The Blower's Daughter – Damien Rice

- Ты точно решил? – Себастьян смотрит на своего возлюбленного, и тот лишь крепче сжимает его ладонь.

-Ты уже передумал? – Хантер дарит жениху нежный поцелуй в губы и несколько раз ударяет кулаком по дубовой двери, за которой пару минут уже стоит слишком подозрительная тишина.

«Они наверняка убили друг друга», - проносится в голове у Смайта.

«Блейн точно не монстр и не секс-машина, ему тоже нужен отдых», - Хантер думает про себя и пинком распахивает дверь.

На двухместной кровати, развалившись, лежит Блейн, сложив локти за головой и буравя взглядом каменный потолок, а не нем, мирно посапывая, калачиком свернулся Курт.

По комнате разбросаны смятые простыни и коробочки неизвестного происхождения, в углу валяется недопитая бутылка вина, и Хантер краем глаза даже успевает заметить бечевку, перед тем как громко выкрикнуть «подъем!», заставляя шатена с криком скатиться с Блейна и упасть на свою половину кровати на живот, являя виду красные царапины на спине, кое-где даже с запекшейся кровью.

Себастьян и Хантер решают галантно промолчать, не вмешиваясь в чужие дела, а Блейн лениво потягивается со словами:
- Я так и знал.

Курт в недоумении смотрит на него, с трудом открывая глаза так, что брюнет снова не может не поразиться его сходству с котенком, и спрашивает:
- Что знал?

- Что они не смогут потерпеть до завтра. Хани никогда не умел ждать, а Басси тем более.

- Ты сейчас только что нас собаками назвал? – Себастьян ощетинивается. – Я думал, ты хотя бы после секса превратишься в нормального человека.

- Может быть, вы выйдете? – Курт, что все это время пытался прикрыться единственной простыней, которую нашел на кровати, не выдерживает. – Я все еще имею право на личное пространство, - он переводит взгляд на Андерсона. - И Блейн, наверное, тоже.

- Ну, мне они совсем не мешают, наоборот, я не прочь… - Блейн не успевает договорить, потому что Курт с силой толкает его в бок. Брюнет наваливается на Хаммела, рыча что-то нечленораздельное, и Себастьян с Хантером решают галантно удалиться, бросив перед этим громкое «через полчаса, удовлетворенных, мы ждем вас у главного входа!», не оставляя парням выбора.

*

- Ну что? – Блейн, на ходу натягивая майку, хлопает Себастьяна по плечу. - В Марсель?

- Марсель слишком большой город. Я выбрал Люин, он находится ближе всего, а заодно договорился с местным священником, он обвенчает нас сегодня вечером. Милый, ты взял документы? – Хантер вскидывает голову.

- Да?

- Разрешение на брак? – Смайт начинает хмуриться.

- Есть, - Кларингтон вытаскивает его из сумки и облегченно вздыхает.

- Мы спасены… - Хаммел наигранно стонет, прикладывая ладонь ко лбу.

- Поехали, - Андерсон хватает Курта под локоть, «прекращая цирк уродов», и ведет к машине, которую Хантбастиан арендовали еще сегодня утром, чтобы подстраховаться.
И, как видно, не зря, потому что сейчас из окон серебристого Nissan’а можно наблюдать за бескрайними полями лаванды и подсолнухов.

Город встречает их вечерними сумерками, местными жителями, которые постепенно закрывают свои лавки и магазины, собираясь на ужин, и неповторимым ароматом французского прованса: свежеиспеченного хлеба из ближайшей пекарни, роз и лилий, сандалового масла и пряностей, гвоздики и апельсиновой цедры.

Автомобиль останавливается недалеко от часовни, чтобы молодые люди могли сполна насладиться неповторимой атмосферой небольшого городка, полной не американской спешки, а любви, которую можно заметить в каждой улыбке прохожего, каждом цветке, что раскрывается навстречу уходящему солнцу, каждой травинке, что смогла пробиться сквозь покрытую кое-где трещинами брусчатку.

Маленькие семейные кафе на несколько метров от себя распространяют запах совершенно разнообразной еды: крем-супа, рататуя, яблочного штруделя, кальмаров, запеченных в кляре, венских вафель, круассанов, свиных ребрышек под кисло-сладким соусом, курицы с ананасом, пиццы и трюфелей. Вино пятничным вечером льется рекой, так же как и медовуха, позволяя людям, наконец, расслабиться после тяжелой трудовой недели, сбросить с себя груз проблем и вспомнить о том, что они живут в Люине – тихом уголке Франции.

И если официальный девиз республики это «Свобода, Равенство, Братство», то в народе девизом Франции считается «Любовь».

Узкие мощеные улочки и дома, между которыми они так уютно расположены, являют собой целое произведение искусства: кирпичи персикового и песочного цвета мирно соседствуют друг с другом, деревянные кадки с цветами занимают собой чуть ли не все пространство подле стен, двери украшают разнообразные вывески на французском языке или железные ручки, представляющие собой головы льва, лошади, а иногда даже собаки.

Мимо них проезжают девушки в коротких платьицах с цветочным принтом верхом на верных железных конях – велосипедах. Кружевные юбки открывают вид на загорелые ноги, волосы, порою не собранные в хвост или пучок, развеваются на ветру, улыбки на лицах освещают собой улицу, и кажется, ничто в мире не может быть против этого венчания.

Себастьян обнимает Хантера за талию, и они вместе заходят в небольшую церквушку, полностью выстроенную из желтого сланца и мрамора. Колонны у входа давно заросли плющом, несколько каменных ступенек, что отделяют каменную дверь с вставкой из драгоценных камней, покрыты мелкими трещинами, но это не убавляет очарования самого здания.

Курт и Блейн идут позади, отмечая большие сводчатые окна с рамами из серебра, состарившимися со временем, чьим украшением вместо стекла служат витражи, где изображены райские птицы и сады, ангелы и демоны, Дева Мария и ее сын – Иисус. Курт несмело берет брюнета за руку, словно спрашивая разрешения, и Блейн крепче сжимает ее в ответ, заставляя приятное тепло разлиться по всему телу шатена. Они заходят внутрь и вдыхают аромат, который ни с чем не спутаешь: аромат парафина от расплавленных свечей, старого дерева скамеек, покрытых темным лаком, икон, рисующих нам лики Святых и самой Библии.

Аббат подходит к алтарю, жестом приглашая Хантера и Себастьяна последовать за ним. Ни родственников, ни гостей, ни посторонних лиц - на этой свадьбе присутствуют только люди, которые им, и правда, важны, а не толпа людей, половину из которой не знаешь толком в лицо.

Отец читает несколько молитв, во время которых парни, не отрываясь, смотрят друг на друга.
Хантер – на Себастьяна, вне себя от счастья, что проведет всю жизнь с этим человеком.
Себастьян – на Хантера, благодаря Бога за такой подарок судьбы.
Блейн – на Курта, пытаясь придумать еще сотню причин, почему любовь между ними невозможна, но подсознательно отвергая каждую из них, только взглянув в глаза шатена, полные слез.
Курт – на Блейна, пытаясь запомнить этот образ: легкая улыбка и медовые глаза, обращенные прямо на него. Запомнить чувство, что он сейчас испытывает, а потом попытаться испытать его с другим человеком, когда они навсегда расстанутся.

А затем священник задает три вопроса, на которые ответом служит уверенное «да»:

- Пришли ли вы сюда добровольно и свободно хотите заключить супружеский союз?

Хантер вспоминает оленьи глаза Себастьяна и его «давай поженимся сегодня же вечером».

- Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь?

Себастьян вспоминает их первое признание друг другу на Бруклинском Мосту. Когда он вынес вердикт их отношениям в виде слов «нам нужно расстаться», то Хантер ответил ему: «но я люблю тебя». И Смайт не мог ответить иначе, чем «я тоже».

- Готовы ли вы принять от Бога детей и воспитать их в любви и понимании?

На минуту в голове у парней проносятся образы счастливых родителей, какими будут являться они сами, маленькой девочки с каштановыми вьющимися волосами до плеч и смешинками в глазах, и черноволосого мальчика с карими глазами по имени Марк.
И что в папке с платиновой застежкой, что лежит в комоде под телевизором, уже есть документы на усыновление, где не хватает только свидетельства о браке.

