Первые отклики читателей на вторую редакцию 26 страница

Драчун не преминул похабно пошутить:

– А у нас всё искажено. Поэтому от дурной головы ногам покоя нет, а от дурной привычки — рукам. Теперь понял? — спросил он председателя.

Раздались ехидные смешки присутствующих.

— Для пояснения задам вопрос. В правильно организованном технологическом производстве у кого должно быть больше всего свободного времени? — серьёзным тоном спросил доктор.

Председатель театрально всплеснул руками и иронично воскликнул:

— Неужто у директора?

Доктор обратил внимание, что мужчина, который до сих пор ни слова не сказал, наконец, оторвался от своих вычерчиваний на бумаге и в упор посмотрел на него. «Интересно, а этого молчуна что проняло?» — подумал доктор, отвечая председателю:

— А вам не кажется, что, когда в приёмной директора не толпятся люди, то налицо верный признак правильной организации труда? Такой директор не власть осуществляет, а исполняет функцию главного организатора, который смотрит вперёд. К такому директору сразу попадёшь на приём, особенно, когда вопрос касается перспектив развития.

«Это камень в мой огород», — подумал председатель, вспомнив, как доктор, не так давно, пытался прорваться к нему на приём. В тот день председатель испытал особое удовольствие, когда в назидание доктору заставил ещё с десяток людей без толку маяться в приёмной.

— Видите ли, доктор, — иронично начал председатель. — Когда управляешь слишком большим количеством людей, то очень трудно самому оставаться человеком, — и... поперхнулся.

Злорадная усмешка, проскользнувшая по лицам присутствующих, повергла председателя в уныние. «Надо же, как оплошал. Может быть, сказать секретарше, чтобы чай принесла?» — подумал он, багровея, но доктор придал своему лицу серьёзное выражение и произнёс:

— Чтобы и руководителю не было нужды терять своё человеческое лицо, я предлагаю модель, построенную на независимых природных принципах и на здравом смысле человека. В природе ведь никто ни над кем не властвует, а живёт в гармоничном взаимодействии особей, как внутри своего вида, так и в межвидовом взаимодействии особей.

— Доктор, но ведь если в основу жизнеустройства заложить только природные принципы, то получается, что политические партии вообще не нужны, — густым басом возразил молчун.

Он в недоумении стал вертеть головой по сторонам в поисках то ли сочувствия, то ли поддержки. «Молчание — первый признак мудрости, когда других признаков нет. Этот, видно, не зря молчал», — подумал доктор и произнёс:

— Успокойтесь, и прошу ещё раз принять во внимание моё предупреждение. Внедрить природные принципы в человеческое общество не так просто и не так скоро это получится. Дай Бог, правнуки с благодарностью помянут нас. Что касается партий, то они действительно со временем отомрут за ненадобностью, поскольку не востребованы жизнью.

— Точно, отомрут, — согласился с ним седой мужчина. — Ведь никто же не захочет, чтобы ему опять морочили голову кисельными берегами и молочными реками, если заранее будет известно единственно верное направление... Какое-то время я возглавлял комиссию по регистрации партий. Не дай Бог, какой-нибудь микроскопической партии отказать в регистрации. Такой крик поднимали на весь мир. Тут же делегация из заморских стран прибывала со своими рекомендациями, мол, наша демократия больна, и её надо срочно лечить ещё большей демократией. Не знаю почему, но у меня тогда в мыслях мелькало, — всё равно, что в качестве лучшего лекарства от преступности насаждать ещё большую преступность.

Все заулыбались, а председатель с удивлением посмотрел на седого мужчину, будто пытаясь что-то понять. «Он же от общественной организации баллотируется, вот и хаит партии», — догадался председатель.

Догматик скептически произнёс:

— Доктор, а может быть, вы всё-таки ошибаетесь, думая, что политические партии отомрут? Это же из области фантастики!

Доктор ответил ему с улыбкой:

— Тогда ещё большей фантастикой будет то, что человечество выживет в наших условиях разобщения и размежевания людей. Нарушается принцип внутреннего единства системы, а в природе подобные взаимоотношения приводят к вымиранию вида. Впрочем, если вы сумеете найти в природе что-либо похожее на партии, то все политические партии вскладчину должны будут поставить вам памятник при жизни.

— Если ставят памятник при жизни, знай — ты уже умер, — пошутил драчун. — Тебе мой совет: лучше пусть над тобой смеются, нежели плачут.

