Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 20 страница

Читайте также:
  1. A Christmas Carol, by Charles Dickens 1 страница
  2. A Christmas Carol, by Charles Dickens 2 страница
  3. A Christmas Carol, by Charles Dickens 3 страница
  4. A Christmas Carol, by Charles Dickens 4 страница
  5. A Christmas Carol, by Charles Dickens 5 страница
  6. A Christmas Carol, by Charles Dickens 6 страница
  7. A Flyer, A Guilt 1 страница

Миссис Сукре нерешительно улыбнулась мне, прежде чем исчезла в кладовой. Мою кожу покалывало от их неприязни. Я была предателем, изгоем.

Я пододвинулась, прижавшись к столешнице, не решаясь войти в огромную кухню. Я была недостаточно храброй, чтобы посягнуть на территорию Сюзетт, пока она метала в меня кинжалы взглядом.

Невыносимая тишина уплотнилась, в доме царила странная энергетика. Напряженная, статическая, как будто назревал шторм.

Раны от хлыста засаднили, когда я сгорбилась. Я не имела права чувствовать, что меня игнорируют. То, что случилось с полицией, было моей ошибкой.

— Сюзетт... что произошло прошлой ночью? Почему полиция не арестовала Кью? — я начала с простого вопроса. Мне нужно было сломать лед, прежде чем подтвердить свои догадки. Хоть во всем этом был смысл, Сюзетт постоянно говорила, что Кью спас ее, но я была слишком упряма, чтобы слушать.

Она сморщила губки и прищурила глаза.

— А что ты думаешь произошло? Полиция пришла и обвинила Кью в твоем похищении.

— Но они ушли. Значит, должно быть, они решили, что Кью невиновен, раз не поддержали обвинения.

Сюзетт усмехнулась:

— Ты столько не знаешь, эсклава. То, что теперь не имеешь права узнать.

Мой желудок скрутило. Я не осознавала, насколько сильно ценила дружбу Сюзетт.

— Я не звонила в полицию. Я позвонила моему парню и сказала ему о Кью... вот и все.

Она перестала нарезать морковь.

— И ты думаешь, это что-то меняет? — она закрыла глаза, пытаясь сдержать свое явно плохое настроение. Когда вновь их открыла, карие глаза метали искорки гнева. — Я знаю, что ты была в ужасе, когда прибыла. Я знаю, ты страдала в Мексике. Знаю, ты скучала по своему парню, и я не виню тебя за то, что ты была бойцом, что сбежала, что была храброй. Я просто хотела бы, чтобы ты дала нам больше времени, прежде чем осуждать и сделать неправильный вывод. — Она взяла нож и продолжила нарезку.

По спине пробежали мурашки. Она говорила в прошедшем времени…

Миссис Сукре открыла духовку, и оттуда донеслись божественные ароматы корицы и сладостей, когда она вытащила идеально приготовленные сладкие булочки. Она поставила их передо мной, махнув кухонным полотенцем, заставив клубы пара виться над ними.

Я попыталась проигнорировать ускоряющееся сердцебиение. Я ненавидела это чувство. Этот жуткое ощущение потери.

— Миссис Сукре, вы видели господина Мерсера? Мне нужно с ним поговорить.

Сюзетт напряглась, но не подняла взгляд.

Она покачала головой.

— Нет. Он ушел полчаса назад или около того. Сомневаюсь, что он скоро вернется.

Сожаление нахлынуло на меня, я схватилась за столешницу. Он ушел, не попрощавшись. А чего ты ожидала? Только потому, что ты позволила ему отхлестать себя, думаешь, что-то изменилось?

Это не должно быть так больно... но ожидаемо. Сегодня рабочий день, и у него есть целая империя, которой надо управлять. Но он не просто ушел сегодня утром. Он убежал. Что-то было не так.

— Ох, — это все, что я смогла выдавить из себя.

Миссис Сукре сочувственно посмотрела на меня, оценивая своим карими глазами. С нежной улыбкой она передала мне теплую булочку.

