Глава 5. Боди отрегулировал беговую дорожку и снизил скорость.

Боди отрегулировал беговую дорожку и снизил скорость.

— Расскажи‑ка об этой Порции Пауэрс.

Капля пота упала на и без того влажный вырез выцветшей майки Хита с логотипом «Дельфинов». Напрягая руки, он поставил штангу на стойку.

— Ты видел Аннабел. Раздели ее на три части, и из одной как раз выйдет Порция.

— Аннабел — женщина интересная. Ее просто так не прищучить.

— У нее ветер в голове, — буркнул Хит, потягиваясь. — Я бы никогда такую не нанял, если бы она не выкопала откуда‑то Гвен Фелпс.

— Все еще не можешь поверить, что тебя кинули? — хмыкнул Боди.

— Я наконец встретил необычную женщину, а она нос воротит.

— Жизнь — штука подлая.

Бегущая дорожка остановилась. Боди спрыгнул и поднял полотенца с не оскверненного коврами пола гостиной.

В доме Хита на Линкольн‑парк все еще пахло новизной, возможно, потому, что хозяин вселился совсем недавно. Изящный клин из стекла и камня выступал на тротуар тенистой улочки, как нос океанского судна. В треугольные окна, тянущиеся от потолка до пола, можно было увидеть небо, деревья, пару отреставрированных городских особняков девятнадцатого века на другой стороне улицы и ухоженный парк, окруженный старой железной оградой. С плоской крыши, где Хит, по его признанию, бывал всего дважды, открывался вид на пруд Линкольн‑парка.

Как только он найдет жену, поручит ей обставить дом. А пока что устроил тренажерный зал во все равно пустующей гостиной, купил самый современный музыкальный центр, кровать с ортопедическим матрасом и плазменный телевизор с большим экраном для комнаты внизу. Все это вместе с полами из твердых пород дерева и мрамора, сделанными на заказ шкафами, ванными из известняка и кухней, оборудованной по последнему слову техники, приборами, импортированными из Европы, и было домом, о котором он мечтал с самого детства.

Жаль только, что он так и не полюбил свою мечту. Может, вместо того чтобы ждать, следовало нанять декоратора, но он уже проделал это с прежним жилищем, что обошлось в целое состояние, и результаты ему не понравились. Интерьер, разумеется, вполне можно назвать впечатляющим, но он чувствовал себя гостем в чужом доме. И с радостью распродал все, когда перебрался сюда, чтобы начать все заново. Но после этого понял, что зря избавился от всей мебели. По крайней мере теперь по пустым комнатам не гуляло бы эхо.

Боди поднял бутылку с водой.

— Говорят, она любого мужика в бараний рог свернет.

— Гвен? — удивился Хит.

— Пауэрс. Большая текучесть персонала.

— А по мне, так настоящая деловая женщина. И кроме того, добровольно трудится в обществе по развитию малого бизнеса. Наставляет других женщин.

— Если она так уж хороша, почему ты не позволил ей присутствовать на встречах с женщинами? Аннабел ты заставил просидеть все то время, пока беседовал с Гвен.

— Я пытался, но это не сработало. Уж очень она нервная. Ее трудно воспринимать в больших дозах. Но выбирает приличных кандидаток и свое дело знает.

— Что же, именно этим объясняется то обстоятельство, что ты ни одной не назначил второго свидания.

— Назначу. Рано или поздно.

Боди отошел на кухню. У него была двухуровневая квартира в Ригливилле, но иногда он приходил к Хиту, чтобы потренироваться вместе.

Хит увеличил скорость беговой дорожки. Боди работал у него почти шесть лет. После аварии Боди топил горе в алкоголе, наркотиках и жалости к себе, но Хит, восхищавшийся его игрой, нанял его курьером. Хорошие курьеры обычно выходили из бывших спортсменов, людей, которых знали и которым доверяли игроки студенческих команд. Агенты использовали их, чтобы привести в контору потенциальных клиентов. И хотя Хит ничего специально не оговаривал, Боди и сам хорошо сознавал, что сначала должен протрезветь, с чем он успешно справился. Вскоре основательность и солидность сделали его одним из лучших в своем деле.

Несколько раз он подвозил Хита. Тот много времени проводил в разъездах по Чикаго, не говоря уже о едва ли не еженедельных полетах по всей стране. Он ненавидел тратить время в бесконечных пробках, а Боди любил водить машину, так что все как‑то образовалось само собой. С Боди за рулем Хит мог звонить, отвечать на и‑мейлы и даже заниматься бумагами, и именно так Боди заработал доход, выражавшийся шестизначными цифрами: Хит платил ему огромное жалованье. Под бандитской внешностью Боди скрывался тонкий аналитический ум: холодный, сосредоточенный и совсем не сентиментальный. Он стал ближайшим другом Хита и единственным, кому тот безоговорочно доверял.

Боди вернулся из кухни с банкой пива.

— Твоя сваха тебя не любит.

— Можно подумать, мне не плевать.

— Правда, ты ее забавляешь.

— Забавляю? — Хит от неожиданности сбился с ритма. — И что это означает?

— Спроси ее, не меня.

— Черта с два я ее о чем‑то спрошу.

— А мне интересно знать, кого она вытащит из рукава в следующий раз. Та брюнетка, с которой тебя познакомила Пауэрс на прошлой неделе, тебе уж точно не понравилась.

