Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Первые отклики читателей на вторую редакцию 24 страница

Читайте также:
  1. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 1 страница
  2. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 2 страница
  3. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 2 страница
  4. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 3 страница
  5. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 3 страница
  6. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 4 страница
  7. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 4 страница

Понемногу поднялся шум, и раздались возмущённые выкрики с мест:

— Ты что, против нашей неприкосновенности?!

Доктор поднял руку, призывая внимание к себе, а председатель подумал: «Дурака валяет или дешёвым трюком в народные герои пробивается? Его зять вряд ли согласится на такую отмену. Впрочем, чем чёрт не шутит, если президентское кресло на кону».

Вскоре шум прекратился, и доктор предложил:

— Думаю, нет смысла устраивать дебаты по этому вопросу. Лучше поговорим о Конституции Жизни. Я хочу рассказать вам о некоторых жизнетворящих принципах, которые должны быть заложены в её основу. Однако должен предупредить, что понять эти принципы можно только с открытым разумом, способным слышать голос души. Поэтому не обессудьте, если...

— Да что вы его слушаете? — вдруг закричал догматик. — Разве не видите, что он над нами издевается?

— С чего ты взял? — удивился седой мужчина.

— А с того, что я всего лишь один раз к душе прислушался, а она такой мегерой оказалась. Мало ей того, что я кормлю её и одеваю. Неблагодарная дрянь! — в сердцах выкрикнул догматик.

— Ты это о душе или о своей супруге? — с ироничной улыбкой спросил седой мужчина.

— Да о супруге, о ком ещё, — огрызнулся догматик.

— Нет уж! Фигушки! — возмутился седой мужчина. — Ты не к душе своей прислушивался, а к уму. Разве не ты за ручку с её малышкой от первого брака бегал по особняку, пока она музицировала для меня? Ты что, забыл, что впервые к ней мы вместе зашли?

Параллельно седой мужчина подумал: «Я же видел, как твои глазки разбежались по жилплощади, а умишко подсчитывал стоимость картин на стенах, и сколько ещё её папаше осталось коптить небо. Я же помню, как ты стелился перед ней, чтобы она побыстрее оформила развод, пока муж отбывал срок за кражу морфия из лаборатории её папаши».

— Из своей коммуналки да в такие хоромы сразу переехал, — продолжил седой мужчина. — Так что давай не будем на душу грех валить.

Догматик побагровел, а седой мужчина более благодушно продолжил:

— Я же помню, как твоя «душа» летела на крыльях любви к той консерваторской птичке, которая сейчас из заграничных гастролей не вылезает. Прислушался бы вовремя к душе, и помимо мужа был бы ещё её импресарио с бабочкой, а не мыкался бы теперь со своей мегерой. Ты же путешественником мечтал быть. Вот и путешествовал бы со своей певичкой по белу свету, если бы к душе прислушивался, а не к расчётам ума.

— Ты! Ты!.. — выкрикнул догматик. — Ты мне в душу наплевал! — заключил он и схватился за сердце.

— И не только тебе, — грустно произнёс седой мужчина. — Я сам себе тоже в душу наплевал.

— Всё! Всё! Перерыв, — объявил председатель, вспомнив, что ему уже пора перевернуть кассету.

Догматик жадными глотками выпил воды и пришёл в себя. Драчун отпер дверь, и все, кроме председателя, вышли из кабинета.

-184-

— Не везёт тебе парень, — растягивая слова, произнёс следователь. — Вчера цыганку угрохал, сегодня сестра под машину попала.

Парень горестно вздохнул, а следователь продолжил:

— Шофёр говорит, будто она сама бросилась под колёса. Говорит, что она самоубийца.

— Какая она самоубийца, — возмутился парень. — Вы у доктора лучше спросите. Он психиатр и вчера беседовал с ней. Он точно скажет.

— Что ещё за доктор? — поинтересовался следователь.

Парень изложил подробности, и следователь ненадолго задумался.

— Я сейчас вернусь, — сказал он и вышел.

-185-

К удивлению доктора, драчун отозвал его в сторону и стал довольно навязчиво выспрашивать о семейном положении, окладе и прочих мелочах, которыми изобилует личное дело служащего.