Блейн протягивает Хантеру золотое кольцо с выгравированными символами внутри, известными только им, а Курт то же самое делает с кольцом Себастьяна.

- Надевая это кольцо, Хантер Кларингтон, я называю своим мужем. Обещаю любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее и оберегать тебя от плохого. Обещаю уважать твое мнение, заботиться о тебе и наших будущих детях и клянусь: что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Так же, как и ты был рядом со мной все счастливые моменты моей жизни. И будешь, – последние слова Себастьян произносит со слезами на глазах, видя растроганную улыбку Хантера.

- Себастьян Смайт, надевая это кольцо, я беру тебя в супруги. Знай, что отныне ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе, и теперь мы больше не две разделенные половинки, а одно целое. Больше ты не сможешь сбежать от меня. Ты не сможешь бросить меня, потому что если в моей жизни не будет тебя, то и я перестану существовать, – Хантер, трясущимися руками, надевает кольцо на палец Себастьяна и целует, не дожидаясь разрешения отца.

Курт с трепетом замирает, видя картину совершенного, по его мнению, венчания, которого вряд ли заслуживает он сам, и он уже не сдерживает слез, скопившихся в уголках глаз.

Сердце Блейна пропускает удар и мучительно сжимается, потому что он сам лишил себя этого счастья.

И лишь высшая сила, неважно, Иисус это, Аллах, Будда, Сварог или сама Вселенная, которая направляет человека в его мыслях и поступках, знает, как сильно они ошибаются.

Потому что ни одно событие в нашей жизни не происходит зря.

***

Они гуляют по безлюдным улочкам еще какое-то время. Хантер время от времени приподнимает их переплетенные с Себастьяном пальцы и любуется на золотое кольцо на руке своего мужа.

Блейн и Курт идут позади них, держась за руки, но даже не смотря в сторону друг друга. Изредка брюнет косится на прижимающихся друг к другу молодоженов и рефлекторно притягивает Курта ближе.

Кажется, что никто из четверки не смотрит на часы, каждый просто увлечен волшебным моментом, делающим из несовершенного мира, покрытого толстым слоем грязи, сказку, где нет воин, политики, плохих людей. Мир, где существует честь, любовь и уважение, а не их суррогаты. Мир, в котором не существует времени и пространства, когда ты держишь любимого человека за руку. Мир, в котором “лишь ты и я, и этот старый разбитый уличный фонарь”*. Мир, не играющий красками, не сулящий больших свершений или наград. Мир, где человек просто там, где должен быть, с тем, с кем должен быть.

Когда Себастьян говорит, что замерз, Хантер нежно обнимает мужчину своей мечты и берет его руки в свои, обдавая ледяные пальцы горячим дыханием.

Когда Курт жалуется, что натер ноги новой парой туфель от Gucci, Блейн снимает их и выкидывает в ближайший мусорный бак, закидывая шатена на свои плечи.

Но, как и любая сказка, время этой подходит к концу, когда луна огромным грязно-золотым диском взгромождается на иссиня-черный небосвод, а часы на запястье прекрасного принца показывают два часа ночи.

Наступает ночь, и для кого-то она станет продолжением волшебной истории, а для кого-то - началом новой, абсолютно противоположной.

*

Хантер крепко держит мужа за руку, пока они идут в их спальню. В комнате светло от сотни, даже тысячи маленьких свечек, что расставлены по всему периметру.

- Что… - начинает Хантер, но палец Себастьяна нежно ложится на его губы.

-Тсс, позволь мне позаботиться о тебе, - Себастьян ведет мужа к кровати, на которой расстелены белоснежные шелковые простыни.

Себастьян нежно целует мужа в скулу, стягивая пиджаки с него и с себя, и толкает на кровать.
Хантер падает на мягкий матрац, приподнимаясь на локтях, чтобы видеть все, что делает его муж.
Себастьян кокетливо улыбается, расстегивая свою рубашку, и стягивает брюки, не прерывая зрительного контакта. Черная бабочка летит в сторону лежащего на кровати мужчины. Бывший Смайт, а сейчас уже Кларингтон избавляется от последних предметов одежды, встает перед мужем, предоставляя тому вид на свое идеальное тело, мелькающее в свете маленьких ароматизированных свечек.

Себастьян резко запрыгивает на кровать, седлая бедра Хантера, и начинает медленно стягивать с него белую рубашку, задевая кончиками пальцев разгоряченную кожу.

*

Курт и Блейн яростно целуются, на ощупь пытаясь найти дверь в их спальню. Как только задача выполнена, брюнет с силой распахивает кусок дерева, затаскивая Хаммела внутрь, при этом не переставая облизывать и кусать его белоснежную шею.

Они спотыкаются, но находят кровать и с грохотом падают на нее, по пути стягивая пиджаки, рубашки, брюки и боксеры друг друга.

Курт оказывается прижатым к матрацу, но такой расклад его не устраивает. Шатен резко переворачивается, садясь на Блейна верхом, и заискивающе улыбается. Он быстро срывает с брюнета оставшиеся предметы одежды, представлявшие собой часть рубашки и повисшую на шее галстук-бабочку, и припадает к накаченной груди губами, выводя языком влажные узоры.

Блейн с силой сжимает узкие бедра, оставляя темные следы на белой, словно полотно, коже. Брюнет извивается, стонет и закусывает губы, когда язык Хаммела исследует его пресс, а потом резко возвращается к шее или ключицам. Андерсон хочет все сделать сам: жестко, властно, чтобы последние остатки нежности навсегда покинули его сердце. Пока Блейн только пытается перехватить тонкие запястья, а губы Курта накрывают его собственные в страстном поцелуе. Отстранившись на пару миллиметров, шатен шепчет, касаясь своими влажными губами губ Андерсона.

- Позволь мне сделать все самому, позволь позаботиться о тебе, - горячее дыхание и нестерпимое желание позволяют Блейну лишь кивнуть и обессилено убрать ладони от рук Курта.

Хаммел немного перемещает их тела и приподнимает руки Андерсона над кроватью. Курт перекатывается на бок, не отпуская рук Блейна, и достает что-то из тумбочки.

- Что это? – спрашивает брюнет охрипшим голосом.
- Взял взаймы у Себастьяна, - Курт загадочно улыбается и пристегивает запястья Блейна к изголовью кровати над его головой.

*

- Ох, Сееб, - стонет Хантер, когда губы мужа нежно накрывают головку его члена.

Рот Себастьяна такой горячий и влажный, что Хантер не может сдержать пошлых стонов каждый раз, когда губы мужчины смыкаются на его твердом члене, язык скользит вдоль по стволу, а рука мягко массирует яички.

Шатен вбирает член в рот полностью, втягивая щеки, и отпускает. Затем прокладывает дорожку поцелуев от паха к шее любимого и оставляет алую метку прямо в районе пульсирующей артерии.

Хантер лежит, откинув голову на подушки и сильно сжимая изголовье кровати. Себастьян нежно убирает руки мужа с деревянной поверхности и переплетает их пальцы. Кларингтон не выдерживает и целует шатена в губы, достаточно требовательно водя языком внутри чужого рта. Себастьян отвечает на поцелуй, также активно орудуя языком и губами, попутно лаская его грудь и живот свободной рукой.

Когда рука Хантера перемещается на ягодицы мужа, несильно сжимая их, шатен отстраняется и тянется к прикроватной тумбочке. Получив непонимающий взгляд мужа, он поясняет, легко проводя кончиками пальцев по скуле Хантера.

- Я хочу сделать эту ночь особенной для нас.
- Она и так особенная, глупый, - Хантер тянется рукой к руке мужа, вырывая у него предмет, ранее лежавший в ящике. Это оказывается шелковая лента алого цвета, так контрастирующая с белым полотном покрывал. Себастьян забирает ленту и садится удобнее на бедра мужа. Он оборачивает шелковую полоску вокруг глаз Хантера, освобождая от ткани нос, чтобы мужу не было трудно дышать.

Как только способность видеть покидает мужчину, все чувства обостряются. Хантер ощущает себя сплошным комком нервов, каждое прикосновение дрожью разносится по всему телу. Каждый поцелуй чувствуется везде и одновременно нигде. Такая неизвестность пугает, но в тоже время соблазняет, распаляет и доводит до экстаза.

