Конец первой части 6 страница

Безумие и разум равноценны,
Как равноценны в мире свет и тьма. ©

Билл улетучился куда-то ещё до моего пробуждения. Странно, учитывая то, что в свободное от «работы» время он всегда сидел со мной дома, много спал, мало ел, раздражался на каждую мелочь и лишь изредка выходил в магазин за продуктами. Видимо, тот утренний звонок на мобильный мне всё-таки не приснился и отсутствие брата связано именно с ним.

То, что он испарился из дома, особо меня не расстроило. Появилась возможность заняться нашей так называемой квартирой и навести здесь хотя бы относительный порядок, иначе скоро мы встретим на кухне нечто гораздо крупнее обычного таракана.
Первым делом я собрал в кучу все наши грязные вещи, разбросанные повсюду и обнаруживаемые в самых неожиданных местах. Каково было моё удивление, когда я откопал свое нижнее белье за телевизором, а любимые спортивные штаны нашлись в щели между кроватным матрасом и гредушкой. Не перестаю поражаться, как куча потерянных вещей оказывается в таких местах. Всю эту груду барахла затолкал в допотопную стиральную машинку. За два часа, пока она гудела с громкостью реактивного самолёта, я успел выскоблить помещение так, как оно не выглядело даже в день нашего заселения. Комната сразу же заметно увеличилась в размерах. Я открыл окно нараспашку, чтобы как следует проветрить, а сам решил принять душ, смыть трудовой пот. Физические работы всегда меня успокаивали и поднимали настроение, хоть и нехило выматывали. Когда сосредотачиваешься исключительно на том, что делаешь, то забываешь обо всём на свете. Весь мир вдруг уменьшается до пределов нескольких квадратных метров. Мне даже удалось отыскать нитки и зашить свою пострадавшую на вчерашней прогулке куртку.

Пользуясь ситуацией и непонятно откуда взявшимся вдохновением, я надумал приготовить что-нибудь эдакое на обед, но открыв холодильник, столкнулся с нередкой при наших условиях жизни проблемой. Я решил не отчаиваться и пришёл к выводу, что яйцо, кусок не совсем свежего сыра и пачка замороженных шампиньонов всё лучше, чем ничего. Мой оптимизм сегодня явно был в ударе. Своей незатейливой «грибной фантазией» я остался вполне доволен. Умяв всё подчистую буквально за пару минут, я понял, что день, в общем и целом, удался. Конечно, можно было бы сходить в супермаркет и приготовить что-то более внятное. Билл вроде как разрешил, но пока я не буду уверен, что он не пошутил - с места не сдвинусь. Так и кажется, что как только я выйду из подъезда, меня расстреляют за попытку к бегству. За два года рефлексы выработались похлеще, чем у собаки Павлова, ей-богу.

Провалявшись, как примерный бездельник, перед телевизором до самого вечера, я вдруг вспомнил про черствеющий кусок хлеба из разряда «есть никто не будет, а выкинуть жалко», и решил покормить птиц с подоконника. Брат ругается и всё время орёт, что «не хрен им гадить на нашем окне», поэтому я старюсь делать это в его отсутствие. Сидеть на свежем воздухе уже не резон, поэтому пришлось крошить и целиться, высунув руку в форточку. То ли мои постоянные клиенты забыли дорогу, то ли где-то уже наелись, но прилетело всего четверо пернатых, жутко исхудавших за суровую осень. Пока они активно толкались, подбирая крупицы хлеба, я мысленно вернулся в тот злополучный переулок, к сумасшедшей женщине с зонтом.

Изменить прошлое… Что она имела ввиду? Странное совпадение. За пару часов до той встречи я буквально затерроризировал Билла вопросами на эту тему. Воистину, мысли материальны. Похоже, пора сбавить обороты, уж слишком много я стал об этом думать. Одно хорошо: эта бабулька мне не приглючилась, Билл тоже её видел, значит, массовое помешательство исключено. Вообще, есть над чем задуматься. Любому задай вопрос: «Что бы ты изменил в своём прошлом?». Думаете, хоть кто-то ответит вам вот так сразу, сходу? Чёрта с два. Ну, попал бы я туда и что дальше? Куда идти, за что хвататься? С чего начать? По сути, цель одна – предотвратить превращение Билла в Джека-Потрошителя. Но, не зная причин, по которым он стал таким, разве это возможно? Пустая трата времени, сил и нервных клеток, которые и без того уже на вес золота.