Под конец доктор догадался, что у драчуна далеко идущие планы с участием доктора в предвыборной компании зятя. Доктора так и подмывало заявить драчуну, что в этой его затее он не участник, но всё же решил повременить.

-186-

«Надо же было такому горю случиться, а её брат опять где-то шляется», — думал законник, шагами вымеряя приёмную морга по диагонали. Он смахнул слезу и стал обдумывать свои дальнейшие действия: «Надо ещё позвонить и восстановить заказ гроба. Вот только, как сказать доктору? Все только и бубнят, что она сама бросилась под колёса, будто им от этого легче. Самоубийство, как ни крути, а она намедни с доктором говорила».

-187-

— Доктор, мне генерал сказал, что вы по каким-то природным принципам можете даже давать прогноз на будущее, — начал разговор председатель, когда все расселись. — Может быть, проинформируете, что нас ждёт впереди?

— Ничего хорошего, — резко отрубил доктор. — Лучше поговорим по существу дела.

— Вот именно, давайте по существу, — обрадовался председатель. — Вы говорили генералу, что нарушение принципов может привести к катастрофе. Вот и объясните, какие принципы были нарушены, что самая мощная партия в мире с треском провалилась. В чём была ошибка партии?

— И не забудьте пару слов добавить про эту карикатуру на хунту в лице ГКЧП, которая пару часов смогла продержаться, — с язвительной улыбкой добавил догматик. — Какой фантастический план позволил бы хунте удержаться у власти хотя бы месяц?

Маленькие глазки догматика заблестели, а председатель одобрительно закивал головой.

— Что касается главной ошибки партии, то ей давно надо было изменить свой политический лозунг, — начал доктор. — Помните, как он звучал? «Партия — направляющая и руководящая сила общества». Партии надо было сменить свою руководящую роль на контролирующую.

— Что вы такое говорите доктор? — удивился председатель. — Как партия могла отказаться от руководящей роли?

— Точно так же рассуждали и те, кто этот лозунг сочинили, — продолжил доктор. — Партии надо было вперёд смотреть и контролировать курс движения, а не командовать гребцами: «Раз-два — вёсла суши, раз-два — вёсла на воду». Как же, уроки истории партия хорошо зазубрила: стратегия задаёт цель, а тактика руководит движением к стратегической цели. Непонятно также, почему в Конституции чёрным по белому было записано, что хозяевами предприятий являются труженики этих предприятий? Где же логика, если хозяин никак не был причастен к руководящей роли на своём же предприятии? Ведь именно ради этого и революция совершалась, и кровь людская проливалась. Выходит, что партия и народ обманула, и свою же Конституцию нарушила.

Председатель помрачнел, догматик заёрзал, а доктор спокойно продолжил:

— Ошибка заключалась в том, что приверженцы тактико-стратегической концентрации власти в одних руках не учли главного фактора. В любой системе, и тем более в авторитарной, всё должно быть под контролем, иначе принцип прямой и обратной связи не сможет нормально функционировать. Все структурные связи системы должны исходить из центра и возвращаться обратно к нему. Раз уж партия взяла на себя все бразды правления, то ей надо было на себе же замкнуть все концы. Нельзя было результаты тактических деяний оставлять без присмотра, занимаясь дилетантским руководством и гнать план. Впрочем, как можно одновременно и руководить, и самому же проверять собственные достижения в этой роли?

— А вы разве не знаете, что рука руку моет? — с усмешкой вставил драчун.

Доктор кивнул головой и продолжил:

— Под «мудрым» руководством партии большей нелепости представить было невозможно, когда какой-нибудь дебил...

Председатель удивлённо вскинул глаза на доктора, и тот пояснил:

— Дебил — это медицинский термин, а не оскорбительный. Мало было того, что всей родне должности раздавал, так ещё с умным видом назначал сроки прихода весны.

Драчун не замедлил дополнить:

— Когда надо сеять, когда урожай убирать, когда коров доить, а кого в шизофрении уличить.

— Да, — согласился доктор, — при этом особо безнадёжные номенклатурные работники «поощрялись» методом ракировки с одного ответственного поста на другой. Главное было попасть в списки номенклатуры, а дальше...

— Не преувеличивайте, — решительно перебил председатель. — Всё это имело место где-нибудь в глубинке, в захолустье.

— В глубинке можно было даже натуральных рабов держать на хлопковых полях, — парировал доктор. — Помните?

