ВОЗРОЖДЕНИЕ. Дальнейшая жизнь Нетрадиционного театра не была такой уж безоблачной

Дальнейшая жизнь Нетрадиционного театра не была такой уж безоблачной. Хотя, казалось бы, пришедшая на смену Средневе­ковью эпоха Возрождения должна была оказать значительное влияние на развитие именно массовых форм театра.

Еще в XV веке, когда особенно остро проявились существовав­шие многие годы контрасты в жизни общества, когда на площади, там, где вчера шумели народные гуляния, сегодня рубили головы, а завтра снова веселился народ (ибо никакие пытки и казни не мо­гли задушить его стремление освободиться от гнетущих душу рели­гиозных догм), человеческая мысль, естественно, обратилась к по­иску ясных и отчетливых формул нового мировоззрения.

Нельзя забывать, что это было вызвано прежде всего нарожде­нием в Европе новой общественной формации — буржуазии. Про­цесс становления нового мировоззрения был длительным и в раз­ных странах происходил по-разному. Из всех европейских госу­дарств ранее всего приятие новых идеалов произошло в Италии.

Переход от Средневековья к Новым временам происходил во всех областях жизни. Это был процесс освобождения от средневе­ковых пут. Новое понимание мира, способствовавшее разруше­нию феодализма, носило явно светский, антиклерикальный ха­рактер. Именно оно привело к взлету человеческого разума, к аб­солютизации человеческой личности во всей ее целостности. Эпоха эта вошла в историю человечества как эпоха Возрождения, эпоха Ренессанса⁴³.

Следует заметить, что название «Ренессанс», его происхожде­ние было связано с возникшим интересом к античности, к ее культуре. Модным стало употреблять имена античных богов и ге­роев. Так, музы стали аллегорией искусства и науки, Марс — вой­ны, Венера — любви, Минерва — мудрости и т.д. Античная литера­тура и философия стали не только модными, но именно они ока­зали огромное влияние на все области знаний.

Стремясь окончательно уничтожить следы церковно-фео-далышх догматов, видя в них главного врага человечества, пере­довые люди того времени со всей страстью взялись за пересмотр старых взглядов на философию, культуру и искусство.

Ведь именно в эпоху Возрождения общественное сознание да­ло толчок духовному развитию во всем, и прежде всего в науке ли­тературе и искусстве.

В отличие от умозрительной античной космологии и средне­вековой теологии художественное мышление этой эпохи впервые опиралось на человеческое восприятие и на чувственно-реальную картину мира.

Творчество деятелей Возрождения было проникнуто верой в безграничные возможности человека, его воли и разума. Идеалом для них становится раскрепощение творческой личности, красота и гармония действительности, стройность и единство разумного, ощущение цельности и закономерности мироздания и Человек как высшее начато бытия, как единство разумного и чувственно­го, как свободное существо с беспредельными творческими воз­можностями. Все это придавало искусству Возрождения величе­ственный героический характер.

Художники этой эпохи были тнорцами нового, реалистиче­ского искусства, предметом которого стал реальный мир, подра­жание природе, живая человеческая личность.

И если ранее всего Возрождение возникло в Италии, то за­тем идеалы эпохи Ренессанса завладели умами лучших людей Германии, Англии, Испании, Франции и других европейских го­сударств.

Неудивительно, что именно эта эпоха славна именами Данте, Джотто, Боккаччо, Петрарки, Эразма Ротердамского, Шекспира, Томаса Мора, Сервантеса, Рабле; скульпторами и художниками Донателло, Верроккьо, Микелакджело, Рафаэля, Тициана, Леонардо да Винчи, Дюрера и многих, многих других.

Казалось бы, в такой общественной атмосфере новой эпохи, при откровенной борьбе гуманистов с церковными догматами нет места мистериальным действам. В конечном счете это так и было. Но было бы ошибкой не сказать, что в то же время еще долго в той же Италии продолжили свое существование различные пред­ставления на сюжеты Благовещения и Вознесения. Так, напри­мер, в XV веке широкое распространение получили священные представления, по форме весьма близкие к мистериальному дей­ству. Среди поэтов флорентийской поэтической школы, писав­ших тексты для таких представлений, был и Лоренцо Медичи Ве­ликолепный — правитель Флоренции и ученый гуманист. Ему принадлежал текст «Представления о святых Иоанне и Павле».

Также многое у мистерий заимствовал и Полициано, извест­ный флорентийский поэт, создавший текст, правда придворного зрелища, на языческий сюжет «Сказания об Орфее». То, что оно было построено на принципах мистериального действа, никого не смущало. Естественно, оно не воспринималось как кощунство. Так, в «Сказании» остался пролог. Но вместо Архангела его произ­носил Меркурий. Не было, как и в мистериях, деления на акты. Полициано использовал такой же симультанный принцип офор­мления. На сиене одновременно существовали Земля, Небо и ад.

