тяжести.
Почти с колыбели дают уже нам в наследство тяжелые слова и
тяжелые ценности: "добро" и "зло" -- так называется это
Приданое. И ради них прощают нам то, что живем мы.
И кроме того, позволяют малым детям приходить к себе,
Чтобы вовремя запретить им любить самих себя, -- так устраивает
Это дух тяжести.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 89 | Нарушение авторских прав