— А затратный механизм, который действовал повсеместно, был меньшим дебилизмом? — усмехнулся седой мужчина. — Чем больше потратишь, тем больше на следующий год получишь.

— А свои прошлогодние сводки приплюсуешь к новым и рапортуешь об очередных успехах. Чем раньше отрапортуешь — тем больше наград и почестей получишь, — рассмеялся драчун.

— Это же, правда! — воскликнул стрелок, и продолжил:

— Отец рассказывал, за что его посадили. Приурочили открытие нового моста к какому-то празднику, а чёрные болты не успели сменить на рабочие болты, и мост обрушился. Были человеческие жертвы. Всех пересажали, а партийному бонзе, который настоял на открытии в назначенный день и час, хоть бы хны... Для него главным было вовремя отрапортовать, что мост успели приурочить к празднику.

— А на всё остальное можно было плевать — закон не запрещал. Да что там говорить...

Седой мужчина безнадёжно махнул рукой и продолжил:

— Действительно, как можно было, и направлять, и руководить, и себя же контролировать? Наверно, поэтому лозунги всякие запускали о самоконтроле и прочей чепухе. И как это три четверти века удавалось сохранять величие державы?..

— Это как раз свидетельствует о том, что сама структура была сработана на славу, — произнёс доктор. — Структурно всё было выверено и охвачено, а вот связи между элементами структуры в оранжерейных условиях прогнили. Не будь нефте-долларовой подпитки, не было бы оранжерейных условий, то и система продолжала бы жить. Как только сократился ручей дармовых денег, — сразу же обнажилась дефективность связей... Как видите, лишнее «добро» может и злом обернуться для системы, если не контролировать жизнестойкость взаимодействия между её структурными элементами.

— Теперь от лишнего «добра» пузатые развелись, — пошутил драчун. — Надо бы и их проверить на порочащие связи. Как думаете, доктор?

— Доктор, вы лучше поясните про оранжерейные условия, — вмешался седой мужчина, и доктор продолжил:

— К примеру, попробуйте несколько дней поваляться на диване, побездельничать, а потом резко встать. И голова закружится, и ноги держать не будут, и сердцу плохо станет. Точно так же, на нефте-долларовой перине партийные бонзы убаюкивали принцип прямой и обратной связи, а как только запад убрал эту дармовую перину, то аморфность принципа сразу же проявилась. Дело в том, что в оранжерейных условиях востребованность тех или иных принципов может снижаться. Естественно, при этом соответствующая связь перестаёт нормально функционировать, что может обернуться причиной деградации структурных элементов. Лишнее добро вредно сказывается на людях.

— Не было никаких излишков «добра», — возмутился седой мужчина. — Все эти излишки шли на покрытие дефицита между тем, что было написано на бумаге, и тем, что было по факту.

Председатель нахмурился, а седой мужчина мрачно продолжил:

— В магазинах — шаром покати, а в докладах — полки ломятся от изобилия.

— Всё было бы иначе, если бы не эта идиотская рапортная система, — вмешался председатель. — Ведь сначала всё строилось совсем по-другому. Отдающий приказ, сам же проверял исполнение, и попробуй тогда у государства хоть крошку взять. Такого врага народа «тройка» мигом к стенке поставила бы. А ведь как любили изверга, верили ему.

— И до сих пор любят, — добавил догматик, — а вот доктор пусть нам объяснит, как эта любовь в его модель укладывается? — с нотками злорадства закончил он.

— Конечно, объясню, — улыбнулся доктор в ответ, — и не только причины этой всенародной любви к деспоту, но и почему при другом правителе за бутылкой водки выясняли: «Ты меня уважаешь?» Но давайте сначала закончим с предыдущим вопросом, а именно: как по моей модели должен был осуществляться контроль со стороны партии. Если помните, всё общество вдоль и поперёк было охвачено первичными партийными организациями. А теперь представьте, что секретари этих первичек получали бы свою зарплату не у себя на предприятии, а в кассе партаппарата. Приплюсуйте к этому ещё одно условие, что зарплата выдаётся только после отчёта секретаря первички перед вышестоящим партаппаратом о состоянии дел на предприятии. Это уже не какие-то плановые набеги народных контролёров или ревизоров, о которых дирекция предприятий могла и заранее узнать, и мзду всучить, и сверху надавить, и облапошить. Это уже, независимый от дирекции, грамотный контролёр, который к внутренней кухне предприятия каждодневный доступ имеет. К тому же, он, как минимум, два раза в месяц может строчить законные доносы. Кто бы тогда из дирекции рискнул заниматься очковтирательством? На основании доноса ревизоры сразу же нагрянули бы с проверкой. А попробуй такой контролёр от партии войти в сделку с администрацией? С десяток претендентов на его место тут же накатали бы «телегу» в вышестоящие партийные органы. Все были бы повязаны на партии, а партийным бонзам не надо было бы встревать пятым колесом в телеге управления... Согласны, что в такой постановке партию с места сдвинуть было бы непросто?

