Глава 14. Пройдя обратно в комнату, она опустилась в кресло и закинула ногу на ногу

Пройдя обратно в комнату, она опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, складывая руки на груди и выжидательно глядя на Абдулова. Он понял, чего она ждёт, и взял в руку таблетку, выпил.

- Вот, так-то лучше, - удовлетворенно заметила Третьякова, глядя на то, как он делает очередной глоток воды.

Абдулов поставил опустевший стакан обратно на тумбочку и откинулся на подушку. Сон почему-то не шёл. Виталий почувствовал себя лучше после компресса, который наложила ему Третьякова, и, повернув к ней голову, спросил:

- А где ты была?

Лена, удивившись, что его это интересует, равнодушно ответила:

- А какая разница?

- Да в принципе никакой, просто интересно, - сухо отозвался Абдулов, понимая, что Третьякова всё так же держится особняком. Ну вот почему она такая каменная? Почему не может просто поговорить с ним как с другом, спокойно, ровно, без придирок и противного равнодушия? «Идиот, какой ты ей друг? Ты же сам только и делал всё время вашего знакомства, что отталкивал её, - пробурчал в ответ внутренний голос, - А всё из-за чего? Почему тебе так не хотелось узнать её получше, понять, какая она на самом деле? Теперь вот она закрылась в себе, и фиг ты когда узнаешь, что у неё в душЕ». Абдулов заставил внутренний голос заткнуться, и продолжил уже вслух: - И всё-таки?

- Господи, да что ты ко мне привязался? Где была – там уже нет, - ответила Лена, и, стараясь не смотреть на него, разглядывала свои ногти. Почему-то ей было не по себе находиться у него дома поздно вечером и ухаживать за ним. Всё это было как-то непривычно, глупо и дико. Да и вообще, сегодня вечером всё почему-то стало по-другому. Раньше, глядя в его порой безумные глаза, она хотела только одного – довести его до ручки. А сейчас… Сейчас хотелось сбежать от этих глаз подальше. Потому что казалось, что они проникают в самую её суть, стараясь прочесть в ней то, что она усердно пытается спрятать поглубже в себе.

- Третьякова, почему ты такая грубая? Что я сейчас такого спросил? – спокойно, но как-то с обидой спросил Абдулов, продолжая смотреть на неё.

Лену удивил тон, которым Абдулов задал свой вопрос. Почему он так изменился за один сегодняшний день? Из-за болезни? Других причин Лена не видела, да и хотела ли увидеть? Но, всё-таки, услышав немного детскую обиду в его голосе, чуть смягчив тон, ответила:

- С Лерой в суши-баре были. Ещё вопросы есть?

- Есть, - заявил Абдулов, чуть усмехнувшись. Было заметно, что ему уже лучше. Температура, по всей видимости, начала спадать, что явно сказалось на его способности иронизировать, и он продолжил: - Почему ты вернулась?

- Странный вопрос, - хмыкнула Лена. «А действительно, почему?» - пронеслось в голове. Но вслух ответила: - Сумку у тебя забыла. – Соврала она, сама не понимая, зачем.

- А, понятно, - разочарованно протянул Абдулов, отворачиваясь от неё к окну.

В груди у Третьяковой неприятно кольнуло. Ей показалось, что он обиделся. Да какая ей, в самом деле, разница – обиделся или не обиделся? Она помогла ему, чем могла. Не бросила, хотя вполне могла просто наплевать и уехать домой на заслуженный отдых. Или не могла? Этого ему должно быть достаточно, а он ещё и обижается. Хмыкнув, Лена поднялась с кресла и вышла из комнаты, направляясь на кухню.

Взглянула на часы – они показывали половину одиннадцатого. Пора бы уже было вызывать такси и возвращаться домой.