По лицу догматика блуждала жалкая улыбка, и он отрицательно закачал головой. «Такое впечатление, что у него нелады в личной жизни», — подумал доктор.

— А я бы сказал так: будет только одна партия «Партия воссоединения человека с природой», — слегка заикаясь от возбуждения, произнёс стрелок. — Кто тогда рискнёт конкурировать с такой партией? Даже в рамках нашей Конституции все вопросы легко решатся. Однопартийная система, с которой ни одна международная комиссия по всяким правам поспорить не посмеет. Вы... вы гений, доктор! С идеологией от матушки-природы можно запросто любые выборы выиграть!

Драчун сразу же зло впился глазами в стрелка, буквально испепеляя его своим взглядом. Доктор тоже посмотрел на стрелка. Их взгляды перекрестились, доктор вздрогнул и тихо сказал:

— У меня аж затылок похолодел в ожидании пули.

— Что вы такое говорите? — испуганно спросил стрелок.

— Не удивляйтесь. Как только такая партия от природы придёт к власти, то в тот же день единогласно поставит меня к стенке. Поймите, нет в природе идеологии, а для такой партии я всегда буду серьёзной помехой... Я понимаю, что вам трудно отказаться от стереотипов и сразу представить себе, что в этой модели нет кумиров, нет идеологий, нет вождей.

Догматик иронично заметил:

— Доктор, а что же там тогда есть? — и с нарастающим возмущением продолжил:

— А может быть, у вас просто другой заботы нет? Сказано же: «Спасись сам, и спасутся люди вокруг тебя». Вот и спасайте себя, сколько хотите, а нас оставьте в покое.

— Спасать себя или вас я не собираюсь, поскольку не знаю, от чего спасаться, когда самую большую угрозу несёт в себе сам человек. От кого же спасаться? От самих себя? Кроме того, я предупредил, что моя модель рассчитана на тех, кто ещё не родился. Мы можем только помочь им, но если вам на детей наплевать, так и скажите, — резко произнёс доктор и продолжил:

— Призывы к спасению ничего в человеке не изменили, да и не смогут изменить.

— Это ещё почему? — резко возразил догматик, и доктор несколько назидательным тоном ответил:

— По той простой причине, что процесс совершенствования человека обрывается с его смертью, а с его рождением всё начинается с нуля. Всё повторяется, как на заезженной пластинке... Кажется, вы уже прослушали в записи передачи про топтание человека на месте, и нет смысла тратить время на то, что в вашем представлении всё равно отсутствует.

— Вы что имеете в виду? Чего там нет в моём представлении? — уже со скрытой угрозой в голосе, спросил догматик.

— Я уверен, что вы отрицаете наличие души в человеке. Поэтому считаю бессмысленным раскрывать смысл слова «спасения» в этой интерпретации.

— Вы правы, доктор. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», поэтому «спасайся, кто может!» — вмешался драчун.

Догматик ещё больше помрачнел, но сдержанно предложил:

— Да, я отрицаю душу, поэтому и говорю, что пусть живёт себе человек, как и раньше. Живёт же он в рамках существующих законов.

— Вот ты и продолжай жить с этими законами, — перебил его седой мужчина, — а я не хочу.

— Ты не хочешь, а я хочу, — внезапно забасил молчун. — Моё право.

— А я хочу, чтобы мои внуки жили по-человечески и были по-настоящему счастливы, без обмана, — твёрдо произнёс седой мужчина. — Тебе мало того, что один урод сделал из твоего сына наркомана? — спросил он, обращаясь к молчуну, и от возмущения привстал. — Или ты уже смирился с мыслью, что твоему сыночку впереди светит больничная койка, или небо в крупную клетку? А это не твой внук чудом спасся от рук террористов? — обратился он теперь к председателю. — А ты! — продолжил седой мужчина, обращаясь к догматику. — Разве не ты мне жаловался, что твоя падчерица кроме нарядов и танцулек ничем другим заняться не хочет? Или тебе будет спокойнее, если твой будущий внук так и не узнает, кто его настоящий отец?

— Кто последний — тот и папа, — ехидно шепнул драчун и подмигнул стрелку.

— Плохие у нас законы, раз столько зла и дурного расплодилось вокруг. Неужели, даже эта примитивная мысль не ясна? — закончил седой мужчина.