— Слишком много духов, а потом я еле от нее отвязался. Хит нажал на пульт, делая наклон дорожки круче.

— Полагаю, надо бы заставить Пауэрс сидеть на всех встречах, но она вечно старается играть первую скрипку. Просто дуреешь от ее манеры командовать и уже совершенно не понимаешь, с какой женщиной тебя привели знакомить.

— Лучше приглашай Аннабел. Похоже, она не слишком действует тебе на нервы.

— О чем ты?! Сегодня она довела меня до белого каления своим проклятым вопросником, и…

Звонок сотового перебил его возмущенную тираду. Боди бросил ему телефон. Хит проверил номер звонившего и нажал кнопку.

— Рокко? Именно тот человек, с которым я хотел потолковать…

— Как по‑твоему, он очень богат?

Длинные каштановые волосы Барри Делшир обрамляли безупречный овал лица в отличие от гривы Аннабел, на которую не подействовал даже специальный выпрямляющий гель.

— Думаю, да, — кивнула Аннабел, заправляя локон за ухо. Барри была не самой яркой лампочкой в люстре «Потери Барн»[13], зато доброта, исключительная внешность и выдающийся бюст просто обязаны были привлечь внимание Хита. Барри не хотела идти в ресторан одна, поэтому Аннабел встретилась с ней в ближайшем работавшем допоздна магазинчике. Когда они подошли к «Сиенне», стильная, худая как палка женщина с бледной кожей и черными как смоль волосами, стоявшая у окна, в котором было вывешено меню, повернулась и уставилась на них. На ней были шелковый голубой топ с американской проймой, белые слаксы и голубые с белым сабо на средних каблуках. Окинув Аннабел недоброжелательным взглядом, она вновь обратилась к меню.

Барри откинула волосы назад.

— Еще раз спасибо за то, что устроили мне это свидание. Меня уже тошнит от встреч с неудачниками.

— Хита определенно не назовешь неудачником.

Аннабел слишком нервничала, чтобы поесть днем, и сейчас, стоило аппетитным запахам свежего хлеба и чеснока ударить в нос, у нее мгновенно потекли слюнки.

Хит сидел за тем же столом, что и в прошлый раз. Сегодня на нем была трикотажная рубашка с распахнутым воротом, чуть светлее густых волнистых волос. Когда они подошли ближе, он сунул в карман наладонник и поднялся одним грациозным движением: никакой заминки, никаких опрокинутых стульев. Трудно было понять, о чем думает Хит, но, увидев взгляд, брошенный на длинные волосы и изумительную грудь Барри, Аннабел сразу поняла, чем он заинтересовался.

Хит выдвинул для Барри стоявший рядом стул, предоставив Аннабел управляться самой. Влажные губы Барри раздвинулись в манящей улыбке.

— Аннабел сказала правду: вы настоящий красавец.

— Да неужели? — весело удивился Хит.

Аннабел велела себе не краснеть. Она просто делает свою работу, вот и все.

Беседа продолжалась без особых усилий со стороны Аннабел, если не считать момента, когда пришлось отвлечь Барри от обсуждения своего гороскопа. К счастью, Барри была ярой болельщицей «Старз», так что им о многом можно было потолковать, и Хит явно увлекся красивой поклонницей спорта. Аннабел невольно позавидовала: как обидно, что никто не слушает ее так же внимательно!

Сотовый Хита зазвонил. Он вынул телефон, чтобы проверить номер, но не ответил, что Аннабел посчитала хорошим знаком… а может, и плохим, потому что, слушая парочку, она все больше убеждалась, что Барри совершенно ему не подходит.

— А вы играли в футбол? — выпалила Барри с придыханием.

— Играл в колледже, но для профессионалов навсегда остался запасным, так что пришлось бросить.

— И вы не воспользовались шансом сыграть за профессионалов?! — ахнула она.

— Я никогда не занимаюсь делом, в котором не могу стать лучшим.

— А если заняться чем‑то просто так? Для развлечения? — хотела спросить Аннабел, но промолчала, снова вспомнив о братьях.

Барри привычно откинула свои роскошные волосы, благодаря которым рекламировала шампунь для каталогов.

— А в каком колледже вы учились?

— Получил степень бакалавра в Иллинойсском университете, а потому воспользовался возможностью поступить в Гарвардскую юридическую школу.

— Вы учились в Гарварде? — воскликнула Барри. — О Господи, у меня просто слов нет! Я всегда хотела поступить в хороший университет на западном побережье, но у моих родителей не было на это денег.

Хит моргнул.

Аннабел поспешно схватилась за свой «Зеленый призрак» и стала прикидывать, как быстро сможет найти следующую кандидатку.

— Ваша подруга уж точно не принесет чего‑то аппетитного на очередной потлак[14]в «Менса»[15], — заметил Хит после ухода Барри.

Аннабел подавила страстное желание одним глотком опрокинуть стакан с «Зеленым призраком».

— Может, и нет, но вы должны признать, что она сногсшибательна.

— И очень славная. Но я ожидал от вас большего, особенно после того, как честно ответил на все ваши дурацкие вопросы.

— И вовсе они не дурацкие. Кроме того, есть огромная разница между словами и действительными желаниями мужчины. На самом деле вы сами не знаете, чего хотите от женщины.

