Глава 2. Старый Лондон - новый цирк.

АВТОР: Kris Stern

НАЗВАНИЕ: Welcome to “Horrorhive” или “Улей Ужасов” начинает шоу.

БЕТА: Ира Бойцова, отдельная помощь Владислава Кам

РАЗМЕР/СТАТУС: макси / закончено

КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: slash, AU, romance, detective, action, angst, humor (чуть-чуть).

РЕЙТИНГ: NC-17

ПЕРСОНАЖИ: Том Трюмпер, Билл Каулитц, Дросел Кайнц, Джокер, Бист, Спенсер, Долл, Бирс, Аманда Рикс, Лира, Лэг Тайкер и др.

ПЕЙРИНГ: Том/Билл, второстепенные

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: присутствуют сцены убийства

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Том Трюмпер — выпускник цирковой академии. Он отличный мастер огня, но вот его стиль нравится далеко не всем циркам. Понравился Том только в одном месте — цирк Хоррорхайв, куда его пригласили на прослушивание. Том и мечтать о таком не мог, ведь Хоррорхайв является самым популярным цирком в мире, и, к тому же, там выступает тот, кем он восхищается уже давно... иллюзионист Билл Каулитц.

Что ждет новенького в уже устоявшемся дружном коллективе, старом цирке Хоррорхайв, известным как «Улей ужасов»? Как сложатся отношения неприступного иллюзиониста и общительного настойчивого мастера огня? Что скрывает импресарио Дросел Кайнц? Почему название нового шоу именно «Ноев Ковчег»? И кто убивает людей в цирке одного за другим...

ДИСКЛАЙМЕР: Том и Билл принадлежат друг другу, все остальные - Яне Тобосо.

ОТ АВТОРА:

Впервые пишу фик, основываясь не на эмоциях, а на твердом расчете и собственных навыках. Поэтому стиль написания может отличаться.

В фанфе очень часто упоминается известная английская детская песня «Падает, падает Лондонский мост», поэтому перед прочтением советую прослушать песню, чтобы понять, о чем идет речь.

Ее название: Various Artists - London Bridge is Falling Down

ПРОЛОГ: «Ноев Ковчег». Шоу начинается.

Билет приобретая в этот цирк, будь внимателен,

Присмотрись получше, гость, к его обитателям.

Будь начеку, ведь один из них маньяк, псих.

Будь начеку, ведь во всём виноват цирк!

Из прошлого привет для улиц в будущем.

Раз ты попался, отбивайся, если будет чем.

Смерть у порога - будущему лучше не стать,

На улицы придёт тот, кто будет сеять ужас, страх.

Занавес. Аплодисменты. Шоу начинается.

Начнем с того, что шоу, к которым мы привыкли и которые так тешат наше воображение и сполна удовлетворяют потребность в развлечении и красоте – только одна сторона медали. Но что скрывается под праздной роскошью, никого не волнует. Достаточно того, что глазами мы видим ирреальную красоту и восхищаемся поистине волшебным представлением, не задумываясь над тем, что там, за бархатным занавесом, скрывается совершенно иная жизнь…

- London bridge is falling dawn, falling dawn, falling dawn. London bridge is falling dawn, my fair Lady… - медленней положенного пропел такую известную во всем мире песню парень, качая головой в такт незамысловатой мелодии.

Его пальцы сжимали длинную трость с набалдашником в виде черепа, а голос продолжал эхом звучать в длинных узких коридорах, допевая песенку за парня.

- Лондонский мост падает, моя милая Леди… - мурлыкнул он в последний раз, заходя в захламленную гримерную и, прищурившись, посмотрел в зеркало. С отражения на него смотрел высокий нескладный парень с рыжими волосами, небрежно свисающими чуть ниже ушей, в синем старинном сюртуке с красным бантом и в синих брюках, заправленных в высокие шнурованные сапоги. Острые черты лица заострились сильнее, когда он невероятно по-кукольному склонил голову вбок. Фиолетовые глаза загорелись в ожидании чего-то невероятного.

- «Ноев Ковчег»… - протянул он.

История, где во всемирном потопе выживают лишь единицы, избранные, где только один человек решает, кому остаться жить, а кому умереть… Только один решает, кого посадить на ковчег, давая билет в спасительную жизнь, надежду, что они доплывут до конца и продолжат свое существование даже по окончанию этого страшного кошмара. Твари выживут, человек же останется один — именно он решит судьбу остальных «пассажиров». Не все твари дойдут до конца. История подразумевает кучу смертей и всемирный страх. История о человеке, который решает, кому спастись, а кому умереть. Она выглядит такой единоличной и эгоистичной.

Парень водрузил на голову синий цилиндр, не сводя глаз с собственного отражения.

- Пора начинать новое шоу, Дросел Кайнц.

И после этих слов он резко развернулся, упираясь в пол острым концом трости и выходя из гримерной. А песенка уже звучала, словно сама по себе…

- Лондонский мост падает, падает, падает. Лондонский мост падет, моя милая Леди…

Глава 1. Начало мечты.

Громкий звонок мобильного.

Разлепляю глаза, с трудом выбираясь из сладкого потока сна, чтобы дотянуться до орущей трубки. Режущий звук непривычно громко и просто по-хамски прервал утреннюю тишину квартиры, заставив меня сонно зевнуть и потереть глаза.

Здравствуй, новый день.

Даже не глядя на дисплей, я знал, кто может позволить себе разбудить меня в подобную рань. Это единственный человек, который не терял надежды приучить меня к ранним подъемам и правильному режиму дня. Такой упертости я ни у кого больше не видел. Хотя ее скорее можно было назвать привычкой – вставать рано я так и не научился.

- Привет, Бетти, - протянул я в трубку, откидываясь обратно на подушку в надежде получить еще немного заветного отдыха.

- Здравствуй, Том! – бодрый женский голос так и тянул улыбнуться. – Хватить разлеживаться и заплывать жиром, тебя ждут великие дела!

Я хмыкнул, приоткрывая один глаз и глядя на часы. Шесть утра. Ну, кто бы сомневался.

- Боже, Бетти, ну такая рань же! Какие дела еще, черт возьми?

- Оставь свое нытье, мой мальчик. Пора было уже за пять лет привыкнуть к тому, что бужу я тебя с подъемом солнца. Так твой организм будет бодрее на весь день.

- Так мой организм даже с кровати подняться не может, - буркнул я, утыкаясь носом в подушку.

Бетти что-то проворчала.

