Чистяков О. И. История отечественного государства и права

Семинар 7-8

Вопрос 1.ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ АБСОЛЮТИЗМА В РОССИИ

ВЛАДИМИРСКИЙ-БУДАНОВ М.Ф. ОБЗОР ИСТОРИИ РУССКОГО ПРАВА

В. ВЛАСТЬ

Царская власть получает новый титул - императорский с сохранением и всех прежних. Этот титул присвоен Петру В. высшими учреждениями государства при окончании Северной войны в 1721 г. - войны, которая и вызвала все новые явления периода империи. Новый титул, сходный по существу с прежним - царским, заключает, однако, в себе и новый смысл: царский титул делает наших государей преемниками византийских цезарей, императорский - усвоителями подобных же традиций западноевропейских.

Новые основания власти. Петр В. и теоретически и практически изменяет прежние патриархально-вотчинные основания власти в государственные: власть существует в интересах государства и для государства. Теоретически такое учение проводил в Москве Юрий Крыжанич; затем тот же взгляд выражен, по поручению Петра, Феофаном Прокоповичем в "Правде воли монаршей" (официальном публицистическом трактате, написанном в защиту прав Петра на устранение законного наследника). Здесь основания власти изложены согласно с теорией Гуго Греция, т.е. с теорией договорного происхождения власти: "согласно все хощем, да ты, государь, к общей нашей пользе владееши нами вечно"; практически Петр проводил ту же мысль, издав новую форму присяги 1711 г., (П. С. 3., N 2329) на имя государя и государства, затем проходя службу наравне с подданными, с низших чинов и повелев в письме из-под Прута сенату, что если он попадет в плен, то не исполнять его приказаний, хотя бы и собственноручных, а если погибнет, то выбирать между собой достойнейшего в преемники.

Переворот в порядке преемства. Согласно с новыми основаниями власти, Петр В. полагал (и через Прокоповича в "Правде воле монаршей" выразил), что воля царствующего государя не связана порядком законного наследования: если государь находит законного наследника не соответствующим благу государства, то может назначить себе преемником кого угодно. Практически поводом к этому было желание Петра устранить своего сына Алексея от престола; он был действительно устранен (впрочем, через собственное отречение, хотя и вынужденное) и после побега в Австрию судим и приговорен к смертной казни. Тогда Петр утвердил завещательное преемство (указ 5 февраля 1722 г.), бывшее причиной многих смут в 1-й половине XVIII в. Сам он не успел назначить себе преемника; его супруга Екатерина I возведена на престол лишь по тому основанию, что была коронована Петром В. как супруга-императрица (первый случай приобщения к коронации государынь-супруг). Она оставила завещание, допустив в нем субституцию: первым преемником назначен законный наследник - сын царевича Алексея Петр, за бездетной смертью которого престол должен был перейти к дочери Петра I Анне (Голштинской). В действительности после смерти Петра осуществилось избрание преемника волею верховного тайного совета, которое пало на дочь царя Иоанна Анну Курляндскую. Хотя она также назначила завещанием преемника в лице малолетнего Иоанна Брауншвейгского, но он был свергнут, и на престол возведена дочь Петра Елизавета, которая объявила своим наследником Петра (III); Петр, однако, был свергнут его супругой Екатериной II. Екатерина, хотя и признала с самого начала царствования своим наследником своего сына Павла, но не отменяла закон завещательного порядка (по некоторым известиям, имея в виду устранить Павла и передать престол его сыну - Александру). Император Павел I поспешил восстановись законное преемство (указ 5 апреля 1797 г.) и установил тот порядок, который без существенных изменений действует доныне.