*

- Куурт, - Блейн пытается дотянуться до мужчины, что сейчас нежно и медленно ласкает его грудь и живот, но металлические наручники мешают ему. Может, они и ненастоящие, но название свое пока оправдывают.

- Тихо, это еще не все, - Хаммел отстраняется, но возвращается через пару секунд, держа что-то в руках. Не успев даже обратить внимание на предмет, Блейн охает, ведь его лицо плотно облегает черная атласная лента.

- Что…
- Тихо, - шепчет Курт, прижимая палец к губам Андерсона и целуя подергивающийся кадык. - Позволь мне сделать все для тебя, а потом ты сможешь сделать со мной все, что захочешь.

Блейн тихо стонет от такой перспективы, призывая свое тело расслабиться под ласками шатена.
Но каждое прикосновение влажных губ отдается в ушах ужасным взрывом, ударом. Курт опускается ниже и целует головку члена брюнета, поглаживая ладонями напряженную грудь. Шатен проводит языком по все длине, задевая яички и поднимаясь обратно к влажной головке. Руки Блейна непроизвольно дергаются.

Когда кожа врезается в холодный металл, каждый вздох, каждое действие Курта оборачивается против Андерсона. Короткие ногти царапают мускулистую грудь, задевая соски, вызывая негромкий вскрик и сбившееся дыхание.

Холодный пол порос мхом и плесенью от влажности и полного отсутствия правил гигиены. Они не приходили уже давно, может, все закончилось?
Массивные железные двери распахиваются, и входит мужчина с повязкой на лице и автоматом на шее. Он хватает пленника за ноги и тащит к выходу. Брюнету с запекшейся на лице кровью остается только цепляться ногтями за серый бетон.

- Прошу, нет, - кричит Блейн, и глазам уже не мешает повязка, они закрыты, а губы изогнуты в неживой линии.

Курт не понимает, что это значит, но продолжает посасывать член брюнета, не замечая попыток вырваться из игрушечных оков.

*

Хантер тяжело дышит, чувствуя губы мужа в районе своего паха. Руки Себастьяна ласкают его грудь, живот и бедра с внутренней стороны.

Кларингтон цепляется руками за простыни, сминая их и яростно откидывая в сторону, когда губы его мужа скользят по его прессу, поднимаясь все выше и выше, пока не находят его собственные.

- Ты хочешь этого? – спрашивает Себастьян, и Хантер кивает, потому что он хочет все, что предложит ему шатен.
Хантер не шевелится пару минут, пока не чувствует тепло мужа над собой. Себастьян возвращается и удобно устраивается на бедрах мужчины так, что член Хантера проходит между упругих половинок. Шатен целует мужа в губы, медленно водя языком внутри, растягивая удовольствие, и, заодно, растягивая себя своими же пальцами.

Хантер нетерпеливо дергает бедрами, ища хоть какое-то трение. Это становится призывом к действию, и Себастьян приподнимается и, направляя рукой член мужа, насаживается.

Они сидят, прижимаясь друг к другу пару минут, чтобы привыкнуть к ощущениями и, конечно, запечатлеть в памяти этот момент. Хантер пытается толкнуться бедрами, но это движение резонирует и отдается дрожью в теле Себастьяна. Смайт дергается вверх, пытаясь скрыться от неприятных ощущений, немного перемещая тело влево, и незаметно для себя дергает рукой так, что опрокидывает бутылочку со смазкой на пол.

Тихий шум упавшего предмета раздается в комнате, эхом отходя от стен. Себастьян успокивающе гладит мужа по плечу, потому что тот испуганно приподнимается, порываясь снять повязку.

- Все в порядке, любимый.

*

Блейн слышит грохот и сжимается.

Трое сидят в заброшенном сарае с выбитыми стеклами. Они прижимаются к стенам, закрывая руками уши, чтобы не слышать свиста пуль и грома разрывающихся снарядов, как вдруг что-то маленькое падает на пол прямо возле них.
«Граната,» - кричит брюнет и, схватив оставшихся двух за руки, выбегает из помещения и падает на землю, накрывая их тела своими.

- Это просто торшер упал, - шепчет Курт и целует вздымающуюся грудь и подергивающиеся плечи. Хаммел думает, что все это из-за желания, Блейн кричит, пытается вырваться. Шатен берет баночку со смазкой и проникает двумя пальцами внутрь себя, издавая громкие стоны, чтобы Блейн слышал все, что сейчас происходит в комнате.

Андерсон нервно сглатывает и пытается освободить запястья. Он мечется где-то на грани реальности и кошмаров, что сняться ему каждую ночь.

Он чувствует чужую руку на своей шее и резко дергает запястья, разрывая кожу до крови.

- Я родился в Вестервилле, штат Огайо, я журналист, мои родители живут в Америке. Фамилия Андерсон. Я американец, прошу, поверьте, - темноволосый мужчина с силой выталкивает слова наружу, пытаясь убедить людей в форме с М4 в руках.
- Заткнись, - чужая рука сильно сжимает горло, перекрывая доступ к кислороду. - А он неплохо научился говорить по-английски, - пара тяжелых ботинок с силой пинает в живот и оставляют след на груди. - Свяжите его, завяжите глаза и выкиньте на границе, - командует старшина и добивает лежащего брюнета ударом под дых.
- Я американец, поверьте мне, - шепчет изуродованное создание, но кто услышит немого, когда все вокруг глухи?

*

- Ты мне веришь? – шепчет Себастьян, насаживаясь на член мужа.
- Я бы доверил тебе свою жизнь, - отвечает Хантер, проглатывая последние слоги из-за сбившегося дыхания. Себастьян начинает набирать быстрый темп, насаживаясь на ствол, меняя ракурс, чтобы головка члена проходила по простате.

Когда нужный угол выбран, Себастьян пошло стонет, двигая бедрами вверх-вниз быстрее и быстрее. Он начинает уставать, и Хантер чувствует это по тяжелому дыханию и замедляющемуся темпу. Кларингтон аккуратно переворачивает мужа на лопатки, не снимая с глаз повязки, на ощупь находит его губы, быстро двигая бедрами.

Себастьян гладит себя, помогает Хантеру довести их обоих. Они кончают почти одновременно, ловя губами стоны друг друга, признаваясь в вечной любви.

Хантер обессилено падает на кровать, и Себастьян аккуратно снимает повязку с его глаз. Они молчат, потому что иногда не нужно слов, чтобы объясниться.

*

Курт привстает и целует Блейна в губы, чтобы немного его успокоить, тем временем брюнет не говорит, а лишь издает непонятные звуки, что-то среднее между стонами и криками.

- Тише, я здесь, Блейн, - Курт немного громче произносит имя брюнета, убеждаясь, что тот его слышит и ему просто-напросто не терпится. Хаммел немного съезжает и присаживается на живот Андерсона, выводя пальцами узоры на его рельефных мышцах груди. Курт гладит бицепс на правой руке и немного сильнее сжимает ладонь. С губ Блейна срывается что-то нечленораздельное и мужчина с силой дергает руки с наручниками.

Пыль лезет в глаза, рот и нос. Дышать становиться все тяжелее и тяжелее. Темноволосый мужчина в шлеме и камуфляже ползет по переулку с руинами, что когда-то были частью большого города. Повсюду гильзы и остатки наполнителя самодельных бомб.
Оглушительный взрыв и ударная волна отбрасывает человека к стене бывшего госпиталя. Откуда-то появляются люди в черно-белых банданах. Мужчину берут под плечи и связывают ему руки. Он рефлекторно дергается, но крепкие бечевки лишь врезаются в кожу, оставляя красные следы. Он пытается встать или хотя бы пошевелиться, но вдруг острый кинжал врезается прямо в правое плечо. Люди о чем-то говорят, но потом вынимают нож и уходят, оставив человека прикованным к каменной стене.

- Нет, отпустите, - кричит Блейн, с силой дергая руки. Курт не успевает остановить его и сам падает на пол, вскакивая и пытаясь унять брюнета.

Вдруг слышится хруст и часть деревянной спинки отлетает на кровать, застежки на наручниках ломаются, освобождая окровавленные запястья.

- Блейн, Блейн, - кричит шатен, пытаясь снять повязку с глаз мужчины. Тот лишь кричит и выгибается. В последний момент Курту удается запрыгнуть на брюнета и прижать его к матрацу, чтобы остановить беспорядочные метания по кровати. Хаммел сдирает ленту и обхватывает лицо Андерсона ладонями. - Блейн, пожалуйста, открой глаза, прошу, открой их. Это я, Курт, ты здесь, все хорошо. Прошу открой глаза.