Догматик тоже привстал, и, еле сдерживая себя от истеричного крика, выпалил:

— А ты о своих детях лучше позаботься!

— А моя дочь замуж выходит и без ума от своего избранника, — выпалил в ответ седой мужчина.

— Значит, сиди и радуйся своему счастью! — завопил догматик. — Не твоё это дело, что там у меня! — и неожиданно жалостливым тоном закончил:

— Оставь меня в покое.

Седого мужчину, будто, током ударило.

— Так, значит, это твоя жена звонила на студию? — прошептал он. — Это она хотела лишить себя жизни? — и отшатнулся от догматика.

Хватая воздух ртом, догматик резко вскочил на ноги, и его вопль огласил кабинет:

— Да-а-а! Да-а-а! Да-а-а!

«Ещё один кандидат на пробежку по скверику объявился, а мне пора менять кассету», — подумал председатель, вздыхая, и объявил перерыв.

-198-

Помощь доктора не потребовалась. Седой мужчина уединился с догматиком в дальнем конце коридора, и они о чём-то тихо заворковали.

-199-

Законник лежал на полу микроавтобуса, а парни в масках, гогоча, пинали его ногами, перекатывая друг к другу. Законник понимал, что спрашивать, куда его везут, означает пару более жёстких ударов схлопотать. Он помнил, что злость в подобных случаях умывается кровью, и старался не копить её в себе. Мстить, кому бы то ни было, законнику не хотелось.

— Стоп! — внезапно крикнул самый коренастый из них, и машина резко затормозила.

До этого он с кем-то переговаривался по рации, сидя на переднем сиденье и, обернувшись, к законнику спросил:

— Ты где живёшь? Гони адресок.

-200-

Вскоре в коридоре появился бирюк, и настроение у всех немного приподнялось.

— Тут рядом со сквериком девушка под машину попала. Говорят, покончила с собой, — сообщил бирюк.

К удивлению председателя, в кабинет все вошли гурьбой, а не поодиночке, как было до этого. Чужая смерть будто объединила людей.

-201-

— Доктор. Вот вы говорите, что ваша модель рассчитана на тех, кто ещё не родился, — несколько возбуждённо начал разговор стрелок. — Что это значит? Родятся и сразу начнут жить по вашей модели?

— Это он второго ждёт, вот и волнуется. Первая была девочка, а ему мальчик нужен, как наследник великих папиных дел, — пояснил драчун.

— Не совсем так, — стал отвечать доктор. — Дело в том, что правила жизни на Земле систематически загоняют нас в мир следствий, но будут ли наши потомки видеть мир причин, уже зависит от нас. Если мы им поможем, то они смогут жить полноценной жизнью, а не той надуманной, которой мы сейчас живём. Задача нашего поколения в том, чтобы мы создали необходимые для этого предпосылки. Нужна наука, в которой переплетутся все науки и религии воедино. Что касается тех, кто ещё не родился, то со дня их зачатия они будут желанны родителям и востребованы обществом. Воспитываться они будут иначе, и будут обладать равными возможностями, чтобы в полной мере проявить себя в жизни... Я должен оговорить, что понятие «воспитание» тут довольно условное. Это будет игра детей не «в войну», а в настоящую жизнь.

— Ну, и в чём смысл этого условного воспитания? — строго спросил председатель.

— А смысл в том, что тот жизненный опыт, который мы приобретаем к концу жизни, дети смогут приобрести в процессе обучения, — ответил доктор. — Дети очень быстро научатся сами отыскивать верные ответы на те или иные жизненные ситуации. Для их взаимодействия достаточно будет объяснить несколько начальных правил, а вместе они откроют такой кладезь истин, что нам и не снилось. Воспитатель сам начнёт перенимать у детей их логику разума от души, так что даже трудно будет определить, кто у кого больше учится.

— Хотите сказать, что мой будущий ребёнок к окончанию школы будет со мной наравне по опыту жизни? — удивился стрелок.