Слушая монотонное постукивание крошечных клювов по подоконнику, я не заметил, как провалился в сон. Понял это только когда вздрогнул от шума открывающейся входной двери. Мельком взглянул на часы. Без четверти одиннадцать. Нормально так, почти на полтора часа вырубился.

- Ты со своего насеста вообще никогда не слазишь? Сидишь там вечно, как приклеенный.

Билл прислонился к косяку, чтобы снять ботинки без помощи рук, но вышло у него это далеко не с первого раза. Движения были дёрганными и неуклюжими. Чертыхаясь, он, наконец, расправился с обувью и прошёл в комнату, попутно снимая небольшую сумку с плеча и тут же небрежно откидывая её на пол. Брат смачно зевнул и от души потянулся, оголив плоский живот, расплываясь в загадочной, но очень уж довольной улыбке, чем здорово меня ошарашил и насторожил. Он перевёл взгляд сначала на меня, потом, слегка покачиваясь, повернулся вокруг своей оси, с любопытством осмотрел комнату.

- Я смотрю, наша Золушка без дела не сидела. Хвалю.

Билл подошёл к тумбочке и включил ночник, хотя основного света было вполне достаточно. Снял часы, вытащил из кармана мобильник, и, нахмурившись, снова покосился на меня.

- Ты со мной не разговариваешь что ли? – беззлобно ухмыльнулся, а затем и вовсе глупо захихикал. Ну, супер. Он ещё и надраться где-то успел.
- Где был?
- Я не обязан перед тобой отчитываться, - он резко выпрямил руку и покачал указательным пальцем прямо перед моим носом. Крутой, что тут скажешь.
- Да мне всё равно, просто обычно ты не выходишь наружу без надобности, - как можно безразличнее сказал я, поглядывая не слегка разбалансированного брата.

Билл тяжело вздохнул и смешно всплеснул руками, пытаясь что-то изобразить, но ему это плохо удалось – я не понял ни жеста.

- Новое дело, - наконец выдал он.
- Но ты же сказал, что тебе дали отбой, - я поменял позу. Левая нога сильно затекла и почти ничего не чувствовала.
- Непредвиденные обстоятельства. Такое нечасто случается. Придётся убрать одного из наших.
- Как это? За что? – они уже и своих не жалеют?

Билл плюхнулся в кресло, еле-еле закинув ногу на ногу, и закурил, откинув голову на спинку.

- Это уже не имеет значения. А вот пойдёт и сдаст нас копам, что тогда? Только вообрази себе срок, который нам впаяют, фантазии не хватит. Он предатель. Никому не прощается подобное. Либо ты с нами, либо против нас. Третьего не дано. Она пока не знает, что мы в курсе его плана побега. Дружок стуканул. Тоже мне… - брат презрительно поморщился. - Поэтому такой расклад упрощает мне задачу в разы.
- Даже легче, чем с другими. Не надо выслеживать, втираться в доверие и прочее.
- Ошибаешься. Все мы очень подозрительные. Никому не верим и не доверяем. Если он что-то заподозрит, всё может сорваться. Но ему в любом случае путь заказан. Никуда не денется. Его везде найдут, из-под земли достанут, если понадобится. Мы наблюдаем за ними, они за нами, и так до бесконечности.
- А если он сбежит? Уедет в другую страну, к примеру, на другой континент, что тогда?
- Вычислят и прикончат. «Начальство» наше народ не бедный, могло бы весь этот город с потрохами купить, если бы в этом была необходимость. Они страшные люди, братец. Властные, беспринципные твари… - он сделал длинную затяжку и не спеша выдохнул дым кольцами, внимательно глядя на меня сквозь прищуренные веки. – Почти как и я.
- Почему это поручили именно тебе?
- Потому что я больше других внушаю ему доверие. Мне будет проще усыпить его бдительность, и… - Билл очертил пальцем линию поперёк шеи.
- Это подло.
- Это жизнь, сестрёнка. Естественный отбор.