Курт повторяет эти слова снова и снова, пока мужчина в его руках не приоткрывает глаза, наполненные нечеловечным страхом.

- Это я. Все хорошо, - шепчет Курт и сжимает лицо Блейна сильнее. Шатен приподнимает полностью не шевелящееся тело и прижимает к себе, обвивая торс брюнета руками и шепча на ухо "Я с тобой".

Через какое-то время Хаммел немного расслабляется, чувствуя, что Блейн начинает прижиматься к нему в ответ. Курт утыкается в волосы Андерсона, продолжая шептать успокаивающие слова, может, даже для них обоих.

Блейн сглатывает и восстанавливает дыхание, чувствуя затылком слезы Курта. Он хочет повернуться, чтобы убедиться, что не сделал этому ангелу больно, но тело не слушается его. Он чувствует, что отключается. Перед погружением в темноту он шепчет едва слышно:

- Только не бросай меня здесь, - и засыпает. Но Курт слышал, потому ответил:
- Никогда.

Шатен стирает кровь с запястий брюнета и своих рук, и накрывает их обоих одеялом, не выпуская Блейна ни на секунду из своих объятий.

Эта ночь скроет правду от остальных, не расскажет ее никому, но въестся глубоко под кожу тем, кто никогда не сможет забыть ее. Может, темное начало не всегда означает плохой конец? Вы все еще так считаете? Тогда вам стоит отойти от того старого уличного фонаря и вернуться в реальность, туда, где ничего не бывает хорошо просто так. Тем более то, что начиналось мрачно.

* «you and me
And that broken old street light»
строчка из песни Thank You for Loving Me - Bon Jovi

Часть

- Нам нужно поговорить об этом, - Блейн, не проронив за час ни слова, таскает мешки с овсом, снова заперев внутри себя все эмоции. Курт решает нарушить напряженное молчание и делает это сейчас самым ужасным способом: пытаясь поговорить с брюнетом по душам.

- Нам не о чем разговаривать, - Блейн даже не смотрит на Курта и уходит в дальний конец конюшен, стараясь не показывать то, что запястья все еще адски болят.

- А я думаю, что есть, - Хаммел не сдается, догоняя его возле стойла с стандартбредом по кличке Марли, которого уже давно пора бы вывести на прогулку. - Тебе не кажется, что все повторяется? Ты закрываешься, я отчаянно пытаюсь тебя расшевелить, а потом ты трахаешь меня, и все встает на свои места, да?

- Ты прав, - Блейн высыпает половину мешка в кормушку Дрейка – английской чистокровной лошади, соседа Марли. - Я трахну тебя, и все будут счастливы.

- Меня это не устраивает, - Курт заходит в стойло Марли и снимает с деревянной перегородки уздечку, погладив лошадь по спине, а затем то же самое делает и с уздечкой Дрейка. - И тем более, этим красавцам уже давно пора прогуляться, - Блейн лишь что-то бурчит себе под нос, и они вместе заполняют оставшиеся кормушки овсом.

Через час два всадника уже мчатся по направлению к небольшой речушке Турнелюн, местоположение которой шатен узнал у Линды – кухарки, что заботливо согласилась обеспечить их корзинкой продуктов, которой, впрочем, можно было бы накормить целую компанию. Видеть оживившиеся глаза Блейна, его улыбку, адресованную хоть и не ему, а встречному ветру – для Курта это уже победа.

*

- Поговори со мной, - Курт лежит на своей половине одеяла, боясь придвинуться ближе и почувствовать, как Блейн его оттолкнет, - пожалуйста, - чуть срывающимся голосом добавляет он в конце, и брюнет не может отказать.

- Иногда мне кажется, что я не могу ни с кем разговаривать, - полминуты тяжелого молчания, и он продолжает, - потому что разговоры… это намного интимней, чем секс. Я могу привязаться к человеку, а потом он может привязаться ко мне, – Курт кладет руку Блейну на плечо, а тот на секунду напрягается, но не скидывает ее. – А потом меня убьют. Так зачем тогда это все? Если у меня будут дети, то они останутся без отца. Муж или жена овдовеют. Я не понимаю, почему Хантер до сих пор меня терпит, а теперь и Себастьян делает то же самое.

Хаммел слушает все это с мучительно-режущим чувством в сердце, а за тем не выдерживает и обнимает брюнета, утыкаясь головой куда-то в область между шеей и плечом.

- Они любят тебя, Блейн. Любят, поэтому не отпускают. И никогда не отпустят, - они лежат на боку, обнявшись, еще минут пятнадцать, и Андерсон с ужасом для себя ощущает, что это… правильно. Обнимать кого-то, поддерживать, спорить с кем-то, разговаривать, заниматься любовью…

- Хватит. Хватит, иначе мне придется сделать что-нибудь плохое, чтобы ты снова испытывал ко мне неприязнь.

- Боишься, что привяжешься ко мне? – Курт садится, скрещивая ноги, и с легкой улыбкой достает из корзины сыр, нарезанный ломтиками, хлеб, виноград, пару круассанов с шоколадом и бутылку вина, не решаясь заглянуть дальше и узнать, что еще могла положить им Линда.

- Просто не привык к объятиям, - Блейну отчаянно хочется сказать «уже привязался», но он сдерживает себя. - Они очень…

- Приятные? Бывает. Открывай рот, - шатен берет в руки круассан, отламывает от него половину и протягивает Блейну.

- Что? Нет? – он смеется. - Давай, я сам.

- Либо так, либо ты остаешься без обеда, - Курт хитро улыбается.

- Курт. Отдай, кому сказал, - Хаммел лишь демонстративно отворачивается. – Хорошо, – Андерсон прыжком подлетает к шатену и опрокидывает его на спину, - тогда я сам возьму, – он откусывает половину, и Курт то же самое делает с оставшимся маленьким кусочком.

- Ты испачкался, - Курт видит капельку шоколада в уголке губ Блейна и стирает ее под пристальным взглядом медовых глаз. Затем, не способный остановиться, он очерчивает линию губ, проводит пальцем по скуле и выше, останавливаясь возле маленького шрама прямо над бровью, который почему-то никогда не замечал. – Откуда это?

- Тебе необязательно все знать, - брюнет, понимая, что весит намного больше Курта, слезает с него, перекатываясь на бок. – Меньше знаешь – крепче спишь, не забыл?

- Но я хочу знать, - это звучит чертовски приятно, но Блейн не подает вида. – Хорошо, это твое право, - Курт хмурится, и Блейн уже готов согласиться, но тот словно маленький ребенок через несколько секунд забывает о причине своего беспокойства и переключается на другое дело. - Тогда ты просто лежи. А я пока… - он окидывает взглядом окрестности: высокие многолетние ели и сосны, реку, журчащую буквально в метрах от них, Марли и Дрейка, привязанных к толстой ветке дерева, но глаза возвращаются все к той же плетеной корзинке, - буду учить тексты песен, что тоннами мне вчера распечатывал Себастьян. Иначе, чувствую я, мне влетит по полной программе, - Курт выуживает из нее папку, а затем достает несколько листов.

- А почему ты должен петь на этой свадьбе? – глаза Хаммела предательски округляются.

- Он… попросил. Группа… точнее солист, он… отказался петь, а я… согласился… его заменить. Да. Поэтому вот, - он вытаскивает все остальные листы, с распечатанными на них текстами, а иногда и аккордами. - Половину из них я знаю, но вторую половину придется заучивать, - Курт вымученно улыбается и берет парочку в руки. – А ты отдыхай, ешь, пей, я не буду к тебе приставать, - он кивает в сторону корзины с едой.

Пару минут они находятся в тишине, прерываемой ржанием лошадей и редким пением птиц, в то время как губы Курта неслышно двигаются, в то время как он заучивает наизусть слова песен.

- Курт… - окликает его Блейн, и шатен несмело поднимает глаза. - Я знаю, это странная просьба, но ты не мог бы… спеть для меня? – Курт ошарашено молчит, и Блейн, не понимая причину этого молчания, начинает понимать смысл своей просьбы. Петь для кого-то – это тоже крайне интимно. – Если ты не…

- Конечно, я спою, - Хаммел улыбается. - Если только тебе нравится пение акапелла. Как видишь, у нас нет гитары, - Андерсон кивает.