Виталий лежал на боку и услышал, как Третьякова хмыкнула и покинула его спальню. На душе стало противно, будто ему дали пощёчину. Своими словами она дала понять, что ей в принципе всё равно что с ним, она свалила в свой суши-бар и не вернулась бы, если бы не забыла у него свою сумку. А он бы вот так бы и лежал с температурой под сорок, никому не нужный и всеми забытый. Ему стало не по себе от того, что слова Третьяковой возымели на него такое действие. В самом-то деле – она ему ничем не обязана, ничего ему не должна и вообще, по сути, он ей – никто. И она будет абсолютно права, если сейчас возьмёт и уйдет. Услышав её голос через открытую дверь, он прислушася.

- Да, такси, по адресу… Через пятнадцать минут? Спасибо, буду ждать, – слышал он обрывки фраз, и на душе стало ещё паршивее. Абдулову казалось, что если она сейчас уйдёт, то он попросту закиснет в пустой квартире от одиночества. Нужно была сделать что-нибудь, чтобы Третьякова никуда не уходила. Поразившись своим мыслям, Абдулов, однако, не стал отказываться от них, и уже судорожно соображал, что же ему сделать, чтобы Лена осталась у него с ночёвкой.

Лена положила трубку и поставила кипятиться очередную порцию молока для Абдулова, чтобы напоследок напоить его очередным «лекарством».

- Леен, - спустя пять минут послышалось из спальни Абдулова. Она направилась туда, узнать, чего на этот раз понадобилось «больному».

Зайдя в его комнату, она увидела его измученное лицо и руку, приложенную к груди.

- Что такое? – обеспокоенно спросила она, испугавшись, что у Абдулова что-то с сердцем. Хотя, что у него может быть с сердцем? Молодой, крепкий мужчина в самом расцвете сил

- В груди что-то болит, - чуть хрипловатым голосом ответил Абдулов, продолжая держать ладонь на грудной клетке.

- Где? – тут же отреагировала Ленка, подходя к нему, - Сердце?

- Нет, дышать как-то больновато, - отозвался Абдулов, продолжая изображать нечеловеческие муки.

- Блин, Абдулов, неужели ты умудрился воспаление лёгких подхватить?! – с досадой вздохнула Лена, укрывая его потеплее. – Сейчас скорую вызову, - продолжила она.

- Нет, нет, только не скорую, - скривился Абдулов, тут же забыв про своё «дышать больновато».

- Почему? – удивлённо отозвалась Лена, засовывая руки в карманы брюк.

- Я врачей боюсь, - на ходу сочинял Абдулов, стараясь хоть как-то её задержать.

- Блин, ну ты совсем как маленький! – засмеялась Третьякова.

Услышав её смех и увидев на её лице такую долгожданную искреннюю улыбку, Абдулов понял, что просто не позволит себе дать ей уйти.

- Но тебя же нельзя оставлять в таком состоянии, - продолжила уже серьёзнее Лена, раздумывая над чем-то. – Тебя надо растереть, периодически мерить температуру, потому что если это воспаление лёгких, то это дело нельзя пускать на самотёк, - нравоучительно заметила она. – Так, на кухне сейчас закипит молоко, и тебе придётся выпить его до дна. У тебя есть дома спирт или какая-нибудь спиртосодержащая настойка? – спросила она у Абдулова.

- Нет, ничего такого нет. В баре есть мартини и водка. И ещё виски. – Растерянно глядя на неё, отрапортовал Абдулов.

- Ты совсем ку-ку или как? – покрутила пальцем у виска Лена, - Как ты себе представляешь, как я тебя буду мартини или виски растирать? А вот водка, я думаю, в самый раз. Взглянув на часы, Третьякова спохватилась: - Чёрт, такси!

- Какое ещё такси? – изобразил удивление Абдулов, делая вид, что не в курсе, что Третьякова засобиралась домой.

- Я такси вызвала, оно уже наверное подъехало. – Раздосадовано произнесла Третьякова, - Но, раз ты у нас такой больной и немощный, то, видимо, мне придётся остаться. – Констатировала Лена с таким видом, будто провести целую ночь под одной крышей с Абдуловым – худшее наказание в её жизни.

Виталий довольно хмыкнул, понимая, что актёрский талант и природное обаяние в очередной раз не подвели его.

Дата добавления: 2015-07-10