— Лучше поешь, детка. Как знать, когда ты поешь в следующий раз.

Я уставилась на нее, по спине пробежала дрожь.

— Почему? — инстинкты взревели внутри меня, и я обошла столешницу, чтобы схватить ее за запястье. — Что вы имеете в виду?

Сюзетт смотрела широко раскрытыми глазами, гнев в них сменился на печаль. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужской голос послышался позади меня.

— Она имела в виду, что твое пребывание с нами подошло к концу, эсклава.

Нет.

Отпустив миссис Сукре, я повернулась лицом к Франко. Он стоял с серьезным выражением лица, в руках у него была та самая папка, которую Кью показал мне, когда я прибыла к нему из Мексики. Досье, собранное похитителем. Досье, в котором я записана как «Блондинка на скутере».

Мое сердце дрогнуло. Кью знал, что делал. Я была невероятно глупа, что не видела этого. Он просил одну ночь, чтобы сделать то, что он хочет. Одну ночь, потому что это все, в чем он нуждался. Затем выгнал меня. Потребитель. Ублюдок.

Франко сделал шаг вперед, я отодвинулась назад, врезаясь в теплое, мягкое тело миссис Сукре. Выбрасывая меня, Кью отрывал меня от людей, которые заботились обо мне больше, чем родители. От материнской поддержки миссис Сукре, забавных сестринских отношений с Сюзетт. Даже моего странного общения с Франко.

Все было кончено.

Франко улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз. Он встал прямо передо мной. Миссис Сукре положила руки мне на плечи, поддерживая меня, в то время как Франко опустился на одно колено и разрезал трекер. Он упал с моей лодыжки, ударившись о плитку.

Это действие было символом того, что Кью выбрасывает меня, словно ненужную шлюху! Он отобрал у меня последнюю защиту, его влечение. Он возвращал меня в мир, наполненный такими мерзавцами как Тварь и Водитель.

— И что теперь? У меня есть право голоса? — я рассыпалась на мелкие кусочки, осознание всего, что происходило, ранило меня. Он приказал своим подчиненным, прислуге, выпроводить меня, избавится от меня, словно я нежеланный питомец. Я болезненно рассмеялась. — Я выпущена на свободу, как какой-то чертов пудель. — Было бы лучше, если бы он меня пристрелил. Как теперь справиться со всем, что меня окружает?

Франко улыбнулся.

— Вряд ли, эсклава. Ты возвращаешься домой.

Дом. Это слово больше не вызывало в моем подсознании счастья и желания вернуться туда. Оно было чем-то чуждым и мрачным.

Кью возвращал меня в мир, куда я не хотела входить снова. Возвращал, словно я ненужный, бесполезный рождественский подарок.

Миссис Сукре стиснула мои плечи перед тем, как подтолкнуть навстречу Франко со словами:

— Иди. Оставь все воспоминания позади.

Я бросилась к Сюзетт, хватая ее за руки. Наши взгляды встретились; ее глаза наполнились горечью, отчего мое сердце обливалось кровью.

— Я не хочу уходить, Сюзетт. Мой побег был большой ошибкой. Объясни все Кью, и он позволит мне остаться. Ты говорила, что я подхожу ему. Что он самый лучший мужчина, которого я только знаю. Я хочу стать достойной его. Я хочу остаться и услышать его историю.

Она расцепила пальцы, отталкивая мои руки, отступая назад.

— Я все понимаю, Тесс, но сейчас слишком поздно. Кью заключил сделку с полицией: если он тебя отпустит, против него не будет выдвинуто никаких обвинений. Это единственный выход.

Мое сердце заболело настолько сильно, что стало трудно дышать. Так вот как он отвязался от офицеров. Отсылая меня, он спасает собственную задницу.

— Нет! Я не могу уйти просто так! Мне нужно остаться!

Внезапно появился Франко, заключая меня в ловушку своих рук, которые напоминали решетки камеры, настолько они были сильными.

— Пойдем. Мы опаздываем, — с этими словами он выволок меня из кухни, прочь от Сюзетт, прочь от моей новой жизни.