Права верховной власти. Вышеизложенное изменение оснований власти привело к точному законодательному определению неограниченной самодержавной власти; в Воинских артикулах Петра В. (в толковании к арт. 20) читаем: "Его Величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах отчет дать не должен; но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомыслию управлять"*. "Правда воли монаршей" учит, что хотя власть возникла по договору и для пользы подданных, но народраз навсегда передал власть в руки монарха безусловно. Екатерина II (Наказ, гл. II) указывает на другие основания для того же: "Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства" (п. 9-11); "Другая причина та, что лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим. Какой предлог (цель) самодержавного правления? Не тот, чтобы у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направити к получению самого, большого ото всех добра" (п. 12-16).

В 1730 г., когда решили применить в преемстве принцип избрания, решили также ввести ограничительные пункты для власти новоизбранной государыни Анны Иоанновны, а именно: аристократия - члены верховного тайного совета (главным образом кн. Голицын) - имела образцом шведское государственное устройство; дворянство увлекалось правами польского шляхетства; но проект олигархии взял перевес, и императрица присягнула в соблюдении следующих кондиций: она без согласия совета не может объявлять войны и заключать мир, налагать новые подати, казнить дворян без суда, распоряжаться коронными землями, вступать в брак и избирать себе наследника**. По прибытии государыни в Москву шляхетство хотело изменить олигархические пункты в свою пользу, но победили приверженцы неограниченной монархии: кондиции были уничтожены. Гораздо важнее этой бесплодной попытки те случаи, когда сама верховная власть призывала к участию в делах правления представителей населения, отнюдь не думая ограничивать этим своих самодержавных прав. Этого не допускал Петр В., но допускали не раз его преемники по поводу составления нового кодекса. Современник Петра Посошков ("О скудости и богатстве") писал, что к составлению "судебной книги" (уложения) следует призвать выборных от духовенства, дворянства ("от высокого чина") и от иных чинов: от приказных чинов, купечества, солдат и людей боярских. "Мнится мне (продолжает он), что не худо было бы выбрать и из крестьян, кои в старостах и в соцких бывали, и во всяких нуждах перебывали и в разуме смышленные. Я видел, что и в Мордве разумные люди есть, то как в крестьянах не быть людям разумным?" При этом Посошков оговаривается, что подобным проектом отнюдь не посягает на права самодержавной власти. Мы увидим ниже, как неудачно осуществлялась эта мысль преемниками Петра I. Наибольшего внимания заслуживает комиссия для составления проекта нового уложения, созванная Екатериной II в 1767 г. (манифест 14 декабря 1766 г.). Созваны были представители сословий (дворян, горожан, казаков и свободных сельских обывателей, но не духовенства), чем представительство XVIII в. существенно отличается от территориального представительства земских соборов. Лишь представительство двух городов - Москвы и Петербурга - было всесословное. Но и в других городах сословное начало не могло быть выдержано, потому что мещанский город только что еще создавался: в городах смешивалось дворянство, купечество, казаки и крестьяне, и притом люди разных национальностей; все они, вопреки призыву, избирали отдельных депутатов. Избранные получали от своих избирателей наказы самого разнообразного содержания, от высших вопросов государственного управления до самых мелких местных нужд. Всего явилось 536 депутатов: от дворян - 