Я потёр уставшие от длительного просмотра телевизора глаза и встряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок. Брат каждый день открывает мне всё новые и новые грани людской жестокости. Каким бы плохим и отвратительным не был тот человек, сколько бы на нём не было грехов, пусть уже поздно, но он ведь захотел исправиться, так? Решил начать жизнь заново. Возможно, он успел уже построить кучу планов на будущее. И им не суждено сбыться только потому, что он отказался отнимать жизни? Потому что какой-то толстожопый мудак в офисе отдал распоряжение, что на этом его существование закончено? А вдруг у него есть жена и дети? Или он сам совсем ещё молодой парень, как я. Что будет с его матерью, когда она узнает о смерти сына? Чудовищная несправедливость. И мой брат в центре всего этого кошмара.

- Значит, в том случае, если ты тоже захочешь всё это прекратить, тебя постигнет та же участь? – кажется, я только сейчас начал понимать всю тупиковость нашего положения.
- Рад, что ты спросил, - Билл кивнул. - Это правило для всех. Исключений нет. И потом, прежде чем устранить, они сначала попытаются вернуть.
- Как?
- Шантаж, - он стряхнул пепел прямо на тумбочку и откашлялся. - Будут угрожать расправой над теми, кто тебе дороже всего. Пытать. И всё это у тебя на глазах. Пока ты не сломаешься. Смекаешь, за кем они придут в моём случае? – Билл беззвучно рассмеялся, глядя на моё вытянутое лицо с в прямом смысле отвисшей челюстью. Я резко вскочил на ноги и встал напротив него.
- И ты говоришь мне об этом только сейчас?! Почему?
- Тебе вообще знать этого не положено, но я подумал, может хоть теперь ты перестанешь выносить мне мозг своими благочестивыми наставлениями, - хитрый прищур застал меня врасплох. - Будешь хорошим мальчиком, м?

Не найдя, что ответить, я лишь кинул на него самый уничижительный взгляд, на который только был способен, и снова ретировался к окну. В отражении я видел, как он, нецензурно выражаясь, попытался снять с себя куртку, борясь с рукавами. В его состоянии догадаться, что их сначала нужно расстегнуть, конечно, нереально. Снаружи была непроглядная темнота. Ничего не разглядеть. Только одинокий фонарь разгонял от себя мрак на несколько метров. Всё застыло, даже листья на деревьях не смели шелохнуться. Будто кто-то взял в руки пульт и нажал на паузу. Слова Билла не оставили никаких перспектив и убили последнюю надежду на нормальную жизнь. Сейчас я чувствовал себя, как огонёк на едва тлеющих углях: он ещё надеется разгореться на полную мощь, борется изо всех сил, и внезапно на него выливается целая тонна воды, не оставляя никаких шансов на возрождение. Неужели всё вот так и закончится?

Я зажмурился до белых пятен и не сразу заметил странное мигание уличного фонаря. Наверное, какие-то неполадки с электричеством. Но переведя взгляд чуть ниже, не поверил своим глазам.

- Билл…. - сдавленно просипел я, не в силах оторвать взгляд от нарисовавшегося в уличном полумраке силуэта. - Билл, иди сюда. Сюда, скорее!

Он промычал что-то невнятное. Мне пришлось схватить его за низ куртки и потянуть на себя. Из-за волнения я не рассчитал силу, и он чуть не прошиб лбом стекло.

- Сдурел?!
- Смотри туда, - я как ненормальный тыкал пальцем в окно, не обращая внимания на возмущённые реплики брата. - Там, видишь?
- Что за… - он вырвался из моего захвата и сердито стрельнул глазами на улицу. – Нет там никого.
- Но…
- Да успокойся ты. Посмотри сам.

Билл кивнул на окно. Я упёрся ладонями в стекло, касаясь его кончиком носа. Оно тут же запотело. Не может быть...