— Ошибаетесь, — улыбнулся доктор. — Он будет намного мудрее вас, и не будет совершать тех ошибок, которыми изобилует наша жизнь. Он будет готов к любым жизненным ситуациям и напастям, которые, возможно, никогда и не возникнут. Главное, дети попробуют себя во всём, ощутят вкус жизни. Душа, разум и тело будут согласованы друг с другом, и обмануть этих детей мишурой внешнего мира будет невозможно. Дети будут свободны в своём выборе и смогут строить свою жизнь, исходя из побудительных причин и незыблемых истин. Они научатся действительно расширять своё сознание, когда пониманием даже одной причины смогут находить объяснение сотням следствий. Большинству людей только кажется, что они что-то поняли и осознали в этой жизни. Расширение имеет место только тогда, когда сознание видит причины, а осознанная истина становится неотъемлемой собственностью. Тогда обнажается суть всего, что происходит в мире... В отличие от нас, дети будут знать, что им действительно нужно от жизни и почему.

— Даже такое возможно? — с иронией спросил председатель.

— Возможно, — твёрдо произнёс доктор. — Добавлю только, что родители, не прошедшие «уроков жизни», должны будут учиться параллельно с детьми.

— Всё-таки поясните, доктор, суть такого обучения. Как такое возможно? — попросил седой мужчина, и доктор продолжил:

— Чтобы понять, о чём речь, вспомните все те случаи жизни, которые учили вас уму-разуму. Я вам скажу, при каких условиях это происходило, а вы ответите насколько я прав. Знания о жизни вы приобретали в стрессовых обстоятельствах. Стресс сопровождался душевными переживаниями, вынуждающими вас задуматься и осознать произошедшее. Причём, стресс чаще всего сопровождался отрицательными эмоциями. Я прав?

По напряжённому выражению лиц доктор понял, что ответа не будет.

— Стресс способен прорвать броню личности, ранить душу, вызвать чувство, а уже с пониманием происшедшего начинался процесс осознания и приобретения жизненного опыта... Человек должен прочувствовать душой, жизнь должна задеть за живое, чтобы это оставило след в сознании, как жизненный опыт. Я прав или нет?

— Доктор, а вы садист, — мрачно заметил бирюк. — Сами разве не знаете, что правы? Сегодня вы мне такой грех на душу навесили, — и, обращаясь к драчуну, попросил:

— Запри-ка дверь, а то опять сбегу.

Драчун пожал плечами и направился к двери. Доктор поджал губы, а бирюк добавил:

— Извините, доктор, сорвалось. Просто кошки скребут на душе.

Внезапно седой мужчина в сердцах выкрикнул:

— Да что же это такое?! Когда же человек станет человеком?! Мне перед внуками, которых ещё нет, уже стыдно, что мы такие бездарные и трусливые! Какие же мы тупые?! Ничего стоящего в жизни так и не сделали! Только жрали, унижали и копали друг под друга! Ничего другого не умеем, не желаем, и только грехи накапливаем! А наш слушатель радио ушёл не потому, что он трус, а потому что не верит он в нашу человечность! Не верит, что у нас душа осталась!

— А свою душу он припрятал от греха подальше, — недовольно пробурчал себе под нос председатель.

Драчун, запирая дверь, внезапно громко засмеялся.

— Вспомнил! У него душа под мочевым пузырём. Буквально на днях вижу, как наш радиослушатель пристроился к писсуару и радостно воркует: «Уф, душа облегчилась». А что, доктор, действительно все наши души там, под пузырём? А может быть, ему требуется хирургическая операция по трансплантации души в более достойное место?

Все незлобиво рассмеялись и расслабились. Доктор улыбнулся и произнёс:

— Боюсь, что скальпель хирурга уже не поможет. Под скальпелем я подразумеваю живое слово, способное проникнуть в область души, но он предпочёл ничего не слышать.

— Не удивляйтесь, доктор, — произнёс драчун. — Когда пытаешься открыть людям глаза, они сразу затыкают уши. А ведь нам ещё крупно повезло, что он сбежал, — рассмеялся он. — Бегал бы тут взад-вперёд к писсуару, потому что у страха с большими глазами мочевой пузырь обычно слабенький.

Все незлобиво рассмеялись, а доктор на мгновение задумался и уверенно продолжил:

— Дети будут воспитываться иначе, чем мы. Это можно пояснить даже на сегодняшнем примере, — и, явно смущаясь, обратился к драчуну:

— Вы не против, если я открою правду о вас?

— Конечно не против, — с удивлённой улыбкой на лице ответил драчун.

— Посмотрите на его улыбку. Это улыбка человека, освободившегося от комплекса неполноценности, когда своей хамоватостью, как защитной реакцией, он скрывал омерзение своей души к тому, чем он занимается. Стресс помог вскрыть гнойник, и на время нашего разговора он освободил душу от навязанных ей правил «игры».