— Так это был тест?

— Вроде как. Может быть.

— Больше такого не делайте, — буркнул он, пригвоздив ее к месту взглядом завзятого громилы. — Я совершенно ясно дал понять, что мне нужно, и Барри, хоть и действительно женщина знойная, все же не для меня.

Аннабел с легкой завистью повернула голову к двери.

— Если бы к моим мозгам да ее тело — весь мир был бы у моих ног.

— Расслабьтесь, доктор Зло. Следующая кандидатка будет через пять минут, а мне нужно сделать звонок. Развлеките ее, пока я вернусь, договорились?

— Следующая? Но я не…

Но он уже исчез в другом зале. Аннабел вскочила, готовая бежать за ним, и в этот момент появилась модно одетая блондинка. Костюм от Эскада и сумочка от Шанель буквально вопили о том, кем она прислана. С таким же успехом на ней можно было поставить логотип «Крепких браков». Он рехнулся! Неужели всерьез ожидает, что она станет развлекать кандидатку конкурентов?

Женщина оглядела бар. Несмотря на дизайнерский прикид, она казалась неуверенной в себе, и твердо укоренившиеся в Аннабел инстинкты доброй самаритянки мгновенно подняли набитую сантиментами голову. Она боролась почти тридцать секунд, но женщина так неловко переминалась с ноги на ногу, что пришлось сдаться и подойти ближе.

— Вы ищете Хита Чампьона?

— Д‑да.

— Его вызвали к телефону. Он просил пока что побыть с вами. Я Аннабел Грейнджер, его…

Она поколебалась. Признаться, что она запасная сваха? Не может быть и речи, а сказать, что она его помощница, не хватило духу, поэтому она изобрела наиболее подходящий вариант:

— Я его босс.

— Мелани Рихтер, — представилась женщина, оглядывая ее юбку хаки и приталенный жакет цвета хурмы, что по сравнению с ее Эскада казалось не слишком впечатляющим. Все же злорадствовать она явно не собиралась, наоборот, дружелюбно улыбнулась.

— Должно быть, нелегко делать карьеру в чисто мужской сфере бизнеса, — заметила она.

— О, вы себе просто не представляете!

Мелани проследовала за ней к столу. И поскольку Аннабел по вполне понятным причинам не слишком рвалась обсуждать свою деятельность в сфере спорта, то вместо этого стала расспрашивать Мелани и узнала, что та разведена и имеет ребенка. За плечами у нее были карьера модели и кретин муж, оравший на жену, если та не дезинфицировала дверные ручки по два раза на день.

Наконец к ним присоединился Хит. Аннабел познакомила их и начала было подниматься, но совершенно неожиданно ощутила его жесткую руку на своем бедре.

Трудно сказать, что больше вывело ее из себя: удар желания, пронизавший ее, или просьба остаться, выраженная подобным образом, но давление на бедро не ослабевало. Мелани хлопотливо возилась с сумочкой: очевидно, ей было не по себе. Впрочем, тут не было ее вины, и Аннабел мгновенно бросилась грудью на амбразуру:

— У Мелани такая интересная жизнь!

Верная духу честной игры, она подробно описала благотворительную деятельность Мелани в «Джуниор лиг»[16]и связи с модельным бизнесом. И хотя упомянула о сыне Мелани, ничего не сказала об идиоте муже. Но едва успела закончить рассказ, как сотовый Хита снова зазвонил. Он глянул на него, пространно извинился и отошел. Аннабел просверлила его спину злобных взглядом.

— Мой самый трудолюбивый служащий. Невероятно сознателен.

— Я это вижу.

Аннабел решила воспользоваться познаниями Мелани в области моды, спросив о лучшем покрое джинсов для невысоких женщин с полными бедрами. Мелани любезно ответила: те, что низко посажены и длиной до щиколоток. Потом она похвалила волосы Аннабел:

— Такой необычный цвет. Как будто в них золото рассыпано. Я готова все отдать за такие волосы, как у вас.

Волосы Аннабел действительно неизменно привлекали всеобщее внимание, но она предпочитала не доверять комплиментам. Ей казалось, что люди так пугаются ее вечно спутанной гривы, что считают своим долгом высказаться по этому поводу, и поскольку ругать человека в лицо неудобно, приходится его хвалить.

Вернувшийся Хит снова извинился и стал ухаживать за Мелани: внимательно прислушивался к каждому ее слову, улыбался в нужных местах, задавал соответствующие вопросы и, казалось, искренне интересовался каждым ее словом. Наконец его рука снова оказалась на бедре Аннабел, но на этот раз она не стала расстраиваться из‑за пустяков. Очевидно, он давал понять, что время Мелани вышло.

После ее ухода Хит взглянул на часы.

— Потрясающая женщина, но… очередное разочарование.

— Как такое может быть одновременно? Прекрасная женщина.

— Очень. Я с удовольствием с ней поболтал. Но между нами не проскочила искра, и я не желаю жениться на ней.

— Видите ли, для искры требуется больше чем двадцать минут. Она умна и чертовски более учтива, чем заслуживаете вы и ваш сотовый. У нее также есть класс, то есть все, о чем вы вчера толковали. Дайте ей еще один шанс.

— Кстати, может, это всего лишь догадка, но вы пойдете в своем бизнесе куда дальше, если будете проталкивать своих кандидатов, вместо того чтобы подыгрывать конкурентам.