- Лентяй, - беззлобно бросила она. – Как ты собрался выступать и гастролировать, с такой неспособностью поддерживать столь простой режим дня? Ты хоть представляешь, что ждет тебя, когда ты перейдешь на работу в цирк и будешь участвовать в мировых шоу и ездить на гастроли?

- Бетти, ну к чему эти вопросы, если пока я так и не нашел работу ни в одном из наших цирков?

А дальше стоило ожидать тираду по поводу моей лени и нежелания искать работу.

На самом деле это не так: я не для того пять лет отучился в цирковом училище под личным присмотром своей наставницы Бетти, чтобы потом сидеть без дела, не в состоянии оторвать зад от кровати. Выступать в цирке было моей давней мечтой, не говоря уже о том, чтобы гастролировать с цирковой труппой. Только была одна проблема – где бы я ни проходил пробы, меня не брали. Ответ на простой вопрос «почему?» всегда был один и тот же. Мне говорили множество раз: «Ваш стиль не подходит для нашего шоу. Только не расстраивайтесь! В этом нет ничего плохого! Просто мы не подходим вам, а вы – нам». Возможно, ничего плохого в этом на самом деле не было.

Только я начал сомневаться в этом после нескольких попыток найти работу хотя бы в одном цирке нашего штата.

Но мой стиль не нравился нигде.

- Так в том то и дело, Том, что если ты, наконец, соизволишь спустить свою тушку с кровати, то я скажу тебе, что больше у тебя нет проблем с работой.

- Что!? – я так и подскочил, распахнув глаза.

Молясь, чтобы это не были слуховые галлюцинации, я тут же вслушался в веселый смех Бетти. Сон как рукой сняло.

- Бетти, если это шутка, то это не смешно.

- Я не шучу, мой мальчик, - по голосу я уже мог распознать, что женщина улыбается. – Скажи мне, Том, что ты знаешь о цирке Хоррорхайв?

***

В цирк я попал с восемнадцати лет. Точнее не попал, а пришел сам в цирковую академию в Остине. Удивительно, но в Техасе есть училище, предназначенное для подготовки цирковых артистов, хотя этот штат мало походит на тот, где есть подобные развлечения. Однако сомневаться не приходилось – цирковая академия, куда я смог поступить, была одной из самых престижных. С самого детства я мечтал выступать в цирке. Детская мечта, от которой я, в отличие от многих людей, не отступился. Я не стал менять мечту на более практичные и выгодные идеи стать простым бухгалтером или менеджером, я решил, что пойду до конца. Потому что детское желание не угасало. С детства я занимался гимнастикой и легкой атлетикой, потому что отец не знал о моем желании попасть в цирк, а эти виды спорта смогли бы в будущем приблизить меня к заветной мечте. А после окончания старшей школы я таки добился от родителей разрешения переехать в Остин. Академия встретила меня с распростертыми объятиями в лице Бетти, которой я чем-то приглянулся. Именно она и помогла мне поступить, помогла найти квартиру, стала для меня настоящим другом.

И неужели сейчас бывшая наставница нашла мне работу?...

С Бетти мы договорились встретиться в кафе, недалеко от моей квартиры, потому что женщина знала, что после ее новости я не смогу долго терпеть, пока не разузнаю все-все-все. А ведь она так и не стала больше ничего рассказывать! Подруга называется.

В кафе я влетел на всех парах, быстро обводя взглядом помещение. Долго искать бывшую наставницу не пришлось – в семь утра в кафе ходят только дураки и мы с подругой.

Женщина сидела за столиком и спокойно поедала кофе с пирожным, не удосужившись даже дождаться меня.

Я буквально упал на стул прямо напротив Бетти, отсалютовав ей рукой.

- Доброе утро, - проговорила она, сделав маленький глоток кофе.

- Утро добрым не бывает. Но я расцелую тебя, если ты сейчас опровергнешь это правило и осчастливишь меня новостью о работе! – протараторил я, обернувшись к подошедшему к нашему столику официанту. – Кофе покрепче и чизкейк.

- У тебя диета, - перебила Бетти. – Принесите ему мюсли.

- Что? Не не не, какие к черту мюсли! Тогда просто кофе.

Официант убежал, кивнув, а я перевел взгляд на подругу.

- С каких это пор я на диете?

- С тех пор, как ты должен быть в отличной форме.

- Бетти, ну не тяни ты! Что ты там говорила про работу? И причем тут Хоррорхайв?

Однако Бетти моего нетерпения и скорости не разделяла. Она спокойно завтракала и не думала тут же выкладывать мне всю информацию. Что же, придется смириться, выбора-то нет.

Я вздохнул, поблагодарив официанта, принесшего кофе. Бетти посмотрела на меня с улыбкой.

- Ты всегда был очень нетерпелив.

- А ты всегда специально надо мной издевалась и никогда не торопилась.

- Приучаю тебя к порядку, - пожала плечами она.

Я только улыбнулся. Приучала, а все равно без толку.

- Ладно, не буду тебя мучить, - сжалилась она. – Ты когда-нибудь слышал про цирк Хоррорхайв?

Я закивал.

- Конечно! Он один из самых популярных в мире, цены на билеты имеют баснословные цифры. Но, к сожалению, я ни разу не видел их представления. Я смотрел только выступления их иллюзиониста в интернете, он творит просто невероятные вещи, - воодушевленно проговорил я.

И это была чистейшая правда.

Иллюзионист цирка Хоррорхайв – один из самых популярных в мире. Все, что делает он, похоже на магию или волшебство, еще ни один фокусник или мастер иллюзии не могли его переплюнуть. У него эксклюзивные номера, которые никто не может повторить, у него потрясающая грация. У него… невероятная внешность. Он в своих сценических костюмах, окруженный магией иллюзии напоминает нереальное божество. Он невероятно красив… Я бы все отдал за то, чтобы попасть на его выступление, а в своих незатейливых мечтах я позволял себе даже представить то, как знакомлюсь с ним лично.

- Кхм, не хочу отвлекать тебя от твоих мечтаний, - Бетти вдруг щелкнула пальцами у меня перед носом. Я и не заметил, как увлекся мыслями об этом иллюзионисте. Перед глазами до сих пор стоял образ высокого стройного брюнета с шоколадными глазами. – Но давай по делу! Цирк Хоррорхайв готовит новое шоу. Оно будет называться «Ноев Ковчег».

- «Ноев Ковчег»? История Ноя? Всемирный потоп и все такое? Цирк на воде? – предположения сразу же полились рекой на Бетти. Но она лишь отрицательно мотнула головой.