Когда мы шли через широкий холл, на мгновение у меня возникло желание ударить его и убежать. Я могла бы закрыться в спальне и ждать, пока Кью не пришел бы ко мне и сказал, что больше не нуждается во мне, не хочет меня. Но Франко был очень сильным. Это было бы бесполезно.

Когда мы с Франко вышли за двери, он криво усмехнулся и протянул:

— Забавно, все ведь так и началось — мне пришлось чуть ли не волоком тащить тебя, чтобы ты прошла через эти двери в тот первый раз, когда мы привезли тебя сюда мистеру Мерсеру, — он рассмеялся еще раз, добавляя: — Еще никогда мне не приходилось выпроваживать рабыню.

Отметины, которые вчера ночью оставил на моем теле Кью, вступили в контраст с бледностью кожи, которая стала такой из-за разрушающего чувства паники. Механизм запущен, и его не остановить.

— Как я ненавидела тебя в тот первый день, так я ненавижу тебя и сейчас. Ничего не изменилось.

Он кивнул.

— Я понимаю твою злость, но просто выполняю приказ.

Мы шли по тому же самому подстриженному полю, на котором располагались ветроуказатели и виднелись посадочные огни, где нас уже ожидал личный самолет Кью с его инициалами. Ветер трепал мои волосы; темные тучи сгущались, предвещая дождь.

Узрев в этом крошечную толику надежды, я начала говорить сбивчиво:

— Мы что, правда полетим в такую погоду? Это же совершенно небезопасно. — Я остановилась, погружая каблуки глубоко в землю, сопротивляясь всем естеством, пытаясь освободиться от крепкой хватки Франко. — Пожалуйста, Франко. Я очень хочу остаться. Позвони Кью. Позволь мне поговорить с ним.

Он покачал головой, продолжая тянуть меня по направлению к самолету, с такой легкостью, будто я совершенно не боролась и не оказывала сопротивления.

— Кью больше не хочет видеть тебя снова, эсклава. Мне жаль это говорить, но ты принесла множество проблем в его жизнь. — Его слова ранили, словно острые шипы, но голос при этом был очень добрым и грустным.

Я склонила голову, повинуясь. Зачем сопротивляться? Бороться? Я не могу изменить свою судьбу

Франко помог мне подняться по трапу самолета. Обстановка ужасала. Кремовая кожа и медового цвета дерево, которым был отделан салон — это тюрьма. Я опустилась в то же самое кресло, в котором и прилетела в тот первый раз сюда. Тот же ужас, страх и безнадежность наполняли мои легкие. Я была ненормальной. Я еду домой! Мне следовало бы радоваться!

Все события повторялись опять, словно по спирали. Мои родители не хотели меня, я была для них нежеланной. Брэкс не боролся, чтобы спасти меня. А Кью украл у меня все до единой эмоции и выбросил прочь, в бушующее море современного мира, кишащего акулами.

Я сжала руки в кулаки. Одну вещь я знала наверняка, если Кью был таким жестоким, бессердечным к тому, что мы разделили между собой, то он не заслуживал меня. Я взглянула на Франко, когда он появился.

— Это будет забавно, Тесс. Просто сядь поудобнее и расслабься. Мы будем дома очень скоро. — Затем он развернулся, и скрылся в кабине пилота.

Появилась стюардесса. У нее были светлые волосы, уложенные на французский манер, белая блузка украшена крошечной табличкой с инициалами Кью на уровне груди. Я захотела причинить ей боль. Сорвать табличку, забрать или украсть униформу. Если кто и заслуживал носить инициалы Кью на своей груди, так это я! Черт, прошлой ночью он завладел каждой моей частичкой.

Волна бушующего гнева поднялась против Кью, в эту самую минуту я хотела высказать ему все, что о нем думаю. Низкий лицемерный трус!

Он заклеймил меня собой вплоть до моей киски и когда взял все, что мог, когда я открылась и доверилась ему, он отослал меня! Как он мог лгать столь искусно?