С последними словами доктора улыбка с лица драчуна исчезла.

— Теперь его хамство сменилось на озорливость, что больше свойственно его натуре, а общение с ним стало свободнее и приятнее... Скажите: я прав или нет? — тихо спросил доктор.

— Доктор! Вы... вы сейчас мне всю душу вывернули! — дрожащим голосом вскрикнул драчун.

«Каков хитрец, этот доктор, — подумал председатель. — Как опытный собаковод отобрал для себя самого агрессивного щенка, а теперь уже муштрует его».

Возникла неловкая пауза. Доктор снисходительно улыбнулся и продолжил:

— Но это только сегодня. День пройдёт, и жизнь вернёт всё на круги своя. Ведь к мысли, что надо быть лицемерным, наглым, что надо попирать нравственные нормы на пути к власти, тоже приходишь не сразу. Чтобы удалить этот гной требуется время, и я знаю, что это всегда больно.

— Да кто вам дал право так рассуждать? — внезапно возмутился догматик.

— Это право моего разума, — парировал доктор, а драчун продолжил его мысль:

— А твоё право слушать доктора или же сбежать, как это сделал наш радиослушатель. Если это тебя не касается, что ж ты так волнуешься? Я же не волнуюсь, хоть речь идёт о моём личном гнойнике.

Справившись с минутной слабостью, догматик с хитрой улыбкой спросил:

— Доктор, вот вы свободный человек. Что хотите, то и говорите. А я человек зажатый, несвободный, можно сказать, даже несчастный. Так подскажите мне, как же обрести свободу и стать счастливым?

Доктор удивлённо посмотрел на догматика и спросил:

— Разве в моих силах помочь вам обрести свободу? Разве не ради свободы и счастья вы полжизни отдали за это место в кресле?

— Всё точно совпадает, доктор, — засмеялся драчун. — Полжизни на карачиках проползал.

— Разве это не ваш ум надиктовал известную программу: чем больше власти — тем больше денег, возможностей, свободы для души и счастья? — вопросом закончил свою мысль доктор.

Догматик побагровел, и доктор подумал, что он красит волосы, чтобы палитра его личных переживаний меньше бросалась бы в глаза окружающих.

— А ты что знаешь о свободе души, раз смеёшься? — злобно спросил догматик драчуна.

Сквозь смех драчун ответил:

— Насчёт свободы души — не знаю, но знаю, как замерять её глубину. Плюнешь в душу человека и считаешь: один, два, три, пока не получишь по морде.

Все кроме догматика и бирюка рассмеялись. Однако веселье длилось недолго, и доктор с серьёзным видом продолжил:

— Свободный человек знает мир причин и счастлив тем, что у него нет внутренних противоречий. Когда человек знает причины, то ум такого человека в нашем мире следствий практически безошибочен, как говорится, «зрит в корень». В то же время, свобода без права на ошибку — ничто. К сожалению, реальная жизнь мало чем способствует исправлению ошибок. Негативные стрессы, душевные травмы — вот что зачастую преподносит нам жизнь, рождая клубок из ненависти, страха, зависти, порождая новые ошибки. Всё это сопровождается отрицательными эмоциями, которые оставляют свой след в виде порочных связей.

— Что ещё за след, что за порочные связи? — недовольным тоном спросил догматик.

— Что за порок? — переспросил доктор и продолжил:

— Для простоты условимся, что этот след создаёт или разрушает связи между нейронами в мозгу человека. Что касается связей, то в нашем понимании они могут быть, как негативные, так и позитивные. В зависимости от того, какие связи присутствуют в мозгу, возникает соответствующая реакция и интерпретация для понимания и осознания. К примеру, есть же вечно недовольные люди, которым никак не угодишь. Возможно, когда-то они пережили душевную травму, и эти связи прошлого мешают им открыто радоваться жизни в настоящем. Эти связи между нейронами касаются не только духовной сферы, но и любого процесса познания или творчества. Я поясню. Информацию, которая находится вне человека, воспринимают наши органы чувств. Это и зрение, и слух, и обоняние, и осязание, и вкусовые ощущения, и восприятие гравитации. Эта информация обрабатывается в мозгу, а из неё затем слагаются наши знания, наше миропонимание. Но, чтобы воспринять, обработать и обратить внешнюю информацию в личные знания, мозг должен обладать определёнными свойствами, или, как мы условились, должен иметь какие-то связи между нейронами. Только при наличии соответствующих связей можно что-либо понять. Поэтому одни дети всё схватывают на лету, а другим мешает заторможенность каких-то логически-смысловых или ассоциативных процессов в мозгу. Будьте уверены, что дилетант, сделавший открытие, несомненно, обладает подготовленным умом и расширенным сознанием. Это не человек с улицы, как зачастую пытаются представить его. К примеру, у экстрасенса органы восприятия развиты так сильно, и в мозгу есть такие связи, что это позволяют ему видеть гораздо больше, чем могут позволить себе обычные люди. Однако эти связи в мозгу экстрасенса чаще всего возникают случайным образом, иногда в результате черепно-мозговой травмы. Это не есть норма. Я говорю о системном формировании логически-смысловых и ассоциативных связей...