- Я видел её. Это была она.
- Кто?
- Та женщина из переулка. Стояла напротив дома и смотрела прямо на меня!
- Даже если там кто-то и был, то ты её с кем-то спутал. В таком возрасте они все на одно лицо. Мало ли старушек шляется по ночам. Пойди разбери, что у них в башке творится.
- Говорю тебе, это она.
- Том…
- Почему ты мне не веришь?!

Пройдясь по мне снисходительным взглядом, он молча ушёл на кухню.

- Надо бы почаще тебя выгуливать. Недостаток кислорода хреново влияет на твою крышу, которая, похоже, уже трогается.

Брат налили себе стакан воды и с жадностью присосался к нему. Что за фигня творится? Я не шизик и точно знаю, где и кого видел. Я лёг поперёк кровати и закрыл глаза. Из соседней комнаты послышался грохот посуды. Какого чёрта он делает? Ужин? Мысленно усмехнувшись, перекатился на бок и тут же вздрогнул. Завибрировал телефон. Судя по продолжительности, пришла смс. Я машинально схватил мобильник, и, не задумываясь открыл. Был уверен, что это мама. Больше просто некому. Но я ошибся. Более того, это оказался даже не мой телефон. Но понял я это только увидев другую заставку. Я весь похолодел. А прочитав сообщение, и вовсе забыл как дышать. Всего несколько слов:

«Не сомневался, что в постели ты так же хорош. Надо бы повторить.»

- Спать хочу, сил нет. Подними задницу и разбери постель.

Я вовремя успел отшвырнуть сотовый, когда Билл зашёл в комнату, сходу снимая с себя джемпер. Встав на ноги, я не мог сдвинуться с места. Такое состояние ступора, когда вдруг замираешь без единой мысли в голове, без всяких эмоций. Смотришь перед собой в одну точку и ничего не видишь.

- Эй! – хлопок прямо перед моим носом. - Кому говорю, шевелись давай.
- Ну и как он? – я рывком сдёрнул покрывало, и, скомкав его, отбросил на кресло. - Тебе хоть понравилось?
- Чего? – он даже не посмотрел на меня. Только нахмурился, усердно пытаясь стянуть носок.
- Я спрашиваю, трахаться с ним понравилось?

Брат прекратил своё занятие и вопросительно заглянул мне в глаза исподлобья. Медленно поднялся и долгое время растерянно молчал, очевидно, прикидывая, как я догадался, и что его могло выдать. Как преступник всегда возвращается на место преступления, так и мой взгляд приковал этот чёртов мобильник. Я уставился на него с таким видом, будто он был олицетворением вселенского зла. Я был слишком не в себе, чтобы маскироваться. Билл проследил мой красноречивый взгляд и тут же схватил свой сотовый, резким щелчком откидывая крышку. Не трудно сопоставить моё состояние и вопросы с датой прихода смс и того факта, что она оказалась прочитанной, хотя он взял в руки телефон только сейчас.

- Я не понял, ты бессмертный что ли?! – заорал Билл, сжимая в кулаке мобильный с такой силой, что костяшки пальцев заметно побелели.
- Они одинаковые. Я перепутал, и, как видно, не зря, - кое-как не своим голосом выдавил из себя, с вызовом глядя ему в покрасневшие от ярости глаза. Странно, но мне не было страшно. Я застал его врасплох, заставил нервничать, от чего испытал сейчас ни с чем не сравнимое удовольствие.

Неожиданно выражение лица Билла кардинально изменилось. Он выгнул бровь и ухмыльнулся, скривив губы. Пожал плечами и снова открыл телефон, начиная набирать на нём цифры.

- Хочешь знать подробности? Никаких проблем. Мне нечего скрывать от своего родного ненаглядного брата. Я включу громкую связь, а ты наслаждайся.

Не знаю, что на меня нашло, но в следующую секунду я выбил мобильник из его рук, за что тут же получил мощную пощёчину. Рефлекторно схватившись за горящую и онемевшую щёку, отступил спиной к окну. Билл тяжело дышал с закрытыми глазами, все его тело била мелкая заметная дрожь. Так всегда происходило, если он пытался сдержать просыпающуюся агрессию. Алкоголь, как ни странно, гасит это состояние, и обычно в такие моменты есть шанс обойтись без качественного рукоприкладства.