Все, кроме председателя, дружно закивали головами, а доктор продолжил:

— Что касается звёздного часа хунты, то ей надо было, помимо контроля на местах, возродить Советы Трудовых Коллективов. Помните СТК времён перестройки? А ведь и они неспроста возникли, поскольку были востребованы, как я его называю, принципом дублирования типовой ячейки. Это означает, что модель типовой ячейки должна быть продублирована на всех уровнях иерархии власти, с распределением соответствующих полномочий по принципу траекториального строения. Представьте, что будет, если диктатор не назначит своих маленьких диктаторов на местах? Что произойдёт, если он не наделит их соответствующими полномочиями на власть? Такая структура неустойчива, и система в мгновение ока развалится.

— Я так понял вас, что для устойчивости структуры наша законодательная, исполнительная и судебная власти должны соответственно дублироваться на всех уровнях? — задал вопрос седой мужчина.

— Совершенно верно, а полномочия каждого уровня определяются реальной востребованностью жизни. Устойчивую структуру власти всегда хорошо умели организовывать тираны. В построении структуры власти тирана превалирующим был принцип траекториального строения, что проще всего представить себе на модели дерева. Деспот брал на себя роль ствола дерева, а от себя уже наращивал ветви, веточки, листики. Сколько бы листик ни раскачивался, — до ствола ему не достучаться. Но стоило стволу вздрогнуть, как всё приходило в движение.

— А корни куда подевались? — ехидно спросил догматик.

— Как куда? — усмехнулся доктор. — Корни — это та теория, на которую деспот ссылался. Если же теория живых теоретиков входила в противоречие с его замыслами, то он от них просто избавлялся известным методом: «есть человек — есть проблема, нет человека — и проблемы нет». Кроме того, для любого тирана всегда существовала опасность, что кто-то другой займёт его место. Поэтому время от времени он проводил ревизию и чистку своего окружения. Свой аппарат насилия за непослушание он цинично сочетал с верой в него, как в живого «Спасителя», гарантирующего светлое завтра. Ну, а чтобы Спаситель, изображённый на иконе, не мог бы с ним конкурировать, он приказал рушить стены, на которых эти иконы висели. Для твёрдой власти ему был нужен механизм подавления, контроля и слепой веры только в его мудрость. В подтверждение собственной непогрешимости, он запускал детей со счастливыми лицами и цветами к себе на трибуну, а для спокойствия в умах устанавливал монументы со своим всевидящим оком. Вот так создавался образ заботливого отца, стоящего на страже спокойного сна народов... Подобная технология оболванивания людей возможна только в рамках анклава, очерченного железным занавесом, и работает она в таких условиях безупречно. Наверно знаете, какой плач стоял по всей стране, когда скончался отец народов. Многие были в панике и не могли представить себе продолжение жизни без «Спасителя» и гаранта их светлого будущего. Его искренне любили, ради него дети предавали своих родителей, с его именем на устах люди шли на смерть.

— А вера хоть и в деспота, но помогла выиграть войну, — возразил догматик.

— Совершенно верно, — твёрдо сказал доктор. — Добавлю от себя, что это была живая вера, поскольку структура была устойчивой, а жизненность системы обеспечивалась единым действием законов на всех уровнях без исключения. К тому же, он поддерживал в народе нравственные общечеловеческие ценности. Об этом говорит даже тот факт, что около 90% незамужних девушек были девственницами, а человек ощущал себя хоть и маленьким, но нужным винтиком. Такой народ — ни победить, ни разубедить, пока он живёт в отрыве от остального мира. Как только железный занавес упал, то и миф величия «Спасителя» развенчался...

