Глава 18. Кондору уже временами казалось, что они идут по одному и тому же маршруту

…Кондору уже временами казалось, что они идут по одному и тому же маршруту, наматывая круги в исполинском подземном лабиринте. Боковые тоннели, галереи, коридорчики, комнатки, тупички, залы, различного вида и размеров помещения. Двери и ворота — задраенные или широко открытые. Лифты — то неприметно приткнувшиеся в коридорах, то собранные по полдюжины в холлах. Иногда — кости.

Коридоры то затапливала тьма, то освещали лампы — как будто люди ушли совсем недавно. Изъеденные временем и ржавчиной цемент и сталь сменяли сияющие новой краской двери и кафель. Временами холод пробирал до костей, но бывало и довольно тепло, словно где–то в глубине невероятного лабиринта находился источник тепла — воображение Кондора нарисовало работающий на холостом ходу исполинский реактор в недрах исполинского сооружения.

Странные и нелепые на вид картины, сочетавшие, казалось, несочетаемое. Например — среди обломков механизмов, проржавевшего металла и потрескавшегося железобетона вдруг встречалась двухстворчатая стеклянная дверь с тремя замками, за которой виднелось на вид вполне работоспособное научное оборудование вроде осциллографов и электронных микроскопов.

Или вполне современного вида кафешка на перекрестке трех широких коридоров, сверкающая никелем и стеклом, — правда, изящная мебель переломана, а оборудование разгромлено. Или целые отсеки помещений, с которых кто–то убрал наружную стеку, и они выставляли напоказ свое содержимое наподобие пчелиных сот. В одном из таких, в бывшей медсанчасти, он заметил хорошо сохранившееся гинекологическое кресло.

Сколько он помнил немногочисленные старые фильмы про армию, им виденные, женщины в те времена хотя и служили, но в количестве весьма небольшом.

Или они тут вообще жили с семьями? Тем более что в другом помещении они наткнулись на вывалившиеся из рассохшегося шкафа слежавшиеся от времени детские противогазы, неприятно напомнившие ему походы в Припять.

А один раз обнаружилось что–то вроде компьютерного зала, правда, компьютеры были старые, раза в полтора больше привычных системных блоков, и среди них попадались никогда не виданные им изделия — большие ноутбуки в железных чемоданчиках армейской защитной раскраски, довольно грубого вида.

Что интереснее, к некоторым машинам были подсоединены подобия очков виртуальной реальности. Неужто в Совсоюзе и такое умели делать? Хотя делали же в те времена как–то ракеты и вертолетоносцы, которые теперь братья–россияне закупают у китайцев и французов. Но задерживаться и разбираться времени не было, и они шли дальше.

Поворот. Коридор. Еще коридор, в торце которого россыпью светлых мельтешащих пятнышек пристроилась какая–то аномалия. Гермодверь, распахнутая настежь. За ней крохотная комнатушка — кубрик охраны с двухъярусной койкой и столом. Снова гермодверь с высоченным порогом, еще один кубрик два на два метра, и за ними — туннель. Двойной шлюз…

Дальше нечто похожее на авиационный ангар — пол завален мелкой цементной крошкой. В самом центре зала дыбится полуразобранный остов гигантской установки непонятного назначения.

Справа виден узкий арочный проход, уходящий на десятки метров. Света, даваемого умирающей лампочкой, было достаточно, чтобы различить контуры дверей по обе стороны коридора.

Игорь, однако, свернул в другую сторону — к неприметной дверце позади входа в зал.

Напоследок Кондор разглядел на окрашенном лазурью потолке выложенный яркими изразцами и золотом старый символ, знакомый каждому сталкеру, ибо тот был напечатан на ходящих в Зоне дензнаках.

Советский герб.

Это его удивило — уж больно парадно тот выглядел. С чего бы столь пышному изображению быть тут, в этом загадочном подземелье, где все пропитано сугубым утилитаризмом? Чудные люди были предки, одно слово…

За дверью обнаружился короткий замусоренный коридор, а за ним какой–то машинный зал, освещенный тусклыми лампами накаливания. Приглядевшись к одному из агрегатов, Кондор прочитал не очень понятную надпись на удивительно хорошо сохранившейся жестяной табличке «Новосибирский СНХ. Завод холодильного оборудования им. Сталина. 1952 год». Надо же, железяка–то выглядит довольно новой.

