Глава девятая. В этот раз на меня обрушилась не парочка ИСИ в медицинских масках

В этот раз на меня обрушилась не парочка ИСИ в медицинских масках, а всего-навсего крошечное существо весом не более трех килограммов: белый пушистый шарик с высунутым розовым язычком.

– Прости, пожалуйста, – крикнула Лулу из кухни, увидев радостно скачущую собачку. – Совсем забыла, что закрыла ее в своей комнате. Как же она тебе радуется! Ты просто обязана вспомнить Козабеллу! Ты же назвала ее в честь своей любимой марки нижнего белья!

Любимая марка нижнего белья? У меня? Она издевается?

Несмотря на то, что я с Козабеллой была не знакома, она была явно знакома со мной. Я снова уселась на уютный белый диван, держа ее на руках. Бешено виляя хвостом, Козабелла начала, старательно облизывать мое лицо. Я, пожалуй, и не возражала: хотя бы одна положительная эмоция после всех сегодняшних стрессов.

Брендон устроился на диване напротив и озабоченно смотрел на меня. Увы, как я скоро поняла, про поцелуи он уже не думал.

– Хватит ходить вокруг да около. Никки, давай начистоту. Кто над тобой поработал? Аль-Каида?

– Брендон! – возмущенно заорала Лулу из кухни.

– Мало ли, – объяснил он, – может, они снова хотят нанести удар по свободному обществу? Тогда вполне логично выбрать мишенью официальное лицо «Старк» – одну из самых любимых моделей Америки.

– Аль-Каида понятия не имеет, как устраивать людям амнезию! – отрезала Лулу. – Такие технологии только у сайентологов.

Брендон печально посмотрел на меня.

– Признайся, Никки, это были сайентологи? – спросил он.

Я потерла виски:

– Так. Давайте все-таки проясним ситуацию. Я признаю, что мои внешность и голос очень напоминают Никки. Я прекрасно понимаю, что сижу сейчас в апартаментах Никки, в ее одежде и ее собственная собака облизывает мне лицо. Но я не Никки Ховард. Ясно?

– Ясно-то ясно, – проговорил Брендон, – только ты Никки и есть.

– Да нет же, – настаивала я. – Сама не понимаю, как такое могло произойти. Честное слово, я не Никки.

– Чепуха! – безапелляционно заявила Лулу, выйдя из кухни с подносом.

Ноздри защекотал аппетитный аромат. Однако когда Лулу поставила поднос на кофейный столик, покрытый плитой из белого мрамора, я не обнаружила ничего съедобного. По крайней мере, раньше бы я такое ни за что не съела. Сибас мне никогда не нравился. А суп? Японская баланда, судя по плавающим кусочкам тофу и водорослей. Гадость какая! Я ненавижу соевые бобы, а про водоросли вообще молчу. Рядом стояла чашка зеленого чая. Я не пью зеленый чай.

Да, наши с Никки вкусы не совпадали, но в следующее мгновение я с удовольствием пила зеленый чай. Вскоре я энергично приступила к рыбе, а потом и к супу. Казалось, никогда в жизни я не ела ничего вкуснее. Естественно, Лулу с Брендоном тоже отметили мой аппетит.

С умилением глядя на то, как я набиваю рыбой полный рот, Лулу произнесла:

– Ты всегда заказывала сибаса в нашем с тобой любимом ресторане.

Это было последней каплей. Я отложила вилку. Честно говоря, рыба все равно уже съедена, да и суп тоже.

– Слушайте, сколько можно повторять? Я не Никки Ховард. Я сначала даже не поняла, кто вы такие. Я вас опознала только по фотографиям в журналах.

Брендон тоскливо посмотрел на Лулу:

– Пытаюсь ее целовать, а она меня отпихивает.

Лулу возмущенно повернулась ко мне:

– Ну и стерва ты, Никки!

Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Если бы они только знали, чего мне стоило отпихнуть Брендона.

– А я о чем?! – заорала я. – Никакая я не Никки Ховард, честное слово. Я Эмерсон Уоттс, поймите же наконец!

– Успокойся, Никки, – произнесла Лулу, сочувственно взяв меня за руку. – Тебе действительно нужна наша помощь. Вот, взгляни. – Она нагнулась и вытащила из-под дивана черную папку. – Может, этот альбом вызовет хоть какие-то воспоминания?

На первой странице лежал вырванный листок из журнала с фотографией Никки в пышном платье, подпрыгнувшей высоко в воздух с батута.

– Твои самые первые съемки для «Старк энтерпрайзиз». Помнишь? Мы тогда еще не были знакомы. Ребекка тебя первый раз привезла в Нью-Йорк. Ты помнишь Ребекку? Она твой агент. – Увидев мой пустой взгляд, она продолжила: – Контракт с Фордом уж точно вспомнишь. Они сказали, что для своих пятнадцати ты потрясающе профессиональна и переплюнула многих двадцатилетних моделей!

– Здорово, – ответила я. – Только я не Никки. Я Эмерсон Уоттс.