— Знаю, но мне она понравилась, — кивнула Аннабел и, нахмурившись, добавила:

— Хотя я не могла не заметить, что она, похоже, винит меня за прерванное свидание, что крайне несправедливо.

— Вы также пойдете дальше, если хотя бы притворитесь, что подлизываетесь ко мне.

— Печальнее всего, что я именно подлизывалась. Губы провинциального парнишки чуть дрогнули.

— На большее, вижу, вы неспособны?

— Знаю. Угнетающее зрелище, верно?

Его веселость неожиданно сменилась подозрительностью.

— Что имела в виду Мелани, сказав, что вам следовало бы дать мне повышение?

— Понятия не имею, — поспешно заверила Аннабел, прислушиваясь к голодному урчанию в желудке. — Полагаю, вам не придет в голову накормить меня?

— У нас нет времени. Следующая явится через десять минут. Лучше я поставлю вам стаканчик.

— Следующая?!

Он вытащил наладонник, нагло пытаясь игнорировать Аннабел, но не тут‑то было.

— Порция Пауэрс вполне способна сама нянчить своих кандидаток. Я отказываюсь.

— И все же шесть дней назад в моем офисе вы на коленях клялись сделать все ради того, чтобы иметь меня в клиентах.

— Я была молода и глупа.

— В этом‑то и разница между нами. Я владею многомиллионным бизнесом, а вы — нет. Я даю клиентам все, что они хотят. От вас же никакого толку, кроме неприятностей и огорчений.

— Не всем. Только вам. Ну… и иногда мистеру Броницки, но вы и понятия не имеете, что мне приходится из‑за него вы носить.

— Позвольте привести вам пример того, что я имею в виду.

— Предпочитаю съесть хлебную палочку.

— На прошлой неделе мне позвонил клиент, который играет за «Буллз». Он только что купил свой первый дом, заявил, что ему нравится мой вкус, и спросил, не смогу ли я помочь ему выбрать мебель. Заметьте, я его агент, а не дизайнер интерьеров, мало того, не успел обставить даже собственный дом. Но парень только недавно порвал с подружкой и поэтому одинок и несчастен. Что делаю я? Два часа спустя немедленно вылетаю в Буффало. Я не отделался от него. Не послал одну из своих шестерок. Полетел сам. И знаете почему?

— Свежеразыгравшаяся страсть к французскому сельскому стилю?

Хит вскинул брови:

— Нет. Просто мои клиенты должны понимать, что я всегда к их услугам. Подписывая со мной контракт, они связывают судьбу с человеком, который заботится обо всех сторонах их жизни. И не только в счастливые, но и в несчастные времена.

— А если они вам не нравятся? — вскинулась Аннабел, желая его уколоть. Намекнуть, что он ей не слишком по душе. Но он, как ни странно, принял ее всерьез, что было даже к лучшему. Идиотскому стремлению поставить его на место давно пора положить конец. Ее будущее зависит от его хорошего расположения к ней, и совершенно незачем делать из этого человека врага.

— Я никогда не беру клиента, которого невзлюбил с первого взгляда, — признался он.

— Так вы их всех любите? Каждого из этих требовательных, эгоистичных, заевшихся спортсменов, получающих бешеные деньги неизвестно за что? Я вам не верю.

— Я люблю их, как собственных братьев, — настаивал он с непоколебимым чистосердечием.

— Врете вы все.

— Да нет, — бросил он с непроницаемым лицом и поднялся навстречу очередной светской львице, присланной Порцией Пауэрс.

— По‑моему, вы уже выучили его наизусть, — произнес за спиной низкий мужской голос с отчетливо угрожающими интонациями. Топтавшаяся на тротуаре Порция подскочила от неожиданности и, резко отвернувшись от окна «Сиенны», уставилась на стоявшего перед ней человека. Было только начало одиннадцатого, и по улицам все еще гуляло довольно много людей, но ощущение создавалось такое, словно она оказалась в темном переулке в глухую полночь. Настоящий громила, злобный гигант с выбритой головой и прозрачными голубы ми глазами серийного убийцы. Устрашающее разнообразие племенных татуировок украшало бугристые мышцы, распиравшие рукава облегающей черной майки, а толстая мускулистая шея явно принадлежала человеку, ведущему нелегкую, можно сказать, полную сложностей жизнь.

— Разве никто не говорил вам, что шпионить за людьми не прилично? — осведомился он.

Весь последний час она кружила по кварталу, останавливаясь каждый раз, когда проходила мимо ресторана, и делая вид, что изучает меню. Если смотреть поверх плотных бумажных листов, можно было увидеть столик, где сидел Хит в компании Аннабел Грейнджер и трех сменявших друг друга женщин, две из которых были присланы лично ею, Порцией. В обычных обстоятельствах ей бы в голову не пришло присутствовать при первой встрече: очень немногие из клиентов этого требовали, — но сегодня она узнала, что он велел Грейнджер приехать, а этого Порция вынести не смогла.

— Кто вы? — спросила она, изображая храбрость, которой, увы, лишилась с первого взгляда.

— Боди Грей. Телохранитель Чампьона. И ему будет интересно услышать, что вы сегодня затеваете.

Поясницу Порции свело судорогой. Такого унижения ей не вынести.