Кондор даже обнаружил дежурку — вполне обжитую на вид комнату, хотя и со слоем пыли на мебели. На столе лежала книжка, завернутая в газету. Кондор даже протянул руку, чтобы посмотреть, что читали неизвестные хозяева этого помещения. Но вдруг откуда–то снизу долетел глухой непонятный гул, отозвавшийся долгим эхом и еле ощутимой дрожью пола под ногами — как будто в глубине этого рукотворного муравейника рухнуло что–то тяжелое. Сталкер насторожился, но это повторилось всего пару раз, и вновь настала тишина. Решив, что сейчас не до выяснения круга чтения бывших работников, он заторопился, подгоняя Игоря.

Дальше путь их лежал через местный энергоузел — рубильники, пульты управления, древние щиты со здоровенными фарфоровыми предохранителями и черепом, пробитым высоковольтной молнией.

Они уже почти прошли его, когда Кондор вдруг замер и оглянулся. Какое–то неприятное чувство наличия чужака поблизости… А потом услышал тяжелые, шаркающие размеренные шаги, сопровождаемые каким–то шорохом. Кон–Дор знал, кто так может ходить. Точнее, так могли ходить два вида местной нечисти.

— Прячься! — прошептал он, выталкивая Игоря из дверного проема и уходя из поля зрения возможного наблюдателя сам.

Затем осторожно зашарил в карманах комбинезона.

Несколько секунд — и на штык–нож было надето небольшое тактическое зеркало, которое он выставил в проход.

В нем почти сразу появилась тощая фигура в обвисшем тряпье. Зомби. Первый встреченный здесь зомби.

Детектор ровно мерцал, ничего не показывая, — значит ходячей мертвечиной не управлял контролер. Скорее всего. Зомби, не доходя до них, вдруг свернул вбок.

Выглянув из–за косяка, Кондор с удивлением увидел, что живой мертвец изрядно уже высохший, одет в рабочий синий комбинезон, а в руках у него потертый железный чемоданчик.

Не обращая внимания на чужака, зомби подошел к стене, где проходило несколько труб, и присел на корточки — движения его был медленные и дерганые. Достав из чемоданчика гаечный ключ, он принялся обстукивать местный водопровод.

Кондор покачал головой.

Зомби–ученых, сталкеров, военных, ну и бандитов ему видеть приходилось. Но зомби–сантехник — это слишком.

— Пошли, — бросил он оторопевшему от этого зрелища Игорю. — А то еще заметит да начнет железками кидать.

Еще дважды им попадались зомби в остатках формы и в спецовках, как будто делающих непонятные дела — с необычной для зомби, как отметил Кондор, деловитостью.

Путникам удавалось оставаться незамеченными — впрочем, может быть просто местные зомби были неагрессивны.

* * *

Двое уцелевших мародеров молча двигались по плавно выгибающемуся подковой коридору — пустому, лишенному дверей и подозрительно чистому. Одна радость: как сообщал сканер, направление его точно совпадало с тем, по которому двигались Кондор с напарником — причем они даже чуть обгоняли их. Если судить по схеме подземелий, им нужно было подняться на один уровень и, пройдя через совокупность каких–то помещений, помеченных как «Пятый жилой блок», выйти как раз приблизительно в то место, куда стремятся их жертвы.

Коридор между тем закончился, и они оказались в небольшом зале с несколькими лифтами, стеклянными дверями и стойкой охранника или администратора посередине. В тишине и мертвенно бледном свете фонарика окружающее почему–то выглядело жутковато и нелепо.

— Ищем лестницу, брат, — распорядился Шторм. Должна же она тут у них быть — хотя бы аварийная. Можно было бы попытаться подняться по шахте лифта, но лезть туда ему сейчас решительно не хотелось.

Лестница была найдена справа от прохода — за скромной узенькой дверью. Вряд ли ею часто пользовались — судя по внешнему виду и ржавым перилам.

Когда они поднялись на нужный этаж, главарь почти изничтоженной банды сообщил своему подчиненному, чтобы подбодрить:

— Ну что, Базука, а ты ведь теперь, выходит, богаче меня!

Базука не ответил — он не мог отвлечься от смутного, но вместе с тем неотвязного, утомляющего душу осознания всесилия судьбы, от которой ни спрятаться, ни убежать.

Выбрались они почему–то не в нормальные помещения, а на какой–то технический этаж. В свете фонарей было видно переплетение ржавых труб, вентилей, из которых выходил еле видимый пар, провалившийся пол, стены, не понятно на чем держащиеся… Воздух пропитывала влажная жара, к трубам невозможно было прикоснуться. В общем, это было место, куда Шторм без особой надобности предпочел бы не заходить, а если уж зашел — быстрей–быстрей пробежать…

Однако им пришлось потратить минут десять, чтобы вылезти в очередной коридор. Тут тоже было довольно тепло, и Шторм даже задумался — откуда оно берется? Или установки, снабжающие все это хозяйство энергией, еще на ходу? Неужто все–таки реактор? Или еще какая–нибудь хитрая система по утилизации буквально пропитывающего Зону электричества — вроде той экспериментальной штуки, что рванула в 2018–м на Янтарном, снеся половину научного лагеря (тогда погибла куча важных людей вроде Ковальского)? Но, впрочем, сейчас не до этого — цель ведь, по прикидкам, совсем рядом!