161, горожан - 208, казаков - 54, крестьян - 79, иноверцев - 34. Были представлены все части империи, не исключая привилегированных, имевших свои особенные узаконения (Малороссии, Остзейского края). Кроме представительства населения были и представители (всего 28) учреждений (сената, синода, коллегий и главных канцелярий). Таким образом, общее число членов комиссии было 564. Большинство членов приходилось на долю городских сословий. Заседания комиссии должны были проходить по изданному императрицей "обряду управления комиссиею". При открытии в комиссии председательствует генерал-прокурор, потом - избранный депутатами маршал. Назначена была частная дирекционная комиссия для упорядочения деятельности комиссий. Но основная деятельность, т.е. обсуждение законов, первоначально совершалась в общем собрании комиссии. Комиссия была призвана к исполнению невозможного дела: ей предстояло не обсуждать готовый проект нового кодекса (как было в 1648 г. и как бывает обыкновенно), а составлять проект, что совершенно немыслимо в 5-сотенном собрании. Притом же трудность составления кодекса в XVIII в. неизмеримо возросла сравнительно с затруднениями, предстоявшими законодателям XVII в: теперь законодательных источников накопились целые тысячи, не приведенные в известность и не собранные в полном собрании законов; но, что всего важнее, законодательство XVIII в. внесло совершенно новые начала, не примеренные и не согласованные с началами московского права. Императрица думала облегчить работу комиссии, дав ей в руководство свой знаменитый "Наказ", но этим только усложнила работу комиссии и сделала ее еще более невыполнимой: наказ не есть проект, ни даже программа кодекса, а общие философские начала права, заимствованные из Монтескье и Беккариа, разумеется, не имевшие ничего общего с фактическим состоянием московского права. Комиссия должна была принять во внимание частные наказы депутатов (числом около!,5 тыс.) Вот почему заседания общего собрания проходили без системы и не имели результата. Это не только должно было случиться в то время, но должно повториться и всегда; председатель комиссии Бибиков совершенно справедливо видел невозможность вести дела в таком большом собрании: дирекционная комиссия поспешила выделить частные комиссии для разработки проектов специальных уложений: вотчинную, юстицкую я о родах государственных жителей (сословное право); не имея общего плана, комиссия не могла сделать более рациональное распределение частных комиссий. Государыня, сознавая свою ошибку, со своей стороны, поспешила дать план нового уложения (8 апр. 1786 г.: "Начертание о приведении к окончанию комиссии проекта нового уложения"): в соответствии с главными частями этого плана для разработки общего права назначено 11 частных комиссий, а для разработки особенного - 4. Эти частные комиссии продолжали долго работать; но "большая комиссия", т.е. общее собрание, была распущена 18 декабря 1786 г. по случаю начавшейся войны с Турцией, впредь до нового созыва, которого не воспоследовало (упоминания о комиссии, как существующей de jure, доходят до 1780-х гг.). Работы частных комиссий (закрытых по указу 4 декабря 1774 г.) еще не все изучены и сличены с последующими актами законодательства Екатерины. Итак, о неудачах Екатерининской комиссии речи быть не может: нельзя назвать неудачей неисполнение того, что не может быть исполнено. Действительное же значение комиссии, т.е. выражение народных мнений по разным отраслям законодательства, ею исполнено в наказах депутатам и их речах. Здесь, конечно, мы находим массу неправильных (по взглядам нашего времени) мнений и партиозно-сословных стремлений, но немало и весьма благородных и ценных заявлений.