- Нет, как я поняла, акцент будет делаться на старой Англии. Турне и гастроли цирка будут в Лондоне, недалеко от самого города. На этот раз цирк не будет разъезжать по миру, как они делают это обычно. Они установят шатер и арену недалеко от Лондона, и вся Европа будет ездить к ним.

- И причем тут «Ноев Ковчег», если за основу взята Англия?

Я уже совершенно ничего не понимал и не мог ухватиться за связующую мысль всей этой истории. Бетти пожала плечами.

- Да кто их знает? Этот цирк отличается ото всех остальных тем, что никого «шапито» с клоунами у них нет. Основная идея цирка – совмещение театра и цирковых номеров, красивая хореография и декорации. Они основываются на эксклюзивных шоу, которые в других цирках увидеть невозможно. За это Хоррорхайв и любят. И готовы тратить бешеные деньги на билеты.

- Я слышал, что у них есть страшные номера. На некоторые даже ограничение по возрасту ставят, - задумчиво проговорил я, поморщившись. Кофе сделали слишком крепким, аж язык вяжет.

Бетти задумчиво провела пальцами по своим коротким светлым волосам.

- Да, у них много страшных элементов, в особенности грим. Название полностью себя оправдывает.

- Да уж… - протянул я. – «Улей ужасов» звучит многообещающе…

Бетти улыбнулась, доедая последний кусочек от аппетитного пирожного.

- Думаю, тебе бояться нечего. Ты у нас мальчик не из боязливых, Том. Сам кого хочешь напугаешь.

Я хохотнул, прикусив зубами подковку пирсинга в губе. Наставница подняла на меня хитрые глаза.

- Тем более, что тебе нельзя бояться Хоррорхайва, если тебе предстоит там работать…

- Что!? – выкрикнул я, не поверив своим ушам. Так значит Бетти к этому вела весь разговор? Она что, договорилась о моем прослушивании в Хоррорхайве? – Бетти, ты шутишь?

- С такими вещами не шутят, мальчик мой. Я отослала видео твоих выступлений в цирк Хоррорхайв. Мне перезвонил их импресарио, хотя странно, что не кадровики или менеджеры… - отвлеклась она.

- Бетти!

- Извини. В общем, перезвонил их импресарио, чье имя я так и не запомнила. И сказал, что хочет видеть тебя в Хоррорхайве через неделю. Они как раз прибудут в Лондон, где установят шатер для шоу «Ноев Ковчег». Импресарио сказал мне, что в это представление отлично впишется мастер огненного шоу и та программа, что он видел на видео. То есть ты, Том.

Я не мог поверить в ее слова.

Хоррорхайв – один из самых странных, но самых лучших цирков в мире. Он отличается ото всех остальных, но именно этот цирк первый, где я не услышал, что мой стиль и манера шоу не подходят для них. Моей наставнице они сказали, что я… подхожу. А значит, мой стиль вписывается в стиль цирка Хоррорхайв. И они хотят видеть меня у себя.

Я не знал, что ответить.

Наверное, так и бывает, когда детская мечта, которой грезил много лет, начинает исполняться. И пускай Хоррорхайв не стандартный цирк, но может именно там я и смогу стать настоящим цирковым артистом? Может, именно в Хоррорхайве моя мечта исполнится?

- Том, ты чего? – Бетти широко улыбнулась, а я проморгался, приходя в сознание и пытаясь осмыслить происходящее. Я посмотрел в голубые глаза Бетти. – Твоя мечта почти исполнилась, Том.

***

У каждого человека в детстве была мечта.

Кто-то мечтал оторваться от земли и покинуть ее пределы на космическом корабле, кто-то мечтал найти принца и водрузить на голову корону, шелестя подолом королевской красоты платья, кто-то мечтал вышагивать в военной форме, а кто-то на глянцевом подиуме, кто-то мечтал о вспышках фотокамер, а кто-то о безбедном будущем.

Я мечтал выступать в цирке.

Первый раз я попал в цирк, когда мне было девять лет… Я только и успевал, что говорить: «Мама, смотри! Вот это да!», когда под самым куполом кружились воздушные гимнасты, а дикие звери послушно ластились к рукам дрессировщика, клоун падал и смешил зрителей, а фокусник вытаскивал бедного зайчика из узкой и явно неудобной шляпы. Тогда я воспринимал все это как сказку и волшебство, мне казалось совсем нереальным то, что делали все эти люди на красной арене цирка.

Но, когда я понял, что моя мечта не угасла, а продолжала крепнуть и плотно заседать в голове, я начал осознавать, что эту мечту возможно осуществить только лишь пройдя долгий путь подготовки и тренировок…

Пять лет ушло на обучение. Пять лет я слышал: «Все не так, Том! Начинай заново!». Пять лет я привыкал к огню. Пять лет я пытался его приручить, как дрессировщики приручают львов. Пять лет я падал. Пять лет вставал. Потом снова падал, и снова вставал. Пять лет обжигался, ронял факелы, тренировался, делал программу.

Пять лет ушло на то, чтобы приблизиться к своей мечте.

Пять лет прошли не зря…

Потому что совсем скоро в моих руках оказались билеты на самолет до Англии и пропуск в самый странный цирк в мире – в цирк Хоррорхайв…

Глава 2. Старый Лондон - новый цирк.

Лондон встретил меня торопливыми прохожими и туманом, расстилавшимся по мостовым.

Самолет прилетел в пять утра, поэтому я мог сполна насладиться утренней сыростью и прохладой этого старинного города. Почему-то, когда я вышел из аэропорта, первым делом мне показалось, что я вижу картину вовсе не современной Англии, а той, старой: когда по плиткам дорог с цоканьем копыт и скрипом колес проносятся кареты, а лошади фыркают, изредка умудряясь противиться кучеру, когда дамы прикрываются вычурными зонтиками, которые не спасут их от бесконечных дождей Лондона, когда мужчины галантно поправляют лацканы сюртуков и снимают шляпы, входя в трактир или библиотеку.

Но это видение было секундным.

Мотаю головой, сбрасывая вставшую перед глазами картинку, и снова оглядываю открывшийся городской пейзаж. Гудок проезжающего мимо автомобиля окончательно вернул меня в чувства.

Целую неделю я носился, как угорелый, собирая вещи и готовясь к переезду в цирк Хоррорхайв. Мне пришло письмо по электронке от импресарио цирка (неужели он всем этим занимается? На кой черт им менеджеры тогда?), где говорилось, что если я пройду просмотр в цирке по приезду, то буду принимать участие в шоу «Ноев Ковчег», и мне придется практически переехать в цирк. Шоу будет идти около месяца, и все артисты будут там именно такой срок. Импресарио со странным именем заверил меня, что шатер цирка огромен и там есть, где жить и спать. Хотя он явно у них с чувством юмора… На мой вопрос, точно ли мне будет, где ночевать, он ответил: «Место есть всегда. Но, если будешь себя плохо вести, постелю тебе рядом с Кити, нашей тигрицей, или посреди арены».