— Теперь идем тихо, — продолжил Шторм, глядя на сканер. — Наши деятели совсем близко.

Они зашагали вперед, осторожно ставя ногу, шаг в шаг, двигаясь синхронно, вздрагивая от предательского скрипа мусора под подошвами и шороха шагов.

Прошло совсем немного времени, и их слуха коснулся другой звук: топот двух пар тяжелых ботинок, — люди шли, не боясь, что их кто–то услышит, явно не ожидая нападения.

И Кондор, и Шторм приблизились к своей цели вплотную — хотя цель у них была вообще–то разная.

— Мы пришли, — коротко сообщил Игорь у очередной развилки. Затем подошел к стене, повернул окрашенный защитным цветом рубильник.

Зажегся тусклый свет и озарил недлинный каменный коридор. Потолок низкий, пол выложен железными решетчатыми плитами, вдоль стен на крюках висит черный кабель, на нем — патроны с обычными потемневшими лампочками, из которых светится дай бог чтобы треть. В конце его Кондор увидел люк с цифровым запором, приветливо мигавшим зеленой лампочкой «разблокировано».

Кондор прикинул: если Игорь сейчас нажмет на звонок или попытается связаться с сидящими внутри, значит, опасения его были напрасны. Если же введет код — то все может осложниться.

Но спутник сталкера не сделал ни того, ни другого. Порывшись за пазухой, он вытащил небольшую прямоугольную пластинку–ключ и приложил ее к панельке со стилизованным ключом. Экранчик ярко вспыхнул и сообщил на двух языках: «Введите пожалуйста код». Но Игорь не стал жать на кнопки, а всего лишь вновь приложил пластику магнитного ключа к замку.

Экран стал серым, и на нем высветились всего два слова, но их Кондору хватило, чтобы испытать бесконечное облегчение: «Добро пожаловать!»

— А если бы ты начал подбирать код, что было бы — сработал сигнал тревоги или нас бы поджарило чем–нибудь? — догадался сталкер.

Спутник его ничего не ответил.

Тем временем внутри запора что–то гулко лязгнуло, и стальная плита отошла в сторону. Кондор инстинктивно перехватил «калаш» поудобнее — хотя если за дверью имеется даже один пулеметчик, всякая предосторожность теряла смысл.

Но в проходе никого не оказалось. Взору открылся пустой широкий коридор, освещенный лампами дневного света. В конце коридора была стеклянная дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», возле которой мигала зеленая лампочка кодового замка. Справа шкафы со спецодеждой — оранжевыми защитными костюмами, надо думать, из запасов Института. Прямо по коридору — винтовая лестница, уходящая куда–то наверх, и двери небольшого грузового лифта. И все. Никто их не встречал, и трудно было пока сказать: к добру это или нет?

— Ну давай, что ли, — подбодрил его Игорь, перешагивая высокий стальной порог с желобами направляющих.

Кондору ничего не оставалось, как последовать за ним. Позади коротко загудели моторы и лязгнул замок. — Ну, Кондор, давай разделимся — ты внизу все проверишь, а я наверх?

Голос Игоря был спокоен, но выступившая испарина на лбу выдавала волнение.

— Не пойдет, — хмыкнул Кондор. — Техника безопасности не позволяет…

Он не стал уточнять, что попросту не до конца доверяет спутнику.

…За час они осмотрели большую часть двухуровневой лаборатории, видимо, бывшей единственным обитаемым местом в исполинских катакомбах.

Они нашли библиотеку — тут было немало бумажных книг, не считая всяческих электронных на множестве языков. Обнаружили небольшой информационный центр с сервером местной сети и терминалом спутниковой связи (вот откуда Северина, должно быть, и отправляла свое письмо). Рядом с ним — целый склад всяких приборов непонятного назначения, Кондор сумел опознать лишь новейший фазовый спектрометр и многоканальный измеритель физических эффектов знаменитой швейцарской фирмы «Бурхард» — той, что делала оборудование для Второго Адронного Коллайдера. Такого класса приборов, пожалуй, и у Сахарова нема…

За одной из неприкрытых дверей Кондор нашел длинный коридор, приведший их к новенькому бронелюку. По нему он опознал стандартную полевую лабораторию повышенной защиты для исследования физических свойств артефактов.