— Ничего я не затеваю.

— А вот мне так не кажется.

— Но вы вряд ли можете считаться авторитетом в устройстве браков, не так ли? — холодно процедила она, стараясь заставить его отвести глаза первым. — Как насчет того, чтобы не лезть в чужие дела и позволить мне заниматься моими?

Мужчина даже глазом не моргнул.

— Дела Чампьона — мои дела.

— Да ну! Ничего не скажешь, первоклассный мальчик на побегушках!

— Всем следовало бы иметь такого, — буркнул он и, схватив ее за руку, поволок к обочине.

— Что вы делаете? — разозлилась она, стараясь вырваться, но силы были явно неравны.

— Хочу купить вам пива, чтобы мистер Чампьон смог спокойно закончить свои дела.

— Это и мое дело, и я не…

— Ничего с вами не будет. — Он подтолкнул ее к двум стоявшим поблизости машинам. — Но если будете милы и любезны, может, и сумеете убедить меня держать рот на замке.

Порция перестала сопротивляться и искоса посмотрела на мистера Телохранителя. Значит… значит, он готов продать своего босса. Хиту следовало бы хорошенько подумать, прежде чем нанимать бандита, но поскольку уже ничего не изменишь, придется воспользоваться наивностью последнего. Ей совсем невыгодно, чтобы Хит обо всем узнал, иначе истолкует это самым правильным образом, то есть как признак слабости.

В баре, куда они вошли, было темно от дыма и пахло прокисшим пивом. Потрескавшиеся полы из линолеума и умирающий филодендрон на пыльной полке, между парой засиженных мухами кубков и выцветшей фотографией знаменитого футболиста Мела Торма, отнюдь не украшали интерьер.

— Эй, Боди, как оно, ничего? — окликнул бармен.

— Не жалуюсь, — лаконично ответил Боди, подводя Порцию к табурету.

Тут она почувствовала, что к подошве туфли что‑то прилипло. Порция недовольно поджала губы и попыталась отчистить туфлю, удивляясь, как столь убогое заведение может существовать рядом с лучшим рестораном на Кларк‑стрит.

— Два пива, — потребовал мистер Телохранитель, осторожно присаживаясь на второй табурет.

— Содовой, — вмешалась она. — С ломтиком лайма.

— Лайма нет, но в задней комнате есть банка с фруктовым коктейлем, — сообщил бармен.

Громила нашел это забавным, и несколько секунд спустя перед ней появилась кружка пива со слабым отпечатком губной помады на ободке: очевидно, в этом заведении не было принято мыть посуду. Порция брезгливо отодвинула кружку.

— Откуда вы узнали, кто я?

— Соответствуете описанию Хита.

Она предпочла не спрашивать, каковым было описание. Потому что взяла за принцип никогда не задавать вопрос, не будучи уверенной в ответе, а в ее отношениях с Хитом что‑то серьезно не заладилось в тот момент, когда на сцене появилась Аннабел Грейнджер.

— Не стану извиняться за то, что выполняю свою работу, — объявила она. — Хит платит мне кучу денег за мое обязательство помочь, но я не смогу сделать это как следует, если он постарается вытеснить меня из игры.

— Значит, ничего страшного, если он узнает о слежке?

— То, что вы называете слежкой, я считаю стараниями отработать свой гонорар, — осторожно заметила она.

— Сомневаюсь, что он разделяет вашу точку зрения. Порция тоже сомневалась, но не могла же она позволить ему запугивать себя!

— Объясните, что вам нужно.

Громила задумался. Порция не сводила с него глаз. Важной частью ее бизнеса было умение понять мысли клиентов, но все они были богатыми и образованными людьми, так что как ей сообразить, что кроется в глубине ледяных голубых глаз?

Она ненавидела неопределенность.

— Итак?

— Я размышляю.

Она открыла сумочку, извлекла две пятидесятидолларовые банкноты и положила перед ним.

— Может, это ускорит ваш мыслительный процесс?

Боди взглянул на деньги, пожал плечами, дотянулся до стойки и сунул банкноты в карман. Она заметила, что его бедра были гораздо уже плеч, но такие же мощные.

— А теперь? Мы можем обо всем забыть? — поинтересовалась она.

— Не знаю. Слишком много придется забыть… даже для человека вроде меня.

Она вскинула брови, гадая, не водит ли он ее за нос, но так ничего и не поняла.

— Вот что я вам скажу, — начал он. — Почему бы не обговорить ситуацию при следующей встрече? Скажем, через неделю, на выходных. Посмотрим, как к тому времени будут обстоять дела.

Такого она не ожидала.

— Пожалуй, лучше не стоит.

— Я бы встретился с вами в этот уик‑энд, но меня не будет в городе.

— Что вам нужно?

Он открыто изучал ее. Интересно, что губы его были четко очерченными, почти изящными. В сравнении с ними остальные его черты казались еще более зловещими.

— Я дам вам знать, когда решу.

— Забудьте об этом. Я не позволю себя шантажировать! — резко проговорила Порция, снова пытаясь заставить его опустить взгляд, но ничего не вышло.

Его рот дернулся в залихватской гангстерской ухмылке.

— Уверены? Если да, я могу потолковать сегодня с Хитом. Порция скрипнула зубами.

