Читайте также:
|
Я слыхал, что из Рея в далекие дни
Шел в Китай проповедовать дивный Мани.
И немало людей из народов Китая
Шло навстречу к нему и, Мани почитая,
Схожий с влагою горный хрусталь на пути
Положили они. Кто-то смог нанести
Тонкой кистью рисунок волнистый, узорный
На обманный родник, на хрусталь этот горный:
Словно ветер слегка взволновал водоем
И бегущие волны возникли на нем.
Начертал он и много прибрежных растений, -
Изумрудную вязь прихотливых сплетений.
Ехал в жаркой пустыне Мани, не в тени.
Было жаждой измучено сердце Мани.
Снял, склонившись, он крышку с кувшинного горла,
И кувшин его длань к светлой влаге простерла.
Но ведь вовсе непрочны сосуды из глин:
О сверкающий камень разбился кувшин.
Догадался Мани, что обманом шутливым
Был источник с живым серебристым отливом.
Взял он кисть, как он брал эту кисть искони,
И на твердой воде, обманувшей Мани,
Написал он собаку издохшую. Надо ль
Говорить, как была отвратительна падаль?
В ней кишели несметные черви, и страх
Вызывал у людей этот вздувшийся прах.
Каждый путник расстался б с надеждою всякой
Выпить воду: отпугнут он был бы собакой.
И когда весь Китай этот понял урок,
И о жаждущих скорбь, и насмешки упрек,
То постиг он Мани с его силой искусства,
И к Эржекгу благого исполнился чувства.
Почему о Мани вновь слышна мне молва
И к молве о Мани заманил я слова?
* * *
Царь с хаканом сдружились, дней множество сряду
Предаваясь пиров беззаботных обряду.
С каждым днем они были дружней и дружней,
Люди славили мир этих радостных дней.
Другу вымолвил царь: "Все растет в моей думе
Пожеланье, - быть снова в покинутом Руме.
Я хочу, если рок не откажет в пути,
Из Китая в Юнан все стоянки пройти".
Так в ответ было сказано: "Мир Искендеров,-
Это мир не семи ли подлунных кишверов?
Но стопа твоя всюду ль уже побыла?
А ведь ты всем народам, всем царствам - кыбла.
И куда бы ни шел, за твоим караваном
Мы пойдем, государь, с препоясанным станом"
Царь дивился хакана большому уму,
И за верность его привязался к нему.
От подарков, что слал повелитель Китая,
Царский пир озарялся, как солнце блистая.
И кольцо послушания в ухо продел
Покоренный хакан. Обо всем он радел.
И горела душа хана ханов прямая,
Солнце жаркой любви до луны поднимая.
Мог бы он помышлять о величье любом,
Но все более он становился рабом.
Если царь одаряет кого-либо саном,
Должен тот пребывать с препоясанным станом.
На какие ступени ты б ни был взнесен,
Все же должен быть низким твой рабский поклон.
Искендер для Китая стал тучею. Нужен
Влажной тучи навес для рожденья жемчужин.
Он шелками иранских и румских одежд,
На которых Китай и не вскидывал вежд,
Создал ханам Китая столь ценные клады,
Что цари всего мира им были бы рады.
Скатертями хосровов покрыл он весь Чин,
На челе у китайцев не стало морщин.
Уж твердили во многих краях тихомолком,
Что лишь в Чине одел всех он блещущим шелком.
Царь любил узкоглазых, их дружбой даря,
И срослись они с ним, словно брови царя.
И клялись они все, - сказ мой дружен с молвою,
Лишь глазами царя да его головою.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 96 | Нарушение авторских прав