«Интересно — по какой статье жучки из Института списали столь ценное имущество»?

С матчастью тут вообще было в порядке. Лаборатории за стенами матового стекла — чистые, удобные и светлые. Душевая с небольшим бассейном и превосходной финской сауной. Две автоматические стиральные машины — ДЛЯ защитных средств и обычной одежды. Дезактивационный отсек. Пищеблок, сверкающий стеклом и никелем, с несколькими кухонными комбайнами; а в дополнение к ним — еще и грилем, электромангалом и аж тремя микроволновками. Рядом в отдельной комнатенке стоял огромный холодильник, набитый превосходными продуктами — надо будет обязательно хоть что–нибудь сожрать из содержимого.

Тут был шикарный домашний кинотеатр с залежами разнообразных дисков — от «мягкого» (и не очень) порно печально известной киевской студии «Шпилька» до богатейшей коллекции аниме и старых советских мультиков.

Нашли они и жилые отсеки, правда, запертые — среди них был и жилой блок Северины, опознанный по табличке над дверью «Kraevskaya S.», — но дверь была тоже заперта.

Нашли лифт, ведущий наверх, — солидный, шведский, на шесть человек или шестьсот килограммов, как сообщала табличка. И еще один — на трех человек — в другом конце.

В небольшой операционной обнаружился безумно дорогой хирургический дистанционный робот–манипулятор, ощетинившийся десятками фрез, лазеров, захватов… И сталкер даже догадался, для чего, — слышал он про пару секретных военных программ, в ходе которых разные ученые в штатском активно изучали контролеров. Их что, прямо тут и вскрывали? Потому как только телепата имеет смысл потрошить с помощью этой робототехники.

Внимание его привлекла странная каталка или, скорее, передвижной операционный стол, а может, еще что–то в этом роде. Откинутая прозрачная крышка, как в большом пенале, мягчайшая поверхность — как на новейших больничных кроватях во избежание пролежней. Тут же всякие трубки, шланги, датчики, оптоволоконные кабели и разъемы, выходящие из солидного основания. И одновременно — блестящие титановые захваты для рук, ног, шеи, заставляющие вспомнить старый медицинский юмор: «Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается».

Сколько миллионов во все это вбухано, он даже затруднялся сказать. И странно, что при таких затратах инвесторы не подняли тревогу. Впрочем, с чего он взял, что не подняли? Кондор вновь встревожился: будет очень некстати, если сюда явятся «спасатели». Особенно если учесть, что обычно на подобные дела подряжаются наемники, имеющие привычку не оставлять лишних свидетелей.

В общем, нашли они много чего — включая запираемый магнитным ключом оружейный шкаф у входа, где за бронестеклом среди стволов отличного качества он даже обнаружил «Хантер» с прицелом «льюпольд–4» — вполне возможно, тот самый, что на снимке.

А вот самой Северины они не обнаружили. Ни брошенных вещей, говорящих о поспешном бегстве, ни записки…

Наконец, устав от блужданий по обоим уровням, они устроились в предбаннике медлаборатории.

Поднявшись и разминая движением мышц затекшую спину, Кондор с сочувствием поглядел на развалившегося в кресле Муратова. Тот, кажется, задремал, вымотавшись. А ведь как чувствовал — похоже, зря они притащились… Что ж им, сидеть и ждать неизвестно чего? Куда могла подеваться девчонка? Может, она спряталась за какими–то из еще не открытых дверей? Но не ломать же тут все подряд? Или Северина просто вышла? Ну да, вышла погулять… Побродить по сырым темным тоннелям, так сказать, совершить моцион, или решила, например, покормить тех странных крысок — как кормят в городах голубей или кошек (будем надеяться — не своим молодым телом).

Он с неподдельным сочувствием покосился на Игоря. Да, вот кому не позавидуешь. Шли–шли — и вот ни человека, ни даже представления, что делать дальше? Сам Кондор лично сейчас бы не прочь залезть в сауну, пожрать нормальной еды и завалиться спать — а утро вечера мудренее. Но не предложишь же такое Игорю.

Взгляд его механически обежал помещение процедурной. Томограф, покрытый слоем пыли, стеклянные шкафы с инструментами и реактивами, еще одна ультратехнологическая каталка, прикрытое простыней тело какого–то мутанта на ней…

У Кондора перехватило дыхание — и несколько мгновений он оторопело взирал на распростершийся на мягком пластике силуэт под тонкой тканью и на изящную босую ступню с накрашенными ногтями, из–под ткани выглядывающую. Потом простыня полетела ему в лицо…

Дата добавления: 2015-07-08