Седой мужчина согласно закивал головой, и доктор продолжил:

— Теперь представьте, каково человеку, если бездействие законов компенсировать «чувством глубокого удовлетворения» в верхах, а труженика и лодыря уравнять друг с другом в низах. Непосредственный производитель материальных благ ищет признания своих деяний. Он ищет хотя бы морального удовлетворения от жизни, раз уж между ним и трутнем никакой разницы нет. Ищет, но не находит, поскольку все удовольствия от удовлетворения забрали себе верхи. Потенциал противоречий между тем, что ищет душа и тем, что даёт ей внешний мир накапливается. Нечем нейтрализовать этот негатив, и даже формула «а мне что, больше всех надо?» не спасает. И вот тогда, подавив сознание алкоголем, человек ищет признания в ответе на риторический вопрос: «Ты меня уважаешь?» Едва следующий правитель стал прибирать к рукам обратные связи, как трудовой люд сразу же воспрянул духом и втайне воодушевился. Принцип прямой и обратной связи стал выходить из летаргии. Нервная система заработала и стала воскрешать остальные принципы. Для людей устанавливался жёсткий казарменный режим, но им было неважно, во благо стали действовать принципы или во вред. Главное, система ожила. Зло и добро заключается не в самом принципе, а в стержне, на который работает система. Даже в условиях насаждения бесчеловечного режима, возрождение принципа может только радовать людей...

Предваряя удивлённые взгляды, доктор продолжил:

— Как не может порадовать человека возрождение принципа, который называют в бионике принципом направленной формы потери устойчивости? С его возрождением система становится прогнозируемой и приобретает стратегическую направленность. Это важно, поскольку людям тяжко жить без перспектив на будущее и в неведении завтрашнего дня.

— Позвольте не согласиться, — возразил председатель. — Лично у меня от этой «устойчивости» и «перспектив» остались самые мрачные воспоминания.

— Скажи «спасибо», что под суд не угодил, — усмехнулся драчун.

— Зато ты до суда дошёл, — язвительно улыбаясь, произнёс председатель, — а в своей предвыборной программе представил уголовную статью, как преследование по политическим мотивам.

— А что, разве не так было? — с усмешкой спросил драчун. — Я честным трудом зарабатывал, и мой труд был направлен на борьбу с государственным монополизмом. Разве не так?

— Скорее всего, вам хотелось жить на широкую ногу, а не войну государственному монополизму объявлять, — заметил доктор.

— Не пойму, чем это я государству не угодил? — усмехнулся драчун. — После плотного ужина в ресторане — грех было не подорваться на очередной секс-бомбе. Эх!.. Хорошие были времена!

-188-

Следователь приоткрыл дверь и строго спросил:

— Точно, что законник тебе родственником доводится?

Парень утвердительно кивнул головой. Следователь облегчённо вздохнул и вошёл в комнату.

— Тогда ещё с десяток минут обождать надо, — дружелюбно произнёс он, протягивая сигарету.

-189-

— Кажется, мы отвлеклись, — вмешался председатель, постукивая карандашом по стакану. — Доктор, давайте вернёмся к СТК.

— Хорошо, — отозвался доктор и продолжил:

— Напомню, что эти Советы избирались из числа рабочих и служащих предприятия. Такой Совет имел право выбирать своё руководство на местах. Ведь какая привлекательная модель получалась. Партия намечает стратегические ориентиры, труженики сами для себя избирают руководство, берут плановые обязательства, а партия утверждает все эти решения. Труженики чувствуют себя полновластными хозяевами и заняты реализацией тактических задач, а чтобы никто не отклонялся от стратегической линии, свой партийный осведомитель имеется на местах. Попробуй тогда какой-нибудь директор заниматься очковтирательством. Секретарь первичной партийной организации сразу же доложит куда следует, партия отреагирует и восстановит статус-кво. Если хунта предложила бы эту модель, то народ десятилетиями носил бы её на руках.

— Ну, это вы гипотетически предполагаете, что народ клюнул бы, — возразил председатель.