— Прекрасно. В следующую пятницу, — прохрипела она и, соскользнув с табурета, открыла сумочку. — Вот моя карточка. Не пытайтесь меня надуть, иначе пожалеете.

— Возможно.

Его взгляд скользнул по ней, как горячая карамель по мороженому.

— Все же это может быть весьма интересно.

Что‑то хмельное и совершенно неожиданное окатило ее жаркой волной. Порция демонстративно защелкнула сумочку и оставила бар под звуки ехидного смеха.

Следующая кандидатка «Крепких браков» оказалась настоящей красавицей, которую, к сожалению, интересовал только один человек — она сама, и Аннабел вела беседу с таким расчетом, чтобы наглядно это показать. Впрочем, могла бы не беспокоиться. Хит просек эту особу с первой минуты и все же выказывал ей подчеркнутое уважение, и Аннабел наконец сообразила, что он вовсе не такой уж самовлюбленный тип, каким она его считала. Похоже, он находил интересными человеческие характеры во всех их проявлениях. И, зная это, было трудно сохранять неприязнь к нему. Правда, не то чтобы эта самая неприязнь была слишком уж острой.

— Занимательно, — заметил он, распрощавшись с эгоисткой, — но не слишком приятно. Этот вечер — пустая трата времени.

— Вот увидите, ваша следующая кандидатка будет совсем другой. У меня в планах кое‑что особенное.

База данных самого пожилого клиента бабули оказалась богатейшим источником справок и ссылок. Рейчел Горни, внучка одного из давних друзей бабушки, может, и не отличалась экстравагантной красотой Барри, зато была умна, образованна и достаточно сильна духом, чтобы не спасовать перед ним. А кроме того, была прекрасно воспитана и обладала светским лоском, чего и требовал Хит. Аннабел хотела познакомить их сегодня, но решила сначала посмотреть, как он отреагирует на Барри.

Она рассеянно играла соломинкой, чтобы отвлечься от изучения профиля Хита, и мысленно давала себе слово найти славного, состоятельного, чувственного, не слишком умного парня, который бы стал верным мужем Барри.

— Я не совсем доволен вашей работой, Аннабел. Больше таких свиданий мне не устраивайте.

— Согласна. И больше никаких разговоров с кандидатками «Крепких браков». Как вы мудро указали, помогать Порции Пауэрс не в моих интересах.

— В таком случае почему вы так упорно пытаетесь уговорить меня снова встретиться с Мелани?

— Это у меня в голове мутится от голода.

— От последней вы избавились за четырнадцать минут. Молодец. Я вознаграждаю вас позволением отныне сидеть на всех свиданиях.

Аннабел едва не подавилась кубиком льда.

— Это вы о чем?

— Вы прекрасно расслышали.

— Черт возьми, не хотите же вы…

— Вот именно. Хочу, — кивнул Хит и, вытащив из кармана золотой зажим для денег, который буквально распирали банк ноты, бросил на стол пару бумажек и поднял Аннабел. — Пойдем. Нужно вас накормить.

— Но… я… я не… — заикалась она, стараясь объяснить, что не собирается торчать за столиком, слушая его разговоры с кандидатками Порции, и что он явно потерял остатки разума. Но он подтащил ее к удивительно похожему на лохматого терьера владельцу ресторана. Они обменялись итальянскими фразами, что удивило ее, хотя удивляться, казалось, уже было нечему. При таком‑то клиенте!

Они едва устроились в лучшей кабинке, как подбежавший официант спросил, что они будут пить, а матушка владельца приветствовала их корзинкой с хлебом и блюдом с закусками. Последовал новый поток итальянских фраз. Аннабел, не в силах устоять перед манящим ароматом теплого хлеба, отломила кусочек и смочила в лужице оливкового масла с запахом розмарина.

В обеденном зале, как и в баре, толстая штукатурка была позолочена, а лепнина отличалась густо‑фиолетовым цветом, только здесь люстры светили ярче, бросая свет на розовые скатерти и светло‑зеленые салфетки. В маленьких керамических горшочках, стоявших на каждом столе, красовались скромные букетики из полевых цветов и трав. Атмосфера в ресторане была домашней, удивительно уютной и в то же время элегантной.

Хит, разбиравшийся в винах лучше Аннабел, заказал ей каберне, а сам пил пиво. Блюдо с закусками пестрело мясными нарезками, фаршированными шампиньонами, стебельками жареного шалфея, тонкими палочками сыра пекорино и толстощекими красными вишнями.

— Сначала ешьте, — велел он, — потом поговорим. Аннабел была более чем счастлива подчиниться, и он не произнес ни единого слова, пока не прибыли основные блюда: бледные островки гребешков, плавающих в море нарезанных грибов, для нее и пасту, тонущую в пряном томатном соусе с кусочками колбасы и козьего сыра, для него.

Хит немного пожевал, отхлебнул из кружки и снова обратил на Аннабел тот острый, как бритва, взгляд, каким изучал всех сегодняшних дам.

— Отныне я хочу, чтобы вы сидели на всех свиданиях и занимались тем, что делали весь вечер.

— Если вы испортите лучший ужин, который я когда‑либо ела, ни за что вас не прощу.

— У вас прекрасная интуиция и умение вести разговор. Не смотря на ваше мнение о Мелани, вы, похоже, понимаете, чего я ищу. Я был бы последним глупцом, не воспользовавшись этим, а уж глупцом меня никак не назовешь.