– Эмерсон Уоттс. Постойте-ка. – Брендон нахмурился, пытаясь сосредоточиться. (Что было для него, по-моему, непосильной умственной нагрузкой.) – Эмерсон Уоттс... Откуда мне знакомо это имя?

– Тихо, – шикнула Лулу, – не путай ее. – Она перевернула страничку. – Смотри. Твой первый показ для «Шанель». Я сидела в первом ряду, помнишь? А потом еще спросила, удобно ли ходить в шнурованных босоножках на шпильках? И ты сказала, что ноги болели так, словно...

– Эмерсон Уоттс, – в очередной раз повторил Брендон. На его лице отражалась вся тяжесть непомерного умственного напряжения. – Нет, я точно где-то слышал это имя.

– Не обращай внимания, – посоветовала мне Лулу, переворачивая очередную страничку. – Он дико устал. Всю ночь напролет танцевал в «Тоннеле». Гляди! Первая фотография на целый разворот для «Виктория сикрет».

Я уставилась на снимки, прижимая к груди Козабеллу. Она не спешила никуда уходить. И хорошо – было приятно чувствовать, как бьется ее сердечко. Меня тронула искренняя привязанность этого маленького существа. Пускай даже на самом деле собачка любила именно Никки Ховард, а не Эм Уоттс.

Рассматривая фотографии, я видела знакомое тело, не так давно представшее передо мной в зеркале ванной. После некоторой компьютерной обработки рекламные снимки нижнего белья смотрелись вообще потрясающе. Одно только было странно: освежая мою намять, Лулу Коллинз демонстрировала фото из журналов, а не из семейного альбома. Однако, учитывая обстоятельства (таинственное превращение меня из обычной одиннадцатиклассницы в супермодель), наверное, надо уже перестать удивляться. Возможно, в данной ситуации попытка Лулу продемонстрировать мои фотографии в расшитом бриллиантами бюстгальтере не такая уж плохая идея?

– Ой! – умилилась Лулу, переворачивая страницу. – Первая реклама одежды. Какая же ты там хорошенькая! Сапфиры прямо под цвет глаз. Причем никакого фотошопа. У тебя действительно такие глаза!

– Вспомнил! – выпалил Брендон. От его неожиданного крика мы обе вздрогнули, а Козабелла настороженно подняла голову. – Эмерсон Уоттс! Ее пришибло экраном в день открытия папиного магазина на Манхэттене.

У меня екнуло сердце. Слово «экран» произвело тектонический сдвиг в памяти. Поток воспоминаний, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, хлынул в мое сознание. Я вспомнила день открытия гипермаркета «Старк», куда мы пошли с Кристофером и Фридой.

– Да! – вскричала я, захлопав в ладоши, чем немного напугала Козабеллу. – Да! Это была я, Эмерсон Уоттс. Я была там в тот день.

– Я тоже, – прошептала Лулу с расширенными от волнения глазами. – Боже мой! Такой кошмар! Никки, ты упала в обморок...

– Я не Никки, – пришлось снова напомнить мне, – а Эмерсон Уоттс. Меня и пришиб этот дурацкий экран.

– Ой, Никки, ты лежала там прямо как мертвая, – продолжала Лулу, пропустив мою тираду мимо ушей. – А тот парень, Габриель Луна, сразу же прибежал, пытался привести тебя в чувство, но так и не смог. И не только он. А потом приехала «скорая», и больше я тебя не видела, – обиженно сказала Лулу. – По словам Келли, причиной стало падение сахара в крови, и поэтому тебе придется побыть в больнице, пока показатели не придут в норму. Но меня не проведешь. Во-первых, ты никогда не жаловалась на низкий сахар. Про гастрит я в курсе, но с сахаром у тебя проблем не было. И потом: ты бы никогда не исчезла без предупреждения. И тем более никогда не бросила бы Кози.

Я посмотрела на собачку. Да как же ее можно бросить? Кози никогда бы не позволила этому случиться (будь у нее реальная возможность).

– И чтобы даже не позвонить мне! – вставил Брендон.

Я поймала его взгляд. Ни один парень на меня еще так не смотрел. Разве что Габриель Луна тогда в больнице. Хотя кого я обманываю, он же не на Эм Уоттс так смотрел. Увы. Он видел перед собой Никки Ховард. Именно ее он так тщательно пытался откачать, когда та рухнула в обморок посреди гипермаркета «Старк». Это ее он навещал в больнице. Конечно! Какая же я тупица! Как же, Габриель Луна принес мне розы! Размечталась! Он принес их Никки Ховард! Вот наивная! Нормальный парень и не взглянет в мою сторону, если рядом Никки. Даже Кристофер не мог оторвать от нее глаз тогда в гипермаркете. Причем Малоуни не из тех, кого можно покорить только лишь хорошеньким личиком. Он, между прочим, всегда смеялся над Уитни и остальными «ходячими мертвецами» из нашей школы. Я прекрасно помню, как он пялился на грудь Никки. А теперь это моя грудь – по крайней мере, на ближайшее будущее. И что это означало для наших с Кристофером отношений? При одной мысли об открывающихся возможностях моя новая грудь даже слегка напряглась. Я вспомнила, как он сказал, что я нормально выгляжу. Но я тогда еще была в облике Эмерсон Уоттс. Интересно, как теперь он оценит мою внешность? Тоже «нормально»? Вряд ли.