ЧИСТЯКОВ О.И. ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Глава 15. ОБРАЗОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ

АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ В РОССИИ

(конец XVII - XVIII вв.)

§ 1. Переход к абсолютизму в России

Это было время бурных изменений в российском обществе, государстве, правовой системе, вызвавшее противоречивые чувства как у участников событий, так и у историков. Споры XVIII в. перешли в XIX в., они ведутся и современными исследователями. Главный предмет споров - проблема абсолютизма: время его возникновения, сущность, социальная природа, периоды развития. Все это породило обширную историографию, дореволюционную, советскую и современную.

Дворянские историки стояли на позициях изначальности самодержавия на Руси. В.Н. Татищев и Н.М. Карамзин видели его уже в Киевском государстве и, разумеется, в Московском государстве с момента его образования.

В.О. Ключевский находил самодержавие в Московском государстве во всяком случае при Иване Грозном и, пожалуй, даже при его деде Иване III <*>. Буржуазная государственная школа русских историков (Б.Н. Чичерин), не признававшая объективных экономических законов и их воздействия на развитие государства, отрицала наличие сословно-представительной монархии в России. Она видела абсолютизм у нас уже в XVI в.

В советской литературе проблема российского абсолютизма вызвала оживленную дискуссию. Большие споры шли по вопросу о времени возникновения абсолютизма в России. Переход к самодержавию как в советской, так и в дореволюционной литературе связывают с различными периодами. Некоторые авторы склонны относить начало его ко времени Ивана III, именовавшего себя самодержцем <1>. Этот взгляд разделяют и некоторые более поздние историки <2>. Другие авторы связывают установление самодержавия с именем Ивана Грозного. Подобного взгляда придерживался еще М.Н. Покровский. На сходных позициях стоит С.О. Шмидт. Правда, его концепция своеобразна. С.О. Шмидт допускает определенный разрыв в истории абсолютизма. Возникнув при Иване Грозном, самодержавие, по его словам, исчезает со смертью этого царя, а затем вновь возникает при Михаиле <3>. Своеобразен и взгляд Л.В. Черепнина. Он допускал одновременное сосуществование сразу двух форм государства при Иване Грозном: самодержавия в опричнине и сословно-представительной монархии в земщине <4>. Безоговорочно считает Ивана Грозного абсолютным монархом Д.Н. Альшиц <5>.

Авторы учебника по истории СССР под редакцией В.И. Пичеты и других начинали историю абсолютизма с Михаила Романова <*>.

Некоторые исследователи ведут абсолютизм с реформ Петра I, с начала XVIII в. Н.Б. Голикова, отмечая окончательное утверждение абсолютизма при Петре I, умалчивает о его начальном моменте <*>. С.М. Троицкий утверждал, что "переход от сословно-представительной монархии к абсолютной начался в XVII столетии и завершился в основном в первой четверти XVIII в." <**>.

Л.В. Черепнин отмечал, что "большинство историков считают возможным говорить о русском абсолютизме не ранее чем со второй половины XVII в., а его окончательное оформление приурочивают к правлению Петра Первого" <*>. В этой концепции можно видеть победу идеи С.В. Юшкова <**>, много лет назад создавшего стройную схему смены форм феодального государства и доказавшего, в частности, невозможность абсолютизма в России раньше XVII в.

Переход к абсолютизму - явление, разумеется, не одномоментное. Это определенный процесс, занимающий во времени какой-то отрезок.

С вопросом о времени возникновения абсолютизма связана проблема его сущности. В литературе наличествует противопоставление самодержавия абсолютизму. Под самодержавием понимают внешнюю независимость монарха, например от Орды, его суверенность, а абсолютизм сводят к внутреннему полновластию, к господству над подданными <*>.

Возникновение абсолютизма - явление закономерное, имеющее свои объективные предпосылки. В науке существуют разные мнения по поводу того, являются ли эти закономерности едиными для всех стран или Россия имеет существенные особенности.

Разумеется, что переход к абсолютизму определяется в первую очередь социально-экономическими причинами. Однако спорен вопрос об уровне и характере экономического развития, социально-экономических противоречий, которые обусловливают это явление. В литературе имеется тенденция связывать переход к абсолютизму в России с генезисом капитализма.

В классических условиях абсолютизм возник в обстановке серьезного развития буржуазного уклада, когда буржуазия уже начала претендовать на власть и феодальному государству нужно было умерить ее аппетиты.

Среди советских историков спорным являлся вопрос о времени возникновения капитализма в России. Некоторые авторы ищут его уже в XVI в. <*>. Другие ученые, не идя так далеко, тем не менее отмечают факты, говорящие о зарождении капитализма в России во второй половине XVII в. Они видят даже в деревне XVII в. определенные ростки капитализма: отдельные землевладельцы нанимали собственных крепостных, порой и за деньги, чтобы стимулировать повышение производительности труда; развивалось крестьянское предпринимательство, выводившее крепостных в ряды буржуазии <**>.