Добрый парень, ничего не скажешь.

Обидно было покидать Америку, да и сам Остин. Я привык к штату Техас, хоть там и нет моих родственников. Зато там осталась Бетти, которая за пять лет стала мне настоящим другом. Хм… Размышляю так, словно прощаюсь с ней навсегда. Глупости, это всего лишь отъезд на месяц, или чуть больше.

Что может произойти за это время?

Находясь в этих странных мыслях, я сел в такси, указав адрес, где сейчас уже стоял шатер цирка Хоррорхайв, и где мне ближайшее время предстоит не только жить, но и выступать. Осталось лишь пережить время дороги, а дальше… я попаду в цирк, в котором, если посчастливится, я буду выступать.

Я вздрогнул, когда водитель включил радио, отвлекая меня от мыслей о предстоящем просмотре. В голове я перебирал вопросы: где костюм, взял ли музыку, где снаряжение, пиротехника... Я глянул на водителя.

- Замечательная песня, - улыбнулся он.

Из колонок донеслась быстрая мелодия и детский голосок, пропевающий такие известные строчки:

- London bridge is falling dawn, falling dawn, falling dawn. London bridge is falling dawn, my fair Lady…

Хм... Никогда не понимал, почему англичане так любят эту песню.

Лондонский мост падает, падает, падает.

По-моему, это страшные и пугающие слова, которые сразу же навевают угнетающие мысли о смерти и разрушении. Я поежился.

Лондонский мост падает, моя милая Леди...

***

Как только я вышел из машины такси, вытаскивая свой большой багаж, перед моими глазами открылся... цирк.

Я не сдержал восторженного вздоха, чувствуя, как внутри поднимается целая буря восхищения, когда перед моими глазами раскинулись несколько огромнейших полосатых шатров желто-синего цвета, шпили которых уходили высоко в небо. Вокруг был только темный лес, а дорога, которая привела таксиста к цирку, стала размытой, об асфальте и плитке можно было даже не мечтать. Вокруг шатров раскинулся высокий витиеватый забор, а большие ворота приглашающе раскрыли свои двери, словно ждали моего приезда. Я поднял голову, оглядывая большую вывеску над воротами:

«Цирк Хоррорхайв приглашает вас на шоу «Ноев Ковчег»!»

Я не смог сдержать счастливой улыбки. Я здесь, я на самом деле здесь!

Это казалось невероятным сном... Вдохнув в легкие морозный воздух лондонского утра, я, немного волнуясь, сделал первый шаг к воротам цирка Хоррорхайв.

Стоило мне войти на территорию, как меня тут же окружил шум, голоса и даже музыка цирка. Но все это было.. где-то. Я попытался оглянуться и отыскать глазами хоть кого-нибудь, чьи голоса я отчетливо слышал на улице. От этого странного момента мне стало не по себе. Я слышал смех и веселые голоса, которые заглушала ритмичная, явно цирковая музыка, но вокруг не было ни души. В памяти сразу же всплыло название цирка - «Улей ужасов».

Мда... Успокаивает только то, что на улице день, а не кромешная ночь, как это обычно бывает в заезженных фильмах ужасов. Но стало явно не по себе.

Второй шок появился после попытки войти в шатер. Главный проход был закрыт.

Упорно гоню прочь дурацкие мысли обо всех этих явлениях. Это просто случайность, поэтому бояться нечего.

Человеку вообще свойственно все списывать на совпадения.

Обойдя не малый шатер, таща за собой все свои сумки, я нашел, наконец, служебный вход в главный шатер. Тут уже была тяжелая дверь, которую установили на настоящие проемы. Да они тут просто бомбоубежище какое-то установили.

- Ладно, добро пожаловать в цирк, Том... - проговорил я сам себе.

Войдя, я оказался в светлом коридоре. Затащив свои вещи, даже не замечаю, как на меня вдруг налетает кто-то, чуть не уронив один из чемоданов.

- Ой! - громко воскликнул он, успев ухватить чемодан на лету и поставить на место.

Тут же оборачиваюсь, оглядывая виновника нашего столкновения: передо мной стоял худенький мальчишка с русыми волосами по плечи, в обычных спортивных штанах и футболке.

- Простите, пожалуйста, - протараторил мальчонка, смотря на меня снизу вверх. Я поразился его хрупкости и не в меру большому голубому глазу. Второго я не видел из-за густой длинной светлой челки. Он опомнился. - А вы кто вообще?

Он захлопал длинными ресницами, а я отметил его немного девчачий звонкий голос.

- Меня зовут Том, - представляюсь, кивнув. - Я сегодня пробы буду проходить здесь...

- Ааа, - протянул он. - Так ты мастер огня, который должен был приехать? Круто! - Широкая лучистая улыбка озарила его лицо. - А я Долл! Если останешься с нами на шоу, то можно просто Куколка.

Куколка? Я изумился, глянув на протянутую мальчишкой руку. Впрочем, его телосложение и, правда, напоминало хрупкую куклу.

Пожимаю руку, улыбнувшись.

- Очень приятно.

Мальчишка закивал, небрежно заправляя прядь волос за ухо. Он ухватил одну из моих сумок — самую маленькую.

- Давай помогу! Идем, я провожу тебя к Дроселу.

Я только и успел, что прихватить остальную поклажу, когда шустрый мальчишка скрылся за ближайшим поворотом. Еле догнав торопыгу, я поспешил спросить:

- Кто такой Дросел? Это ваш импресарио? - почему-то это имя никак не запоминалось.

- Ага, он наш ведущий. Его зовут Дросел Кайнц, но для нас просто Дросел.

- Странное имя... - протянул я.

- Так оно не настоящее! - воодушевленно тараторил мальчишка, когда вел меня по каким-то коридорам и закоулкам. Я даже не успевал оглядываться вокруг, хотя тут и смотреть было не на что: обычные подсобные помещения и коридоры. Хотя слух до сих пор улавливал музыку, от которой становилось не по себе. Теперь освещение не было таким уж ярким. Чем дальше мы проходили, тем тусклее становились лампы, погружая коридоры в темень. Долл что-то продолжал тараторить. Я прислушался, - … тут ни у кого настоящих нет. Хотя нет. Есть. Просто многие скрывают или не знают своих настоящих имен. Дросел не говорит своего имени, да и мы не сильно-то спрашивали.