- Ещё раз тронешь мои вещи и рискуешь нечаянно сдать пару литров крови.

Он встряхнул головой, и, сделав глубокий прерывистый вдох, начал расстёгивать ремень на брюках, иногда кидая на меня короткие взгляды.

- Чё смотришь? Извинений ждёшь? – он глухо рассмеялся, не сводя с меня прищуренных глаз. Я всё так же держался за лицо и не шевелился. Не заметив от меня никакой реакции, брат изменился в лице. Оно тут же приобрело привычное устрашающее и властное выражение. - Ни объяснять, ни оправдываться я не собираюсь, если ты на это рассчитывал. Или думал, я пошутил тогда? Пора бы уяснить, что когда дело касается наших отношений, чувство юмора у меня пропадает. Я предупреждал. Так что нехрен строить из себя обиженного и оскорблённого. За что боролся – на то и напоролся.

Он дёргаными движениями снял штаны, и, оставшись в одном нижнем белье, повернулся ко мне, вопросительно разводя руками.

- Ждёшь особого приглашения? Раздевайся и ложись. Я не усну, если ты будешь маячить как лунатик по комнате.

Я не сдвинулся с места. Клянусь, не потому что, что хотел неприятностей, просто не мог. К ногам будто подвесили стокилограммовые гири, подло обездвижив.

- Раздевайся, я сказал! – гаркнул Билл, заставив меня подскочить.

Сняв всю одежду, я стоял перед ним почти голый, чувствуя себя ещё более беззащитным и уязвимым. Его спокойный, заинтересованный взгляд беззастенчиво скользил по моему телу и лицу. Хотелось спрятаться, закрыться, отгородиться от него невидимой преградой. Просто побыть одному, в конце концов. Пока он рядом, мне остаётся только собрать в кулак всё своё самообладание и раз за разом сглатывать тугой ком обиды и предательства.

- Не стой столбом. Покушаться на вашу честь не буду, принцесса. Ложись давай, - почти шёпотом закончил брат, задумчиво прикусив краешек губы.

Свет потух. Подложив подушку повыше, прислонился к спинке кровати. Я уже знал, что этой ночью мне ни за что не уснуть.
В таком состоянии я не был уже двенадцать лет. Память мгновенно перенесла меня в день, когда от нас ушёл отец. Странно, но оказалось, что я почти ничего не помню. И не потому, что мне тогда было всего семь. Обняв руками колени и положив на них голову, я смотрел в никуда, почти не мигая. Лишь иногда раскачивался из стороны с сторону. И так я просидел до самой ночи. Без мыслей, без чувств. Абсолютно опустошенный. Я не мог позволить себе думать о папе, рассуждать о причинах и представлять нашу жизнь без него, потому что точно знал, что тогда снова начну безостановочно плакать, опять разболится сердце, станет трудно дышать и никто не придёт на помощь. Никто не скажет, что всё хорошо. В тот день каждый был сам за себя. Мама работала в саду, как заведенная, пытаясь себя хоть как-то отвлечь. Иногда останавливалась, тяжело вздыхала, приложив руки к груди, и поднимала глаза к небу, прогоняя слёзы. Билл почти сразу куда-то ушёл. Без меня. Наверное, впервые. Что-то, что потрясает нас настолько сильно, блокирует напрочь нашу мыслительную деятельность. Ставит некую защитную перегородку, благодаря которой мы не сходим с ума. И ломать эту преграду опасно. В противном случае может произойти непоправимое. Да, ты можешь сорваться через день или два, но только не сейчас. Как будто твой гуманный организм даёт возможность всё это переварить, чтобы смягчить удар и принести как можно меньше вреда. Тактически очень верно. Только вот как быть, когда всего в нескольких сантиметрах от тебя спит причина всех твоих беспокойств, нервов, страхов, наверняка даже не подозревая, какой беспредел творится сейчас у тебя внутри?