Уже с XVII в. отмечаются простая капиталистическая кооперация производства, а также возникновение мануфактур. Некоторые исследователи даже крепостную мануфактуру считают элементом генезиса капитализма. Это, конечно, крайность: крепостная мануфактура - не что иное, как барщина под крышей, исключающая экономическую заинтересованность работника. Однако крайностна и противоположная точка зрения, высказанная в старой литературе П.Н. Милюковым, а в современной Н.И. Павленко <*>. Эти авторы утверждают, что в исследуемый период вообще еще не было предпосылок для возникновения мануфактур и что они насаждались исключительно искусственно. Если можно согласиться, что мануфактуры, работающие на казну, на государство, создавались просто в силу государственного принуждения хотя порой и купцами, как было при Петре, то вряд ли это относится и к чисто купеческим мануфактурам. Какой купец будет устраивать что-либо не выгодное для себя?

Переходный характер экономики, по мнению некоторых авторов, определяет и надстроечные изменения.

Еще Б.И. Сыромятников рассматривал начало XVIII в. как первую фазу "переходного" состояния государства к буржуазному <*>. С точки зрения С.М. Троицкого, переход к абсолютизму уже означает первый шаг на пути превращения феодального государства в буржуазное <**>. Тут мы видим сходство со взглядами Б.И. Сыромятникова. С.М. Троицкий, возражая ему по некоторым пунктам, видит тем не менее в формировании чиновничества из разночинцев и в переходе к денежному жалованью для бюрократии буржуазные принципы организации государственного аппарата.

Другая группа исследователей скептически смотрит на проблему зарождения капитализма в XVII в., отмечая, что в условиях усиления экономических, преимущественно торговых, связей между отдельными районами страны берет начало длительный процесс складывания всероссийского рынка и что все большую роль в экономике страны начинает играть торговый капитал в лице крупного купечества. Они полагают, что торговый капитал не менял существующих производственных отношений, он приспосабливался к ним и использовал в своих интересах.

Крупные купцы и предприниматели из их среды стремились обзавестись вотчинами, крепостными крестьянами и тем самым смыкались с господствующим классом феодалов. Стремлению денежных тузов вложить капиталы в землю поднимающийся абсолютизм шел навстречу, законодательно разрешив верхушке купечества, гостям покупать вотчины. Наиболее яркими примерами новоявленных феодалов и одновременно купцов-предпринимателей в XVII в. были Строгановы, позднее, в начале XVIII в., Демидовы.

Вместе с тем стремление торгового капитала овладеть производством, подчиняя его торговле, влекло накопление капиталов в этой сфере экономики, что создавало предпосылки, определенное историческое условие для развития капиталистических отношений в будущем.

Не углубляясь дальше в сущность спора об уровне социально-экономического развития России в данный период, отметим только, что даже признание наличия буржуазных отношений в XVII в. еще не означает признания их существенного влияния на возникновение абсолютизма в нашей стране. Вряд ли можно говорить в это время о существовании класса буржуазии, способного противостоять уже классу феодалов, о том самом "равновесии сил", которое, по представлениям многих авторов, обусловливает возникновение абсолютизма. Русская буржуазия еще не претендует на власть, еще не пытается свергнуть феодалов, поэтому у последних нет необходимости искать в самодержавии защиту от нее. С.М. Троицкий полагал даже, что "на раннем этапе становления абсолютизма относительного "равновесия" между дворянством и формирующейся буржуазией не было и не могло быть". Он вообще считал такое равновесие, как предпосылку установления абсолютизма, скорее, исключением, чем правилом <*>.

Л.В. Черепнин отмечал, что некоторые историки ищут предпосылки абсолютизма не в междуклассовой, а во внутриклассовой борьбе эксплуататоров, т.е. в соперничестве боярства и дворянства <*>.

Думается, что решающую роль в процессе становления абсолютизма в России играла не внутриклассовая борьба и даже не борьба между эксплуататорскими классами. Важнейшей предпосылкой становления самодержавия было классовое сопротивление окончательно закрепощенных крестьян, необходимость для феодалов создать крепкую власть, способную держать в узде восстающее крестьянство.

Крестьянская война под предводительством С. Разина, восстание К. Булавина, городские восстания, другие разнообразные народные движения - все это подталкивало феодалов в сторону передачи полноты власти неограниченному монарху.

