Глава XIX: Перед грозой

«Самый спокойный день – перед бурей»

Ла-Лай-Ла-Лай-Ла-Лай-ла-ла!

История, которая
Прискажет нам втридорога.
К чему скрывать,
К чему скрывать,
Расскажет нам о Нем.

Он шут с колпом.
Корольный туз.
И баловень судьбы
К чему скрывать,
К чему скрывать,
Царь баловень судьбы!

Свесив разноцветный колпак набок и приплясывая так, как позавидовал бы любой искусный трюкач, на ярмарочной площади пел скоморох, высланный из земного королевства по этическим соображениям.

Три терема, три дерева
И в новый дом поселена
Придворная,
Придворная,
Придворная чета.

Придворная,
Придворная,
Придворная чета!

Дощечки под его копытами околдовались магией хождения по облакам. Хотя он постоянно рисковал провалиться.

А канцлер плут.
Валет бубей.
Он мнит себя сильней.
К чему скрывать,
К чему скрывать,
Плут мнит себя сильней.

Три досочки, три жердочки
Поставлен плут на корточки.
Повешенный,
Повешенный,
Повешенный чудак.

Повешенный,
Повешенный,
Повешенный чудак!

Наш добрый царь милее всех.
Он справедливый суд вершит.
К чему скрывать,
К чему скрывать,
Вершит он правый суд!

Ла-Лай-Ла-Лай-Ла-Лай-ла-ла!

– Спасибо, спасибо. Это был «Висельник»! Очень приятно. Очень приятно!

– Скажите, а вы давно из королевства земных?

– Три дня назад. – прогорланил шут

– Я слышал, что у вас видели пегаса, принимаемого за демона?

– Было дело. Высший судья Лорф тогда приказал его на костер бросить. А мы все быстро улепетывали.

– А что с ним стало?

– Говорят что сожгли. Хем, а кто вы будете?

– Никто – сказал пегас в плаще и протянул золотой.

– Приятно было поболтать. К слову, поговаривают, будто скоморохов-то повесили, а вот с сожжением демона – он цокнул языком – неувязочка вышла. Так, на всякий случай.

***

Прямо на улице Шторма, черный плащ остановился и пройдя с осторожностью несколько шагов был остановлен вытянутым перед ним копытом.

– Прогуливаешься Хельгу?

– Ты. Ты ведь та Рел…

– А я-то думала, что я одна люблю вышибать сведения. Но у меня свои интересы с Яорилом. Говори.

– Я ничего не знаю.
– Не лги мне. Я могу и ошибаться в чем-то, но вот такую рожу не подделает никто – ты врешь.

– Непонятно, куда он пропал.

– Знаешь, Хельгу. Глядя на тебя, я не верю, что ты родной брат Яорила. – она грозно взглянула – Берегись!

***

– Ах, милый, взгляни на это!

– На что?

– В этот ларец!

– Не может… — Хельгу обомлел

Это был ларчик, в котором лежали перья. По традиции их сжигали в обряде вместе с их хозяином.

– Я нашла это у твоего брата в покоях.

– Но зачем ты туда…

– Ах, Хельгу, не надо тешить себя иллюзиями. Ведь твой брат не вернется, это очевидно. Пора уж тебе последнему поверить в это – с укоризной бросила Виндайр.

– Зачем он так сделал? Он чего-то знал! А это что? Я это знаю!

В всплеске воодушевления, Хельгу распахнул тяжелый фолиант. Он был изрисован пометами и каракулями. «Только один» — было написано на обороте обложки.

– Назавтра обещали бурю. Ты ведь не забыл, что у нас в планах?

– Праздник, где меня изберут.

– Правильно, а еще им будет приятно, если тут же мы и объявим на весь народ эту печальную весть и сожжем по обычаям его перья.

– Этого не могло произойти… — прошептал Хельгу, но Винд все услышала

– Неважно. После этого будет даже неважно, если ничего и не произошло. Главное – символ. А потом можно обозвать любого самозванцем и…
– Почему ты замолчала?

– Как то мы с ним беседовали на эту тему. Он сказал, что готов на все. Я спросила, а что если родной брат нарушит законы Стаи? Он промолчал, а потом ответил, что закон выше. Понимаешь, если не ты – то он. И хоть это больно, я понимаю, но смирись, ладно?

В воздушных хлопьях облаков они обнялись и еще долго говорили друг с другом о разных мелочах, стараясь отвлечься от важности предстоящих событий. Они снимали напряжение. И до захода светила в покоях двух влюбленных царила атмосфера пьянящего покоя. В соседних залах же нарастала суматоха. Спешно зашторивали полотна, открывавшие все большие магические способности, Имаст распоряжался сценой, а Вельс был отряжен для проверки яств. С утра толпилась челядь возле Дворца Славы. И вот в водовороте шума и трескотни, под раскинутыми над потолком пестрящими шатрами, облокотившись на колонну, стояла Релвихр. Взгляд ее острых глаз источал пронзительную бирюзу. Это были безумные глаза, смотрящие за слугами как за добычей. Латы доставляли неудобства и теснили горло, поэтому приходилось постоянно елозить на месте и непроизвольно дергать крыльями. Она всю ночь искала следы Яорила и теперь поняла всю тупость задумки. Однако то чувство, которое она испытывала было отнюдь не горечью, а злобой. Злобой за свою слабость, которую она, как дитя битвы, не переносила.

– Клювастые шевелитесь!