Я улыбнулся, поражаясь болтливости хрупкого паренька.

- А почему я слышу музыку и голоса, но никого нет? — задал я такой интересующий меня вопрос.

Долл улыбнулся.

- Да это потому что музыка очень громкая. А голоса ты слышал, наверное, на улице. Там стены еще не до конца установили, панели не собрали, поэтому там только ткань шатра и отгораживает помещения от улицы.

Вот оно что. А я то уже сценарий к фильму ужасов собирался придумывать.

Я только кивнул.

Сзади послушались тяжелые шаги. Я обернулся, напрягшись (темнота и узость коридоров явно плохо на меня влияют), и заметил, как к нам шел очень высокий и очень широкий мужчина. Он был коротко стрижен, а слишком развитая мускулатура навевала страх. Даже я, не отличающийся хрупкостью и не жалующийся на рост, казался жуком по сравнению с ним. Лицо его было напряжено и явно недовольно. Он весь выглядел весьма устрашающе.

- Куколка! - воскликнул он, на удивление, дружелюбно. Мальчишка тут же обернулся, захохотав.

- Спенсер!

- Ты почему еще не в костюмерной? Я тебя ждал с ребятами.

- Прости, вот нужно его... - договорить Долл не успел, потому что этот Спенсер просто схватил мальчишку и усадил к себе на плечо. Долл захохотал, обхватив мужчину тонкими руками за голову, чтобы не упасть. - Спенсееер! Ну, я же упаду так!

- Тебе ли бояться высоты? - улыбнулся мужчина. - Все, я тебя украл.

Долл звонко засмеялся, без страха сидя на плече Спенсера, когда тот развернулся и пошел прочь. Долл обернулся, кинув мне в руки мою сумку. Я ловко поймал ее, находясь в ступоре.

- Том, иди прямо, найдешь Дросела. Там не ошибешься! - крикнул он, когда мужчина уже утащил его за ближайший поворот.

Я стоял в шоке до тех пор, пока их голоса не утихли. Это сейчас что вообще было?

Мда... Похоже, этот цирк преподнесет мне немало сюрпризов на пару с его обитателями. Ладно, раз уж сопровождающего у меня больше нет, то придется искать импресарио самостоятельно.

Лампочка, свисающая на оголенном проводе с потолка, мигнула, словно в ответ.

Что-то мне не очень нравится перспектива идти тут одному...

Нет, хватит. Что за необоснованные детские страхи?

Я постарался засунуть эти глупые предрассудки куда подальше, уверяя себя, что цирк Хоррорхайв никак не оправдывает свое название. Кто знает, почему его назвали «Улей Ужасов»? Может, у директора просто фантазия богатая была... И чувство юмора весьма специфическое.

Дальше коридоры стали еще более устрашающими... Мои шаги эхом стучали в ответ, голые стены давили на сознание, словно сужаясь с каждым шагом. Лампочки и другое освещение встречалось все реже, погружая помещения в кромешную темноту. Появились пара поворотов, а я не мог определиться, куда мне нужно идти, чтобы найти импресарио. Мне казалось, что я ухожу все глубже и глубже, в дебри цирка.

На самом деле я боялся заблудиться. Никаких звуков уже не было слышно, здесь стены стали толще и явно устанавливались как несущие. Потому что сделаны были из весьма плотного материала, который не пропускал ни звук, ни свет. Тишина и темнота становились все отчетливей, я вполне мог различить собственное дыхание, а шаги казались невозможно громкими.

Я сворачивал наугад, уже совершенно потерявшись в этом лабиринте. Казалось, что даже если я вернусь назад и буду искать выход, то все равно потеряюсь среди многочисленных коридоров и поворотов. Вот засада.

Свет мигнул в очередной раз, заставив похолодеть от приступа страха.

Да что же это такое?

Лучший цирк в мире называется! Очередное мигание и... свет потухает полностью, погрузив меня в черноту.

- Черт... - проговариваю вслух, ощущая неприятный приступ страха. Я не боюсь темноты, я вообще мало чего боюсь! Но здесь стало жутко и омерзительно страшно. Я быстрым шагом направился вперед, покрепче перехватывая свои сумки. Где-то впереди я видел дверь! Шаги стали торопливыми, а дыхание сбилось, сердце бешено стучало в грудную клетку и виски. Глаза, как назло, не хотели привыкать к темноте... Я словно стал слепым.

Резко дернув на себя ручку тяжелой двери, я вошел в помещение, понимая, что и здесь нет света. Странный запах ударил в нос, заставив поморщиться. Я бы заткнул нос рукой, если бы они не были заняты багажом. Жуткий, противный запах, который, как мне казалось, я много раз чувствовал, но не такой резкий, не такой сильный, не такой едкий.

Делаю шаг, ступая в полную темноту и совершенно не ориентируясь в пространстве. Сердце глухо стучало, чуть ли не эхом разносясь по темноте.

Тишина окружала со всех сторон...

Вдруг громкий звериный рык, раздавшийся совсем рядом со мной, оглушил; по инерции отскакиваю в сторону, когда в паре сантиметров раздался металлический стук и устрашающее рычание, словно кто-то вцепился в металл, пытаясь перегрызть. Я замер, врастая в пол, боясь пошевелиться... Потому что теперь я понял, что за запах тут чувствуется. Такой обычно в квартирах у тех, кто держит... животных.

Это комната с клетками диких зверей.

Липкий ужас сковал все тело от мысли, что если прямо сейчас же глаза не привыкнут к темноте, то я могу просто оказаться слишком близко к клетке, а дикое животное вцепится мне в глотку, руку, одежду... Впрочем, такие детали мне уже будут не важны, если это случится.

- Если человек боится быть растерзанным на кусочки, то зачем же сам заходит в клетку к хищнику?

От неожиданного голоса вздрагиваю, обернувшись на звук.

- Кто здесь? - проговариваю неожиданно хриплым голосом.

Раздался легкий щелчок и яркий свет озарил помещение. Щурюсь от рези в глазах, успев разглядеть огромное помещение с металлическими клетками, в которых мирно посапывали львы и тигры. Только один тигр до сих пор грыз металлический прут своей клетки, пытаясь, очевидно, дотянуться до меня. Отхожу подальше.

- Неужели ты не слышал, как я вошел? - голос казался чуть замедленным, слова тянулись, а тембр был очень мягким, словно мурлыкающим.

Глаза до сих пор сводило резкой болью от яркого света.