Фактором, ускорившим процесс перехода к абсолютизму, была также военная опасность со стороны соседних государств (Речи Посполитой, Швеции, Турции и др.). Россией не были еще решены некоторые важные исторические задачи: не воссоединены все украинские земли, нужно было пробиться к морям и т.д. Характерно, что из 35 лет царствования Петра I только около года сохранялось состояние полного мира.

Во второй половине XVII в. не только возникла необходимость, но и сложилась возможность установления абсолютной монархии. Эта возможность была подготовлена развитием государства в предыдущий период. Вместо своевольного дворянского ополчения было создано постоянное войско. Развитие приказной системы подготовило армию чиновничества. Царь получил независимые источники дохода в виде ясака (налога преимущественно пушниной с народов Поволжья и Сибири) и винной монополии. Теперь ему не нужно было спрашивать разрешения у земских соборов на начало войны или иное серьезное мероприятие. Необходимость в сословно-представительных органах отпала, и они были отброшены. Это означало, что монарх освободился от всяких пут, что его власть стала неограниченной, абсолютной.

Но переход к абсолютизму не сводился лишь к освобождению царя от каких-то сдерживавших его сил. Переход к абсолютизму, его расцвет означали и перестройку всего государственного аппарата. Эти позитивные мероприятия по реконструкции феодального государства, по приспособлению его к новым условиям классовой борьбы были проведены уже в XVIII в., в особенности в правление Петра I и Екатерины II. Все эти мероприятия были направлены на укрепление феодального государства как машины в руках господствующего класса для подавления сопротивления эксплуатируемых, для удержания в узде крепостного крестьянства.

Усиление власти монарха, свойственное абсолютизму, выразилось и в некоторых внешних атрибутах, важнейшим из которых явилось провозглашение царя императором. В ознаменование победы в Северной войне Сенат поднес это звание Петру I. Оно со временем было признано зарубежными державами и перешло к его преемникам.

Следует сказать, что верхушка феодального общества, в интересах которой был установлен абсолютизм, тем не менее не могла примириться с полной независимостью монарха. Поэтому и в конце XVII в., и на всем протяжении XVIII в. делаются попытки так или иначе ограничить его власть. Особенно это касалось тех царей (цариц), права которых на престол были шатки. Так обстояло дело, например, с Анной Иоанновной, Елизаветой Петровной, Екатериной II. Но не случайно все эти попытки закончились неудачно: факторы, обусловившие переход к абсолютизму, о которых уже говорилось, действовали сильнее. В то же время на всем протяжении периода чувствовалась непрочность царского престола. Об этом говорила почти непрерывная цепь дворцовых переворотов.

Усиление власти монарха не обошлось без эволюции ее политического обоснования. В прежние времена господствовала теологическая теория: "Несть власти аще не от бога", государь - "помазанник божий". При Петре I известный публицист Феофан Прокопович создает уже в духе модных тогда на западе веяний светскую, договорную концепцию: власть монарха опирается на волю народа, вручившего ему свою судьбу, притом на веки вечные, без права отказаться от такого договора. Конечно, Прокопович не ищет здесь формального договора, отмечая, что он заключен "не словом, но делом". Правда, в законодательстве того времени отсутствует ссылка как на бога, так и на народ. В толковании к арт. 20 Артикула воинского содержится известная формула о самовластности и безответственности монарха <*>.

<*> В литературе встречается ошибочное утверждение о том, что формула самодержавия дана не в Артикуле воинском, а в Воинском уставе (см., например: История государства и права России / Под ред. Ю.П. Титова. М., 1998. С. 117; Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1993. С. 77).

Последнюю точку в развитии идеи самодержавия поставил Павел I, законодательно утвердивший себя главою православной церкви, т.е. установивший свой приоритет над церковью, а следовательно, и полную независимость своей власти от нее.

Дата добавления: 2015-12-08