Наместничье правление.

Исторически слово "наместник" связано со словом "посадник". Причем "наместник" вместо "посадник" встречается со второй половины XII столетия. Под 1148 г. читаем в Никоновской летописи: князь Глеб Юрьевич "шедшее взяша град Курск и тамо посажающе по всей земле курской наместники своя" или "того же лета (1148 г. - М.И.) князь Ростислав Юрьевич переа Городец, и вниде вон, а по градом посажа наместники своя" (ПСРЛ. Т. IX. С. 177, 179). Эта традиция не прерывалась и во времена монголо-татарского ига. В Двинской уставной грамоте 1397 г. великого князя Московского Василия I читаем: "Коли кого пожалую своих бояр, пошлю наместником к ним в Двинскую землю, или кого пожалую наместником из двинских бояр".

Юридическая природа наместничества коренится в своеобразной ментальной конструкции, присущей пока еще архаичному типу мышления. Для такого мышления власть обязательно должна быть персонифицирована, ее абстрактное восприятие (в виде идеи государства) пока еще невозможно. Персонификация эта достигается в личности монарха, его личность - через его слуг на местах. Другая составляющая юридического понимания данного явления обусловлена общим характером управления в то время. Это характер выше был определен как дворцово-вотчинный. Режим дворцово-вотчинного управления реализуется через слуг великого князя на местах. Слуг этих необходимо содержать (кормить), обязанность эта возлагается на местное же население. Не случайно в бюрократическом языке московских канцелярий появляются выражения: "дати кормление", "отпустити на кормление", под которым и понимается то, что великий князь отдает своему наместнику часть дохода с определенной местности.

Таким образом, институт наместничьего правления является сложносоставным, композиционным, в котором, надо это признать, пока еще видно преобладание частноправового над публичным. Естественно, что при таком положении дел сама форма назначения на кормление носила характер частного акта - наместник, уезжавший на кормление, более всего походил на вотчинника, вступающего во владение своей вотчиной, ему даже выдавалась особая послушная грамота: что-то вроде инвеституры. Чуть позже население в качестве гарантии от произвола наместника получает право жаловаться (бить челом) на притеснения кормленщика. Последнее очень хорошо видно из уставных грамот, в которых права наместников строго ограничены, хотя бы уже тем, что содержат точный перечень поборов, которые наместник может брать в свою пользу с населения.

Кормление, изначально бывшее бессрочным, вскоре становится срочным. Срок варьируется от одного до трех лет. Интересно также и то, что это ограничение срока позже будет распространено на воевод. Правда, оговорку о сроке наместники смогли обойти тем, что кормление очень часто передавалось от отца к сыну и дальше - к внуку. Нередки были случаи, когда кормление супруга продолжала использовать его вдова. Свое право наместничества можно было подтверждать в суде великого князя. В качестве примера можно привести любопытную челобитную от 1499 г. Ивану III от костромского наместника Якова Захарьина. В ней челобитчик просит великого князя разделить его наместничество с наместничеством другого - боярина Судимонта, поскольку в Костроме, где они оба сидели в наместниках, им "сыту бытии не с чего".

Прохождение службы в наместниках регулировалось общим правилом той эпохи - местничеством. При оставлении наместничества кормленщик обязан был созвать своих людей отовсюду, куда перед этим он их расставил, чтобы освободить корм людям нового наместника.

В компетенцию наместника входила:

- финансовая деятельность. Наместник участвовал в сборе податей и даней в пользу великого князя;

- военная деятельность. Иногда эта деятельность целиком поглощала наместника, и он, собственно, больше ничем и не занимался;

- дипломатическая деятельность. Наместник должен был выполнять эту миссию, особенно тогда, когда сидели в пограничных наместничествах;

- исполнение частных поручений великого князя. Они могли быть совершенно разного рода, например смотр царских невест, как это случилось в 1546 г.;

- судебная деятельность. Наместник был главным местным судьей. Со временем судебная деятельность наместника становится решающей, среди самих кормленщиков выделяются профессиональные судьи - волостели, в чьем ведении находился весь местный суд. Вообще вопрос о характере должности волостеля до конца не может быть понят из анализа самого актового материала <1>. В большинстве актов наместник и волостель упомянуты вместе и как равные величины. Например, Белозерская уставная грамота (1488 г.) говорит: "...сами сроки наметывают на наместников и волостелей и на их людей" (ср. ст. 24 Второго судебника). Тем не менее смысл постановлений, касающихся волостеля, сводится к тому, что последний отправляет местный суд. Таким образом, вероятно предположить, что в волостелях мы видим первую робкую попытку отделить суд от администрации в России. Но и это, увы, только лишь предположение.

--------------------------------

<1> Дореволюционная историография исходила из предположения, что разница между наместником и волостелем лежит в разном объеме их территориальной компетенции: наместник правит всем дворцом (уделом), волостель - только частью его.

Наместничье управление исчезает в России в середине XVI в. Основная причина - крайняя неэффективность этого института.

"Вниде в слух благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинили наместники и волостели изо многих лет презрев страх Божии и государские уставы, и много злокозненных дел на них учиниша, не быша им пастыри и учители, но сотвориша им гонители и разорители" (ПСРЛ. Т. XIII. С. 267).

Нельзя сказать, что правительство прозрело, что называется, внезапно. Еще в Двинской уставной грамоте (1397 г.) читаем: "А над кем учнят продажу сильно, а ударит ли на них челом, и мне князю великому велети стати перед собою на срок; а не станет, ино на того грамота бессудная и пристав мой доправит". Однако почти сто лет спустя ситуация нисколько не меняется. Белозерская грамота (1488 г.) гласит: "А кому будет белозерцом и волостным обида от наместников и от волостелей и от тиунов и обида от доводчиков, и они сами сроки наметывают на наместников и волостелей и на их людей. А через ею мою грамоту кто что на них возьмет, или чем изобидит, бытии тому от меня великого князя в казне".

Волостель исчез сразу вместе с наместником: "И повеле государь во градех и волостех розчинити старосты и сотские, и пятидесяцкие, и десяцкие, - замечает Никоновская летопись, - и з страшным и грозным запрещением заповедь положити, чтоб им рассуждати промеж разбои и татбы и всякие дела, отнюдь бы никоторая вражда не именовалася, также ни мзда неправедная, ни лживое послушество" (ПСРЛ. Т. XIII. С. 268). По этой реформе наместники и волостели отдали все свои судебные полномочия губным учреждениям. Воеводы, занявшие место наместников, судом почти не занимались.

Дата добавления: 2015-11-26