- Нет, - отвечаю, открывая глаза. Я и, правда, не слышал, как кто-то вошел. Около входа стоял странный парень с короткой рыжей стрижкой, которую я бы назвал весьма нелепой. Слишком короткая челка острыми рваными прядями лежала на лбу, а удлиненное каре словно стригли с закрытыми глазами. Настолько неровными смотрелись волосы, по длине прикрывающие разве что уши. Парень был одет очень странно: синие узкие штаны из плотной ткани были заправлены в высокие шнурованные сапоги, на парне была белая рубашка с широким воротником, а на шее повязанная бантом синяя лента. На руках были белые перчатки.

Я перевел взгляд на его лицо и ужаснулся — на меня смотрели ярко-фиолетовые глаза. В остальном парень был весьма красив.

- Кто ты?

- Тот, кого ты ищешь, Том Трюмпер, - почти промурлыкал он. Но, не смотря на мягкость его голоса, глаза смотрели с диким холодом.

- Ты Дросел Кайнц?

Парень встал ровно, изящным жестом прикладывая одну ладонь к груди, а вторую руку заводя за спину, и склонился в небольшом поклоне.

- Импресарио цирка Хоррорхайв к вашим услугам.

Я хмыкнул, а парень распрямился.

Его движения казались резкими и даже немного нечеловечными. Он одернул голову в сторону так, словно у него переломилась шея. На самом же деле он с интересом разглядывал меня.

- Ты свернул не туда еще на правом повороте. Я шел за тобой, думал, найдешь ты меня или нет.

Что? Что за глупая тавтология? Я ищу его, а он идет за мной? Бессмыслица какая-то...

Сердце успокоилось, а импресарио глянул на тигрицу, все еще старательно грызущую металлический прут.

- Перестань, Кити, - попросил он, - ты итак сполна напугала нашего гостя.

Не успел я подумать о том, насколько по-дурацки выглядит затея этого парня поговорить с животным, как тигрица удивительно осознанно глянула на импресарио и... отошла от прутьев, укладываясь на полу просторной клетки, где у нее был ковер.

Вот это да.

- Ты дрессировщик? - с восхищением спрашиваю у Дросела.

Парень бросил на меня безразличный взгляд.

- А я похож на девушку, одетую в черный латексный наряд, с грудью четвертого с половиной размера?

- Нет, - ошарашено отвечаю.

- Значит, я не дрессировщик, - подвел итог парень.

Я только и мог, что тупо смотреть на него. Искать смысл в его словах было безнадежно.

Парень задумчиво почесал затылок, растрепав и без того находящиеся в хаосе волосы.

- Идем за мной, Том Трюмпер... И не теряйся больше, - с этими словами он подхватил стоящую у стены (и как я ее не заметил?) трость с набалдашником в виде черепа и вышел из помещения с клетками, заставив меня поторопиться и побежать следом. Идея потеряться среди этих коридоров еще раз, меня совершенно не прельщала.

***

- Цирк Хоррорхайв был основан в девятнадцатом веке. Тогда он представлял собой кучку бродячих артистов, которым просто не было, где жить, но нужно было как-то зарабатывать деньги. Цирк был совмещением театра, балагана и основ циркового искусства, которые тогда только начали появляться в Англии.

Дросел Кайнц вел меня по подсобным помещениям, рассказывая про Хоррорхайв. Впрочем, он сам завел этот разговор, я даже не просил его ничего рассказывать.

- Наш цирк отличается тем, что мы не утратили прежнего значения его создания, мы не утратили стиль, который был заложен еще в девятнадцатом веке.

- А кто был основателем? - задаю вопрос, заинтересовавшись этой историей.

Бродячему цирку понадобилось два века, чтобы стать самым популярным и высокооплачиваемым цирком в мире. Преемственность поколений сделала свое дело.

Дросел глянул на меня, кукольно склонив голову вбок.

Он промурлыкал:

- Основателя звали барон Джонатан Кельвин, - Дросел задумчиво провел по виску набалдашником своей трости. - Все остальное касательно него тебе знать пока не нужно.

Я пожал плечами. Если он так сказал, значит и правда пока не время.

Я повернулся к импресарио, желая спросить про сегодняшний просмотр, как парень меня опередил.

- Скажи мне, Том Трюмпер, какие у тебя отношения с твоей семьей?

Я немного растерялся, потому что не ожидал интереса именно к этому вопросу. Моя семья? Причем здесь моя семья?

Но я послушно ответил.

- Последний раз родителей я видел пять лет назад. Тогда я уехал из дома, оставив их в Канаде, а сам поступил в цирковую академию в Остине. США, штат Техас.

- Я не спросил тебя о том, где они живут и где ты учился. Я спросил, в каких ты с ними отношениях.

Дросел Кайнц в который раз поверг меня в шок своими словами. Парень казался ужасно странным. Но... его слова имели смысл. Я ответил ему немного не то, о чем он спросил. Хм... Почему-то вопрос о взаимоотношениях сразу возымел для меня факт разлуки, а не поддержания связи после моего отъезда. Я задумался.

- Наверное, в очень хороших. Я скучаю по ним, но сейчас это не ощущается так сильно, как раньше. Я привык находиться вдали от родственников и редко поддерживать с ними связь, но меня успокаивает то, что они рады за постепенное осуществление моей мечты, за то, что я стал самостоятельным взрослым человеком. Они гордятся мной. А я горжусь ими. Потому что такая выдержка, когда ребенок уезжает из дома, есть не у всех родителей.

- Я хотел услышать от тебя, что ты независим от семьи в своих решениях. И не сильно по ним скучаешь. Я не хочу слышать постоянную болтовню о твоих родителях. Это ясно?

Я уже совершенно ничего не понимал.

- Ясно.

Иного ответить я просто не смог.

Для меня осталось загадкой, почему Дросел говорил так о моей семье. Ему не интересно слушать о моих родителях? Или это запрещено в Хоррорхайве? Что за странное табу?

- Не смотри на меня так, все ответы даст тебе время, - проговорил Дросел в очередной раз с долей безразличия.

- Извини, я просто пока ничего не понимаю.

Импресарио никак не прокомментировал мои слова, однако, продолжил свою историю.