— Ещё как клюнул бы! — воскликнул доктор. — Ведь при этом восстанавливалась и обратная связь через осведомителей на местах. Зависимость людей от партии росла бы, как на дрожжах, а через СТК восстанавливались бы права народа, как хозяев своих предприятий. В подтверждение ещё раз напомню, как народ втайне воспрянул, когда на смену «разлитому» социализму пришёл казарменный режим.

— Я это хорошо помню, когда по базарам, гостиницам и кинотеатрам ловили бездельников, — добавил седой мужчина. — Дисциплина резко поднялась, а как кого поймают — прямо праздник какой-то был на душе.

— Ничего удивительного, — продолжил доктор. — Народ внешне не демонстрировал, а внутренне ликовал, радовался восстановлению обратной связи, возврату справедливости. Правда, потом демократы обозвали это воодушевление парадоксами и к рабской психологии приписали, призывая по капле выдавливать из себя раба. Кстати сказать, раба из себя надо выдавливать, пока тирания жива. Ведь психика человека инертна, а без осознания свободы ей трудно сразу же перестроиться и принять новую модель жизнеустройства. Без осознания свободы раб о ней не думает. Ему просто хочется походить на своего хозяина и иметь своих рабов, тайно мечтая, как он сам будет повелевать и угнетать. В противном случае, вместе с дарованной свободой молчаливость и покорность раба в мгновение ока трансформируется в крикливость и разнузданность. Без осознания свободы бывший раб ещё острее испытывает потребность в своих собственных рабах...

Председатель усмехнулся, кивая головой, а доктор продолжил:

— Ведь как легко хунта могла бы на корню «купить» весь народ. Заявили бы во всеуслышание, что партия до сих пор вводила народ в заблуждение, а вот она, хунта, восстановит тружеников в законных конституционных правах хозяев. Призвала бы народ самоуправлением и работой заниматься, а партийным органам только направление движения указывать и контроль осуществлять через свои первичные организации... Представляете, какой был бы взрывной эффект?.. Согласны, что этот план вполне разумный, и никакой демократ со своим плакатом о свободе не смог бы помешать его реализации?

— Пожалуй, вы правы, — нехотя согласился председатель

— Теперь понимаете, что даже хунта могла бы быть благом, если бы руководствовалась природными принципами и здравым смыслом, а не своими амбициями на господство? — вопросом завершил свою мысль доктор.

— Всё-таки осталась одна заковырка в этом деле, — заметил седой мужчина. — Ведь в руководящий состав всегда мог прорваться тот, у кого собутыльников побольше.

— Совершенно верно, — сказал доктор. — Я забыл оговорить, что труженики должны были обладать правом избрания только своих непосредственных начальников, а не тех, кого они раз в году на трибуне видели. Естественно, начальники нижнего звена уже должны были обладать правом избрания руководства более высокого звена, то есть типовая ячейка дублировалась бы на всех уровнях. Даже если и были бы огрехи с выбором, то это прямо ударяло бы по карману, и исправление ошибки следовало бы незамедлительно. Каждый сразу же почувствовал бы ответственность за свой выбор, и принцип прямой — обратной связи заработал бы на славу.

— Кажется, нам всем крупно повезло, — рассмеялся драчун. — Была бы хунта знакома с доктором, и не видать нам этих кресел, как своих собственных ушей.

-190-

— Так значит, не брешешь, что сестра родная, и законник вам кровным родственником доводится? — вновь спросил следователь, поднимаясь со стула.

Парень удивлённо пожал плечами, и следователь, облегчённо вздохнув, направился к двери.

— Я скоро, — добавил он и вышел из комнаты.

-191-

— Доктор! — воскликнул седой мужчина. — Кажется, я сообразил, почему возникли эти Советы трудовых коллективов, — и восторженно продолжил:

— Ведь что имело место? Директор — это президент. Главный инженер с начальниками отделов — исполнительная власть. В судебной власти — вообще перебор получился: и товарищеский суд, и суд чести, и прокуроры, и адвокаты в лице общественных организаций. Вот только место законодательной власти оставалось пустым. Фактически СТК должны были взять на себя функцию законотворчества на местах.

— Вы правильно уловили суть принципа типовой ячейки, — сказал доктор, одобрительно кивая головой. — Если копнуть глубже, то нетрудно убедиться, что и в семье, как типовой ячейке общества, повторяется государственная структура.

— А я по наивности думал, что семья нужна, чтобы мужика за яйца держать, — вмешался драчун и вызвал кратковременный смех.