Paramore – Decode (Acoustic)

How can I decide what's right/Как я могу принять правильное решение,
When you're clouding up my mind?/Когда ты затуманиваешь мой разум?
I can't win/Я не могу победить,
You're losing fight/Ты терпишь поражение -
All the time/И так всегда.

Курт поет, и, Боже, Блейну кажется, что он ломается на части, лишь слушая его голос.
Зачем Курт это с ним делает?
Крушит стены, что Блейн выстраивал годами, срывает маски, показывает, что жизнь, которая была у Андерсона – совсем не жизнь, а лишь только ее подобие.

The truth is hiding in your eyes/Правда скрывается в твоих глазах
And it's hanging on your tongue/И вертится на твоём языке,
Just boiling in my blood/Кипя в моей крови.
But you think that I can't see/Неужели ты думаешь, что я не вижу,
What kind of man that you are/Что ты за человек,
If you're a man at all/И человек ли ты вообще.
Well, I will figure this one out/Что ж, я выясню всё
On my own/Сам(а)
(I'm screaming, "I love you so")/(Я кричу: "Я так люблю тебя"),
On my own/Про себя
(My thoughts you can't decode)/(Ты не расшифруешь мои мысли).

Почему с ним одновременно так легко и сложно?
Неужели это оно?
«Я люблю тебя».
Почему так поздно?
Блейн больше не верит в любовь.
Он лишь надеется, что на его похоронах будет не очень много людей.
Чтобы его никто не оплакивал.
Чтобы никто из-за него не страдал.

- Это было не очень. Я очень долго не тренировался. Тебе не кажется, что эта девушка – фанатка «Сумеречной Саги»?* - Блейн с недоумением смотрит на Курта. – Сумерки? – брюнет отрицательно качает головой.

- Я не понимаю, с чего ты взял, что «это было не очень». Ты поешь словно ангел, – Курт, немного покраснев, кивает, кидает в маленький ящичек в мозгу «показать Блейну Сумерки», просто потому что ну, каждый хоть раз в своей жизни должен увидеть Сумерки, и переходит к следующей песне.

The Pretty Reckless – Just Tonight (Acoustic)

Блейн пододвигается ближе к Курту и обнимает его со спины, вытягивая ноги по обе стороны его тела и укладывая голову на его плечо.

Будь они героями какого-нибудь средневекового романа, после этого они признались бы друг другу в любви, а в конце истории обязательно бы были вместе.

Будь их жизнь диснеевской сказкой, на пение Курта уже давно слетелись бы стаи птиц, а дикие животные слушали его, спрятавшись за деревьями.

Потому что Курт – принц.

Красивый, благородный, верный и храбрый.

Блейн – чудовище.

Если деревенская красавица еще могла обратить внимание на монстра, то принц точно не сделает этого.

Just tonight I will stay/Только сегодня ночью я останусь
And we'll throw it all away/И мы выбросим все это прочь,
When the light hits your eyes/Когда свет режет глаза,
It's telling me I'm right/Он говорит мне, что я прав,
And if I, I am through/И если со мной все будет кончено,
It's all because of you/Это все из-за тебя,
Just tonight/Только сегодня ночью.

Курт поет, и тысячи вопросов вертятся в его голове, не давая спокойно вздохнуть.
Использует ли его Блейн, или он правда ему нужен?
Нужна ли ему не только шлюха, нужен ли Блейну человек, который его полюбит?
Изрезанного, израненного и потерянного.
Мальчика, о котором все забыли.

Do you understand who I am/Ты понимаешь, кто я?
Do you wanna know /Ты хочешь это знать?
Can you really see through me now/Ты действительно можешь видеть меня насквозь сейчас?
I am about to go/Я собираюсь уйти...

Понимает ли Блейн, что Курт уже влюблен?
Влюблен в его скрытный характер, влюблен в жестокость, во властность?
Влюблен в самого Блейна, в того, кем он стал?
Влюблен в разницу между идеальностью «принцессы Хаммел» и мужественностью Андерсона?
Может, он специально отталкивает его от себя, потому что Блейну никто не нужен?
Или просто Блейн на самом деле не умеет любить?

Nickelback – How You Remind Me (Acoustic)

Если когда-нибудь Блейна спросят: «что бы вы мечтали делать вечно?», он обязательно ответит: «держать в своих объятиях голубоглазого котенка».

Если Курт спросят о том же, он скажет: «находиться в объятиях волка».

Иногда даже самый беззащитный котенок может приручить матерого волка.
А тот будет оберегать его до самой смерти, вгрызаясь в глотки тем, кто посмеет только посмотреть на его пушистого мальчика.

It's not like you to say sorry/Ты не из тех, кто привык извиняться.
I was waiting on a different story/Я ожидал другой развязки,
This time I'm mistaken/И на этот раз я ошибся,
For handing you a heart worth breaking/Вручив тебе сердце, которое стоило того, чтобы его разбили.
And I've been wrong, I've been down/Я ошибся, я опустился -
Into the bottom of every bottle/Сильно запил.
These five words in my head/И эти пять слов звенят у меня в голове:
Scream,"Are we having fun yet?"/"Это и есть наше веселье?"
Yeah, yeah, yeah, no no/Да, да, да, нет, нет!
Yeah, yeah, yeah, no no/Да, да, да, нет, нет!

Блейн убивал людей.
Курт давал им жизненный ориентир.
Не важно, мода или умелое руководство – он делал что-то, что по-настоящему полезно для человечества.
Уметь самовыражаться и открывать себя через искусство и одежду, на самом деле, важнее, чем прочитать книгу и выкинуть ее обратно на полку или же попросту сдать в магазин.

And this is how you remind me/Так ты напоминаешь мне,
This is how you remind me of what I really am/Так ты напоминаешь мне, кто я на самом деле.
This is how you remind me of what I really am/Так ты напоминаешь мне, кто я на самом деле.

Нужны ли они друг другу?
Словно инь и янь, становясь одним целым и напоминая друг другу о том, что нам дана всего одна жизнь?
Блейн мог бы учить Курта стрелять, мягко придерживая его за плечи, а Курт давал бы ему уроки игры на фортепиано, держа его ладонь в своей руке, чтобы и здесь они дополняли друг друга.

Если ты нашел человека, с которым можешь быть самим собой, со всеми своими внутренними демонами и пороками, – держись его и никогда не отпускай. Как бы не было страшно. Как бы не было больно или сложно.

А иначе, зачем вообще жить?

30 Seconds To Mars – Hurricane (Acoustic)

Блейн крепче обнимает Курта, пальцами сжимая ткань его рубашки, чувствуя, как каждое движение отдается болью в запястьях.

Слова врезаются в душу, голос въедается под кожу, разбавляя собой кровь, бегущую по венам.

Tell me would you kill to save a life?/Скажи, смог бы ты убить, спасая чью-то жизнь?
Tell me would you kill to prove you're right?/Скажи, смог бы ты убить, доказывая правоту?
Crash, crash, burn let it all burn/Круши, круши, сжигай, пусть всё горит.
This hurricane's chasing us all underground/Этот ураган уносит нас под землю...

Блейн бы мог убить, защищая Курта.
Если бы он спас его в Сирии или Иране, Блейн бы мог увести Курта в Нью-Йорк и сделать своим трофеем.
Сделать своей розой под стеклянным колпаком и поддерживать в ней жизнь любовью и заботой.
Сейчас они во Франции, и никого не нужно спасать.
Его самого нужно спасать.
От чувства, возникновение которого для него равносильно лишению жизни.

No matter how many deaths that I die, I will never forget/Не важно, сколько раз я умру, я никогда не забуду.
No matter how many lives that I live, I will never regret/Не важно, сколькими жизнями я живу, я никогда не пожалею об этом.
There is a fire inside of this heart and a riot/В этом сердце есть огонь и мятеж,
About to explode into flames/Готовый разорваться на пламенные сгустки.
Where is your God?/Где твой Бог?
Where is your God?/Где твой Бог?
Where is your God?/Где твой Бог?

Блейн будет вспоминать об этом.
Часто, он уверен.
За несколько тысяч километров от дома, которого у него даже нет.
Слова, действия, улыбки, объятия, секс.
Солнечную Францию, которая так резко отличается от стран, в которых постоянно идет война.