- В этом году исполнилось ровно сто восемьдесят лет со времен основания цирка Хоррорхайв. Именно поэтому мы решили возродить то шоу, что люди видели в девятнадцатом веке, модернизируя определенные элементы. Каждый в цирке — знаток своего дела. И каждый соблюдает небольшое правило... Это шоу будет показано в стиле девятнадцатого века. Костюмы, грим — все будет приравнено к той эпохе. Мы не просто циркачи, мы артисты. У каждого здесь есть своя история за пределами цирка Хоррорхайв. Но в цирк они вносят только эмоции. Все остальное остается за его пределами. Чтобы идеально сыграть свою роль – нужно срастись с костюмом и маской. А если потребуется, то и перенестись во времени. Можешь сойти с ума, запутавшись в современности и девятнадцатом веке, заходя за занавес цирка и обратно, но свою роль ты должен сыграть до мельчайших деталей идеально. Или сразу же выметайся вон. Цирк не признает плохих актеров и слабаков.

Впитывая его слова, обдумывая их, я начинал понимать, что он имеет в виду. Цирк — это не просто арена. Это закрытый мир. Куда даже прошлому вход навеки закрыт.

- Новое шоу будет называться так, как называлось первое представление цирка Хоррорхайв в Лондоне. Тогда, сто восемьдесят лет назад, артисты дали свое первое шоу. И называлось оно «Ноев Ковчег».

Так вот оно что! Вот почему шоу, демонстрирующее девятнадцатый век в Англии, называется именно так, хотя история Ноя с Англией никак не связана. А я еще пытался понять, где тут связующая часть. Оказалось, что название и место проведения шоу — дань истории и знаменательной дате. Теперь все относительно встало на свои места, хотя в голове у меня крутилось еще миллион вопросов.

- Если хочешь вписаться в шоу «Ноев Ковчег», - глянул на меня фиолетовыми глазами Дросел, - то забудь о том, что за стенами цирка двадцать первый век. Сейчас для тебя часы пробили девятнадцатый. Ты можешь пользоваться современными технологиями, без них, к сожалению, никак, но мыслить и воспринимать окружающий мир ты должен так, словно вернулся в прошлое. Надеюсь, ты хоть немного представляешь себе, что такое Англия XIX века?

Он впервые выдавил из себя что-то, похожее на усмешку. Но даже она получилась удивительно сухой и безразличной. Я кивнул.

- Да, я почитал кое-что перед тем, как лететь сюда.

- Отлично, назови мне три любых понятия, постоянно крутящиеся на языках жителей Лондона в то время.

Я выпалил, почти не раздумывая:

- Королева Виктория, Скотланд-ярд, история Джека Потрошителя.

И Дросел... рассмеялся. От громкого и удивительно заливистого смеха импресарио мне стало не по себе, но он успокоился так же быстро, как и начал хохотать.

- Ты прошел первую проверку, Том Трюмпер. Не представляю, почему ты выбрал именно эти вещи, но мне это нравится.

Я в который раз ужаснулся, но теперь уже из-за того, что сам сказал. Почему именно эти три понятия? И почему мне запала в голову именно прочитанная перед отъездом история Джека Потрошителя?...

Я и не заметил, как мы подошли к красному бархатному занавесу, тяжелыми волнами спадающему на пол.

Сердце ухнуло, падая куда-то вниз, а во всем теле почувствовалась странная невесомость. Я знал что это — ожидание. Я понял, что это за занавес...

Импресарио обогнал меня и, перехватив трость из одной руки в другую, галантно склонился в поклоне.

- Добро пожаловать на арену цирка Хоррорхайв, Том Трюмпер!

И он, наверняка заученным движением, распахнул занавес, пропуская нас на красную, почти багровую арену, вверх от которой со всех сторон шли места для зрителей. Огромнейший зал, который в состоянии, наверное, вместить всех жителей Лондона, возвышался большим амфитеатром над ареной. Я поднял голову, восхищенно глядя наверх, где под самым куполом были смонтированы каркасы и мостики для воздушных гимнастов, канатоходцев, акробатов... Внутри все полыхнуло знакомым жаром, который бывал всякий раз, стоило мне оказаться так близко к арене цирка, когда в моих руках горело снаряжение для моих номеров, когда зрители смотрели на то, как я укрощаю огонь, а в их глазах я видел восхищение и восторг, такое чувство возникало всякий раз, когда мне аплодировали.

- Это великолепно... - прошептал я.

На арене (я только позже заметил) суетились рабочие-монтажники, которые устанавливали на сцену декорации, подвешивали ткани и готовили аппаратуру для установки освещения, которая, судя по длине шнуров и количеству крепежей, будет находиться под самым куполом.

- Я рад, что работа проделана не зря, - проговорил Дросел Кайнц, скептически оглядывая рабочих. - Но нужно еще над многим поработать. Первое шоу и открытие цирка пройдет уже через пару дней, а работы невпроворот. Надеюсь, - буркнул он себе под нос, видимо, не заботясь о том, услышу я его или нет, - ничто не испортит это шоу. Не потерплю... - С этими словами он резко развернулся ко мне. - Твой просмотр сегодня вечером. Придумай, как ты сможешь нас удивить. Покажи мне, что считаешь лучшим из своей программы. И будь готов к неожиданностям, я это люблю. А сейчас можешь с вещами заселиться в комнату. Ты будешь жить с Джокером и Спенсером. Надеюсь, ты любишь слушать.

- О чем ты? - моргнул я.

- Да просто кое-кто в твоей комнате дико любит поболтать, - с долей раздражения проговорил он. - Все, ты можешь идти, комнаты находятся сразу за гримерками. Выходишь за кулисы, потом по лестнице вправо и немного вниз, потом прямо по коридору, два раза налево, потом направо, потом по проходу в другой шатер. Там и будут комнаты. Ваша четвертая слева, - протараторил он так, что я мало что успел понять. Но импресарио уже отвернулся и пошел к толпе рабочих, шумящих с краю арены и под потолком. - Не туда! Перенесите декорации в сторону!

Поняв, что Дросел не планирует и дальше со мной возиться, я в который раз обвел глазами восхитительную кроваво-красную арену, поражаясь ее красоте. Это шоу должно стать фурором во всем мире. И я... просто обязан выступать на нем.

Я сделаю все, чтобы пройти просмотр.

Я добьюсь исполнения своего желания.

***

Удивительно, но я не безнадежен! Комнату я нашел, не смотря на то, что заблудиться, мог при первом же повороте. Такое чувство, что это не шатер для цирка, а лабиринт Минотавра. Но я мог выдохнуть с облегчением — до комнаты я добрался без происшествий.

Честно говоря, пока я шел по бесконечным коридорам, я думал о том, что в этом шоу обязательно должен принимать участие иллюзионист цирка Хоррорхайв. Я видел в интернете очень много видео с его выступлений, и говорят, что для шоу «Ноев Ковчег» он приготовил новое, куда более сложное и шикарное выступление. Говорят, что он покажет номер, к которому готовился всю свою жизнь... От одной только мысли, что, если я пройду просмотр, буду работать вместе с самим иллюзионистом, у меня ноги подкашивались. Он невероятно талантлив и, к тому же, невероятно красив...