— Что-то я не пойму, — удивлённо произнёс стрелок. — Каким законотворчеством СТК могло заниматься на местах?

— Как каким? — удивился седой мужчина. — От имени коллектива СТК подписывал договор с руководителем предприятия, и там конкретно обговаривались все условия, права и обязанности. То есть в договоре давались все внутренние законы предприятия.

— Но раз уж СТК был благом, то почему всё это произошло так стремительно и так же быстро распалось? — недовольным голосом спросил председатель, и доктор стал спокойно объяснять:

— По той простой причине, что присутствие СТК в структуре управления мешало бы дирекции предприятий заниматься закулисными махинациями. Естественно, кто-то постарался поскорее опорочить эти Советы. На одном из предприятий под лозунгом демократических преобразований навязали алкоголика в качестве директора, обанкротили предприятие и развенчали идею. Если бы обратная связь в этот период нормально функционировала бы, то, я думаю, что СТК выжили бы. Руководство поняло бы свою ошибку, что трудящиеся должны обладать правом избрания только своего непосредственного начальства. Принцип траекториального строения гласит, что регламент власти должен быть пропорционален фактическому действию силовых линий, а не вымыслам ума... Ту же самую ошибку совершили и новички, придя к власти в верхах. Они присвоили себе всю власть, но как только низы лишились своих естественных прав, в ответ последовал саботаж и цепная реакция суверенитетов. Прямые связи разорвались, нервная система пришла в негодность, жизнь замерла, а новички у кормушки законодательной власти остались с носом.

— Что же это получается? — несколько возбуждённо произнёс седой мужчина. — Объективно, структура власти — одна и та же, и дублируется она на всех уровнях. Ведь, по сути, Президент со своим аппаратом просто вытеснил Центральный Комитет Партии и занял его место. Структура исполнительной власти практически не изменилась. В законодательной структуре всё то же самое, только теперь вместо дружного «одобрям-с», в зале ругань и склоки. Страну опять будоражит отсутствие этих проклятых обратных связей, и Президент вынужден назначать своих полномочных представителей на местах. Что же это за чехарда такая? Зачем же надо было ломать существующую структуру? Столько страданий и усилий ради того, чтобы создать менее дееспособную структуру, чем она была прежде? Неужели невозможно было совершить переход от авторитарной формы однопартийного правления к демократичной многопартийной форме, и обойтись без человеческих трагедий?.. У меня уже голова идёт кругом. В структуре же принципиально ничего не изменилось. Ну, назначались бы туда люди из разных партий, а не из одной. И ради этого столько бед и мучений? Что же мы тогда творили?

— Как что?! — возмутился догматик. — Мы же рыночные отношения установили.

— А ты тугодум, однако! — вспылил седой мужчина. — Какая разница, что установили. Я же о структуре говорю, о несущем каркасе, а не о том, как связи между элементами функционируют и по каким правилам действуют. Сегодня мы так договоримся, завтра иначе, но ведь структура от этого не изменится. Здание ведь одно и то же, только правила общежития меняются. Раньше все вместе ложились спать, а теперь каждый сам решает, когда свет выключать. Ради этого нужно было столько жертв и столько трагедий?!

Догматик попытался возразить, но седой мужчина удержал его, предложив:

— Вот ты, сядь и распиши структуру диктатуры и демократии. Увидишь, что принципиальной разницы нет.

— Просто механизм диктатуры в два раза чаще смазывают кровью, — злорадно пошутил драчун.

— Хватит! — внезапно вскрикнул догматик и раздражённо продолжил:

— Давайте без заумностей. Заладили: структура, система. В чём разница между ними? Доктор, вы можете это человеческим языком объяснить?

Председателю показалось, что атмосфера накалилась, и надо разрядить обстановку.

— Доктор, вы на него не обижайтесь, — дружелюбно произнёс председатель. — Он всегда такой, задиристый, как что новое услышит.


Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 94 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Первые отклики читателей на вторую редакцию 13 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 14 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 15 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 16 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 17 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 18 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 19 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 20 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 21 страница | Первые отклики читателей на вторую редакцию 22 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Первые отклики читателей на вторую редакцию 23 страница| Первые отклики читателей на вторую редакцию 25 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.023 сек.)