Основной массой служилого населения в Московском государстве было дворянство. Частью русское дворянство можно подразделить на дворянство "шпаги" и "мантии". Первые в основном и довольно долго составляли основу армии, вторые - бюрократического аппарата. Первое упоминание о дворянах восходит к известному эпизоду убийства князя Андрея Боголюбского: "...горожане Боголюбскые же и дворяне разграбиша дом княж" (ПСРЛ. Т. I, стб. 369 - 370). Летописец сообщает, что двор князя был разграблен городскими жителями и дворовыми слугами князя (дворянами). Таким образом, в основе российского дворянства лежит не родовитость, не благородство происхождения (Adel, как у германцев, или Lech, как у западных славян), а общее понятие службы. В целом все дворянство, не исключая и родовитые фамилии, выделилось из общей массы населения особенностью своей службы государству. Особенность службы заключалась в близости к Государю и способе управления самого разряда служилых людей.
Уже начиная с 1550 г., со времени появления так называемого Московского списка, дворянство делится на несколько классов: тех, кто служит в непосредственном окружении царя, и тех, кто служит на месте своего испомещения, как тогда говорили, "в полках". 3 октября 1550 г. царь по приговору с боярами постановил набрать по разным концам государства избранную тысячу (на деле набрали несколько больше) дворян, которых расселили в ближайших от Москвы уездах. Саму "тысячу" уже тогда разделили на три статьи в зависимости от верстания в определенного рода службу. К концу XVI в. деление на статьи заменено было делением на чины. Общий и самый главный источник дворянства в начальный московский период - выход их на службу великому князю Московскому, следовательно, уход со службы удельных княжат и бояр.
Со временем изменение в службе дворян повлекло за собой изменение в их статусе. Если ст. 121 Русской Правды (Кар. сп.) говорилось: "А се третие холопьство: тиунство из ряда или ключ к себе привяжет; с рядом ли, то како ся будеть рядил, на том же и стоить", то уже ст. 66 Первого и ст. 76 Второго судебников требуют совершения доклада для придания юридической силы договору личного найма: "По тиунству и по ключу по сельскому холоп з докладом и без докладу". Понятно, что содержание этих статей могло касаться и дворян. Это явствует, например, из содержания ст. ст. 78 и 81 Второго судебника.
В целом же само дворянство очень долго не могло выйти из состояния служения частным лицам, а не исключительно государству. Дети боярские в Московском государстве вплоть до 1649 г. были двух родов. Те, кто непосредственно служил царю, т.е. государству, кто забыл уже своих господ. О таких часто встречаем упоминание в летописях. Например: "...а в 11 день, в неделю приехаша к великому князю из града Твери князи и бояре тверские и биша ему челом в службу" (ПСРЛ. Т. IV. Ч. 1. С. 526). Так, летописец сообщает о взятии в 1487 г. Твери Иваном III. И те, кто довольно долго продолжает, несмотря ни на что, служить крупным землевладельцам, боярам. Известны, например, патриаршие бояре и дети боярские. Именно к ним относилась гл. XII Соборного уложения, устанавлившая для этого разряда единый со всеми порядок суда. В этой связи уместно привести два указа 1558 и 1642 гг., дополнявшие ст. ст. 78 и 81 Второго судебника. Смысл Указа от 1 сентября 1558 г. состоял в уточнении права дворян поступать в служилую кабалу. Возможность эта была установлена ст. 81 Судебника: "А детей боярских служилых и их детей, которые не служивали, в холопи не примати никому, опричь тех, которых государь от службы отставит". Статья 78 этого же памятника касалась минимума служилой кабалы, установив его в 15 руб. Указ 1558 г., таким образом, дополнял и развивал вышеупомянутые статьи Судебника. Общая цель законодателя в данном случае ясна: твердо отстаивать интерес государства.
Окончательно эта проблема была решена в 1642 г., Указом от 11 марта устанавливалось: "А которые дети боярские по государеву указу и по боярскому приговору их холопства освободятся и воровством, не хотя государевой службы служити, учнут бити челом в иные боярские дворы и всяких чинов людем; и тех детей боярских указывал государь и бояре приговорили отдавати в холопи тем боярам, у кого они наперед нынешнего государеву указу и боярского приговору в холопстве были. А впредь с нынешнего государеву указу и боярского приговору дворян и детей боярских, и племянников, и внучат, верстанных и не верстанных и недорослей в холопи никому не принимать". Это положение практически в неизменном виде вошло в ст. ст. 1 - 4 гл. XX Соборного уложения.
Служба дворян и детей боярских проходила согласно их верстанию. Вид службы определялся, "смотря по чину и чести", как говорил Котошихин. Верстание было двух видов: земельное (поместное), хорошо известное со времен Иоанна Грозного (см. ст. 1 гл. XVI Соб. ул.), и денежное. Причем поместное верстание было обусловлено предыдущей службой отцов их, так как изначально человек не мог претендовать на большее, нежели его предок, и наоборот. В этом моменте связанности настоящих поколений с предшествующими - через размер самого поместья, а равно прямого влияния прошлого на служебное настоящее мы можем видеть некоторые причины неизживаемости местничества. Человек не мог прыгнуть не просто выше своей головы, но дальше своих предков; хотя, конечно, были счастливые исключения, в основном связанные со старой византийской традицией, согласно которой православный монарх должен брать себе жену из числа дочерей своих подданных.
Второй вид верстания - денежный оклад. Котошихин на страницах своего труда приводит подробную роспись денежного верстания служилых московских чинов. Денежный оклад давался непосредственно при несении государственной службы (раз в год или сразу за несколько лет). Вне службы бояре и помещики (дворяне) жили с вотчин и поместий.
В целом положение детей боярских на Москве было незавидным. Тяготы службы усугублял неповторимый стиль русской бюрократии (проблески его были видны уже тогда). Вот прямо-таки настоящий вопль отчаяния Ивана Пересветова (фаворита царя, sic!):
"Службы твои государевы служу, с Москвы на службу, а с службы к Москве; а в поместье, государь, в твоем царском жалованье не дадут пожити ни часу. Недруги, государь, нас приезжих не любят. И ныне от обид и волокит наг и бос, и пеш. Служил емся трем королям, а такие обиды ни в котором королевстве не видал. Что есми было с собою собинки вывез, то все здесь потерял в обидах и волокитах" (Челобитная. 1902. С. 14).
Да, не любят на Москве приезжих, ничего не скажешь!
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 62 | Нарушение авторских прав