— Подождите-ка, доктор, — всполошился драчун. — Кажется, я секрет нашего радиослушателя разгадал. Видали вмятину на стене у него в кабинете и пачку анальгина на столе? Точно! Черепно-мозговой травмой он себя в экстрасенсы готовит. Бац головой об стенку, а анальгином боль глушит. Думаю, он уже чему-то научился, раз уж сразу учуял, чем тут пахнет, и вовремя смылся.

Все рассмеялись, а когда успокоились, доктор продолжил:

— Словом, прежде чем чему-то обучаться, надо соответствующим образом подготовить мозг к восприятию и пониманию. Помните, какие предметы в школе вы любили?.. Только те, которые понимали, а сбегали с тех уроков, на которых «мух считали». Ведь и сегодня, кто-то быстро улавливает мою мысль, а кому-то это даётся с потугами.

— Почему? — сразу же отреагировал догматик. — Я вас прекрасно понимаю без каких-либо потуг. Вы меня просто нервируете.

— Я знаю, что вызываю раздражение, недовольство, — спокойно продолжил доктор, — и сейчас объясню ваше желание противоречить мне. Дело в том, что для взрослых людей понимание нового сопровождается ломкой старых укоренившихся связей, которые входят в противоречие с чем-то новым. Эти старые связи — те самые стереотипы и догмы, которые оказывают противодействие всему новому. Отказ от старых представлений — неприятный процесс, поэтому всё новое с таким трудом пробивает дорогу в жизнь. Поскольку я предлагаю новое, то вызываю у вас соответствующее раздражение. Я понимаю, как трудно расстаться с укоренившимися представлениями. Ещё труднее объективно взглянуть на вещи, когда нет соответствующих связей в мозгу для их восприятия. Поэтому осознание моих суждений бередит вам душу и приводит разум в возмущение. В то же время, чем шире сознание — тем быстрее человек адаптируется к новым условиям, быстрее воспринимает и понимает новое.

Догматик недовольно фыркнул, и доктор посчитал нужным дополнительно подчеркнуть:

— Дело в том, что нужных связей для объективного восприятия моих суждений у вас нет, и мои мысли входят в противоречие с вашим мировоззрением. Психика обладает свойством инертности, и вам не хочется ломать старые связи, а сознание моей правоты нервирует. Естественно, что возмущённый разум провоцирует человека к противодействию, вплоть до самых активных действий.

Догматик хмыкнул что-то нечленораздельное, поджал губы, но не сдержался и хлопнул рукой по столу. Доктор, как ни в чём ни бывало, продолжил:

— Когда человек против чего-то во внешнем мире, то он возбуждает в себе гораздо больший энергетический потенциал, чем когда он «за». Если помните, я уже говорил, что единомышленникам, в определённом смысле, даже скучно друг с другом.

— Почему скучно? — удивился стрелок. — К примеру, у меня очень даже тёплая компания единомышленников, с которыми мне ничуть не скучно.

— Верно, — согласился доктор. — С единомышленниками тепло, как пальцам в одной варежке, — доктор продемонстрировал ладонь с прижатыми друг к другу пальцами. — А теперь сравните с пальцами в перчатке, — доктор активно зашевелил пальцами. — Почувствовали насколько возрастают возможности и для действий, и для эмоциональных жестов

Доктор едва удержался, чтобы не продемонстрировать кукиш и продолжил:

— Что касается меня, то ни в перчатке, ни в варежке мне пока места нет. Я со своими идеями объединения к взаимодействию — песчинка в людском океане. Ведь с мировоззрением противопоставления и противодействия живёт абсолютное большинство людей. Поэтому я не рассчитываю, что наше поколение способно воспринять жизнеустройство в согласии с законами Мирозданья. Просто мозги к этому не готовы. Но ведь мы могли бы помочь следующему поколению. Создать плацдарм для них, а самим свой век дожить по старым меркам, и если вам кажется, что я чем-то отличаюсь от вас, то крупно ошибаетесь.