Слезы застилали мои глаза, когда самолет медленно покатился и набирал скорость по взлетно-посадочной полосе ухоженного поля. С плавным жужжанием двигателей самолет разгонялся, пока в одно мгновение не оторвался от земли и не взмыл ввысь, рассекая потоки воздуха, преодолевая турбулентность.

Я вжалась в кресло, когда особняк Кью стал уменьшаться и почти исчезать из вида. Прижавшись ледяной ладонью к стеклу иллюминатора, я всхлипнула, когда темная туча закрыла весь обзор, погружая меня в непроглядную мглу.

Кью украл мои надежды и мечты, заменяя истинные чувства на абсолютную пустоту и кромешную темноту.

Я была сломлена.

 

 

Мы пересекли временную границу в полнейшей тишине. Смена мест не имела для меня никакого значения.

Мне было совершенно плевать на время. Я оставила позади пробуждающуюся весеннюю Францию, сменив ее на одинокую осень Австралии.

После того как мы приземлились, самолет остановился в крытом ангаре, ночь сменила день, луна танцевала на бархатном одеяле неба, иногда скрываемая темной тучей. Мы оставили позади сильный шторм и оказались в спокойной ночи.

— Время уходить, эсклава. — сказал Франко, появившийся из кабины пилота, протянув мне руку, чтобы помочь спуститься.

Желудок словно наполнили свинцом. Я поднялась со своего места и спустилась с самолета. У меня не было сил, чтобы кричать Франко, что все происходящее в данную минуту — огромная, чудовищная ошибка. Мой мозг не прекращал работу, не прекращал думать о том, что произошло, о Кью, о новой жизни без него, поэтому я была измучена. У меня больше не было смысла жить и желать чего-то, если Кью больше не заботился обо мне.

Я последовала за Франко, словно послушная глупая овечка на заклание, когда мы прошли к зданию для ВИП-пассажиров. Я обернулась через плечо и в последний раз посмотрела на самолет Кью. Это ведь самая последняя вещь, напоминание о нем, которое я когда-либо увижу.

Мое сердце сжалось и окаменело. Каллиграфически выведенные буквы «К. М.» на обшивке самолета манили меня. Самолет принадлежал другому миру. А тот мир, в котором я оказалась на данный момент, не приносил никакого удовольствия.

Я переросла ту робкую девушку, чьей фантазией было бороться, кто мечтал убить своих похитителей в Мексике, затем я стала сильной женщиной, которая смущалась своих желаний, и в итоге по прошествии всего витка обстоятельств, случившихся со мной, я превратилась в сломленную, уставшую девушку, единственное желание которой — уснуть и забыть.

Я сделала немыслимое: я сломила сама себя и влюбилась в своего Господина.

Да пошел ты к черту, Кью.

Я уставилась в пол, пока Франко бегло общался с представителем власти, показывая мои документы, как я предполагаю поддельные. Немного позже мужчины посмотрели на меня вопросительно, скорее всего, я упустила сказанное ими ранее, погрузившись в свои мысли. Я кивнула им. Затем Франко положил ладонь на мою поясницу, подталкивая вперед, чтобы я отходила от зоны таможенного контроля и ступила на родную землю Мельбурна.

Теплый, сухой австралийский воздух пронесся вокруг меня легким потоком. Несмотря на то, что я не хотела быть здесь, втянула полные легкие воздуха. В голове яркой вспышкой стали всплывать воспоминания и волна уюта, приятного комфорта накрыла меня с головы до пят. Дом.

Мне предстояло самое сложное — научиться жить заново. Научиться принадлежать моему дому. Мысли были перегружены. Я должна была простить себя и Брэкса. Должна была пройти через череду безрадостных мыслей и пожирающего, отравляющего душу страха. О боже

Франко выругался, когда я резко остановилась.

— Продолжай идти, эскл... Кхм, хотел сказать, продолжайте идти, мисс Сноу.

Я развернулась к нему.

— Отвези меня обратно. Я не принадлежу этому месту.