Сколько времени я провёл, вглядываясь в темноту комнаты, даже примерно сказать не мог. Двадцать минут? Час или три? Спина уже слегка затекла от неподвижного сидения, но вопреки здравому смыслу я не мог сдвинуться с места и лечь, наконец, нормально.

Рядом закопошился брат и через мгновение яркий свет ночника резанул мои уже привыкшие к темноте глаза.

- Ты чего? – вкрадчиво спросил Билл. Я не смотрел в его сторону, но хорошо ощущал на себе его удивлённый взгляд. Ещё бы. Щёлкнула крышка мобильного. - Начало второго. Ты не ложился?

Я молча покачал головой.

Билл снова рухнул на подушку и какое-то время не подавал признаков жизни. Я уже подумал, что он снова заснул. Светильник всё также горел, отбрасывая на стену причудливую тень.

- Что застыл? – снова задал вопрос, - Всю ночь так просидеть собираешься?

Я не знал, что на это ответить, да и трепаться мне сейчас совсем не хотелось. Поэтому я не нашёл другого выхода, кроме как безразлично пожать плечами.

Билл приподнялся, взбил подушку и поставил её вертикально. Лёг на бок, облокачиваясь на руку, подперев ею голову, и снова уставился на меня. Сначала показалось, но он действительно медленно придвигался ко мне всё ближе и ближе, и если бы не складки одеял, мы давно оказались тесно прижатыми друг к другу. В конце этих поползновений я уже явственно ощущал тёплое, с алкогольной примесью дыхание в районе шеи. Этот участок тут же стал каким-то чересчур гиперчувствительным.

- Скажи это, - тихий шёпот на ухо, будто летний ветерок прошёлся по всему телу, заставив его покрыться мурашками. - Скажи, и мы обо всём забудем. И я снова буду только твоим. Ты же хочешь этого. Знаю, что хочешь, но мне необходимо это услышать. И тебе тоже. Неужели приятно мучиться и изводить себя? И всё только потому, что не хватает смелости признать очевидное.

Он поднял руку и ладонь зависла над моим лицом, а затем, не касаясь, спустилась по груди к животу. Я закрыл глаза. Разряд электричества прошёлся по этим местам, оставляя после себя горячие следы, как если бы он действительно меня гладил там. Или во всём виновато разыгравшееся ни на шутку воображение?

- Посмотри на меня. Я знаю, чего ты боишься. Это нормально. Но у нас нет выбора. Мы слишком зависимы друг от друга. Нет смысла плыть против течения, есть все шансы выбиться из сил и захлебнуться. Том, - обволакивающий сознание голос, казалось, звучал где-то внутри меня. Я рискнул посмотреть ему в глаза. - Скажи.

Ни капли насмешки или издевательства, самоуверенности и власти в голосе. Я понимал, о чём он говорит. Трудно было не догадаться. Это один из тех редких случаев, когда не обязательно говорить напрямую, чтобы правильно воспринять слова. Я хотел сказать, правда хотел, но не был уверен, что всё его терпение и редкое спокойствие не испарится сразу же после того, как он услышит моё признание. И всё же лучше сейчас, чем потом. Кто знает, сколько придётся ждать следующей милости в виде хорошего расположения духа. Вдруг случится чудо и он поймёт?

- Я могу не спать с тобой. Но знать, что ты делаешь это с кем-то другим… - я остановился, чтобы унять подлую дрожь в голосе. - Это слишком жестоко. Не думал, что ты так запросто пойдёшь и…

Меня прервал возрастающий с каждой секундой отчаянный стон брата. Он резко опрокинул голову назад, и, издав звериный рык, с силой ударил по своей подушке кулаком. Я приготовился к худшему.