В какой-то мере то, что происходило в Италии, было не слу­чайным. Ведь на культуру и искусство Италии того времени огромное влияние оказывали обосновавшиеся в Неаполе и Мила­не испанцы. Италия оказалась в плену абсолютистско-католиче-ской культуры испанских социальных кругов.

Закономерность этого явления понятна. В то время как во многих странах Европы мистериальные действа были запрещены и окончили свое существование, в Испании они еще долго (о чем свидетельствуют записки одного из английских путешественников) продолжали существовать. И этому есть объяснение. Знаме­нем освободительной войны испанцев против арабов (а свобода была главным условием победы над врагом) было христианство. Именно христианство стало залогом победы. Нет нужды доказы­вать, что это и было главной причиной продолжающихся в Испа­нии мистерий. Более того, мистерии в Испании не только продол­жались и к XVI веку получили широкое распространение (чему есть свидетельства), но и достигли в своем развитии высочайшего уровня. В дни церковных праздников но всей Испании по старин­ному обычаю проходили различные шествия, которые сопровож­дались аллегорическими представлениями на религиозные темы, посвященными страданиям Христа, и комедиями о деяниях апо­столов. Среди этих зрелищ самыми пышными были зрелища, устраиваемые в Мадриде. В торжественном шествии, которое про­водилось в день патрона города святого Исидора, впереди двига­лось уродливое морское чудовище, наполовину змей, носивший название Тараска. Чудовище приводилось в движение скрытыми в его брюхе людьми. На чудовище восседала Вавилонская блудница. Затем шествовали дети с венками на головах, которые распевали церковные гимны. Иногда за ними шла группа мужчин и женщин с кастаньетами, танцевавших национальные танцы. Следом дви­гались великаны, мавры, страшные огромные картонные фигуры, которые, к ужасу одних и удовольствию других зрителей, прыгали и скакали. Потом под звуки торжественной музыки шествовали священники, неся под балдахином святые дары. За ними следова­ла длинная процессия, в которой наравне с подданными короля с зажженными свечами в руках можно было видеть главных санов­ников государства и иностранных посланников.

В это же время в Испании продолжали существовать и различ­ные массовые народные празднества. И это было тоже закономер­ным. Ведь однажды родившиеся массовые действа не могли исчез­нуть. Более того, они не могли остановиться в своем развитии. Не случайно итальянский философ, поэт, политический деятель Том-мазо Кампанелла (1568—1639) в одном из главных своих сочине­ний «Город Солнца» особое внимание уделил народным праздникам. Он писал: «Они празднуют четыре великих праздника при вступлении Солнца и в четыре поворотные точки мира, то есть в знаки Рака, Весов, Козерога и Овна... Празднуют они и каждое полнолуние, и новолуние, и день основания города, и годовщины побед и т.п. Празднества сопровождаются пением женского хора, звуками труб и тимпанов и пальбою из бомбард, а поэты воспева­ют славных полководцев и их победы»⁴'. Кампанелла считал, что в идеальном государстве праздники должны стать неотъемлемым компонентом общественной жизни.

Во второй половине XV века искусство Италии переживало кризис, вызванный новыми социальными настроениями. «Новые настроения и вкусы, — как писали А. Джевилегов и Г. Бояджиев в «Истории западноевропейского театра», — требовали, чтобы ис­кусство, в том числе такое искусство, которое выражается сред­ствами зрелища, ослепляло, ошеломляло, восхищало, чтобы все вызывало волнения не тонкие, а бурные... Наружная набожность, доходящая до ханжества, гордость, выражающаяся в высокомерии и чопорности, холодная сдержанность и молчаливость, беспощад­ная жестокость, распущенность, прикрытая лицемерием, — все эти свойства постепенно просачивались в нравы высших слоев итальянского общества и начинали заражать даже лучшие умы»⁴'¹. Неудивительно, что в такой атмосфере в старой столице Ренессан­са — Флоренции расцвела новая зрелищная культура.

По дошедшим до нас описаниям, все зрелища, устраиваемые, как правило, на торжествах по случаю бракосочетания тех или других венценосных особ, задумывались и осуществлялись по од­ному и тому же принципу: поразить зрителей великолепием, пыш­ностью и богатством. В этих представлениях обычно было занято очень много людей, тратились огромные средства. Перед ошело­мленной публикой появлялись необыкновенные чудовища, дра­коны, гигантский змей Пифон, которого убивал выезжавший на сцену верхом закованный в латы рыцарь. От начала и до конца зрелища звучала музыка. На просцениуме танцующие группы сменяли одна другую. Спустившиеся с небес олимпийские боги предсказывали новобрачным счастье.

Дата добавления: 2015-07-08