– Короче, я стала тебя искать, – продолжала Лулу. – Сначала проверила все обычные места: Бали, Карибы, Багамы... Бесполезно. Никто не регистрировался ни под одним из твоих вымышленных имен.

– Тогда она обратилась ко мне, – подхватил Брендон. – И я поговорил с отцом. Уж он-то наверняка знал, где ты. Но папа ответил что-то странное.

– Типа того, что не волнуйтесь, тебе сейчас нужно кое с чем разобраться. Я, конечно, сразу поняла, что это полный бред. Ты бы все рассказала. И не стала бы ни с чем разбираться в одиночку. Помнишь, как в тот раз, когда Анри напортачил с мелированием? Я решила, что, скорее всего, тебя положили в клинику, куда-нибудь подальше от прессы. Просто отдохнуть, естественно. Про наркотики я даже не думала, ты бы никогда не пошла на такое.

– Но и там тебя не оказалось, – продолжил Брендон. – Тогда я тайком пробрался в папин кабинет и обнаружил в его документах, что ты прямо у нас под носом, в больнице «Манхэттендженерал» на Шестнадцатой улице.

– То есть в двух шагах отсюда! – воскликнула Лулу. – Я сразу отправилась на разведку. А Брендон...

– Я боялся, ты не захочешь. Из-за Миши Бартон, – потупился Брендон. – Честное слово, Никки, я думал, что ты в бешенстве и поэтому не звонишь. Она постоянно меня доставала, грозила сорвать работу над альбомом... Представь, каково мне, как продюсеру, такое слышать?

– Но когда ты меня не узнала, – перебила Лулу, раздраженно посмотрев на него, – мне все стало ясно. Тебе промыли мозги!

Из их сбивчивых объяснений я так и не поняла, что же все-таки со мной произошло после несчастного случая в «Старке». Одно я знала точно: произошло что-то очень, очень странное.

– Стойте! – вскричала Лулу. – До меня дошло!

Мы с Брендоном уставились на нее.

– Что именно? – поинтересовалась я.

– Почему ты выглядишь, как Никки, – взволнованно пояснила Лулу, – но считаешь себя Эмерсон Уоттс. Все просто! Переселение душ! Совсем как в фильме «Чумовая пятница»!

Я выдохнула. Ну почему девчонки боготворят таких, как Лулу? Она, конечно, хорошенькая, и деньги у нее есть. И наверное, желает мне добра. Только вот с мозгами беда...

– К твоему сведению, никакого переселения душ не бывает, – объявила я.

– Нет, бывает! – вскинулась Лулу. – Иначе бы не снимали про это столько фильмов!

Господи, как ей объяснить? Ведь она же не знает ни квантовой физики, ни биологии. Небось школу бросила после восьмого класса, если не раньше.

– Лулу, этого не бывает, понимаешь?

– А как тогда объяснить то, что с тобой произошло? – спросила Лулу, глядя на меня невинными глазами. – Когда на ту девушку обрушился экран, а ты (то есть Никки) упала в обморок, вы поменялись душами. Все просто! Осталось найти Эмерсон Уоттс, в теле которой поселилась душа Никки, и вернуть все на свои места. И тогда вы обе вновь станете нормальными.

Брендон нахмурился:

– Только...

– Никаких «только», – упрямо возразила Лулу. – Именно так и надо поступить. Раз ты и Эмерсон одновременно вырубились и в этот момент произошло переселение душ, то вас обеих снова надо хорошенько шарахнуть по голове, чтобы вернуть души в свои тела. Главное, не переборщить с ударом. Учитывая будущие весенние показы в Милане, синяки на лице тебе совершенно ни к чему.

– Ничего не получится, – отрезал Брендон.

– Это почему же? – раздраженно спросила Лулу. – Все у нас получится. Что за вечный пессимизм? Меньше надо времени с Мишей Бартон проводить: она до сих пор не оклемалась после провала пробной версии альбома.

– Дело не в пессимизме, – сказал Брендон. – Не выйдет ничего из вашей затеи.

– Да почему? Скажи, наконец! – взвилась Лулу. Очень трудно было воспринимать всерьез гнев такой хрупкой и хорошенькой девушки. Знаете, это как рычащий чихуахуа. – Если понадобится помощь духовного наставника, можно обратиться к Йоши. Я к нему на йогу хожу. По-моему, он в этом сечет.

– Ты не понимаешь, – твердил Брендон, который чувствовал себя очень неуютно. – Дело в том, что я кое-что случайно прочел об Эмерсон Уоттс, пока искал информацию о Никки в папиных бумагах.

Я подалась вперед, что было довольно сложно проделать, сидя на таком мягком диване.

– Обо мне? Говори скорей!

– Ну...– колебался Брендон, – я прочел в отчете, что в результате несчастного случая Эмерсон Уоттс... ну то есть ты... погибла.

Дата добавления: 2015-12-08