– Кто ты такая, что нам указывать смеешь?

– Кто под чьей указкой сидит, когтястый!

Она явно нарывалась на драку, но Пламя потушил некий Радест, который тоже был из Верелисты.

– Я их почти уложила!

– Почти – не считается. Ах, ты ведь Релвихр!

– Поздравляю – без энтузиазма пробурчала она

Черный пегас хотел было объяснить что-то, и в предвкушении уже расплылся в улыбке, как его осадил голос.

– Даже не думай.

Приготовления продолжались. Завтра будет праздник. В день национального унижения. Одно место будет пустовать всю ночь. Это склеп, где покоились останки Воиста и предыдущих командиров. Вот в это место Релвихр не ходила. Стоит ли? Хотя…

***

Бледные стяги как клочья облаков. Копья торчат как зимние заросли сквозь пелену тумана… Два стража стоят с холодными лицами перед грозной аркой.

– Смена караула – подошла к ним Релвихр

– У нас не назначено.

– Теперь назначено. – она показала выбитый на латах знак Верелисты – И не беспокойте меня весь вечер. Вернетесь к утру.

Потрясенные жеребцы разошлись. Пегаска вошла в склеп. Крипты праха на полках стен, высокий свод, уходящий в черноту, и туман.

Воительница осмотрела могилы. Ничего. Похоже, паранойя не дает покоя. Все чего-то мало… Она выбила весь вечер здесь. И уж надо как-то его провести. Стража распущена, так что придется присматривать за мавзолеем. Черт.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Откуда? Ты?

– Мы с Хазутелем тут стражи традиций, скажем – прокашлялся старенький мерин.

– Зови своего друга.

– Хазутель!

Из-за могильной плиты показался пегас, такой же старый как и первый могильщик.

– Верелиста? Кхех! Не помню, чтобы кто-то приходил от вас с нашествия грифонов. Мммда!

– Хазутель очень старомоден. Я больше осведомлен о реальной жизни, если что.

– Что вы делаете тут?

– Убираем мусор, пыль, приносим обряды тем, кто забыт несправедливой историей.

– Дааа… — со скрипов выдавил Хазутель – Я помню во времена Хендрика Скупого…

– Итак, мне нужна могила Воиста.

– Последнего. О, я знаю, я знаю. Отведу, покажу!
Пегасы прошли к постаменту, на котором стояла каменная плита. Там было выбито имя командира. Вокруг лежали цветы и старые письма.

– Хе… — протянула пегаска.

– А знаете, крыло Стаи, что и ваши перья сожгут, когда вы умрете? Так всем делают. Хкем. Да.

– Что это за письма?

– От родных. Последние.

Видно было, что на постамент ложили свежие цветы далеко не родные: подписей нет, да и ей было известно о посещении братьями гробниц. А вот письма были похоже от них.

– Вскрываем.

Бесцеремонно, она вырвала бумагу из железных зажимов и начала читать. Первое письмо было от Хельгу. Она его даже не открыла. Второе привлекло больше – обращение Имаста. В нем не было искомого. И наконец письмо Яорила. Варварски распоров его кинжалом, она почувствовала какую-то боль. Как же больно понимать, что ты к кому-то привязан. Обуреваемая этим новым чувством, она прочла: «Спасибо, отец. Мы чтим и помним. Я чту и помню.»

– Никто не заходил сюда?

– Нет – строго выпрямившись, сказал Хазутель

– Зря время потрачено.

– Ну уж нет! В твои годы я был гораздо напористее.

– Прости, что? – холодно спросила Велвихр

– Вот это вот все! Разве я не вижу думаешь, что у тебя личное дело. Втрескалась по уши в сына Воиста?

– Это расследование. А тебе лучше помолчать.

– Кому ты угрожаешь? Хекх. Арот, погляди-ка! И что ты с нами сделаешь? Нам и так немного осталось. Не слышала, что мы живем 40 лет? И я видел, с каким выражением ты вскрывала письма. Меня, поверь, не проведешь.

– Похоже, что нас ждет ночь воспоминаний… – сказал приблизившись к другу, Арот.
– Нет не ночь! Еще даже не вечер – перешла на шепот пегаска.

– Не дичись! Тут уж точно все свои. Расскажи, а мы послушаем.

– Я не раскрываю своих секретов первым попавшимся.

– А что нам делать? Весь вечер впереди! Мы тут и живем. Поэтому от того мира нас отделяет большая пропасть. Ты молода и тебе не понять это…

– Может и так.

– Кхах. Я знаю, что тебя взбодрит. Рассказ. Я помню, как командир Воист познакомился с Стормдаст. Да, она была просто очаровательна. В общем, он вызвал ее на соревнования, турнир. И по тем правилам только пегасы-жеребцы могли участвовать. Она переоделась в костюм рыцаря и победила его с первой попытки. Древко его меча надломилось и тогда он предложил ей стать его особенной пони. Хотя, лорды так перепугались, когда они заметили их, целующихся на турнирном поле…

– А отчего она умерла?

– Все вы о смерти…

– Да ладно, Хазутель. Она защищала сыновей от лап мантикоры. Хельгу спасся сам, а Яорил, как рассказывают, пошел к мантикоре. Он хотел ее убить, но сам чуть не погиб. Мать заслонила его своим телом.

Со сводов стекала ручейками вода. Иногда падающие капли мерно звучали вдали склепа. Стало холодно. Но все было хорошо…

Дата добавления: 2015-07-10