- Мне нужен секс! Понятно?! Если ты можешь так долго обходиться без него, то я нет! Я не такой. Я другой, я буду трахаться тогда, когда захочу, а не ждать, что ты снизойдёшь до меня, ясно?! Мне необходимо элементарное физическое удовлетворение, иначе я свихнусь! Секс единственное, что помогает мне расслабиться и потом какое-то время снова держать себя в руках. А я вынужден каждый раз уламывать тебя, чуть ли не силой заставлять. Думаешь, очень приятно?! Но какого хрена, спрашивается, я должен всё время из кожи вон лезть, если я точно знаю, мы оба этого хотим? А всё потому, что ты постоянно ломаешь комедию, изображая кисейную барышню, до которой - что ты, что ты! - и пальцем дотронуться нельзя. Я знаю тебе цену, не надо её набивать! И гнать, что ты мог бы обойтись без меня, тоже не надо. Ты просто ещё не пробовал. Никто тебя не заставлял, слышишь, никто! Просто я оказался сильнее, я первым показал тебе свои чувства, открылся, чёрт возьми! Да если бы я знал, что так будет… Но это не даёт тебе права делать из меня маньяка, а из себя строить жертву насилия, потому что всё это чушь собачья!! - заорал брат. Я вздрогнул, но всё так же неотрывно смотрел на него, не в силах прервать зрительный контакт. - Когда я пришёл той ночью, почему ты не оттолкнул, а? Почему не закричал, не ударил, не убежал? И не надо рассказывать затёртую до дыр сказочку про страх и прочие отмазы, дело не в этом, мы оба знаем. Ты такой же одержимый, как и я. Единственное различие лишь в том, что я давно отпустил себя, ещё тогда, в детстве позволил своим желаниям выйти наружу. В то время как ты до сих пор прикрываешься обстоятельствами и не перестаёшь обвинять только меня одного. Хрен бы ты ушёл со мной, не будь мы любовниками. И только попробуй вякнуть, что это не так. Ну, чего молчишь? Язык прикусил?

Я не мог выдавить из себя ни единого слова или даже звука. Закрыв глаза, я просто ждал, что будет дальше. Билл ухмыльнулся и плавно закинул закутанную в одеяло ногу на мои. Всё честно. Правила есть правила. Никаких прямых контактов. Даже сейчас он умудрился не забыть об этом. Я грустно улыбнулся про себя, но тут же осёкся, ощутив щекочущее горячее дыхание на щеке и интимный, контрастный, волнующий до потери контроля голос.

- Ты уже представлял меня с ним?

Я как по команде распахнул глаза. Будто кто-то произнес кодовые слова.

- Там, у себя в воображении? Как он прикасался ко мне и громко дышал... Как целовал меня там, где ты постеснялся бы. Как прижимал к себе так сильно, что я буквально чувствовал, как его большой и твёрдый…
- Хватит! - закричал я, испугавшись собственного голоса. Руки сами потянулись к голове, зажимая с обеих сторон уши. Так обычно делают дети, когда не хотят слышать неприятные для них слова или интонации. Лицо тут же вспыхнуло и без сомнений мгновенно приобрело бледно-бордовый окрас.

Билл молчал. Уверен, всё так же пристально смотрел на меня, наверняка мысленно ухмыляясь и празднуя победу, но молчал. И я как никогда был благодарен ему за это. Мне стало дурно. Захотелось встать, открыть окно, высунуться всем корпусом наружу и полной грудью вдохнуть колючего морозного воздуха. Но я не сдвинулся с места. Это было слишком. Запредельные ощущения собственной беспомощности и ничтожности перед железными фактами. Он виртуозно играет на моих эмоциях, каждый раз умело вытаскивая наружу всё самое потаённое и надежно спрятанное в разных уголках моего нездорового сердца. Извлекает на свет истину, словно хирург пулю, а потом с наслаждением демонстрирует её, вертит перед моим носом, заставляя увидеть, поверить и признать.

- Всё очень просто, Том. Не усложняй.

Брат откинулся на спину, и, сложив на животе руки, переплёл пальцы в замок. Он на секунду прикрыл глаза, отчего-то поморщился, а затем перевёл рассеянный взгляд на противоположную стену, высматривая там что-то, одному ему известное. Настала моя очередь разглядывать его. На самом деле, у меня была куча вопросов, ответы на которые я очень хотел, но боялся получить.