Он нахмурился и прорычал:

— Я не могу отвезти тебя обратно. Французская полиция узнает. Между полицией и мистером Мерсером была заключена сделка. У мистера Мерсера давний договор с властями.

Мой слух больно укололо.

— Что за давняя сделка с властями? О чем ты?

Франко вздохнул и посмотрел на меня.

— Для рабыни ты задаешь слишком много вопросов.

— Я больше не рабыня. Ответь мне.

Он прорычал.

— Если ты бы хоть немного прислушивалась и была внимательнее, то поняла бы, что мистер Мерсер не из тех, кто играет жизнями рабынь.

Его откровение не было чем-то, что потрясло меня, я узнала намного больше. Из печальных пьяных речей Кью.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Я номер пятьдесят восемь. Что означает, до меня у него было пятьдесят семь женщин. Это делает его торговцем женщинами, одним из тех ублюдков, что похитили меня. — Я не могла больше терпеть этого. Мысль о том, что у него было так много женщин, убивала меня, я хотела ударить его, накричать. А теперь, когда я ушла, их будет в два раза больше. Не сомневаюсь в этом. — Но я знаю, что он делал это по хорошим причинам, он помогал им восстановиться. Он ведь помогал? — Я хотела ненавидеть его всей душой, но не могла.

Франко схватил меня за руку, придвигая ближе к себе, подальше от любопытных ушей. Он пробормотал:

— Да, мистер Мерсер обладал пятьюдесятью семью рабынями. Двенадцатью в то время, когда ему исполнилось лишь шестнадцать лет. Он брал женщин, будто в качестве взятки, но никогда и пальцем их не трогал. — Он тяжело вздохнул, продолжая: — Кью восстанавливал сломленных девушек, помогал им ожить, вновь стать нормальными. Он вкладывал в них свои деньги, рабочий персонал дома помогал ему в этом, мистер Мерсер для них был вроде суперклея, он склеивал кусочки их души, помогал восстать из пепла.

Правда была приятной наградой, наконец я все выяснила.

После двух месяцев проживания с Гоподином, которого невозможно понять, наконец я узнала, кто скрывался за маской. Сюзетт намекала мне — воробушки и птицы открыто кричали, давая подсказку о его личности. О нем. Они символизировали женщин, которых спас Кью. Мои глаза расширились, когда я поняла смысл его татуировки. Черные грозовые тучи, ежевика и колючая проволока означали ужасы, которыми наполнен мир. А птицы, взмывающие ввысь, символизировали спасенных девушек. Он сделал тату как талисман. Знак почета.

Если я не ненавидела его за это, тогда... я любила его? Да, так и было.

Я обмякла в хватке Франко, принимая всю правду. Кью защищал будущее женщин. Он не мог допустить, чтобы я разрушила все, над чем он так старался. Я ненавидела то, что, в конце концов, все прояснилось. И, скорее всего, на его месте я бы сделала все точно так же.

Мое сердце сжалось в тугой комок, когда я осознала, что обратного пути нет. Франко никогда не предаст Кью. Это я знала точно.

Я посмотрела на него.

— Тогда почему я? Если он не трогал никого до этого? Почему он пытался сломить меня, если он только исправляет все это?

Франко отвел глаза в сторону и напряженно потер затылок.

— Он не хотел ломать тебя. Он... — Франко хотел сказать что-то еще, но быстро закрыл рот. Темная тень пробежала по его лицу. — Я не имею права говорить об этом.

Я в отчаянии схватила его за руку.

— Пожалуйста, Франко. Скажи мне. Мне нужно знать. Я не могу больше быть в неведении. Я думала, что Кью заботится обо мне, но совершила величайшую ошибку, сбежав и позвонив Брэксу. — Слезы потекли по моему лицу ручьем. — Если бы я только могла прокрутить все назад, как кинопленку.

Франко отцепил мои пальцы от его руки.