— Как не отличаетесь, — вспыльчиво заметил догматик. — Ведь, по-вашему, выходит, что все мы — эгоисты, один вы — альтруист.

— Хотите сказать, что я забочусь обо всех кроме самого себя? — спросил доктор.

Догматик кивнул и самодовольно дополнил:

— А вот я эгоист и забочусь только о себе.

— Странно, и здесь и там забота, — задумчиво произнёс доктор. — Забота о себе, и забота о ближнем...

— Однако забавно получается, — радостно продолжил он. — И альтруист, и эгоист, оказывается, едины в своих действиях — оба живут в заботах, — и воодушевлённый какой-то догадкой продолжил:

— Получается, что альтруист, будто, не имеет своё собственное лицо, и вынужден переключаться на чужие лица. Получается, что альтруист, будто, обезличенный эгоист... Разве не может страх двигать благотворительностью альтруиста? Может быть, поэтому он стремится угодить всем, забыв о себе?.. Может быть, это его защитная реакция от нападок внешнего мира? Понимаете, какая разница может получиться, если заглянуть в причины? Поэтому всегда надо видеть причины, а не ярлыки навешивать, руководствуясь следствием — всегда можно ошибиться. Добро, зло, альтруизм, эгоизм, нравственность — всё это оценки следствия, за которыми ум, в меру своей изворотливости, как за разноцветными транспарантами может прятать одну и ту же причину. Но даже в такой трактовке, согласитесь, что я далеко не альтруист. Скорее всего, я эгоальтруист. Ведь всё, что я сейчас делаю, — делаю в первую очередь с заботой о себе, чтобы лично мне не совестно было бы помирать. В то же время, без вашего участия в этом моём деле мне никак не обойтись. Без вас, без себе подобных, я же, как ноль без палочки. Верно?

Догматик расслабился, присутствующие одобрительно закивали головами, и доктор, улыбнувшись про себя, серьёзно продолжил:

— Возможно, в чём-то я не точен, в чём-то ошибаюсь — неважно. Другие меня исправят, дополнят... Главное заключается в том, что рано или поздно у части населения в мозгу возникнут соответствующие связи, которые дадут «новому» право на свой первый вдох. Возникнут островки человечности, вокруг которых начнётся процесс кристаллизации и объединения людей для творческого взаимодействия.

— Всё верно, доктор, — произнёс седой мужчина. — Даже мало-мальски значимые работы получали признание после смерти автора, а вы вообще нечто глобальное предлагаете. Но меня другой вопрос интересует. А вы-то, каким образом пришли ко всему этому?

— Да, да, — оживился догматик. — Кто вам припаял эти связи в мозгу? Откуда вы их взяли, что теперь какими-то законами и принципами нам мозги пудрите?

Драчун уже был готов возразить, но доктор жестом руки остановил его, и сам стал отвечать:

— Я всего лишь пару часов «пудрил» вам мозги, тогда как законами смертного ума жизнь человека так «запудрена», что ничего разумного за этой «штукатуркой» уже не различить. Что касается связей, которые возникли или, напротив, были разрушены у меня в мозгу, то это было обусловлено стрессами, потрясшими нашу страну. Думаю, что и вам памятны те дни, когда в мгновение ока люди превращались в зверей, а власти демонстрировали свой оскал. Словом, психический стресс и экстремальность жизни, через которую мы прошли, хорошо способствуют образованию новых и разрушению старых спаек между нейронами. Неспроста же в этот период число душевнобольных резко возросло. Что касается меня, то я просто задумался об истинных причинах братоубийственного идиотизма, воочию увидел цепную реакцию расщепления — от разрушения государства вплоть до раздвоения личности. Впрочем, и вам никто не запрещает задуматься и взглянуть на жизнь с позиций здравого смысла, а не ущемлённого самолюбия, что какой-то доктор «пудрит» вам мозги.

Дата добавления: 2015-07-08