|
Читайте также: |
Чу! Как оно стонет от тяжких воспоминаний! Или от недобрых
предчувствий!
Ах, я разделяю твою печаль, темное чудовище, и из-за тебя
Досадую я на себя самого.
Ах, почему нет в моей руке достаточной силы! Поистине,
охотно избавил бы я тебя от тяжелых грез! --
И пока Заратустра так говорил, смеялся он с тоскою и
горечью над самим собой. Как! Заратустра! сказал он, ты еще
думаешь утешать море?
Ах, ты, любвеобильный глупец Заратустра, безмерно
блаженный в своем доверии! Но таким был ты всегда: всегда
Подходил ты доверчиво ко всему ужасному.
Ты хотел приласкать всех чудовищ. Теплое дыхание, немного
Мягкой шерсти на лапах -- и ты уже готов был полюбить и
Привлечь к себе.
Любовь есть опасность для самого одинокого; любовь
ко всему, если только оно живое! Поистине, достойны
смеха моя глупость и моя скромность в любви! --
Так говорил Заратустра и опять засмеялся: но тут он
Вспомнил о своих покинутых друзьях -- и, как бы провинившись
Перед ними своими мыслями, он рассердился на себя за свои
Мысли. И вскоре смеющийся заплакал -- от гнева и тоски горько
Заплакал Заратустра.
О призраке и загадке
Когда среди моряков распространился слух, что Заратустра
Находится на корабле, -- ибо одновременно с ним сел на корабль
Человек, прибывший с блаженных островов, -- всеми овладело
Великое любопытство и ожидание. Но Заратустра молчал два дня и
Был холоден и глух от печали, так что не отвечал ни на взгляды,
ни на вопросы. К вечеру же второго дня отверз он уши свои, хотя
и продолжал молчать: ибо много необыкновенного и опасного можно
Было услышать на этом корабле, пришедшем издалека и
Собиравшемся плыть еще далее. Заратустра же любил всех, кто
Предпринимает дальние странствования и не может жить без
Опасности. И вот, пока слушал он других, развязался его
Собственный язык, и лед сердца его разбился -- тогда начал он
так говорить:
-- Вам, смелым искателям, испытателям и всем, кто
Когда-либо плавал под коварными парусами по страшным морям, --
Вам, опьяненным загадками, любителям сумерек, чья душа
Привлекается звуками свирели ко всякой обманчивой пучине,
-- ибо вы не хотите нащупывать нить трусливой рукой и, где
можете вы угадать, там ненавидите вы делать
выводы, --
вам одним расскажу я загадку, которую видел я, --
Призрак, представший пред самым одиноким.
Мрачный шел я недавно среди мертвенно-бледных сумерек, --
Мрачный и суровый, со стиснутыми зубами. Уже не одно солнце
Закатилось для меня.
Тропинка, капризно извивавшаяся между камнями, злобная,
Одинокая, не желавшая ни травы, ни кустарника, -- эта горная
Тропинка хрустела под упрямством ноги моей.
Безмолвно ступая среди насмешливого грохота камней, стирая
В прах камень, о который спотыкалась моя нога, -- так медленно
Взбирался я вверх.
Вверх: наперекор духу, увлекавшему меня вниз, в пропасть,
-- духу тяжести, моему демону и смертельному врагу.
Вверх: хотя он сидел на мне, полукарлик, полукрот; хромой,
Делая хромым и меня; вливая свинец в мои уши, свинцовые мысли в
Мой мозг.
"О Заратустра, -- насмешливо отчеканил он, -- ты камень
мудрости! Как высоко вознесся ты, но каждый брошенный камень
должен -- упасть!
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 81 | Нарушение авторских прав