— Я знаю, мисс Сноу, но это ничего не меняет. Первое время он обращался с тобой так, как обычно Господин обращается со своей рабыней. Он видел, что ты борешься, и ему нравилось, что ты не сломлена. Он никогда не пытался сломить и разрушить тебя. Он пытался с помощью тебя избавить себя... — его голос надломился на последних словах. — Он хотел, чтобы ты смогла в какой-то момент сломить его.

Кровь прилила к ушам, пульсируя в быстром ритме. Те песни о борьбе и о ее принятии. Я хотела ударить себя за то, что совсем ничего не понимала. Кью нужен был кто-то, кто примет его тьму, кто будет бороться с ним и, как и он, получать удовольствие от наслаждения и боли, не разделяя эти понятия.

Мы настолько с ним похожи, на протяжении всего времени он не открылся мне, не показал ни одного своего чувства, тщательно скрывая это, чтобы не причинить боли. И я разрушила это. Полиция поставила ему ультиматум, и у него не было выбора, он принял это.

Тяжело сглотнув, Франко добавил:

— У Кью было много женщин, но я думал, он нашел единственную, которая ему поможет. Но затем ты сбежала и все разрушила.

Франко отпустил руку и сделал шаг назад.

— Мне очень жаль, что ты пережила тот ужас в Мексике и то, что произошло в доме Лефевра, но сейчас настало время все забыть, в том числе и мистера Мерсера. Живи дальше. Ты свободна, ты получила то, к чему так стремилась. Иди к своему парню.

Упоминание о Брэксе пронзило мое сердце, словно копьем. Какой ужасной девушкой я была. Если бы Кью захотел, я бы никогда не покинула его. Я бы бросила Брэкса и наплевала на свое обещание никогда не покидать его. Смогу ли я когда-нибудь постичь и принять то, что я сделала?

Франко подтолкнул меня в сторону, где стояли такси. Ряды машин с горящими желтыми шашечками ждали людей.

Вручив что-то мне в руки, он продолжил:

— Прощайте, мисс Сноу.

Я хотела закричать, когда Франко развернулся и направился в противоположную от меня сторону. Я ненавидела свою фамилию. Я скучала по тем моментам, когда меня называли «эсклава». Я тосковала по значению этого слова: символ моей принадлежности. Не только Кью, но и всему миру, отличному от того, в котором я жила.

Я не знала, сколько я так стояла, сжимая в руке конверт, который Франко вручил мне, но, в конце концов, у меня не было выбора. Я должна двигаться дальше. Жить. Идти вперед. Попытаться сделать шаг вперед и забыть.

В полном тумане я прошла на стоянку такси.

Водитель приподнял густые брови и проговорил:

— Нет багажа, юная леди?

Я моргнула. В тот самый момент, когда я сяду в такси, моя новая жизнь поглотит меня. Я не смогу остановить это. Я вновь стану Тесси. Сильной Тесс больше не будет. Кью больше не будет

Кью был неправ лишь в одном. Часть меня была разбита и больше не подлежала восстановлению. Мое сердце.

Качая головой, я пробормотала:

— Нет, нет багажа.

Я должна пережить сегодняшний день, а потом подумаю, как прожить завтрашний. Не буду спешить, шаг за шагом, и все получится. Наладится.

Скользнув в салон такси, я назвала свой адрес. Наш адрес. Мой и Брэкса.

Я еду домой.


 

 

 

*Mакомако*

 

У меня не было ключей.

Проведя пальцами по верху дверной рамы, я нашла запасной. Наша квартира располагалась на нижнем этаже восьмиэтажного дома. С одной спальней, холодная коробка, не на солнечной стороне и без хорошего вида, но мы украсили квартиру яркими тканями и самодельными проектами Брэкса.

Проклятье, только подойди.

Ключ не входил в замочную скважину, потому что я слишком сильно тряслась.

Я была дома. В том месте, где я была счастлива, но даже понятия не имела, кем была на самом деле. Войти в эти двери означало намного большее, чем просто возвращение. Сделав это, я позволю Кью выиграть. Я позволю ему отказаться от меня.