A heart beat, a heart beat, I need a heart beat/Сердцебиение, сердцебиение, мне нужно сердцебиение...
You know I gotta leave, I can't stay,/Знаешь, мне нужно уйти, я не могу остаться,
I know I gotta go, I can't stay/Я знаю, что мне надо уходить, я не могу остаться.

Блейн должен улететь через четыре дня.
96 часов.
5760 секунд вместе с Куртом.
Хватит ли ему этого на остаток всей своей жизни?
5760 секунд, когда его сердце по-настоящему билось.

You say you wrong, you wrong, I'm right, I'm right/Ты говоришь, что ошибаешься, ошибаешься, я прав, я прав,
You're wrong, we fight/Ты ошибаешься, я прав...
Ok, I'm running from the light, running from the day to night/О'кей, я убегаю от света, бегу в ночь изо дня.
Oh, the quiet silence defines our misery/О, тихое безмолвие определяет наше горе,
The riot inside keeps trying to visit me/Мятеж в душе всё не отпускает меня.
No matter how we try, it's too much history/Не важно, как мы стараемся, в этом слишком много истории,
Too many bad notes playing in our symphony/Слишком много фальшивых нот в нашей симфонии.
So let it breathe, let it fly, let it go/Так пусть оно дышит, пусть летит, пусть продолжается,
Let it fall, let it crash, burn slow/Пусть оно упадёт, пусть разобьётся и медленно сгорит.
And then you call upon God/И тогда ты будешь взывать к Богу,
Ohhh, You call upon God/Ооо, ты взываешь к Богу...

«Боже, если ты слышишь, помоги. Помоги мне остановить его».

«Господь, если ты существуешь, помоги. Помоги мне отпустить его».

***

Себастьян ходит из одного угла огромного зала в другой, теребя в руках синюю папку с планом свадьбы.

- Нет, нет, нет! Этот стол должен стоять правее, - поправляет Смайт человека в серой форме, что в одиночку двигает огромный круглый стол из темного дерева с резными ножками. - Боже мой! Да помогите кто-нибудь! Ты сейчас исцарапаешь весь пол и будешь вынужден работать бесплатно примерно пятьсот лет!

Мужчина зло смотрит на Себастьяна, хоть и не понимает ни слова из того, что говорит шатен. К нему подходит молодой парень, который, видимо, примерно понял, что сказал Смайт. Он подзывает трех ребят, и они вместе передвигают стол на три сантиметра вправо.

-Idéalement/ Идеально! – вздыхает Себастьян и знаком показывает, что парни могут немного отдохнуть.

Он идет к небольшой сцене и встает на нее, чтобы получить лучший обзор на зал.

Просторное помещение, напоминающее своей масштабностью, изысканностью и волшебством главный зал Хогвартса, украшено в теракотово-болтоно-шоколадной гамме. И если вам трудно представить такое сочетание, просто попробуйте вспомнить осенний день, когда золотисто-медная расцветка листьев контрастирует с еще не ссохшейся зеленью травы на лугу.
Попробуйте вообразить, что вы, гуляя по лесу, наполненному яркими листьями, как сундук золотом и рубинами, вдруг попадаете на поляну, поросшую шелковой травой, что осталась с лета.

Да, невеста хотела осеннюю свадьбу, а Себастьян может все. Именно поэтому, как по волшебству, в июле будет самая настоящая осень.

- Мистер Смайт! – кричит Кассандра, входя в зал. - Там принесли свечи.

Себастьян спускается со сцены, думая, что, после их с Хантером свадьбы, эта - лучшее, что он организовывал.

- Вообще-то, мистер Кларингтон, - поправляет Хантер, стоя за спиной у женщины. Та непонимающе смотрит то на одного мужчину, то на другого, но потом замечает кольца на их безымянных пальцах и довольно улыбается.

- Потрясающе! Примите мои поздравления, но, мистер Сма… Кларингтон, что делать с десятью коробками свечей?

- Так, разложим их на подоконниках, столах, и перед входом. Вот тут, - Себастьян достает одну свечу из коробки, вдыхая кофейный запах.

- Так красиво, - заворожено говорит Хантер, оглядывая помещение. - Ты еще долго? Я думал, у нас запланирован обед.

- Да, минуту, - Себастьян подзывает молодого парня из команды и рассказывает, что и куда ставить, потом отдает ему план зала с точными инструкциями, так, на всякий случай, и уходит.

Они идут по проселочной дороге, держась за руки. Хантер несет корзинку, накрытую красным пледом, Себастьян смотрит по сторонам, с любопытством замечая каждую деталь, потому что ему кажется, что сейчас он видит все в совершенно другом свете.

- Пришли! – говорит Хантер, останавливаясь около небольшого мостика через реку. Он спускается по отвесному берегу к воде, поддерживая Себастьяна за руку.

Они устраиваются на песке, около воды.

- Это очень романтично, - шепчет Себастьян, доставая из корзинки кексы и термос с кофе.
- Все для Вас, мистер Кларингтон! – отвечает Хантер, и оба нежно улыбаются друг другу.

Себастьян кормит мужа кексом, облизывая свои пальцы, испачканные в шоколаде.

- Так сексуально, - вздыхает Хантер и ловко ловит руку своего мужчины. Он облизывает тонкие пальца, слегка посасывая их.

- Это еще сексуальнее, - шепчет Себастьян и накидывается на мужа с поцелуями.
Они знают, что остановились возле дороги, но никого это сейчас не волнует. Себастьян усаживается на Хантера верхом, покрывая горячую кожу влажными поцелуями.

- Ну вы бы хоть в лес ушли! – слышится знакомый голос, и парни машинально отстраняются друг от друга, смотря наверх.

На мосту стоит Блейн, держа под уздцы двух лошадей. Потом они замечают Курта, который уже спускается по склону к ним.

Себастьян недовольно шипит, но слезает с мужа и садится на плед, заедая горе кексом.

- Уже привыкаешь к жизни домохозяйки? – язвит Курт, глядя на сладости возле друга. Блейн тем временем привязывает лошадей к дереву возле дороги и спускается.

- Вы женаты всего день, а он уже тебе не дает? – спрашивает Блейн у Хантера и тут же получает пинок от Себастьяна, чья нога так удобно лежала возле севшего на плед брюнета. - Черт, Хантер, готовь скалку, он скоро будет безжалостно избивать тебя сковородкой.

Хантер дает другу затрещину, отчего тот, пытаясь увернуться, налетает на Курта, который пытается “незаметно” стащить у Себы кусочек кекса.

Хаммел оказывается прижат Блейном, и Себа с Хантером, присвистнув, начинают откровенно смеяться.

- Да идите вы, - обиженно говорит Блейн и забирает у Кларингтона кружку с кофе.

- Не наглей, Андерсон! – шипит Хантер и забирает кружку обратно.

- Вы такие дети, – смеется Курт и гладит Блейна по макушке.

- Тогда ты педофил, Хаммел, - сладко улыбается Себа и выжидающе смотрит на друга. Курт уже собирается ответить ему, но Блейн резко разворачивает его и страстно целует, не стесняясь собственных стонов и стонов шатена. - Детка, вам до нас еще далеко.

Блейн отстраняется от Курта и с вызовом смотрит на Себастьяна.

- Правда, старичок? Разве после свадьбы вы не целуетесь только по особым случаям? Про секс я вообще молчу…

- Вот и молчи, хоббит, потому что в этом мы явно вас делаем по всем параметрам.

- Ну конечно, суслик!

- Хватит, - злобно шипит Хантер. - Ты, - он указывает на Блейна, - еще раз оскорбишь моего мужа, и я лично упакую тебя в четыре полиэтиленовых пакета, уяснил? А ты, - теперь он смотрит на Себастьяна, - тебя я просто люблю. И, да, он прав, мы вас сделаем, - Кларингтон и их тут двасмотрит на Хаммела и Андерсона с таким же, как и его новоиспеченный муж, вызовом.

- Спор? – предлагает Хаммел.
- На желание, - отвечает Себа.
- Как всегда, - одновременно произносят Хантер и Блейн.

- Итак, кто дольше целуется, тот и победил. Кто отстраняется первым, следовательно, проиграл и исполняет желание победителя, - Хаммел сидит напротив Андерсона, а Себастьян напротив Хантера. - По команде. Раз, два, три, - тут же губы Блейна находят губы Курта и легонько давят, заставляя поддаться. Брюнет укладывает парня на спину, нависая над ним и страстно целуя.