- Почему ты никогда не говорил, что тебя интересуют только мужчины? - осторожно, словно прощупывая одной ногой непредсказуемое морское дно, спросил я.
- Ты никогда не спрашивал, - брат невозмутимо пожал плечами, по-прежнему не глядя на меня.
- И когда ты понял?
- Рано. Осознал чуть позже. И помог мне в этом ты.
- Тот случай в кинотеатре?

Билл кивнул.

- А я-то всё думал, почему мне каждый раз так сильно хочется прикоснуться к нему, когда он проходит мимо или стоит рядом? - он беззвучно рассмеялся и облизал нижнюю губу. - Помнишь Габриеля, француза, которого перевели к нам в школу после седьмого? Он был на два класса старше нас, - я тоже кивнул. - Оказалось, я просто был безумно в него влюблён. Тогда я этого ещё не знал, конечно. Но чёрт, как же было трудно сдерживать себя. Красивый мальчик, - Билл мечтательно закатил глаза и улыбнулся. - И очень умный, к слову. Он всё понял. Всё. Без слов и признаний.

- В смысле? - вряд ли мне удалось скрыть свой ошарашенный вид. Да я и не пытался.

Билл рассмеялся.

- А ты думал, все мои знания и опыт с неба упали? В четырнадцать-то лет? Я бы никогда не пришёл к тебе, не имея чётких представлений и инструкций. Уверенности, что я всё делаю правильно. Мне нужен был репетитор, и Габриэль отлично справился со своей задачей. Всё, что я узнавал от него, потом применял к тебя.
- Ты не говорил… - я заёрзал на кровати. Вдруг стало жутко неудобно сидеть. Хотелось встать и походить, но я сдержал себя. - То есть… Почему я не знал? Почему… Я думал, что я… А ты… Что вы с ним делали?
- Кое-что, - брат пару раз кокетливо подвигал бровями, не переставая загадочно улыбаться, а затем лёгким движением зачесал назад спадающую на глаза чёлку.

Вся эта история привела меня в замешательство. Я-то всю жизнь наивно полагал, что кроме меня у него никого и никогда не было. Слишком много открытий для одного вечера.

- Почему же вы расстались, раз тебе с ним было так хорошо?
- Потому что с тобой было лучше, - будничным тоном ответил брат, зевая. - Хотя он не раз давал понять, что у него на меня большие планы.
- Вот как…
- Что будем делать, Том? - Билл принял прежнюю позу, подперев голову рукой. От былой весёлости не осталось и следа.
- Я не хочу, чтобы ты заставлял меня.
- Заставлял что?
- Ты понял.

Брат шумно выдохнул.

- А я не хочу, чтобы ты делал вид, будто не хочешь этого, потому что это неправда. В этом случае не будет никаких взаимных претензий, как считаешь?
- Представь себе, у меня тоже не всегда бывает подходящее настроение.
- Но ты ведь всегда хочешь, я же чувствую, - тихий шёпот снова коснулся моих ушей. Я на секунду прикрыл глаза и сглотнул. - Кого ты пытаешься обмануть, м?
- Знаешь, ты ведь изменил мне, - вырвалось у меня само по себе. То ли от желания перевести тему, то ли потому, что именно это меня сейчас волновало больше всего.
- Так глупо звучит, - Билл издал короткий смешок, не переставая широко улыбаться.
- Может и так, только вот мне не смешно почему-то.
- Что сделано, то сделано. Ты не оставил мне выбора. Извиняться не собираюсь. Забудем или продолжим мусолить эту тему ещё месяц?
- Как у тебя всё просто, - я чувствовал, что раздражаюсь с каждой минутой всё сильнее. Беспечный, заигрывающий тон брата сбивал с толку. Он просто пудрил мне мозги, как всегда, когда хотел чего-то добиться. Или нет? Только сейчас заметил, что пальцы на моей правой руке живут отдельной жизнью и водят по контурам рисунка на простыне. Я тут же одёрнул себя.
- А так и есть, - он приподнялся на руках, пытаясь поймать мой взгляд. - Я обидел тебя. Сильно. Но не предал. Начнём всё сначала?

Дата добавления: 2015-12-08