Я сгорбилась, схватившись за живот, пытаясь набраться сил. Мой взгляд опустился на ботинки Брэкса, которые стояли на дверном коврике, и мое сердце сжалось в груди.

Ты не можешь позволить Брэксу увидеть тебя такой, Тесс... Тесси. Эта боль личная.

Я выпрямилась, вдохнув побольше воздуха. Брэкс ожидал освобожденную, испуганную девушку, а не женщину, которая безумно нуждается в другом. Не женщину, жаждущую хлыста и насилия.

Я открыла замок и переступила через порог.

Сначала на меня нахлынул страх.

Страх перед однообразием — подавляющей невзрачностью, созданной Тесси и Брэксом. Это чувство впилось в меня когтями, желая засосать в прошлое.

Мои ноги приклеились к полу, захватив меня на месте, пока я боролась с невыносимой потребностью убежать. Чем дольше я стояла, дрожа от страха, тем больше я путалась. Мой разум боролся с двумя наборами воспоминаний: Тесси и Тесс, Брэкс и Кью. Австралия и Франция. Они не объединялись, и в моем вихре сумятицы, в квартире царило ужасающее волшебство. Успокаивающее мой страх, заставляющее меня почувствовать, будто я никогда не уезжала.

Кью? Что это было? Плод моего воображения.

Мексика? Да прям, Брэкс бы никогда не уехал так далеко от дома.

Моментально последние два с половиной месяца исчезли из реальности, превратившись в мечту. Я схватилась за них, вынуждая себя не забывать. Я не могла забыть. Независимо от того, насколько это больно, я хотела носить воспоминания как броню, чтобы больше никогда не стать слабой.

Я медленно двинулась вперед, сжав руки в кулаки. Шторы с ромашками были сдвинуты как попало, так как обычно и делал Брэкс. Грязная тарелка лежала в раковине нашей крошечной кухни кремового цвета. А в коридоре его красная сумка с инструментами преграждала путь, который вел к спальне и ванной.

Свет был выключен везде. Я кралась на цыпочках по своему дому, чувствуя себя преступником. Я не принадлежала этому месту. Никогда.

Из спальни послышался шум.

Я присела, приготовившись бежать, инстинкты взревели во мне.

Звук когтей гремел по половицам, и громкий лай нарушил тишину. Близард выскочил из спальни. Лайка перепрыгнула через сумку с инструментами и врезалась в мои ноги.

В тот момент, когда теплое тело собаки прикоснулась ко мне, я упала на пол. Я никогда не любила Близарда, но он олицетворял Брэкса. Нетерпеливого, счастливого, терпеливого до самого конца.

Я сморщила нос, пока пес слюнявил меня, тряся хвостом с такой силой, что его попа шевелилась.

— Успокойся, Близард. Я не хочу утонуть в поцелуях.

Он пискнул, когда я отодвинула его, нуждаясь в свободном пространстве. Забравшись всем своим массивным тельцем на мои колени, он продолжил облизывать меня шершавым языком. Сдавшись, я прижала свое лицо к его шерсти на шее.

— Ты скучал по мне, да? Но лучше бы, если бы ты не сжевал мои сумки, пока меня не было.

Близард тявкнул.

Громкий глухой удар и ругань послышались из спальни.

Я замерла. Близард почуял перемену моего настроения, слез с меня и поплелся туда, где находился его владелец.

Мое сердце сжалось. Владелец. У Близарда был владелец, а у меня больше нет.

Брэкс споткнулся, поскольку Близард топтался под ногами, затем посмотрел вверх.

Наши глаза встретились — небесно-голубые и серо-голубые. Я так привыкла к бледно-зеленым, что вздрогнула.

Челюсть Брэкса отвисла до пола, и напряжение было осязаемым.

Мои внутренности дрожали от неразберихи. Старая Тесс бросилась бы по коридору в объятия Брэкса, роняя нас на пол. Она бы начала плакать и целовать его. Безумно счастливая вернуться к тому, кто заботился о ней достаточно, чтобы разделить с ней свою жизнь.