Она подцепила вилкой горку золотистой чесночной поленты[17].

— Еще напомните, что в моих интересах помочь Порции Пауэрс найти вам невесту, потому что эту часть я уже успела забыть.

Хит поднял нож.

— Мы заключаем новую сделку.

Одним уверенным движением он разрезал пополам толстый ломоть колбасы.

— Эти десять тысяч, которые вы хотели содрать с меня, не более чем смелая попытка, и мы оба это знаем.

— И вовсе…

— Я заплатил вам пять тысяч долларов и согласился отдать остальное только в случае положительного результата. Но сегодня ваш счастливый день, потому что я решил выписать чек на всю сумму, независимо от того, кто устроит брак, вы или Порция. Но если вы будете участвовать в процессе, получите свои деньги, — объявил он, салютуя пивной кружкой. — Поздравляю.

Аннабел отложила вилку.

— И с чего это вдруг такое благородство?

— Потому что это наиболее эффективный способ.

— Но не такой, как если бы Пауэрс сама знакомила вас со своими кандидатурами. И за это вы платите ей целое со стояние.

— Предпочитаю иметь дело с вами. Пульс Аннабел пугающе участился.

— Почему?

Он ответил неотразимой улыбкой — должно быть, учился этому с колыбели. Улыбкой, заставлявшей Аннабел чувствовать себя единственной в мире женщиной.

— Потому что вас легче запугать. Ну? По рукам?!

— Вам нужна не сваха, а лакей.

— Вопрос семантики. Я сам не знаю, когда выпадет свободная минутка, а расписание меняется по сто раз на дню. Ваша работа — координировать все это. Приглаживать встопорщенные перья, когда придется в последнюю минуту отменить свидание. Составите компанию моим потенциальным невестам, когда я опаздываю, развлечете их, пока я говорю по телефону. Если все пойдет хорошо, вы исчезаете. Если нет — заставите исчезнуть женщину. Я уже говорил: у меня слишком много работы, чтобы тратить силы еще и на это.

— Давайте уточним: вы хотите, чтобы я нашла невесту, ухаживала за ней и вручила вам у алтаря. Или мне придется отправиться и в свадебное путешествие?

— Определенно нет, — заверил Хит с ленивой улыбкой. — Об этом я вполне способен позаботиться.

Что‑то вроде искры проскочило между ними, непреодолимое и манящее, по крайней мере в ее изголодавшемся по сексу воображении. Аннабел глотнула воды, совершенно убитая неприятным сознанием того, что ее влечет к нему, хотя и очень хотелось огреть его по голове пивной кружкой. Ну и что? Он природный обаяшка, а она всего лишь обычная женщина. И никаких проблем не должно быть, если она не пустит все на самотек.

Она долго обдумывала создавшуюся ситуацию. И хотя при мысли о том, что придется быть у него на побегушках, ее трясло от омерзения, такой уговор позволит лучше контролировать ситуацию, не говоря уже о надежде на получение всех десяти тысяч. «Крепкие браки» подписывали контракты только с мужчинами. А она — и с мужчинами, и с женщинами, так что сможет найти прекрасных клиенток из отвергнутых Хитом женщин. Мелани, например, — прекрасная партия для Джерри, крестника Ширли Миллер. Джерри хорош собой, довольно состоятелен, и у них обоих дети одинакового возраста. Ну и пусть он пока не клиент, Аннабел в два счета его уговорит.

— Порция Пауэрс никогда на это не согласится, — покачала она головой.

— У нее не будет выбора.

«Как и у меня», — подумала Аннабел. Но это не совсем так. У нее есть выбор. К несчастью, сделать этот выбор означает забить гол в свои ворота.

— Вам следовало бы разорвать с ней контракт и позволить мне обо всем позаботиться.

— У нее есть связи в обществе и доступ к женщинам, которые на вас и смотреть не захотят, — ответил он. — Все шансы на то, что именно она найдет мне подходящую невесту.

— Сегодняшний вечер был идеальным примером ее безупречного вкуса.

— И вашего тоже? Крыть нечем.

Аннабел рассеянно ткнула вилкой в гриб.

— Надеюсь, вы понимаете, что в моих интересах браковать всех ее кандидаток? Как бы я ни нуждалась в деньгах, репутация «Идеальной пары» мне гораздо важнее.

— Кто предупрежден, тот вооружен, Мата Хари.

— Вы никак не хотите принять меня всерьез.

— Вы просили меня снова встретиться с Мелани, — напомнил он, поднимая бровь.

— Только потому, что у меня было пониженное содержание сахара в крови. Теперь, когда я поела, стало совершенно ясно, что она чересчур для вас порядочна.

— Тема закрыта, Аннабел, — процедил он со змеиной улыбкой. — Вы одна из тех, кого судьба наделила проклятием чрезмерной честности. А я — один из тех, кто достаточно умен, чтобы этим воспользоваться.

Возразить на это было нечего, поэтому она поспешно занялась гребешками.

Хит уже сто лет как не наслаждался видом жующей женщины, тем более что Аннабел оценила хорошую еду. Блаженно прищурившись, она сунула в рот очередной гриб. Кончиком языка она ловко подобрала каплю соуса с верхней губы. Его взгляд скользнул по ее шее вниз, к ключице и маленьким крепким грудям…

— Что?