Себастьян ложится на спину и укладывает Хантера рядом. Они целуются нежно, лениво, не спеша тратить силы и энергию на беспорядочные стоны и удары зубами.
Кто знал, сколько может это продолжаться, если бы Блейн случайно не надавил на пах Курта коленом, заставляя парня резко отстраниться, чтобы выдохнуть и простонать “Блеейн”.

- Мы победили, - самодовольно скандирует Себастьян, смотря на разозленного Блейна.
- Но…
- Никаких «но», Андерсон, – говорит Хантер, укладывая вещи в корзину.

Курт и Себастьян уже ждут их на мосту, держа лошадей.

- Как насчет прокатиться? – спрашивает Курт у друга.
- Хочешь проиграть третий раз подряд? – улыбается Смайт, но тут же замолкает, так как Хантер и Блейн подходят к ним.

- Можешь ехать, Себ, тем более нам все равно нужно кое-что обсудить с Хани, - говорит Блейн, делая невинное выражение лица на последнем слове.

Себастьян запрыгивает на лошадь и резко бьет пятками по бокам, заставляя ту встать на дыбы и помчаться галопом. Курт делает тоже самое, оставляя Хантера и Блейна вдвоем на мосту.

- Когда он так делает, я хочу… - начинает Хантер.

- Попробовать позу наездника? – лыбится Блейн, получая, тем не менее, пошлую улыбку от друга в ответ. - Кстати, что там с желанием? Уговор есть уговор, Ханти.

- Да помню я. Ты лучше думай, что тебе и Курту загадает Себа.

- А разве не ты мужик в ваших отношениях, ай, - Блейн получает корзиной по голове, но не перестает улыбаться.

- Скажи, ты правда хочешь уехать? – серьезным тоном спрашивает Хантер.
- Да.
- Но…
- Никаких «но», я все решил.
- А как же Курт?
- Что Курт?

- Не надо, Блейн, я знаю тебя не один день! Я вижу, как ты смотришь на него.

- Как на сексуальную задницу? Как на возможность хорошо потрахаться? Что ты опять углядел во мне такого, что не вижу я сам?!

- Боже, Андерсон, да ты любишь его!

- Не говори глупостей! Любить могут только те, кто не лишился веры, а я видел достаточно, чтобы понять, что мир - не более чем яма для отходов.

- Он не заслуживает такого отношения, Блейн. Он любит тебя, это тоже видно, но ты, конечно, не замечаешь ничего, кроме того, как плохо ТЕБЕ, и как жестоко обошлась с ТОБОЙ жизнь! – за этими словами Хантера последовала мгновенная реакция, Блейн прижал друга к земле и занес руку над его лицом. - Давай, ударь единственного из нас, кто не сдался!

Андерсон долго пытался сосредоточиться на словах Хантера, сказанных до этого. Он не эгоист и, наверняка, не ублюдок. Нет, конечно, ублюдок, но все это время он считал, что ему это можно.

Черт, он верил, что после того, что он сделал, ему можно все. И кто он после этого?

Те люди убивали за что-то. Он готов избить лучшего друга только потому, что ему можно. Ведь он мучался. Ведь он страдал. Ведь теперь он уже не уверен, что ему можно все.

Он прогнил, как и весь мир в его воображении. Он отвратителен самому себе и неудивительно, что окружающим тоже.

Но не всем. Среди кучи бесполезных лиц без эмоций и чувств осталась жалкая миллионная доля тех, кому не все равно. И Курт один из них.

Блейн встал на ноги, протягивая руку Хантеру.

- Прости меня, - шепчет он и, развернувшись, быстрым шагом уходит, оставляя Хантера на дороге одного.

Одного, но не одинокого, думает Блейн и жмурится от того, как жгут непрошеные слезы его потрескавшуюся кожу.

*

Пока Себастьян долго разговаривает с Кассандрой о некоторых организационных делах, Курт, Блейн и Хантер сидят за столом, не говоря ни слова.

В воздухе повисло неловкое молчание, прерываемое стуком приборов о тарелки.

Себастьян присоединяется к ужину минут через пятнадцать, после того, как женщина вынесла остатки его мозга разговором о цвете лент на бокалах.

- Я точно умру здесь, организую все и умру.
- Тогда можешь заодно написать план похорон, нам жизнь облегчишь, - пытается развеять тишину Курт, но ни Хантер, ни Блейн не реагируют.

Они заканчивают ужин в полном молчании и расходятся по комнатам.
Блейн идет в душ и стоит там минут тридцать под горячей водой, чтобы хоть как-то заглушить ноющее чувство внутри. Он не замечает, как дверь ванной открывается, и в нее входит фигура, осторожно переступая через скинутую на пол одежду.

Курт встает сзади Блейна, прижимаясь холодной грудью к горячей спине и целуя напряженные плечи. Они не говорят, даже не пытаются, потому что Блейну трудно сказать это, а Курт все понимает.

Понимает и прижимает мужчину сильнее, гладя испещренную шрамами кожу кончиками пальцев. Курт многое хочет сказать, но он молчит, Курту больно, но он терпит. Курт не считает минуты до отъезда Блейна. Он считает секунды.
И каждый раз, когда у них остается на одну меньше, его сердце болезненно сжимается.

Курт душит в себе стоны, упираясь лбом в холодную кафельную стену, пока Блейн прижимается к нему сзади, резко входя в расслабленное тело.

Курт топит слезы в горячих струях, стекающих по его телу, пока Блейн двигается в нем, разбивая и собирая хрупкого мальчика каждый раз. Снова и снова.

У Курта начинается истерика, он цепляется пальцами за бедра Блейна, стараясь не закричать. Он оставляет новые следы, впиваясь ногтями в кожу. И Блейн благодарен ему за это. Теперь среди его многочисленных уродливых шрамов будут и прекрасные. Что дарят теплые воспоминания, счастливые воспоминания. Что, становясь лишь прошлым, делают больнее, чем любые пули или бомбы.

Знание, что у тебя что-то было, не облегчает жизнь. Каждый раз ты лишь с горечью вспоминаешь, чего лишился, и это медленно затягивает веревку вокруг твоей шеи, призывая дернуться всего лишь раз, сделать всего лишь шаг вперед, чтобы закончить все. И лишиться памяти навсегда. Вот, что такое забвение.

Блейн несет Курта на руках в комнату и укладывает на кровать. Он ложится рядом, крепко прижимая мальчика к себе. Он до крови закусывает губу, мечтая только провалиться в такой же легкий и крепкий сон. Блейн ищет в себе силы, но это оказывается труднее, чем раньше.

Труднее, чем найти в себе силы идти по пустыне дальше.
Труднее, чем найти силы бросить гранату в проезжающую машину.
Труднее, чем перезарядить автомат и продолжить стрелять.

Он засыпает, молясь о том, чтобы найти в себе силы не уезжать. Он больше не хочет этого делать, но он должен. Нет, это не его гражданский долг, просто так надо. Просто Курт - единственный чистый человек даже в его прогнившем воображении. Просто Курт будет таким всегда, и когда Блейн уедет, так пусть он останется лишь светлым воспоминанием.

«Господь, если ты существуешь, помоги. Помоги мне отпустить его».

* Paramore - Decode - OST Сумерки. Сага.

Часть

Следующие два дня проходят довольно спокойно для такой разношерстной компании: Себастьян волнуется, что у него не получится организовать свадьбу такой, какая существует в воображении у невесты, но не показывает этого, Хантер всячески поддерживает мужа, не давая ему скатиться до состояния «я-убогое-ничтожество-и-у-меня-ничего-не-получится», Блейн и Курт все также бегают от друзей, не желая признаваться в очевидном. Да, они спят. Да, они смотрят друг на друга «такими» глазами. Да, они сидят вечером в одном кресле и, накрывшись одним пледом, слушают рассказы Себы об их с Хантером свадебным путешествии, куда они обязательно отправятся после этой чертовой свадьбы.
Это все также ничего не значит, поверьте.