Я и мечтать не мог о том, чтобы просто оказаться рядом с таким знаменитым иллюзионистом. Не говоря уже о личном знакомстве и совместной работе. Наверняка, он невероятный человек...

Комната не представляла собой ничего особенного. Она была четырехместной, у стен стояли две двухъярусные кровати. Одна из них была занята — на первой полке аккуратно лежали вещи, а на верхней был ужасный бардак. Кругом лежали сумки, какие-то костюмы, мячики, грим и прочая ерунда. Я улыбнулся, поставив, наконец, тяжелые сумки на пол. Не будь у меня хорошей физической подготовки, я бы уже умер от перетаскивания этих вещей туда-сюда.

Избавившись от тяжести, я с удовольствием потянулся, разминая мышцы. Наконец, я могу отдохнуть и подумать на счет вечернего просмотра и своего номера. В тишине и покое...

- БУ! - раздалось над ухом.

Я вскрикнул и отскочил, чуть не упав от неожиданности. Перепугавшись, разворачиваюсь, глядя, как какой-то шутник согнулся пополам, заливисто расхохотавшись. Он громко смеялся, разрывая тишину звонким голосом, а я быстро оглядел его, с удивлением заметив у него... рыжие волосы. Тут что, у всех такие? Но, в отличие от Дросела, у этого шутника была странная прическа: длинная челка явно падала на глаза, короткие волосы на затылке стояли дыбом, а на плечах болтались длинные косички, заплетенные сзади. Кроме того, из-за согнутой позы ржущего человека, мне удалось разглядеть его белую рубашку с кружевными рукавами и одетую поверх нее черно-белую жилетку в крупный ромб. На ногах были темные штаны-галифе, заправленные в высокие шнурованные сапоги.

- Фуф, ну и забавная же реакция у тебя, новичок! - звонким голосом проговорил парень, разогнувшись.

И я обалдел... Потому что лицо этого человека я видел буквально пару минут назад. Он был вылитый... Дросел Кайнц. Разве что глаза были сиреневые.

- Ты... - проговорил я, не находя слов. На шее парня, к слову, был завязан пышный желтый бант.

- Меня зовут Джокер, - широко улыбнулся парень с какой-то усмешкой. - Приятно познакомиться.

- Том Трюмпер... - проговариваю, опуская взгляд на протянутую мне руку.

Еле сдержавшись от того, чтобы опять не отскочить в сторону от парня, я с ужасом уставился на его кисть, которая была то ли закрашена, то ли покрыта татуировкой... Но выглядела она так, словно его рука состояла только из костей. Я поднял шокированный взгляд на захохотавшего Джокера.

- Пожимай, не бойся, это тату, - подмигнул он.

Я на собственный страх и риск пожал руку-скелет, которая, в самом деле, оказалась настоящей.

- Прикольно, да? - улыбнулся он. - Выглядит, как настоящая!

- Да уж... - только и смог выдать я. Я снова уставился на лицо Джокера, которое в отличие от Дросела так и светилось улыбкой. - Кто ты?

Парень быстрым шагом подошел к столу, хватая с него парочку цветных мячиков и, не глядя на них, начал ими жонглировать. Он несколько раз подкинул их в самый верх, перебирая очень быстро, после чего по одному откинул на кровать. И склонился в поклоне, почти как импресарио, только отставляя одну ногу назад, а вторую руку отводя в сторону, а не за спину.

- Я Джокер, жонглер цирка Хоррорхайв. И по совместительству близнец Дросела.

- Вы такие разные... - проговариваю.

Внешнее сходство было поразительным: тот же разрез глаз, ровный нос, линия губ, форма лица в целом, да и цвет волос тоже... Но от Дросела у меня до сих пор мурашки по спине — парень настолько холоден и странен, что создавалось впечатление, что он не рад тебя видеть или ты просто ему не нравишься. Зато Джокер, судя по всему, не прочь пообщаться и посмеяться, в отличие от близнеца. Что-то мне подсказывает, что именно про него говорил импресарио... Кажется, теперь я знаю, кто в этой комнате любит поболтать. Явно не Спенсер, которого я уже успел увидеть.

Кстати, о нем!

- А тут еще Спенсер живет? - спрашиваю у жонглера, который уже успел забраться на свою верхнюю полку кровати и что-то методично сбрасывал на пол. Этим «что-то» оказались мячики для жонглирования.

- Ага, только он сейчас тренируется, ему нельзя терять форму, - приглушенно, словно забравшись под одеяло, проговорил парень. Я подошел ближе, поняв, что так и есть.

- А кто он?

- Он силач! - Джокер выбрался из-под одеяла, достав оттуда несколько кегль. Он быстренько пожонглировал ими, так же скинув на пол. Они с глухим стуком попадали вниз. - А что?

- Ничего, просто я уже видел его, - отвечаю, садясь на свободную кровать. - Он показался мне не очень любезным.

- Ааа, да забей! - весело отозвался он. - Спенсер милый парень, но с ним лучше не ругаться. Сам понимаешь — весовая категория играет в этом немалую роль, - он хохотнул. - Он просто бывший военный, поэтому и эмоциям парень не под-вер-жен, - последнее слово он почему-то проговорил по слогам. Военный? В цирке? Хотя чему я удивляюсь...

- Твой брат не похож на военного, - улыбнулся я. - Но эмоции, как я понял, из него тоже с трудом вытянуть можно.

Джокер закатил глаза.

- Этот дурак просто слишком серьезный, не умеет он расслабляться и отрываться. Но он классный. Особенно, когда злится. Но тебе я бы не советовал его злить. И, кстати, - он глянул на меня, сощурив сиреневые глаза, - видел у него в руках трость?

Я кивнул.

- Держись от этой штуки подальше, она очень острая.

Мне осталось только повторно кивнуть и поблагодарить болтливого жонглера за информацию. Дросел и впрямь странный парень, но почему-то я его не боялся, он лишь вызывал дискомфорт своим взглядом. На самом деле мне понравилось разговаривать с импресарио, понравилось то, как он рассказывал о своем цирке. Дросел Кайнц явно придает ему очень большое значение. Цирк Хоррорхайв очень ему дорог.

И мне придется постараться, чтобы остаться здесь для нового шоу и не разочаровать его обитателей.

Дата добавления: 2015-10-26