Ее вилка повисла в воздухе. Лоб смяли крошечные морщинки. Хит быстро сменил выражение лица.

— Я думал о вашей следующей кандидатке. Она у вас действительно имеется?

Аннабел улыбнулась и оперлась локтем о стол.

— Да. Необыкновенная женщина. Умна, привлекательна, остроумна.

— Рискую навлечь на себя ваш гнев, но под такое описание подходят тысячи женщин. Я ищу нечто экстраординарное.

В медово‑янтарных глазах мгновенно вспыхнула тревога.

— Экстраординарные женщины имеют тенденцию влюбляться в мужчин, для которых они на первом месте. Что, несомненно, исключает парня, который удаляется в разгар беседы, чтобы в очередной раз позвонить, как это сделали сегодня вы.

— Но у меня было неотложное дело.

— Подозреваю, что у вас все дела неотложные. Прошу не обижаться.

Он провел пальцем по краю кружки.

— Обычно я не считаю нужным себя защищать, но в этот раз готов сделать исключение, чтобы вы смогли извиниться, когда я все объясню.

— Посмотрим.

— Игрок, которого я привел в команду два года назад, сегодня вечером ухитрился обернуть свой «мазерати» вокруг телефонной будки. Звонила его мать. Он даже не мой клиент — ушел к другому агенту. Но я немного знаком с его родителями. Хорошие люди. Он сейчас в реанимации…

Хит большим пальцем отодвинул тарелку от края стола.

— Она сказала, что он вряд ли доживет до утра. А теперь скажите, что важнее: пустой разговор или попытка утешить несчастную мать.

Аннабел уставилась на него и неожиданно расхохоталась.

— Вы все это придумали.

Его редко заставали врасплох, но Аннабел Грейнджер это удалось. Он окатил ее ледяным взглядом.

— Странно, что вы находите чью‑то трагедию столь забавной.

Она смешливо прищурила глаза. В золотистых глубинах заплясали веселые искорки.

— Вы только сейчас это сочинили.

Он попытался заставить ее опустить взгляд, что, нужно сказать, было его коньком, но она была настолько собой довольна, что он признал поражение и тоже засмеялся.

Она злорадно захихикала.

— Мои старшие братья — неисправимые трудоголики, по этому я хорошо знакома с фокусами, на которые способны вы и вам подобные.

— Я и мне подобные?

— Совершенно верно.

— Все постепенно проясняется.

Он поставил локти на стол, подпер ладонью подбородок и задумчиво вздохнул.

— Бедная, несчастная Аннабел. Все эти издевки, которыми вы меня осыпаете, ехидные замечания… Простой случай личностного переноса. Результат взросления в тени ваших замечательных братьев. Что, очень неприятно чувствовать себя совершенно заброшенной? Шрамы до сих пор ноют в дождливую погоду?

Она фыркнула: удивительно громкий звук для такой миниатюрной женщины.

— Да я молилась о том, чтобы меня оставили в покое! Балет, пианино, верховая езда. Фехтование, ради всего святого! Кто заставляет своих детей брать уроки фехтования? Герлскауты, оркестр, репетиторы, стоило мне получить хотя бы одну тройку, денежные поощрения, если я вступлю во все престижные клубы, с особым бонусом, если сумею занять место в правлении. И все же каким‑то образом я ухитрилась выжить, хотя пытка по‑прежнему продолжается.

Она только что описала мечту его детства. Осколки воспоминаний вспыхнули в мозгу. Пьяный голос отца…

«Оторви свой чертов нос от книги и сбегай за сигаретами…»

Тараканы, клубившиеся под старым холодильником, вода, капавшая из ржавых труб на обшарпанный линолеум, вонь лизола… нет, это хорошее воспоминание… одна из подружек отца пыталась затеять уборку… и неизбежный грохот помятой металлической двери, когда она, подхватив вещи, вылетела из трейлера.

Аннабел подогнала последнего гребешка к краю тарелки и подняла голову.

— Я считаю, что вам понравится Рейчел.

— Мне понравилась Гвен.

— Это потому, что она вам отказала. Между вами не проскочила искра.

— Определенно проскочила.

— Не понимаю, почему вам так приспичило жениться. У вас есть Боди. Есть помощники, и вы можете нанять экономку вести хозяйство. Что же касается детей… трудно воспитывать их с сотовым, приклеенным к уху.

Давно он не ставил Пустозвонку на место. Хит поудобнее устроился на стуле и уперся взглядом в ее груди.

— Вы забываете о сексе.

Она помедлила чуть больше положенного, прежде чем ответить:

— Вы и это можете купить.

— Солнышко, — протянул он, — я в жизни не платил за секс.

Аннабел вспыхнула, и он уже было решил, что достойно осадил ее, но тут она дерзко вскинула маленький носик.

— Что же, это просто лишний раз подтверждает, насколько может отчаяться женщина.

— Это вы по личному опыту?

— Мнение Рауля. Моего любовника. Он очень проницателен.

Хит ухмыльнулся, и тут до него дошло, что давно уже он так не наслаждался обществом женщины. Будь Аннабел Грейнджер на несколько дюймов выше, чертовски более утонченной, дисциплинированной, менее напористой и более склонной пресмыкаться у его ног, из нее вышла бы идеальная жена.

Дата добавления: 2015-07-07