И вот, этот день настал.
Официанты бегают по залу, расставляя тарелки с закусками, пирамидки из бокалов с шампанским, а небольшой свадебный торт, украшенный разноцветными листьями, сделанными из крема, и шоколадный фонтан ставят на стол в центре помещения. Свечки, расположенные по всему периметру каменных стен, а также по краям дорожки, ведущей к алтарю, делают помещение, скорее иллюстрацией к Диснеевской сказке, чем обычным местом для проведения свадьбы.

Себастьян, стоя возле двери, критично наблюдает за всем этим, скрестив руки на груди и иногда выкрикивая замечания. Блейн, встав в 4 утра и проведав лошадей, сейчас заносит в зал цветы, которые только что привезли из города, останавливаясь возле Кларингтона, чтобы он посмотрел на них, щелкнул пальцами и указал место, куда их нужно поставить.

Курт носится туда сюда со свадебным букетом в руке, моля Бога о том, чтобы его неуклюжесть не вылилась сегодня во что-нибудь пожароопасное, пока Себастьян кивком не призывает выйти за дверь. Хаммел подбегает к нему и первой фразой, которую он говорит другу за день, становится обреченное:

- Куда?..

А Себастьян смотрит на него, как на больного, и отвечает:

- Невесте, Курти, невесте.

- Где она? – Курт с глазами 6х9 несильно ударяется лбом об стену, выражая этим движением все, что он думает о сегодняшнем дне.

- Я думаю, наверху, вместе с подружками. Я не знаю, как она выглядит, поэтому найди ее, просто отдай букет и возвращайся, - Себастьян разворачивается и заходит обратно в зал, оставляя Курта, которого пятнадцать минут назад нагло поднял с постели и выбросил в этот жестокий мир, где даже во время отпуска нужно работать, одного.

Через десять минут беготни по верхним этажам замка, десяти лестничных пролетов, на которых он пять раз успел споткнуться, Курт, наконец, находит невесту, сидящую в маленькой комнатке возле двери, ведущей на чердак. И невестой, которая сидит на полу, беспощадно сминая свадебное платье, оказывается девушка, которую они на днях встретили в книжном магазине.

- Vous/ты! – она оборачивается к нему, являя миру существо, на лице которого вряд ли можно различить лишь легкий предсвадебный мандраж: заплаканные глаза, тушь, разводами растекшаяся по лицу, и дрожащие руки.

- О, Боже Мой… Так это ты…та самая невеста, - Курт стоит в дверях, прислонившись спиной к дверному косяку, и сжимает в руках злосчастный букет.

- Je. Je ne peux pas dire que j'ai été heureux de vous voir, parce que j'ai vu une fois dans une vie, alors disparaître/Я. Я не могу сказать, что рада тебя видеть, потому что видела один раз в жизни, поэтому уходи.

- Я не говорю по-французски, - Хаммел усмехается, глядя на ее сощуренные глаза.

- Уходи, - блондинка отворачивается от него, утыкаясь взглядом в окно.

- Я чувствую, здесь понадобится сеанс свадебного психоаналитика по имени Курт Хаммел, - девушка смотрит на него, и по глазам видно, что она с трудом понимает его быструю речь. – Я сяду с тобой, - он старается говорить медленно, - и помогу.

«Потому что если свадьба не состоится, то Себастьян не оставит в живых никого».

- Что случилось? – Курт обнимает ее за плечи.

- Я… я… да, это просто предсвадебная… лихорадка. Я не знаю, обычно я никогда не плачу. А сейчас чувствую, что если не сделаю этого, то умру, - она улыбается краешками губ.

- Я надеюсь, ты не сбежишь со своей свадьбы? – как выяснилось позже, Стеффи смотрит на него оленьими глазами.

- Нет, нет. Это просто нервы.

- Тогда успокойся. Ты прекрасна, девочка. А сейчас, - Курт стирает слезы с ее щек, - мы приведем тебя в порядок, а затем ты станешь самой счастливой невестой во всей Франции.

*

Через четыре часа гости начинают собираться. Девушки в вечерних платьях стайками передвигаются по залу, хлопая накрашенными ресничками, парни кидают восхищенные глаза на них, дамы в возрасте обсуждают дела свои женские, а мужчины мечтают поскорее выйти из прохладного помещения обратно в свои загородные дома и коттеджи.

И лишь Курт мечется по залу в ужасе оттого, что ему скоро предстоит делать. Петь во время церемонии, петь во время банкета, петь, петь, петь… Блейн неслышно подкрадывается сзади и обнимает со спины, понимая, что это их последний день вместе. Хотя бы сейчас он может побыть немного нежным.

Кассандра выходит на середину импровизированной сцены, где музыканты уже настраивают инструменты, громко приветствует всех собравшихся гостей, и, после пары минут речи, на которую большинство просто не обращает внимания, кивком призывает Курта подняться.

Хаммел напоследок окидывает взглядом зал, стараясь унять дрожь в коленях, и быстрым шагом поднимается по ступенькам, вставая возле микрофона. Затем находит глаза Блейна, который сидит за одним из столиков, и начинает петь.

And so it is/Да, всё так,
Just like you said/Как ты и говорила,
It would be/Это было бы.
Life goes easy on me/В целом жизнь легка для меня
Most of the time/Большую часть времени.

Невеста в скромном белом платье идет к алтарю, сжимая в руках букет, состоящий из таких же белых лилий. В ее глазах слезы – но теперь слезы счастья, которые ни с чем не спутаешь.

And so it is/Да, это
The shorter story/Короткая история -
No love, no glory/Ни любви, ни славы,
No hero in her sky/И в ее небесах нет героя.

Жених, стоя впереди своих шаферов, не скрывая слезы, смотрит на девушку, с которой связывает свою жизнь.
Ведь любовь – бесконечна, если любишь по-настоящему.
И, наблюдая за свадьбой, будто сошедшей со страниц сказки, Блейн, наконец, это понимает.
«Слишком поздно».

I can't take my eyes off you/А я не могу отвести глаз от тебя,
I just can't take my eyes off you/Я просто не могу отвести глаз от тебя,
I can't take my eyes off you/Я не могу отвести глаз от тебя,
I can't take my eyes off you/Я не могу отвести глаз от тебя,
I can't take my eyes off you/Я не могу отвести глаз от тебя,
I can't take my eyes.../Не могу отвести глаз...

Они смотрят друг на друга и произносят клятвы, которые навсегда останутся в сердце.
Они клянутся в верности, любви и понимании.
Они клянутся поддерживать друг друга в горе и в радости.
Не для этого ли и нужна любовь?
Иметь кого-то, на кого можно положиться?
Обнять осенним днем, согревая не только тело, но и душу, сунуть чашку горячего какао в руки, отчитывая за то, что любимый слишком долго задержался на улице?

Did I say that I loathe you/Я сказал, что я тебя ненавижу?
Did I say that I want to leave it all behind/Я сказал, как я хочу забыть это всё?

Они ненавидят реальность за то, что им придется расстаться.
Они забудут эту неделю.
Когда-нибудь забудут.
С трудом, но забудут.

А пока жених надевает своей возлюбленной обручальное кольцо на палец, и кажется, что теперь все встало на свои места.
Они одно целое, и кольцо, надетое на безымянный палец, венка которого ведет прямо к сердцу, лишь еще одно тому подтверждение.

I can't take my mind off you/Я не могу не думать о тебе,
I can't take my mind off you/Я не могу не думать о тебе,
I can't take my mind off you/Я не могу не думать о тебе,
I can't take my mind off you/Я не могу не думать о тебе,
I can't take my mind off you/Я не могу не думать о тебе,
I can't take my mind…/Не думать... не думать...

«Я люблю тебя», - шепчет Себастьян мужу, пододвинув стул ближе и обнимая за плечи.
«Я тебя больше», - отвечает ему Хантер, утыкаясь головой в макушку, вдыхая родной запах.
Блейн слышит это и крепче сжимает кулаки, чтобы не закричать.
Неужели он этого не достоин?

Толпа раздается аплодисментами, и ни один из гостей не может сдержать счастливой улыбки, а кто-то даже и слез.

Подвижные песни сменяются медленными, веселые - грустными, и лишь одно не меняется – Курт даже на сцене отдает всего себя. Не важно, пение это, работа или пресловутая любовь, о которой все так страстно мечтают, он погружается в нее полностью, не способный думать о чем-то другом или делать что-то другое. Вот и сейчас Курт неотрывно смотрит на Блейна и начинает петь.

Дата добавления: 2015-10-23