Новая Тесс вела десятую Мировую войну в своем сердце. Кью по-прежнему считал меня пленницей, даже при том, что я пыталась сбросить все его условности. Кью не думал о том, насколько одинокой и обезумевшей я буду. Он доказал, что был плохим господином. Всем известно, что после плена животное не выживет в дикой природе. Его надо наказать.

Ты не принадлежишь ему. Больше. Но как я, предполагается, должна выжить после Кью? Я знала, что значит по-настоящему принадлежать. Это было ненормально, но я была бесценной. Я не хотела просто принадлежать. Я хотела, чтобы мной управляли. А Брэкс никогда не будет управлять мной. Он не сможет.

Брэкс сделала шаг вперед, оттолкнув с пути собаку.

— Это не сон? — его голос был глубоким ото сна, выскребая из меня воспоминания. Брэкс. Милый, уютный Брэкс. Он был одинок. Вероятно, страдал в десять раз сильнее, чем я.

— Брэкс, — я сделала шаг вперед.

Не разрывая зрительный контакт, он двинулся вперед.

— Тесси? Боже мой, Тесс.

Затем мы просто побежали. Мы врезались друг в друга, крепко обнявшись, сжимая до потери дыхания. Брэкс осыпал меня поцелуями как градом, пока его теплое-только-что-с-кроватки тело в одних боксерах и майке, обожгло меня горем.

Мое сердце разлетелось на кусочки. Голос Кью заполнил мой разум.

— Так... так хорошо пахнешь. Как дождь. Нет, нет, нет, словно мороз. Пахнешь холодом, свежим морозным воздухом и… болью. — Он прикрыл глаза, бормотание перешло в шепот: — Любить тебя — значит испытывать боль.

Боль.

Она была знакомым пассажиром в моем сердце. Кью породил непомерные муки. Я не переживу их.

Переживешь.

Брэкс перестал целовать мои волосы, сжимая в крепком объятии.

— О боже мой, Тесс. Тесси? Это правда ты. Боже мой. — Его знакомый яблочный аромат и комплекция просто переполнили меня, и я сделала то, что поклялась никогда не делать.

Я сломалась.

Слезы заполнили глаза, и я начала рыдать. Оплакивая свое прошлое с этим мужчиной. Осознание того, что я полностью изменилась и никогда не смогу стать прежней. В моем сердце всегда будет жить Кью, там больше не было места для Брэкса. Но мне придется притворяться. С этого момента начнутся дни, в которых я запру внутри себя свои желания и потребности, готовая сыграть свою роль. Тесси вновь возродилась с помощью стремления и лжи.

Брэкс отстранился, по его лицу катились слезы. Он поцеловал меня в губы. Я вынудила себя не отпрянуть. Он прошел через ад, думая, что ты мертва. Поцелуй его. Покажи ему, что по-прежнему любишь.

Я открыла рот, ожидая агрессивный язык, дикости, но Брэкс целовал меня нежно, ласково, так сильно отличаясь от Кью. Так отличаясь от того, в чем я нуждалась.

Он отодвинулся, схватив меня за руку.

— Ты в порядке? Где-нибудь больно? — его взгляд в панике осматривал меня. Мое серое платье было слегка помято, но выглядело дорогим. Ну, так и должно быть — это ведь «Прада».

Брэкс нахмурился, когда заметил конверт в моей руке. Я все еще не набралась храбрости, чтобы открыть его.

Больно? Да, огромным количеством способов, но мои раны невидимы. Я покачала головой.

— Я в порядке.

Он сдвинул брови.

— Что произошло? — он развернул меня, проводя рукой по моему телу вниз. — Ты уверена? Как ты попала сюда? Ты сбежала? Может, нам стоит обратиться в больницу?

Я тихонько рассмеялась, когда он пощекотал меня пальцами, затем вздрогнула, когда он надавил на еще болевшее ребро.


Дата добавления: 2015-10-29; просмотров: 129 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 8 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 9 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 10 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 11 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 12 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 13 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 14 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 16 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 17 страница | Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 18 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 19 страница| Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters 21 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.036 сек.)